Жестокий муж

Глава 23

Дорога до аэропорта тянется вечность. Нервно тру шею и прижимаю к себе маленькое тельце дочери. Жадно втягиваю запах моей сладкой девочки, и на секунду кажется, что вся нервозность медленно растворяется в салоне автомобиля.

Только сейчас могу посмотреть на всю ситуацию со стороны.

Как только увидела бывшего мужа, воспоминания нахлынули ледяной волной. По позвоночнику пополз неприятный холодок. Гадко так, отвратительно, и до оскомы знакомо.

Я думала, что за пять лет ощущения притупляются, но нет.

Сейчас я не просто нервничаю — я на грани.

Успокаиваю себя мыслью, что Захар ничего не сможет мне сделать, тем более в чужой стране. Здесь всё иначе. Здесь он не такой всемогущий, как ему кажется.

Я всё понимаю, но взять себя в руки не получается.

Возле аэропорта водитель вежливо помогает с вещами, хотя в этом нет необходимости. Чемодан совсем не тяжёлый, потому что я взяла с собой немного. Сковывать возможность передвижения при побеге — глупо.

Чувствую себя настоящей преступницей, но тут же останавливаю себя. Это не я виновата — это всё он. Снова он.

Чёрт, зачем я вообще когда-то встретилась с этим мужчиной? Если бы не Билецкий, как бы сложилась моя жизнь?

Мысленно даю себе пощёчину.

Теперь у меня есть дочь. Прекрасная маленькая девочка, которую я люблю до безумия. И если бы мне пришлось снова пройти через весь этот ад, я бы сделала это без колебаний. Ради неё.

Я люблю её сильнее всего в этом мире. Смотрю на неё и ругаю себя последними словами за глупые мысли.

Возле входа торможу. Присаживаюсь на корточки и обращаюсь к дочери самым серьезным тоном, на который только способна.

— Ты же помнишь, как вести себя в столь людных местах? — встречаемся глазами, улыбаемся друг другу.

Наигранная строгость летит куда-то вниз. Не могу я с ней иначе. И с каждым днём всё больше строить из себя строгую маму Юлю тоже не получается, но сейчас не до шуток.

До начала регистрации рейса остается несколько часов. Хотелось бы, конечно, чтобы всё прошло быстрее, но что уж поделаешь. Я и так в шоке, что удалось урвать билеты.

Наверное, со стороны я выгляжу странно, потому что постоянно оборачиваюсь в ожидании, что за мной следуют люди Захара или, что еще хуже, он сам. Только добравшись до кафе, наконец-то успокаиваюсь. В людных местах как-то легче пережить очередной приступ паники.

За столиком протягиваю малышке меню. Пытаюсь выбрать что-то и для себя, но ничего не выходит — кусок в горло не лезет. Устало прикрываю глаза, пока малышка весело болтает ногами, разглядывая яркие картинки.

— Мам, я хочу мороженое.

— Давай сначала возьмём вафлю с сыром? Ты же любишь, правда?

Зайчонок на миг замирает. Глазки снова бегают по меню. Я жду очередного протеста в пользу десерта, но ничего не происходит. Дочка просто кивает. Ну ничего себе, обошлось без жертв.

Быстро делаю заказ, а себе беру только кофе. Знаю, что он здесь горький и отвратительный, но ничего, — как раз внутри ощущение такие же.

Малышка быстро справилась с основным блюдом, но на мороженое сил не хватило. Досталось мне.

Вяло вожу ложкой по шарикам в десертнице, но попробовать не решаюсь, совсем не хочется.

Через час я немного успокаиваюсь, если так можно сказать. Руки всё ещё дрожат, конечно, но становится значительно легче, ощутимо легче.

Закончив с обедом смотрю на табло — рейс вроде без задержек. Тащу чемодан за собой к стойке регистрации. Диана рядом.

В очереди передо мной человек пять.

Впереди девушка долго что-то объясняет сотруднику, и я начинаю потихоньку седеть от напряжения.

Вот и моя очередь. Подхожу к стойке, улыбаюсь, хотя внутри кошки скребуться.

Сотрудник просит документы, подаю дрожащей рукой. Он что-то проверяет в компьютере, а я стою, затаив дыхание. Каждый раз так после помощи Гордеева с новым именем.

