Жестокий муж

Глава 32

Юлия

— Я сменила фамилию, поэтому рекомендации даны на другую. Но если вам нужно подтверждение, что это именно я, то можете позвонить в издательства, в которых я работала, — поясняю главному редактору, почему мой диплом и рекомендации работодателей отличаются от реального имени.

Очень нервничаю, несмотря на то, что это не первое мое собеседование. Но эта путаница в именах и документах… Не говорить же прямым текстом, что я пять лет скрывалась от мужа по поддельным документам, а теперь он нашел меня и я снова живу под своим именем.

Городецкий внимательно смотрит на меня, потом на мое резюме и снова на меня.

Мне очень нужна эта работа. Я должна быть независимой от мужа.

— Что ж, опыта у вас не так много, но мы сейчас набираем сотрудников для независимого журналистского расследования и, думаю, вы нам идеально подходите, — на его лице растягивается улыбка.

— Независимое расследование? Что именно вы расследуете? — выпрямляюсь на стуле. Это почти тоже самое, чем я занималась на своей последней работе.

И мне это безумно нравилось.

— Об этом я смогу рассказать только после того, как подпишем с вами договор о конфиденциальности.

— Оплата? Условия? — сразу же включаю деловую хватку.

Городецкий называет сумму вдвое больше, чем я рассчитывала.

— Бюджет на расследование у нас без ограничений, — поясняет. — Мы компенсируем абсолютно все траты.

— Это заказной репортаж? — сразу же догадываюсь я. Потому что слишком уж хорошие условия.

Городецкий кивает, хищно усмехаясь.

— А вы смышленая, Юлия. Ну, так что? Согласны?

Я взвешиваю несколько секунд все «за» и «против».

Задаю главный вопрос:

— Нам же не придется выворачивать информацию?

— Нет, коррупция, взятки, нелегальная торговля. Всем этим на самом деле занимается человек, о котором мы собираем материал.

— Тогда я согласна.

Из здания выхожу в приподнятом настроении. Не думала, что устроиться на работу будет так просто.

С понедельника будет готово мое рабочее место и доукомплектована команда. Тогда нам всем и объявят кто именно будет наша цель. Срок — максимум три месяца. Это совсем немного для такого масштабного расследования и налаживания связей. Но нам пообещали помочь заинтересованные в этом люди.

Я направляюсь к частному детскому саду, который рекомендовал Захар. Сегодня Диана осталась с няней, и хотя это не первый раз, почему-то я нервничаю так, будто оставила её одну в незнакомом месте.

Подъезжаю к саду и сразу же обращаю внимание на ухоженную территорию. Высокий забор, камер наблюдения больше, чем можно было бы ожидать от обычного детского учреждения. На входе меня встречает женщина лет пятидесяти — заведующая. Представляется Ириной Сергеевной и проводит меня внутрь.

Я прохожу по коридорам, рассматривая яркие рисунки на стенах. Группы небольшие, все дети под присмотром воспитателей, которые, на первый взгляд, выглядят профессионально и доброжелательно.

— Здесь у нас игровые комнаты, а дальше — столовая и спальни, — рассказывает Ирина Сергеевна, — а на втором этаже у нас классы для занятий.

Мы поднимаемся наверх, и я вижу просторные помещения с миниатюрными партами, досками и развивающими игрушками. Всё выглядит настолько идеально, что я почти расслабляюсь, но всё равно внутри меня сидит какой-то червь беспокойства.

— Вам понравилось у нас? — спрашивает заведующая, заметив моё молчание.

— Да, очень, — киваю, пытаясь улыбнуться. — Думаю, моей дочке здесь будет комфортно.

— Мы уделяем много внимания каждому ребёнку, — добавляет она с профессиональной теплотой. — Уверена, Диана быстро адаптируется. Попасть к нам очень сложно, но конечно же мы не смогли отказать вашему мужу. Такой уважаемый человек, — улыбается она, а меня коробит при упоминании Билецкого.

Меня приглашают в кабинет. Я заполняю анкету, подписываю договор, и только когда вывожу свою подпись, понимаю, что это реальность. Мы действительно начинаем новую жизнь здесь, а не прячемся от прошлого.

— Когда Диана сможет начать посещение? — спрашиваю, когда мы прощаемся.

— Хоть завтра, — отвечает Ирина Сергеевна, улыбаясь.

Выхожу из сада, чувствуя облегчение и тяжесть одновременно. Облегчение оттого, что здесь всё действительно достойно, и тяжесть от мысли, что ей придётся привыкать к новому месту, новым людям.

Возвращаюсь домой и сразу же замечаю мужскую пару обуви у порога. Сердце замирает, а внутри всё напрягается.

Захожу в прихожую, снимаю пальто, но не вешаю его на место, а просто держу в руках, не двигаясь. Из гостиной доносится детский смех и мужской голос. До боли знакомый голос.

Чёрт.

