Грешник

Глава 25

Мистер Ф. бежал по прямой. Он бежал быстро. Он бежал тихо. Со скоростью спринтера и выносливостью марафонца, он углублялся в трущобы Колдвелла, в места, куда он боялся совать нос во время своих прогулок в наркотическом бреду. Мимо проносились многоквартирные дома, помещения под аренду и наркопритоны, что заполняли заброшенные здания подобно сорнякам. А он все бежал, дыхание даже не сбилось, мускулы ног несли его вперед, а стопы уверенно ступали на асфальт.

Нет, нет, нет…

Слово билось в его голове в ритме топота его ног, и каждый раз, когда оно ударялось о стенки черепа, Мистер Ф. видел грязную мантию, тень из-под нее, угрозу, что заражала ночной воздух скверной. Мистер Ф. не знал его имя, но он узнал его.

Того, кто пришел к нему под мост. Это он увел его в заброшенный торговый ряд. Осушил его и наполнил чем-то ужасным…

Внезапно перед ним появился тупик. В одно мгновение Мистер Ф. видел впереди себя загаженную дорогу между разваливающимися домами и притонами, а в следующее его путь перегородил двадцати футовый забор из проволоки, покрытый мусором и покосившимися табличками «ПРОХОД ЗАПРЕЩЕН», кусками ткани и грязной одежды. Словно этот забор — фильтр в водостоке.

По крайней мере, он знал, что этот хрупкий барьер не станет для него препятствием.

Мистер Ф. сделал прыжок с разбега, подскочил на десять футов и вцепился в звенья пальцами. Рывок за рывком, он забирался по проволоке наверх, в торсе было столько сил, что он мог совсем не напрягать ноги…

Рука вцепилась в его лодыжку.

Когда произошел контакт, Мистера Ф. накрыла волна ужасающих чувств, все печали, что он когда-либо испытывал, все его страхи и сожаления, все собралось в центре груди, словно пневмония из эмоций. Когда изо рта вырвались судорожные вздохи, и он вцепился в ограду, пытаясь освободиться, к глазам подступили слезы.

Потому что он знал, кто пришел за ним, и он знал, что ему не вырваться. И речь не только о хватке вокруг его ноги.

Он заключил сделку и тот факт, что она была выгодна лишь одной стороне, и он не знал, на что подписывается, ничего не значил…

— Ты, правда, верил, что можешь сбежать от меня?

Голос раздавался не снизу. Он звучал по всему переулку позади Мистера Ф. Бросив взгляд через плечо, он увидел потрепанную мантию в тридцати футах от забора, и не заметил ничего осязаемого вокруг своей лодыжки. Но хватка стал только сильнее, тянула его вниз, к асфальту, ко Злу.

— Действительно… — раздался искаженный голос. — Ты считал, что сможешь скрыться от такого как я, от своего создателя. Своего хозяина.

Мистер Ф. изо всех сил сопротивлялся тяге, цепляясь пальцами за сетку, забор затрещал, по нему потекла кровь из ран на руках. В итоге он разжал руки, рухнув на асфальт, и его потянуло по грязным лужам и масляным пятнам. Он пытался ухватиться окровавленными пальцами хоть за что-то, но ничего не вышло…

Внезапно его разом оторвали от асфальта и резко развернули. Он повис в воздухе, и его тело буквально обездвижили, руки были прижаты к бокам, а ноги свободно болтались.

Фигура в мантии не подошла к нему. Она проплыла по воздуху.

— Я выбрал тебя, — произнесло существо тем странным голосом, — потому что у тебя одного оставались мозги. Вероятно, в этом была моя ошибка. Безмозглые качки работают эффективней. Мне следовало принять это во внимание, после стольких-то лет.

Одним взмахом руки воплощение зла отмахнулось от тела Мистера Ф., его понесло, впечатывая лицом в здание, разбивая нос, выбивая челюсть. Давление на спину усилилось настолько, что он не мог сделать вдох, и в голове мелькнула мысль, что ему положено чувствовать удушье. Его не было, зато от боли мелькали звезды перед глазами.

