Грешник

Глава 17

Бутч вошел в Яму через подземный туннель, соединяющий особняк и учебный центр. Открыв армированную дверь с кодового замка, он старался не шуметь. Ви и Док Джейн задержались по работе в клинике, но Марисса должна была вернуться с Последней Трапезы и читать в их кровати, и он не хотел потревожить ее. Ее работа в «Безопасном месте» отнимала много сил, и если она уже спала, Бутч хотел, чтобы ее свободные часы прошли в покое.

Центр помощи жертвам домашнего насилия, которым управляла его шеллан, стал первым для расы, и, как и в случае с ее братом, Мариссе с рождения было дано стремление помогать другим. Помимо этого она также оказалась талантливой бизнесвумен. Она управляла всеми процессами в центре, от женщин с их детьми и планов реабилитации для сотрудников, заканчивая бюджетом, поставками, обеспечением продуктами и одеждой. Она шикарно справлялась со своими обязанностями, но ее сильно выматывало управление командой, что обеспечивала уход за незащищенными слоями расы, подвергавшимся побоям, насилию или того хуже.

Сложно иметь с этим дело из ночи в ночь, беспрерывно.

Конечно, Бутч только сильней любил Мариссу за ее преданность делу. Но он также сильно переживал, когда видел ее измотанной, как это случалось в последнее время.

Закрыв за собой дверь, он окинул взглядом ряды полок с одеждой, забарахлившие коридор, ведущий к спальням. Самое время убирать зимние шмотки на покой, освобождая место для его весенней коллекции. В обычное время он бы с нетерпением занялся ежегодным ритуалом — как и Фритц, но в этом году повеселиться удастся только дворецкому.

Бутч был слишком занят дерьмом с пророчеством.

Выйдя в гостиную, он снял куртку и бросил ее на подлокотник кожаного дивана. Коттедж, в котором жили они с Ви и их шеллан, казался галькой на фоне мраморного булыжника — особняка, и был выполнен в том же архитектурном стиле, но с меньшей квадратурой. Декор у них расходился. Главный дом являлся кроссовером между царской Россией, наполеоновской Францией и Хогвартсом. Хата Бутча и Ви? Скорее помесь студенческой общаги и холостяцкой берлоги: у них был этот диван, настольный футбол, ТВ размером с футбольное поле, Четыре игрушки Ви — каскад компьютеров. Но, по крайней мере, с появлением шеллан дом претерпел изменения. Благодаря Мариссе и Джейн спортивные сумки не выплевывали кроссовки и бандажи так, словно их тошнило от вони, издания «Спортс Иллюстрейтед» лежали ровной стопкой на кофейном столике, а распечатанные пачки «Доритос» и «Раффлс» со сметаной и луком были сведены к минимуму. Также на полу больше не валялись пустые бутылки «Гуся» и «Лага», не было видно переполненных пепельниц с бычками, и, что более важно, БДСМ-игрушек в таком разнообразии, что Бутч, порой, с трудом понимал, где Б, где Д, а что отвечает за С или М.

Возле кухонного гарнитура он слил остатки бурбона в раковину и сполоснул стакан. Вытер его бумажным полотенцем, налил себе пару дюймов «Лага» и, сделав глоток, прополоскал рот, смывая вкус «Харпера»[28]. Этот бурбон служил неплохой альтернативой. Но когда хочешь «Спрайт», а получаешь сельтерскую воду, от разочарования никуда не деться.

Посмотрев на бутылку «Лагавулина», Бутч удивился, обнаружив ее пустой на три-четверти. Он распечатал ее вчера, и кроме него «Лаг» никто не пьет.

— Ты вернулся.

Когда Марисса заговорила, Бутч уже поднимал голову, инстинкты связанного мужчины встрепенулись с ее появлением… и выход был эффектным. Его супруга была в шелковой ночной сорочке, спускавшейся до ее красивых голых ступней, пастельный розовый цвет словно был создан именно для нее и нескольких видов селекционной чайной розы. Светлые волосы, которые она уже давно постригла до плеч, начали отрастать — к его радости — и густые волны спускались к ее ключицам и лопаткам.

