– Их нет в деревне, – говорю сам себе и понимаю, что так оно и есть.
Тут же приходит осознание, какой плохой было идеей происходящее сейчас, не проработали, натворили ерунды. Позади все в подвешенном состоянии, а впереди в еще худшем. Потерял я сноровку. Стыд и позор.
Тяжело вздыхаю и отправляюсь по неправильной тропинке, благо, мои дамы аккуратностью не блещут, здесь даже неопытный следопыт определит, где они проходили. Бреду и бреду, и ничего вокруг. Тревога усиливается.
Внезапно вижу полянку, за которой след как будто обрывается. Напрягаюсь. Слезаю с лошади, дабы пешком обследовать место.
– Как будто собирались остановиться здесь, – бормочу себе под нос.
Звук собственного голоса немного забивает панику внутри, которая так и норовит неконтролируемо выплеснуться наружу.
Делаю небольшой круг, возвращаюсь к лошади, и ничего. Пытаюсь напрячь память и понять, кто обитает в этих краях, но тщетно. Я долго отсутствовал, а раньше никого не было в лесах.
Присаживаюсь на пенек и просто смотрю перед собой, и тут замечаю кое–что.
– Они были не одни, – подбегаю к следам, – и все ушли в одном направлении.
И тут мне становится по–настоящему дурно. Был бы я кисейной барышней, точно грохнулся бы в обморок. Но я взрослый мужчина, отправивший своих девушек в лапы к разбойникам, потому что кто еще может обитать в лесу. Молодец я, больше нечего сказать.
Стремительно заскакиваю на лошадь и мчусь по новой тропинке. Стараюсь двигаться как можно тише, но это сложно сделать, когда нужна скорость. Попутно пытаюсь выработать в голове план, что делать дальше, но ничего толкового не приходит в голову.
Вскоре я слышу звуки лагеря. Спешиваюсь, привязываю лошадь за поводья к ближайшему дереву, а сам иду на разведку, стараясь скрываться за листвой.
– Дело дрянь, – ругаюсь, оценив увиденное.
Девушки попали в лапы не просто какой–то мелкой банде, а целому палаточному городку личностей, имеющих проблемы с законом. А они у них точно есть, не верится мне, что это невинный кружок по выживанию, уж больно лица кровожадные, и ножи точат явно не хлеб за обедом резать.
Но где же мои девочки?
Беспокойно осматриваю весь лагерь еще раз, а потом еще и еще, и ничего, их нигде нет. Рискую подойти поближе, листва должна меня спрятать, да и непохоже, чтобы эти люди боялись возможных гостей, скорее гостям стоит их бояться. И тут я слышу.
– Давай, леди, идем на прогулку, засиделась в шатре. Яви миру свою красоту, – доносится до меня почему–то сзади, – а то как ночью пытаться сбежать с девчонкой, так тут вы первые, а как прогуляться со мной, то никак.
– Ночью с нас хватило, – отвечает удрученно Мэри. – Мы должны письмо составлять на выкуп, а ты ведешь непонятно куда.
Оборачиваюсь и наконец–то вижу их, мои девчонки и один бугай рядом с ними. Он держит Мэри за локоть и тащит вперед, это зрелище заставляет кровь внутри меня закипеть.
– Успеешь своему женишку написать, со мной побудешь немного, может, передумаешь за него выходить, – говорит разбойник, а потом громко смеется. – Все равно ты уже с ребенком, никто и не поймет, что свадьбы не дождалась.
И тут ярость напрочь застилает мне глаза, я больше не управляю собой. Беру камень и выпрыгиваю из–за кустов прямо на гада.