Жестокий муж

Глава 38

Захар

Стою у песочницы, смотрю на неё. Диана сидит вся в песке, сосредоточенная.

Взгляд залипает на ней. Какая она красивая, маленькая, аккуратная, как кукла. Щёчки розовые, косички торчат в разные стороны. Наивная такая, беззащитная.

— Так зачем приехал без предупреждения ? — рядом стоит недовольная Юля.

— Разве мне надо чьей-то разрешение, чтобы дочь свою увидеть? — без злобы спрашиваю я.

Юля хочет что-то еще сказать, но в этот момент дочь поднимает глаза и замечает меня. Глазки вспыхивают, будто звёзды загорелись.

— Папа! — летит ко мне счастливая.

Я теряюсь. Чувствую, как в горле пересыхает, и губы невольно кривятся в какой-то неуклюжей улыбке. Дальше скользит взглядом на медведя в моих руках… Замирает.

Ну, не знаю, может, переборщил с размером. Но я по-другому не умею. Взял самого здорового.

— Это мне?

— Конечно, тебе.

Протягиваю игрушку вперёд.

Диана тянется к медведю, и в следующий момент этот чертов плюшевый гигант валит её на спину. Я едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. Отлично, Захар, ты снова облажался.

Сзади слышу резкий вдох. Юля подходит к Диане, подхватывает медведя.

— Я подержу, — сухо говорит, ни улыбки, ничего.

— Диан, а в парк не хочешь?

Юля отрывает взгляд от плюшевого зверя, медленно поднимает глаза на меня. Лицо как каменная маска, ни эмоции, ни чёрта.

— У нас были другие планы.

Кривлюсь.

Намек: иди-ка ты нахуй, Захар. Нет, дорогая, так не пойдёт. Впишешь меня в свои планы — не обломишься.

Смотрю на дочь, которая возится с игрушкой.

— А что за планы? — интересуюсь уже у неё.

Диана поднимает глаза и, чуть неуверенно, но с детским энтузиазмом, отвечает:

— В зоопарк едем!

Зоопарк? Хорошо, зоопарк, значит, зоопарк.

— Не против, если я составлю компанию? — спрашиваю, хотя по сути это даже не вопрос. Я уже решил.

Диана замирает, резко переводит взгляд на мать. Спрашивает глазами у неё разрешение. Меня это, конечно, бесит. Злюсь, но сдерживаюсь. Юля замерла как статуя. Она опять думает слишком много.

Юля закусывает губу, бросает взгляд на меня, потом на Диану. Она, конечно, не скажет "нет", но видно, что это ей поперёк горла.

— Ладно, поехали, — выдавливает наконец.

Подхожу ближе, без лишних церемоний беру медведя из её рук и шепчу тихо, сквозь зубы, чтобы Диана не услышала:

— Лицо попроще сделай, Юля. А то как будто на похоронах. — Всё, собирайтесь, — поворачиваюсь к машине. Сажусь за руль и через стекло наблюдаю, как Юля что-то говорит Диане. Включаю навигатор, пока Диана отряхивает штаны от песка.

К счастью обошлось без пробок. Двадцать минут и мы на месте.

Стою у ограды в зоопарке, смотрю на Диану. Она так сосредоточенно рассматривает этих чертовых обезьян, что я сам начинаю на них залипать. Маленькие, юркие, носят что-то в лапах, как клоуны, прыгают друг на друга. А Диана смотрит на них, не моргает, как будто в каком-то своём мире. Щёки у неё красные, руками в холодное ограждение вцепилась, но она даже не замечает, что замерзла.

Диана смеётся, указывает пальцем на обезьяну, которая дразнит другую. Хихикает, глаза сверкают. Чувствую, как внутри что-то тает. Хрен с ним, пусть смотрит сколько угодно. Я ради этого готов стоять тут целый день.

Диана вдруг поворачивается ко мне и подбегает ближе, тянет меня за рукав.

— Папа, смотри, он смотрит прямо на меня!

Тигр ни хрена не понимает, но ей плевать, она верит, что он смотрит на неё, и это главное.

— Конечно, смотрит, — отвечаю я, с трудом заставляя голос звучать спокойно. — Он думает, что ты самая красивая девочка в этом зоопарке.

Мы ещё целый час таскались по этому зоопарку. Наконец, мы закончили прогулку. Диана явно устала, хотя пыталась держаться бодрячком. Я отвез их домой, а сам поехал обратно к себе.

Открываю дверь, и сразу вижу Еву в гостиной. Сидит на диване, вся такая злая, как будто готова сжечь весь мир. Не подаю виду, иду к ней. Снимаю пиджак, бросаю на кресло.

Взглядом транслирую: даже не думай начинать.

Она, как и ожидалось, опускает голову, продолжает что-то теребить в руках.

— Что это? — спрашиваю, наклонившись ближе.

— Радио-няня, — бурчит она. — Не могу понять как работает.

Я закатываю глаза. Диана уже давно не младенец, зачем ей это барахло?

— Диана уже взрослая для этого, — говорю, прямо в лоб. Ева хмыкает, но не отвечает. Я тяжело выдыхаю.

Тишину прерывает резкий звонок телефона. Ева бросает на меня раздраженный взгляд, как будто я во всём виноват.

— Ладно, — говорю, слегка смягчаясь, — давай, я посмотрю.

Я вздыхаю, беру устройство у неё из рук.

Ева фыркает, поднимается с дивана и, не сказав ни слова, выходит из комнаты.

Я беру прибор и иду в спальню. Осматриваю. Ничего сложного. Пару кнопок, пара настроек. Через минуту становится ясно, что она просто психует и не пыталась даже разобраться.