Какое-то мгновение Бутч изучал ее лицо. Говорили, что она была красивейшей женщиной расы, и он знал, что это — факт, а не порождение слухов. С первой их встречи в старом доме Дариуса… тогда он еще был человеком и не понимал, во что ввязывается… она поразила его в самое сердце. Но его привлекла и пленила не ее внешность. Ее личность, что таилась в глубине красивых глаз, в голосе, что как песня лился с ее идеальных губ, сердцебиении за роскошными формами.

Он полюбил ее душу.

— Ты в порядке? — спросила она, приблизившись. — Что случилось?

Шелковая ночная сорочка струилась позади нее подобно инверсионному следу от самолета в небе, и не в первый раз Бутч пожалел о том, что не может обеспечить ей лучшую жизнь. Учитывая суровый характер его работы с нехваткой хороших новостей и постоянным кровопролитием, а также его небольшую подработку в виде Ответственного за устранение Омеги.

— Все как всегда. — Он прижал Мариссу к себе и поцеловал. — Ты знаешь.

— Нет, учитывая, как ты лакаешь скотч.

— Ты знаешь меня как облупленного.

— Это не сложно.

И на этой ноте он допил «Лаг» в стакане и усилием воли отказался от новой порции. Блин, жаль, он не умеет справляться с эмоциями. Йога и медитации кажутся более здоровым вариантом, к тому же за ним значится прошлое знатного алкоголика. Но, почему-то, помогала только выпивка.

— Давай сюда, — Бутч взял шеллан за руку.

Когда он утянул ее к дивану, Марисса спросила:

— Ты все еще хромаешь. Что произошло? Ты не рассказал за Последней трапезой.

— Да так, ничего серьезного.

— Не хочешь сходить к Доку Джейн?

Он с кряхтеньем сел… потом поморщился и попытался поправить причиндалы в брюках, хотя вряд ли что-то поможет его яичкам. По ощущениям они разбухли в десятикратном размере, и ужасный сценарий, по которому они лопнут в его боксерах как перекачанные воздушные шары, заставлял его нервно поглядывать на бутылку «Лага», оставлению на столешнице.

— Все нормально. — Повернувшись, он заправил прядь волос ей за ухо. — Но ты права, кажется, я проморгал весь ужин.

Ему не понравилось, каким взглядом Марисса смотрела на него, словно она приподняла занавесь его «все нормально» и увидела, какие горы мусора он под ней скрывает.

— Ты плохо спишь, и твой взгляд расфокусировано гуляет.

— Неправда. — Бутч улыбнулся. — С тех пор, как ты пришла, я не могу отвести глаз от тебя, никуда не хочу смотреть.

— Ты же знаешь, что можешь поделиться со мной чем угодно.

— Да.

Марисса покачала головой, словно он раздражал ее.

— Тогда давай начнем с того, как ты пострадал сегодня.

— Я врезался в автомобиль. — Бутч откинул голову на подушки. Когда он говорил про невнимательность за ужином, то скорее имел в виду то, как прошла ее ночь. — Ничего страшного.

— Что, если нога сломана?

— Пострадала не нога.

— Тогда что болит?

Он повернул голову в ее сторону.

— Кроха Бутч принял удар на себя.

Марисса удивленно вскинула брови.

— О, Боже. Мне так жаль… но, как это произошло? Ты ударился о шильдик на капоте?

— Я стал этим самым шильдиком. Превратил «Крайслер Ле Барон» в «Ле Брайан».

— Какой ужас!

— Я не писаю… — Он хотел сказать «мелко ссу» —… кровью уже целых четыре часа.

— Тебе нужно в клинику, срочно…

Бутч схватил ее за руку, когда Марисса попыталась встать. — Ты со мной, поэтому все нормально.

Скрестив руки на груди, она смерила его внимательным взглядом, словно сама оценивала его состояние. — Я подслушала Ви, он говорил Джейн, что пришлось чистить тебя этой ночью. Уже третий раз за последнюю неделю.

