Госпожа графиня (СИ)

49

Хватило!

За что Морейн был готов благодарить всех богов, но этого оказалось недостаточно. Стоило увидеть бледное до голубизны лицо Оливии, сердце сжало ледяным капканом.

Нет! Он не позволит ей умереть! Он слишком долго её искал, чтобы сейчас упустить так глупо и бездарно.

Магия слушалась плохо. Словно чувствовала, что хозяин ослаб. Что почти замёрз, почти заснул там, на дне. Однако Хант не собирался так просто сдаваться.

Он подтянул Оливию повыше и перехватил одной рукой, чтобы второй нащупать магические потоки, связать необходимые нити и по привычке беззвучно произнести слова.

Её тело стало лёгким, словно пёрышко. Морейн вытащил её из воды и положил на лёд. Толкнул подальше, туда, где он становился толще. А сам оперся на край и попытался выбраться. Напрасно. Лёд в этом месте был тонким, неспособным выдержать вес тела. Пришлось ломать его кулаками. Вода быстро окрасилась красным, но времени осматривать раны не было.

Всё потом. Позже. Когда он спасёт Оливию.

И всё же странно. Она говорила, что ключи бьют только в северной части, а здесь безопасно. Сколько времени назад это было актуальным? Могли ли родники сместиться? Или здесь забил новый ключ, истончив лёд?

Ответов у него не было. Но эти размышления помогали сосредоточиться на реальности. Отвлечься от стылого холода, что поселился в груди, распространяясь по всему телу.

Забраться на лёд удалось боги знают с какой попытки. Выбравшись, Морейн так и лежал на животе, отвернув голову в сторону, чтобы вода не затекала в нос, и жадно дышал.

То, что озеро их отпустило, ещё ничего не значит. Никто не гарантировал им жизни. Особенно Оливии, которая лежала в паре шагов и не дышала.

Морейн пополз к ней. По-пластунски. Хватаясь окровавленными пальцами за мельчайшие выступы на ледяной поверхности и подтягивая своё тело вперёд. А потом толкая и Оливию.

Решился подняться, лишь когда лёд перестал трещать под его тяжестью. Провались они ещё раз, и у Морейна точно не хватит сил, чтобы спастись.

Даже самому.

Было холодно. Слишком холодно. Тело деревенело, не желая слушаться. Приходилось прилагать тройное усилие для, казалось бы, простейших вещей. Например, опуститься на колени перед Оливией. Положить руки ей на грудь и, связав два потока, ударить ей в солнечное сплетение.

Тело даже не выгнулось дугой, и Оливия оставалась по-прежнему недвижимой. Он слишком замёрз. Магия утекала из него вместе с жизненными силами. Словно из решета.

Придётся по старинке. Заодно согреется и подкопит сил на следующий удар.

Морейн сложил ладони на груди Оливии и несколько раз ритмично нажал. Затем вдохнул воздух ей в рот. Снова нажатия. Воздух. Нажатия. Воздух.

Наконец она закашлялась, брызгая водой. Морейн перевернул её на бок, чтобы вода уходила. Он чувствовал неимоверное облегчение — жива.

Однако обрадовался он рано. Дыхание было поверхностным, едва ощутимым. А краски на лицо так и не вернулись. Кожа Оливии оставалась голубовато-белой и холодной. Она слишком долго пробыла в ледяной воде.

Хант собрал последние крохи силы, ещё подчиняющейся ему. Этого не хватало, и он зачерпнул из неприкосновенного резерва. Из своей жизни. Даже на секунду не задумавшись. Ну и пусть он сократит себе несколько лет. Сейчас не время торговаться.

Морейн снова подхватил потоки, связал и ударил в грудь Оливии. Что было силы.

Она распахнула глаза и хрипло вдохнула. А потом резко села на льду.

Морейн подхватил её, не позволяя упасть назад, и прижал к себе.

— Лив, ты не представляешь, как меня напугала, — он тяжело дышал, будто катил в гору полную бочку. И докатил.

— Очень холодно, — просипела Оливия, прижимаясь к нему в бесполезных поисках тепла.

Если бы у Морейна оставались силы, он бы бил кулаками по льду и кричал в надрыв, чтобы выплеснуть весь ужас и отчаяние, что скопились в душе.

Но сил у него не оставалось. Поэтому Хант молча прижимал Оливию к себе. Его мозг лихорадочно работал, пытаясь найти выход из безвыходной ситуации.

Необходимо тепло. Срочно. Немедленно! Но сами они не доберутся, замёрзнут по пути. Магии у него нет. Он и так зачерпнул собственной жизни.

Что же делать?

Решение было единственно возможным. Пусть он дал слово так не делать, но выбор был невелик. Или нарушить данное Оливии обещание, или погибнуть обоим.

Морейн выбрал первое. Он попросит прощения. Позже. Когда они выберутся. Когда этот ледяной кошмар останется позади.

— Лив, — он слегка отстранил девушку, так, чтобы её лицо было ровно напротив его. И повторил громче: — Лив.

Ресницы Оливии дрогнули. Она открыла глаза и посмотрела на него мутным, расфокусированным взглядом.

А потом просипела:

— Холодно, — и попыталась снова прижаться к нему.

— Подожди, Лив, — он удержал её, заставляя смотреть на себя, — послушай. Ты должна меня поцеловать. Слышишь? Прямо сейчас. Это очень важно!

— Важно? — шёпот был тихим, едва различимым. Да и осмысленности во взгляде не прибавилось, но Оливия послушно разомкнула бледные губы и потянулась к нему. Сколько смогла.

Но ей и не нужно было далеко тянуться. Губы Морейна с готовностью двинулись навстречу. Он жадно поцеловал её. Так, будто от этого зависела его жизнь.

Почему «будто»? Она и зависела. Жизни их обоих зависели оттого, сколько магии Морейн сумеет зачерпнуть из Источника.

Поэтому он не целовал. Он пил. Алчно, ненасытно, страстно.

Его затопили ощущения и запахи. Летнего полуденного луга, аромата полевых цветов, лёгкого ветерка — то, что сопровождало магию Оливии.

А затем он почувствовал, как потекла в него сила. Будто весенний полноводный ручей.

Не отрываясь от её губ, Морейн сплёл потоки и создал арку. Затем подхватил Оливию на руки и шагнул в сияющее марево.