Жестокий муж

Глава 27

Юля

Диана крепко спит в постели, а меня колотит нервная дрожь.

Я чувствую безумное отчаяние. И страх. Страх, что Захар решит отомстить мне самым изощренным способом и отнимет у меня дочь.

Отцу скорее всего давно наплевать на меня. Мы пять лет не поддерживали связь. Он скорее отречется от дочери, чем потерпит убытки.

Это так несправедливо.

В детстве я не осознавала этого. Не замечала. Я хотела какую-то игрушку — и она тут же у меня появлялась. Я хотела новый телефон, ноут, часы — и на следующий день они были у меня в руках. И только повзрослев я поняла, что любовь к ребенку не измеряется деньгами. Она измеряется вниманием, отношением, уважением и пониманием друг друга.

Мне становится душно в номере, я открываю дверь и выхожу на балкон. Мы на четвертом этаже. Достаточно высоко, чтобы я не смогла сбежать через окно.

Перед глазами усеянная фонариками площадь. В голове — пустота.

Меня передергивает от пронизывающего ветра. Мне следовало взять куртку.

Отпускаю перила, чтобы уйти, как вдруг взгляд скользит вниз и внутри все переворачивается. Я замечаю Захара и Еву, которые вышли из отеля.

Я не могу оторвать взгляд от блондинки.

Узнаю ее без труда спустя столько времени.

Вижу её даже отсюда — идеально уложенные волосы, дорогая одежда, ослепляющая уверенность в каждом движении.

У меня внутри груди все переворачивается.

Видеть ее рядом с ним спустя столько времени почему-то безумно болезненно. Я отчаянно желала, чтобы они разошлись. Чтобы эта сука не смогла удержать Захара. Чтобы ей ничего не досталось.

Но вот она. Прямо перед отелем. Одета в дорогущие шмотки и сумочка ее дороже моей месячной зарплаты.

Она улыбается, ластится к Захару. Они пересекают площадь и заходят внутрь одного из ресторанов.

Как он посмел привезти ее сюда? К моему ребенку!

Он ни капли не изменился. Ему все так же плевать на чувства окружающих.

Интересно, как Ева восприняла новость о том, что у него дочь есть?

Или он не сказал ей?

Наверное, если она выглядит такой счастливой, то этот разговор еще не состоялся.

Я возвращаюсь в номер, чувствуя, как меня накрывает волна ярости и обиды. Захожу в ванную, включаю воду и делаю её максимально горячей, почти обжигающей.

Но даже это не помогает. Меня всё равно трясёт. Так же, как в нашу первую брачную ночь. Когда я поняла, за кого именно вышла замуж.

Не знаю сколько времени проходит, когда я, наконец, беру себя в руки и немного успокаиваюсь. Я вытираюсь, сушу волосы, а потом иду в комнату и осторожно ложусь рядом с Дианой, пытаясь уснуть.

Но мысли о не ясном будущем переполняют меня.

Чувствую, как ярость и страх впиваются в меня, будто осколки стекла, по которым я прошлась босиком. Я поворачиваюсь на бок, прислушиваюсь к ровному дыханию дочери.

Что, если он уже принял решение?

Что, если он захочет забрать ее?

Я зажмуриваюсь сильнее.

Я вздыхаю. Он ведь не изменился. Контролирует, ломает, а потом уходит, оставляя за собой только осколки.

Но в этот раз я не могу сломаться. Не ради себя, а ради дочери. Она заслуживает лучшего. И я не позволю Захару разрушить ее жизнь, как он сделал это со мной.

***

Я просыпаюсь от странного ощущения. В комнате будто кто-то есть, и я практически кожей чувствую чей-то пристальный взгляд на себе. Всё внутри напрягается, тело моментально напрягается.

Я открываю глаза и вздрагиваю от неожиданности.

Захар.

Он стоит рядом с кроватью, нависает надо мной, внимательно изучая моё лицо. Его взгляд холодный и спокойный, будто он всё это время ждал, когда я проснусь.

Сердце замирает на мгновение, и я резко сажусь в постели. Одеяло сползает обнажая грудь под тонкой ночнушкой и я натягиваю его обратно на себя.

Чёрт!

Я не хочу его видеть сейчас, но он уже здесь, в номере, без предупреждения, нарушает мои личные границы.

Поворачиваю голову, и вижу, что Диана всё ещё спит, свернувшись рядом на кровати. Мы с ней настолько вымотались, что, должно быть, проспали до обеда.