Ииииииии взгляд Бутча снова устремился к бутылке, словно скотч — его лучший друг и помощник.

— Так много? Я не считал…

— Да. Третий.

Резко закрыв глаза, он сказал:

— Прошу, не пойми меня неправильно, но сейчас я не могу говорить о работе. Просто не могу. Осталось одиннадцать часов до следующей смены. Я должен провести это драгоценное время в мыслях о чем угодно кроме войны.

Если такое вообще возможно.

Спустя мгновение Марисса устроилась подле него, поджав под себя ноги. Прижавшись к его груди, она достала тяжелый золотой крест из-под рубашки.

— Мне нравится, как он нагревается, когда я беру крест в руки, — прошептала его шеллан. — Благодаря этому мне кажется, что ты под защитой.

— Это так. Господь всегда со мной.

— Хорошо. — Когда к ее глазам подступили слезы, Марисса заморгала. — Я знаю, ты не хочешь говорить об этом… но я люблю тебя и не хочу без тебя жить. Ты — все для меня. Если что-то случится…

— Ш-ш. — Он накрыл ее руку своей так, что они оба держали символ его веры. А потом наклонился и поцеловал Мариссу. — Не думай об этом в таком ключе. Не говори этого. Все будет хорошо.

— Обещай, что ты… — Марисса посмотрела ему в глаза, словно могла вытащить из него что-то одной силой воли. — …что будешь осторожен.

У него возникло ощущение, что она хотела, чтобы он пообещал, что переживет пророчество о Разрушителе. Но печаль на ее лице сказала, что она столкнулась с тем, что не в его власти. Быть аккуратным? Это он может, до определенных пределов. Стоять на своих двоих в конце? Здесь от него ничего не зависит.

Она прокашлялась.

— Помнишь, когда они нашли тебя, после того как тебя схватил Омега и сделал… что он сделал с тобой?

— Давай не будем об этом…

— Они привезли тебя в клинику моего брата, ту, что действовала до набегов. — Марисса аккуратно заправила крестик под его рубашку, словно хотела, чтобы он находился как можно ближе к сердцу, к его душе. — Помню, как Ви сказал, где они держат тебя. Я забежала в изолятор. Я была так рада, что ты жив, но меня привело в ужас твое состояние… и то, что ты не хотел видеть меня рядом.

— Я просто боялся, что ты заразишься злом. И до сих пор боюсь.

— Я знаю. — Марисса сделала глубокий вдох. — Дело в том, что я многое пережила в этой жизни. Долгие века, будучи нежеланной шеллан Рофа. Путешествие через океан из Старого Света, тогда я не думала, что мы выживем. Осуждение со стороны Глимеры, брата, Совета. Жизнь стала налаживаться только после нашей с тобой встречи. С тобой я почувствовала себя живой… ты стал для меня откровением. А потом я едва не потеряла тебя.

— Не вспоминай об этом…

— Но в этом смысл. Я не хочу больше никогда оплакивать тебя.

— Ты не будешь.

— Пророчество гласит, что ты уничтожишь Омегу. Там ничего не сказано о том, кто выживет, — она озвучила его опасения слабым голосом.

Мгновение Бутч смотрел на свою супругу.

— Клянусь всем, чем я являюсь, всем, что имею, я вернусь к тебе.

В конце концов, она кивнула. И в этот момент Марисса смотрела на крест под его рубашкой.

— Позволь обнять тебя, — пробормотал Бутч, притягивая Мариссу к своей груди.

Выписывая ладонью круги на ее спине, он чувствовал, что его любовь к этой женщине вышла на новый уровень… но повод для этого был несчастливый. Чувство, что их время вместе может быть прервано, сделало его эмоции более глубокими и болезненными, и в ужасающей тишине их дома, он испытывал истинный страх. Словно их разлука уже витала в воздухе, подобно падающему листку на ветру. И неизвестно, приземлиться ли он на его могилу или же нет.