В голове проносится мысль:

Вдруг что-то не так? Вдруг мои документы поддельные и меня раскроют?

Но нет, багаж принимают. Чемодан уезжает по ленте, и я чувствую, как будто огромный камень упал с души.

Молоденький парень возвращает документы с лёгкой улыбкой. Проходим дальше. Сердце стучит, ладони слегка вспотели.

— Мам, я хочу в туалет.

— Конечно, малыш.

Без огромного чемодана передвигаться становится гораздо легче. Мы следуем за указателями и быстро находим нужное место.

Мысленно я уже составила план действий, и, возможно, впервые за весь этот чертов день могу вдохнуть полной грудью. Да, план, конечно, не идеален, но я столько лет делала всё, чтобы сохранить наш хрупкий мир, нашу маленькую семью, что сдаваться не собираюсь.

Тем более всё так хорошо получается, но настойчивый внутренний голос противно шепчет, что это ещё не конец.

Я правда не до конца не понимаю, что буду делать дальше с Билецким, и, если честно, не хочу, но знаю, что теперь он не отстанет.

Черт, ну почему? Почему ему всегда мало? Мы оба причинили друг другу столько боли, наполнили себя ею до краёв.

Я катком прошлась по его мечте и идеальной жизни, он годами разносил вдребезги мою. Так почему же не остановиться? Забыть и отпустить?

Я ему не нужна, и он мне тоже.

А дочка ему тоже не нужна, Юля? Это ты так решила? Из-за своей проклятой гордости, или испугалась? Стоило оно того, Юля?

Да, стоило. Захар был бы таким же ужасным отцом, как и мужем.

Говорят же, от нелюбимых женщин любимых детей не бывает. Мужчина может легко принять чужого ребенка, дать свою фамилию, статус, когда всем сердцем любит его мать. А если нет, то даже если ребенок ему родной по крови, это ничего не значит.

А я не хотела, чтобы моя дочь мучилась. Годами искала в себе причины, думала, а что с ней не так? Почему любимый папа так равнодушен, почему ранит холодностью и горькими словами. Лучше уж вообще не иметь отца, чем такого.

Ощущая теплое прикосновение маленькой ручки, выползаю из транса и моргаю несколько раз. Всё правильно, именно так и должно быть. Он нам не нужен. Пусть катится в свой мир больших денег и лицемерных связей.

Как положено помыв руки, мы направляемся к выходу. Переступив порог, я сразу оказываюсь в кольце из сотрудников аэропорта. Рядом с ними овчарка.

Уверенность мгновенно спадает с лица, разлетаясь вдребезги. Ничего не понимаю.

— Что происходит?

— Можно вашу сумочку? — на меня смотрят как на преступницу.

— Зачем? — Я сжимаю ручку Дианы крепче.

Я всё ещё ничего не понимаю. Моя нервная система и так на пределе, а теперь ещё и это.

— Обычная проверка.

Обычная проверка? В это трудно поверить, когда сердце так бешено колотится в груди. Мир вокруг будто сужается, и я уже не слышу шума аэропорта, только оглушающий стук крови в ушах.

— Это действительно необходимо? — почти шепчу, надеясь, что всё это какое-то недоразумение.

— Да, мэм, пожалуйста.

Я передаю сумку и замираю в ожидании. Нервно сглатываю, не в силах оторвать взгляд. Парень тянет молнию и начинает осмотр. Передает дальше.

Почему так долго?

Сердце сжимается от нехорошего предчувствия.

Когда один из сотрудников извлекает из сумки небольшой сверток, резко напрягаюсь. Кажется, что дыхание вот-вот оборвется.

Смотрю на пластиковый пакет, туго перемотанный скотчем. Внутри белый порошок.

Мозг отказывается верить в происходящее.

— Мэм, вы знаете, что это?

Я киваю, но тут же одергиваю себя. Нет, не знаю! Не знаю, как это оказалось в моей сумке!

— Это не мое, — наконец-то, удается выдавить из себя. — Кто-то подбросил... Это ошибка… Я не знаю, как это туда попало, клянусь!

Диана сжимает мою руку, её маленькие пальчики трясутся. Стараюсь взять себя в руки, чтобы не напугать еще сильнее.

— Пройдемте с нами, — спокойно, но безжалостно звучит приказ.