Я медленно прохожу по коридору, стараясь не шуметь. Заглядываю в гостиную. Диана и Захар пока не замечают меня. Они полностью поглощены друг другом.

Захар сидит на ковре, Диана на его коленях, её кудри разметались по плечам. Она что-то весело рассказывает, размахивая руками, а он внимательно смотрит на неё, кивает, даже смеётся. Так искренне.

Меня словно током бьёт от этой картины. Захар, играющий с нашей дочерью, выглядящий абсолютно... счастливым.

Диана сияет, её глаза блестят. Она кажется такой беззаботной и счастливой рядом с ним, будто ничего другого ей в жизни не нужно. И в этот момент я понимаю, что она принимает его. Того самого мужчину, которого я когда-то ненавидела и любила одновременно.

Я прикусываю губу, чувствуя, как внутри всё переворачивается.

Захар, словно ощутив мое присутствие, поворачивает голову и мы встречаемся взглядами.

Несколько секунд смотрим друг на друга без слов.

Я не выдерживаю первой:

— Как ты здесь оказался? — бросаю пальто на кресло, подхожу к дочке и беру ее на руки. — Скучала? — целую ее в щечку.

— В дверь позвонил и вошел, — усмехается Захар, решив съязвить. Но без злобы, скорее неудачно пошутил. Чувство юмора у него всегда отсутствовало.

— Где няня? — спрашиваю, вертя головой по сторонам.

— Я отпустил ее.

— Ясно, — сжимаю губы, потому что так и хочется высказаться ему о том, что о таком вообще-то со мной советоваться нужно. — В следующий раз не забудь мне сообщить о такой мелочи.

Смотрю на него злобно.

— Давайте смотреть мультик! — внезапно заявляет Диана, хлопая в ладоши. — Втроем!

Я немного растерянно смотрю на нее, затем на Захара, который выглядит совершенно невозмутимым.

— Ты голодна? — спрашиваю, пытаясь оттянуть момент, когда придется сесть рядом с ними. Понимаю, что от Захара просто так не отделаться.

— Да, — кивает она, сворачиваясь клубочком на диване. — Очень.

— Хорошо, я сейчас, — щелкаю пультом от телевизора и иду на кухню.

В голове бардак, но стараюсь сосредоточиться на простых действиях: открыть холодильник, достать макароны и курицу, поставить все в микроволновку. Пока жду, слышу приглушенный смех Дианы и низкий голос Захара из гостиной. Этот звук будто давит на виски, не давая расслабиться.

Когда еда готова, возвращаюсь в гостиную с тарелкой и ставлю ее перед Дианой, которая уже устроилась на диване.

— Вот, держи, — нежно улыбаюсь дочке, подавая вилку.

Она благодарно кивает и начинает с аппетитом есть. Я сажусь в кресло напротив, пытаясь как можно меньше смотреть на Захара, но его взгляд буквально прожигает меня насквозь.

— А где моя порция? — вдруг спрашивает он, не скрывая насмешки.

Я резко поднимаю глаза на него, пытаясь удержать раздражение.

— Твоя порция? — переспрашиваю я, приподнимая бровь. — Кажется, ты пришел без приглашения. Или я что-то путаю?

Он ухмыляется, наклоняясь чуть ближе к Диане.

— Вроде как и приглашать меня не надо, раз уж я отец, не так ли? — отвечает с ноткой вызова в голосе.

— Отец, но не муж, не так ли? — не могу сдержаться я, добавляя больше яда в голос, чем планировала.

Захар сжимает челюсть, и в его глазах появляется тот знакомый холодный блеск, от которого у меня всегда мурашки по коже. Но он быстро берет себя в руки, не желая устраивать разборки перед Дианой.

— Мы это уже обсуждали, Юля, — говорит он, почти шепотом, но в его тоне звучит явное предупреждение. — Ты все еще моя законная жена.

— Да, и я прекрасно помню, что это всего лишь на бумагах, — отвечаю, чувствуя, как во мне растёт злость.

— Не начинай, — спокойно отвечает он, переводя взгляд на дочь, которая с любопытством слушает наш разговор, не понимая, о чем мы спорим.

— У меня есть полное право начать, — почти шиплю, но тут Диана, проглотив очередной кусок курицы, перебивает нас своим детским голоском:

— Мам, а папа останется с нами сегодня?

Я застываю, не зная, что ответить. Внутри всё сжимается, и я ловлю себя на том, что боюсь взглянуть на Захара. Он же, казалось, совершенно спокоен.

— Я останусь, если ты хочешь, — говорит он, ласково погладив дочку по голове.

— Конечно хочу! — радостно кивает Диана и снова берется за свою вилку.

Я закрываю глаза, чувствуя, как с каждым его словом я теряю контроль над ситуацией. Это неправильно. Всё это неправильно. Но что я могу ей сказать? О том, что я не хочу, чтобы он остался? Что его присутствие причиняет мне боль? Что я безумно боюсь его? Не могу же я рушить ее мир, который только начал складываться.