— Меня мучает плохое предчувствие, — прошептала Марисса у его груди.

Бутч промолчал, закрыв глаза и мысленно читая «Аве Мария». Это — единственное, что ему оставалось, отчего он чувствовал себя уязвимым как никогда. Его вера была сильна. Любовь к Мариссе — еще сильнее. Но власть над судьбой? Это не к нему.

Спустя мгновение Марисса поежилась на нем, прижалась губами к его рубашке в районе груди. Расстегнула пуговицу и поцеловала чуть ниже, у диафрагмы. А потом… она сползла вдоль его тела, устраиваясь между ног на полу. Когда Марисса прошлась руками по его бедрам, Бутч ощутил твердость той части своего тела, в чьей работоспособности до этого он сильно сомневался.

Рык поднялся по его горлу. И звук повторился, когда ее руки скользнули к ремню от «Эрмес».

— Мне так жаль, что ты пострадал, — пробормотала она, выдергивая кожаный ремень из шлевок. Расстегивая пуговицу на ширинке. И молнию.

Бутч повел бедрами, откидываясь на руки и сжимая подушки.

— Не так уж мне и больно.

Марисса окинула взглядом огромную эрекцию, молившую о любой крупице внимания с ее стороны.

— Я вижу. Но давай я его поцелую, чтобы перестало болеть?

— Черт… да, еще… — выдохнул он.

***

Пункт неотложной помощи в Больнице Святого Франциска располагался в десяти корпусах от медицинского комплекса, в восьми зданиях от новостной «ККЖ». Поэтому пришлось бросать монетку. Учитывая, насколько уставшей Джо себя чувствовала, она не могла решить, ехать на машине или идти пешком, но день выдался солнечным и слишком теплым для марта. Учитывая возможный авитаминоз, возникший за долгую зиму на севере штата Нью-Йорк, Джо решила пройтись пешком. К несчастью, она умудрилась забыть солнечные очки в машине, и на полпути между офисом и кабинетом врача встала перед новой дилеммой: вернуться за ними или собрать волю в кулак?

Ты умрешь.

Смело заявление загадочного мужчины в черной коже, сказанное низким голосом с ощутимым акцентом, прибавило ей мотивации двигаться вперед, несмотря на жжение в глазах от солнца… словно песок в песочных часах ее жизни безвозвратно утекал, и ей нужно было как можно быстрее обратиться за медицинской помощью, пока не стало слишком поздно.

Не то, чтобы она накручивала себя.

Ни капли.

Джо, морщась, посмотрела на небо, и выругалась, прикладывая руку к гудящему от боли лбу. К черту печень, почки, сердце и легкие. У нее раньше лопнет голова, и серое вещество шрапнелью разлетится по сторонам — ведь в голове, наверняка, зрела раковая опухоль, которая взорвется подобно перезревшему помидору.

К тому времени, как она потянула на себя стеклянную дверь клиники и вошла в пахнувшее «Лизолом» помещение, Джо тошнило, немного кружилась голова, и да, она свято уверовала, что это рак. Конечно, отсутствие сна с прошлой ночи и тот факт, что она впервые увидела обезглавленное тело, а также переживания за Билла и Лидию наверняка не помогут ее гипотетической неходжкинской лимфоме ЦНС[29].

Спасибо за дифференциальный диагноз, WebMD[30].

Вяло улыбнувшись администратору, которая, казалось, вообще не хотела никого обслуживать, Джо написала свое имя на линии с надписью «Подписать Здесь», а потом с удовольствием опустилась на пластиковый стул прямо под ТВ-экраном. Было еще два человека в зале ожидания, державшиеся на расстоянии друг от друга — словно каждый подозревал у соседа заразную болезнь и старался не подхватить ненужную ему холеру.

Она закрыла глаза и задышала через нос. Когда это не помогло унять бурю в ее желудке, Джо попыталась приоткрыть рот и дышать уже таким образом.

— Мисс Эрли? — спустя какое-то время позвала ее администратор.