— Что ты здесь делаешь, Захар? — пытаюсь говорить спокойно, но голос предательски дрожит.

Захар молча прячет руки в карманы, переводит взгляд с меня на спящую Диану. Его лицо остаётся непроницаемым, как будто то, что он собирается сказать — самая обычная вещь на земле. И находится здесь в порядке вещей.

— Через пять часов у нас самолёт, — наконец произносит он, его голос спокойный, даже чересчур.

— Что? — мой шок почти сразу вырывается наружу. — Какой самолёт?

Неужели так быстро?

Я чувствую, как внутри всё закипает. В голове не укладывается, что он опять всё решил сам, не спросив меня, как будто я — никто.

— Ты должна собраться, — спокойно продолжает он, словно не замечая моей реакции. — Я уже заказал еду в номер. Поешь, потом времени не будет.

— Захар, ты с ума сошёл? — я не верю своим ушам. — У меня здесь целая жизнь! Работа, дом… Ты не можешь просто так...

— Я уже всё уладил, — перебивает он, даже не моргнув. — Мы возвращаемся домой, Юля. У меня нет времени на твои истерики и бессмысленные споры, — его голос звучит холодно, как лёд. — Тебе лучше спокойно собрать чемодан и улететь со мной. Ты уже не маленькая девочка, Юля, должна быть рассудительна. Что с тобой делать я еще не решил.

Его тон бескомпромиссный, и от этого внутри у меня всё переворачивается.

— Это я должна быть рассудительной? — шиплю, боясь разбудить дочь. — Это ты, Захар, приехал туда, куда тебя не приглашали. Еще и любовницу свою притащил. У тебя дочь в соседнем номере живет, ты вообще в курсе?

Я замечаю в его глазах удивление.

— Я видела вас вчера, выходящих из отеля, когда на балконе была, — поясняю, чтобы не возомнил себе, что я слежу за ним.

— Ева уже улетела, — спокойно произносит Захар, не отворачивая взгляда.

— Улетела? — злость резко сменяется удивлением.

— Утренним рейсом.

Я не ожидала такого поворота, поэтому резко замолкаю, не зная что еще сказать.

Тишина повисает в комнате, и мы оба словно застываем в этом моменте, пока пробуждение Дианы не спасает нас от дальнейшего разговора.

Она просыпается, оглядывается и тут же замечает Захара. Её глаза наполняются страхом, и через мгновение она начинает плакать.

— Мамочка...? — её голос дрожит, маленькие руки вцепляются в одеяло.

Она пугается незнакомца. Он для нее абсолютно незнакомый чужой человек.

Я притягиваю ее к себе, обнимаю, гладя по волосам.

— Зайка, это Захар. Ты видела его вчера. Помнишь? — говорю я, стараясь успокоить её.

Я поворачиваюсь к нему.

— Выйди, Захар. Ты пугаешь её, — мой голос звучит жестко, и я не пытаюсь скрывать своё раздражение.

Захар сглатывает, и я замечаю, как его лицо напрягается. Он явно с трудом контролирует себя. Его переполняют эмоции, и на мгновение мне кажется, что он уйдёт. Но вместо этого он садится на край кровати, совсем рядом с Дианой. Его выражение меняется, и он говорит ласковым голосом:

— Привет, малышка. Как спалось? Тебе здесь нравится? — его взгляд становится мягче, когда он смотрит на неё.

Моё сердце сжимается. Он обращается к Диане совсем не так, как ко мне.

Диана не отвечает.

— Ты знаешь, где твой папа? Ты бы хотела с ним познакомиться?

Я замираю, забываю как дышать.

Одними губами произношу: «Не смей».

Но Захар меня не слушает.

Он уже получил внимание дочери.

Она поворачивается к нему, ее глаза загораются.

Конечно она хотела бы познакомиться со своим отцом. Она подросла, начала многое понимать, и в последнее время все ее разговоры были вокруг того, что у всех есть папы, а у нее нет.

— Ты знаешь моего папу? — с придыханием спрашивает она, очарованная Захаром.

Я прикусываю губу изнутри. На глаза наворачиваются слезы. Я не могу ничего с этим поделать. Не могу запретить ему говорить правду.

— Конечно, малыш. Потому что я твой папа. Я очень долго искал вас с мамой и наконец-то нашел. Больше я вас не потеряю и мы всегда будем вместе.

Какой же он лицемер и лжец!