Голос Зла опять зазвучал близко к нему, и его снова утянули к земле, грубый кирпич стены стесал кожу на щеке.

— Ты — невероятное разочарование.

Когда он снова коснулся ногами асфальта, Мистер Ф. напряг зрение, пытаясь рассмотреть, что было позади него.

— Я дам тебе еще один шанс произвести на меня впечатление, — сказало Зло скучающим тоном. — И затем двинусь дальше.

Мистер Ф. зажмурился.

— Отпусти меня…

Ладонь обхватила его затылок и надавила с такой силой, он ощутил, как скула начинает крошиться о кирпич.

— Я не отпущу тебя никогда. И ты должен быть наказан за твое противодействие…

— Чему? — выдавил Мистер Ф.

— Мне!

— Как я мог противодействовать… — Отравляющая тошнота наполнила его тело, и Мистер Ф. заставил себя замолчать, но рот не слушался. — Я ничего не делал…

— В этом твое противодействие. — Ужасный голос прозвучал возле уха. — Ты должен был служить мне.

— Как? — простонал Мистер Ф. — Ты не говорил, как. Я не знаю, что должен делать.

Зло ослабило давление, словно на короткий миг обдумывал смягчение приговора.

— Прислушайся к внутреннему голосу, он скажет тебе, чего я хочу. И я знаю, как ты можешь услужить мне сейчас.

Последовала пауза.

А потом в него что-то вошло, так глубоко, что Мистер Ф. закричал от боли.

***

В это время в особняке Братства Бутч открывал дверь в вестибюль, когда рука в перчатке смачно захлопнула панель прямо перед его носом, отказываясь сдвигаться с места как тачка, припаркованная бампером к дереву.

— И куда ты намылился? — мрачно спросил Ви.

Развернувшись, Бутч едва удержался на ногах.

— Я за Мариссой.

Ви крепко задумался.

— Чего?

— Я заеду за Мариссой.

Бриллиантовые глаза прищурились.

— Собираешься заехать за Мариссой?

— Это я и сказал.

— Нихрена подобного, дружище. — Ви схватил Бутча за руку. — Ты не сядешь за руль пьяным в стельку…

Бутч хотел отцепить от себя своего соседа, но вышло что-то странное. Мозаичный пол стал жидким, ускользая из-под его ног. Потеряв равновесие, он в итоге вцепился в бицепсы Ви.

— Я должен забрать ее с работы.

— Хочешь сказать, что должен забрать ее с работы? Сейчас не четыре утра.

— А? Правда?

Сейчас нахмурился именно Бутч. А подняв руку и посмотрев на «Одемар Пиге» озадачился еще больше. Знаменитый восьмигранный циферблат был смазан, казалось, двигались не стрелки, а цифры.

— Кажется, часы вышли из строя.

— Хочешь еще попытать удачу?

— У тебя вода в ухе?

Ви скучающе посмотрел на него.

— Если ты спрашиваешь, нет ли у меня проблем со слухом, отвечу, что у тебя проблемы со ртом. Потому что то, что ты произнес, прозвучало как «У тебя вода в брюхе».

— Хм. Странно. Может и в брюхе.

— Дай сюда.

Когда из его руки забрали низкий стакан, наполовину полный коричневой жидкостью, Бутч задумался, откуда он вообще взялся. С другой стороны, все вокруг казалось одной большой загадкой.

— Хватит с тебя на сегодня.

Бутч отпустил своего приятеля и одернул куртку.

— Наверное, ты прав. Чувствую себя немного пьяным. Рьяным? Райан? Гослинг, не Рейнольдс. А в чем был вопрос?

В качестве ответа Вишес повел его к бильярдной, но Бутч начал упираться, выбросив якорь.

— Нет, я еду за Мариссой.

— Сказал же, сейчас не время.

— А я посижу и подожду. До четырех. Ее подожду…

— Я не пущу тебя за руль пьяного.

— Я не пьяный. — Бутч остановился, услышав, как съедает гласные в своей речи. Вскинув указательный палец, он сменил тактику.