После проверки ее водительского удостоверения и страховки, пришлось вернуться к ожиданию. И вот, наконец, она вошла в кабинет. Медбрат записал ее вес, снял основные показатели, температура оказалась выше нормы, и она очень надеялась, что ее не стошнит на него.

— Итак, — сказал мужчина, вводя в электронную карточку показания ее давление, — расскажите, что вас беспокоит.

— Давление в норме?

— По нижней границе. Но уровень кислорода приличный, как и пульс. Однако у вас повышенная температура.

— Значит, я больна.

Он перестал печатать и посмотрел на нее. На вид ему было около тридцати, у него была хорошая стрижка, идеально оформленная борода и глаза, которые по усталости все же не могли сравниться с тем, как она себя чувствовала.

— Расскажите о своих симптомах? — попросил мужчина.

— Я плохо себя чувствую. Усталость. Головные боли.

— Хм… — Он опять что-то напечатал. — Распространенные симптомы. В этом году свирепствует эпидемия гриппа. Как давно это с вами?

— Три месяца. Может, четыре.

Снова замерев, он хмуро посмотрел на нее.

— С ноября?

— Ну, я уверена, что ничего страшного нет. — Именно поэтому она сидит в кабинете врача и уговаривает себя не выложить содержимое желудка на парня в белой униформе. Все у нее СУПЕР. — Правда.

— Хорошо. — Он снова что-то напечатал. — Что-нибудь еще?

— Но я не теряла вес. К сожалению, на самом деле.

— Значит, вы всегда весили… — Он пролистал страницу вверх и назвал цифру.

— Сколько-сколько? — Когда он снова посмотрел на нее, Джо махнула рукой, словно стирая свой вопрос. — Ну ладно, все-таки немного я потеряла, ничего страшного.

— На сколько вы похудели?

— Десять фунтов. Максимум пятнадцать. Я же высокая.

Так, несмотря на ясность сознания, с которым она набросала черновик он-лайн статьи об обезглавленном теле на пожарной лестнице, сейчас она, очевидно, теряла способность трезво мыслить. Потому что несла несвязную чушь.

Хотя, может, она и со статьей облажалась, просто еще не поняла этого.

— Простите, кажется, я трачу ваше время. — Джо попыталась спрыгнуть со стола. — Я в порядке…

Медбрат вскинул руку как регулировщик на дороге.

— Сделайте глубокий вдох.

Решив, что это был медицинский совет… ну и просто хорошая мысль… Джо последовала указаниям. Дважды.

— Хорошо. — Мужчина улыбнулся ей, но ее так просто не обманешь. Эта улыбка не было стандартной, с какой он надевал манжету на ее бицепс или затолкал термометр ей в рот. — Отлично. Давайте вы поговорите с врачом, когда она придет? Доктор Перез легкая на подъем. Просто расскажите ей, что вас беспокоит. Может, на самом деле нет ничего серьезного, но она сможет тщательно обдумать все симптомы и дать вам направление для постановки дальнейшего диагноза, если потребуется. Как вам такой вариант?

Джо кивнула, чувствуя себя дурой. И также ощущая внезапный ужас.

Она думала о том, что стоит обратиться доктору уже полтора, может два месяца. И решила поддаться импульсу, только чтобы занять время в ожидании, когда МакКордл снова решит связаться с ней. Все лучше, чем сидеть в пустой новостной с Диком, пыхтящим от злости в своем кабинете…

О, да кого она обманывает. Прошлой ночью незнакомец озвучил ее самый большой страх. Она пришла сюда, чтобы выяснить, не умирает ли она.

Словно тот мужчина в черной коже был гадалкой.

— Вы подвергались в последнее время стрессу? — спросил медбрат.

— Полчаса назад я обвинила своего шефа в домогательстве.

Мужчина присвистнул на выдохе.

— Это считается. Мне жаль, что такое произошло с вами.