Ставлю радио-няню на полку и прохожу к шкафу. Снимаю рубашку, натягиваю свободную футболку. Тело расслабляется, но что-то внутри продолжает зудеть.

Возвращаюсь к прибору, беру его в руки. Просто клацаю кнопками, чтобы убедиться, что всё работает. И вдруг слышу голос.

Увеличиваю громкость, прислушиваюсь.

— Срочно запиши меня, — говорит кому-то Ева. Должно быть, она убежала в детскую, чтобы ответить на звонок. В её голосе слышится паника. — Мне нужно снять спираль и залететь, иначе я его точно потеряю.

Я застываю на месте. О чем она?

— Да-да, я всё понимаю, Вика, но втисни меня как-то в свое расписание! — кричит уже почти в истерике. — Эта сука вернулась, да еще и ребенка притащила! Я чувствую, что теряю его!

Гнев поднимается внутри, хочу спустится вниз и потребовать объяснений, но решаю дослушать разговор до конца.

— Может и сглупила; что уже вспоминать? Сделала аборт да и бог с ним.

Снова короткая пауза.

— Ну не могла я тогда от него родить тогда! Он только женился на другой, что мне было делать? У меня положение было совсем шаткое, беременность сделала бы из меня толстую уродину. Бросил бы меня и как потом с другим мужиком жизнь строить с ребенком от другого? Я не собиралась повторять судьбу своей матери! Жили на копейки, всю молодость пахала, а сейчас где она? Помидоры свои на огороде выращивает и на базаре продает!

С каждым её словом внутри меня закипает что-то темное, глухое. Я смотрю на этот прибор в своих руках, а в голове начинают складываться куски мозаики.

— Вика, ну пожалуйста, это очень срочно! — в её голосе слышно отчаяние, почти мольба. — Я не могу потерять его, ребенок должен укрепить нашу связь и наконец-то заставит его на мне женится! Нужно побыстрее забеременеть. Я не собираюсь отдавать этой суке то, что принадлежит мне! Я заслужила этот дом и свою роскошную жизнь! Выбилась из нищеты в люди! Ты моя лучшая подруга и знаешь какая жизнь у меня была до этого!

Каждая её фраза — словно удар под дых. Моя нежная, искренняя, невинная девочка оказалась настоящей расчетливой сукой.

Я спускаюсь вниз по ступенькам, внутри все кипит от гнева. Собираюсь потребовать объяснений. Собираюсь спросить о чем она, черт возьми, говорит. Какой аборт? Какая нахуй спираль? Она же столько лет лечится от бесплодия после выкидыша, который у нее случился!

Но спустившись вниз резко торможу.

Все еще сжимаю чертову радионяню в руке. Если бы не эта хрень, сколько бы еще времени прошло, прежде чем правда выплыла наружу?

Посмотрев в сторону детской комнаты решаю повременить с расправой. Сначала мне нужно успокоиться и узнать все подробности. Сейчас же видеть Еву не могу.

Радионяня отправляется на диван. Я хватаю ключи от машины и выхожу из дома. Завожу двигатель и машина срывается с места. Тут же начинает звонить телефон. Ева. Увидела через окно, что я уехал. Если подниму трубку точно не сдержусь. Сбрасываю и пишу короткое: «Срочные дела. Не жди».

Сам же набираю своего помощника.

— Мне срочно нужна информация о Еве. Все, что сможешь найти. Откуда, кто родители. Чтобы к утру все было.

В трубке слышится короткая пауза, Андрей явно удивлен такой просьбе. Мы уже почти восемь лет с Евой вместе.

— Постараюсь к утру сделать все что возможно.

Бросаю телефон на сиденье рядом. Вдавливаю педаль в пол. Несусь по проспекту, нарушая все правила дорожного движения.

Пытаюсь осознать, что происходит. Ухватится за мысль, но не могу поверить в реальность.

Я никогда ни в чем не подозревал Еву. Никогда не отдавал приказ проверить ее, потому что не сомневался в ней. Потому что причин не было. Ни одной.

Да, в ней присуща бабская хитрость и коварность, но все женщины такие.

Когда мы познакомились, ей было двадцать. Она жила в скромной съемной однушке на выезде из города. Вертелась как могла. Днем в офисе работала, вечером какие-то заказы брала. Копирайтинг или что-то такое, уже и не помню.

Она не была искушенной любовницей. Я взял ее чистой и невинной. Она понравилась мне сразу. Провинциальная девчонка. Красивая, образованная, правильная, воспитанная, любящая. Она знала, как сделать так, чтобы я хотел после работы мчатся именно к ней.

Она казалось мне идеальной женщиной.

А теперь…

Теперь я узнаю, что она убила нашего ребенка, а потом разыграла трагедию с выкидышем. Я чувствовал себя виноватым. Я ненавидел себя, ненавидел Юлю за то, что ее отец надавил на меня и устроил этот брак. Только потому что Юле я понравился как мужчина. Только потому что у Савина не было достойного наследника, и он увидел его во мне. А я поддался. Соблазнился связями и возможностью подняться выше, чем я есть.

Я даже когда на Диану смотрел, о том нерожденном малыше думал. Каким бы он был сейчас? На кого похож?

Но оказалось, от него избавилась собственная мать…

Блять, да как же так?

С силой бью кулаком по рулю. Слышу справа громкий сигнал. Я только что на красный промчался.

Так не пойдет.

Резко торможу у обочины. Пытаюсь успокоиться. Дыши, Захар. Просто блять дыши.

Через несколько минут беру себя в руки и еду в офис. Там засыпаю прямо в кресле. Пока утром меня не будет звонок. Андрей сообщает, что сбросил на почту все, что удалось в такие короткие сроки собрать на Еву.

Но и этого достаточно, чтобы понять, что все это время я был влюблен в лгунью.