— Я уже трезвею. С каждой минутой все больше.

— Тогда тебе лучше посидеть на попе ровно часов десять.

Решив во что бы то ни стало выиграть спор, Бутч объяснил ему внятно и спокойно, что ему не нужно так много времени, а потом подкрепил эту теорию относительности еще одним рывком к двери… которая выведет его через вестибюль к «R8», припаркованной во дворе, у которой были колеса, что спустят его с горы и довезут до района, где располагалось «Безопасное место»…

— Бутч, я не подпущу тебя к машине в таком виде.

Ви прижался спиной к двери в вестибюль… вот так сюрприз. Насколько Бутч понимал, секунду назад он стоял спиной к бильярдной. Похоже, они сменили позиции.

Плевать. Бутч открыл рот…

— Станешь спорить с этим, и я отправлю тебя на сончас.

— Мне не нужен сончас. — Бутч прокашлялся, чтобы не звучать как ребенок. — Мне нужно попасть к Мариссе.

Когда имя его шеллан сорвалось с губ, пришлось бороться с эмоциями, вспыхнувшими в груди. И с дерьмом в его мыслях. Что-то во время стычки с Омегой сорвало у него все планки… но, по крайней мере, он знал, что можно сделать. Он отправится к своей женщине. Даже если все, что ему остается, — это сидеть в припаркованном автомобиле перед ее работой в течение четырех часов, ничего страшного.

Он оказался в открытом космосе. А она была его гаванью. Так что, решение очевидно…

— Нет, — сказал его приятель. — Пьяным — нет.

— Тогда ты меня отвезешь?

— Ты должен остаться дома. Бутч, ты слишком близко подошел к Омеге. Сейчас ты должен остаться под укрытием мис.

— Что ты несешь? — Бутч вырвал у него стакан и сделал глоток. Отсутствие жжения в глотке как красный флаг указало на степень его интоксикации. Но к черту все. — Я здесь не пленник.

— До тех пор, как мы соберем вокруг тебя команду.

— Команду? На хрен, я…

— Сегодня ночью Омега целенаправленно искал тебя. Или ты забыл, как он волшебным образом нарисовался перед тобой в том переулке?

— Он пришел не за мной. — Когда Ви бросил на него «давай, поговори мне тут» взгляд, Бутч покачал головой. — Рядом с ним стоял Старший Лессер. Омега пришел за своим подчиненным, не за мной. Я оказался там по воле случая.

Бутч сделал еще один глоток из стакана, и, подумав о том, как он исправил своего соседа, Бутч похвалил себя за то, что смог чуть лучше выразить свою мысль. Не то, чтобы у него до этого были проблемы с речью, что бы там ни говорил Ви.

— Бутч, он пришел за тобой. — Ви покачал головой. — И если Старший Лессер оказался там, то он также стремился к тебе. Они всегда действуют сообща, так это работает.

— Не говори со мной так, будто я не соображаю, что происходит.

— Ты нетрезво мыслишь.

— Я в твердом уме и ясной памяти. А теперь — свали с моего пути.

Все последующее стало каким-то шатким, Бутч не знал, в какой последовательности произошли события, но итог был ясен: когда он попытался выйти в вестибюль, чтобы сесть за руль, Ви во второй раз забрал у него стакан. А потом на его лице отразилось чувство вины.

— Коп, ты уж прости.

— За что прос…

Справа прилетел хук, легко и непринужденно. И когда Бутч поймал его подбородком, а голову отбросило назад словно битой, запустившей мяч в трибуны, он подумал о том, что ничего не почувствовал.

На самом деле, он отправился в полет, во время которого весь особняк, несмотря на его размер, вес и фундамент, накренился таким образом, что Бутч, стоя на своих двоих и смотря прямо перед собой, умудрился увидеть величавый потолок фойе на высоте трех этажей.

Вау, а воины на скакунах, казалось, просекли фишку, подумал он.

А потом, как и обещал Ви, его накрыл сон.

Хрррррррррррррррр.