— А прошлой ночью я обнаружила свой первый труп. — Когда мужчина выпучил глаза, Джо решила промолчать про шар для боулинга в виде головы. — И я как репортер работаю над первым крупным сюжетом… раз вы заговорили об этом, стресса было достаточно.

Все это — детские игры. Тот мужчина, с которым она убегала от полиции? Который поцеловал ее в заброшенном ресторане? Вот настоящий источник стресса. Учитывая пункты в ее списке, которые он с легкостью обошел, это говорит о многом.

Джо снова сделала глубокий вдох… но в этот раз смогла немного расслабиться на выдохе.

— Вы правы. Наверное, все дело в стрессе.

Медбрат снова улыбнулся, и она порадовалась отсутствию профессиональной врачебной холодности на его лице.

— Я направлю к вам Доктора Перез как только она закончит с текущим пациентом. — Он снял карту с лацкана, вышел из системы и поднялся на ноги. — Берегите себя.

— Спасибо, — ответила Джо.

Когда он покинул кабинет, Джо закачала ногами, свисавшими со стола… вспоминая, как делала то же самое прошлой ночью в той кухне. Останавливая себя, она оглянулась по сторонам, отмечая листовки на темы депрессии, бессонницы и меланомы. Первые две могут ей пригодиться. Последняя? Она никогда не увлекалась загаром, но рыжеволосые славились тонкой кожей.

На стене висела схема анатомии, одна часть тела изображала человеческий скелет, вторая половина — мускулатуру. Последнее напомнило ей об освежеванном трупе, фотографии которого показал ей Билл.

А потом Джо снова вернулась мыслями к мужчине из прошлой ночи, тому, что носил черную кожу, тому, кого ей следовало бояться. Она могла представить его во всех подробностях, словно он стоял перед ней, и по какой-то причине ей снова почудился запах его пряного одеколона…

Когда в сумочке зазвонил телефон, Джо выудила его в море «Слим Джимов» так быстро, словно ей звонил сам Бог с ответом на ее молитвы. И да, номер не определился, и когда она нажала «принять вызов», ее сердце билось совсем не от страха. Не-а. Скорее в надежде, что ей звонил тот мужчина, хотя это было бессмысленно и невозможно.

— Алло? — ответила она.

Последовала пауза. А потом раздался тоненький электронный голос:

— Добрый день, меня зовут Сьюзан. Я хочу поговорить с вами о студенческой ссуде…

Гребаные маркетологи.

Отключив звонок и укачивая телефон в руках, Джо пожалела, что не запомнила номер мужчины, когда он продиктовал ей его. Но чем ей поможет звонок ему?

Ну, у нее был, по крайней мере, один ответ на этот вопрос.

Сосредоточившись на двери, она увидела худощавое, жесткое лицо, глубоко посаженные глаза и широкие плечи под кожаной курткой. Потом ощутила его губы на своих губах, мощь, скованную в его огромном теле, возможное…

В кабинет вошла женщина в белом халате и спокойно улыбнулась. Ее взгляд был прямым, манеры резкими, но не холодными, а поведение излучало доброту и профессионализм.

— Доброе утро, мисс Эрли, — сказала она, закрывая дверь за собой. — Меня зовут доктор Перез.

Она не направилась к компьютеру, чтобы войти в систему. Вместо этого подошла к ней и пожала руку. И хотя ее темные глаза тщательно изучали лицо Джо, словно в ее голову был вмонтирован сканер Боунса Маккоя[31], в ее поведении не было ни грамма равнодушия.

— Поговорим о вашем состоянии. Мэтью передал мне всю информацию, но я хотела бы еще раз услышать все от вас.

Когда она улыбнулась, Джо улыбнулась ей в ответ.

Да, подумала Джо. От этой женщины она хотела получить ответы на интересующие ее вопросы, а не от незнакомца, которому нельзя было доверять… словно репертуар ответов на вопрос «Что со мной не так?» варьировался в зависимости от ответчика.

Да пофиг. В любом случае, ей уже стало лучше.

— Я очень рада, что обратилась к вам, — сказала Джо. — Все началось в ноябре…