Хорошая примета

Глава 31

Я пристроила зонт на руку и замерла:

— Ну как?

Тихомир подпер плечом дверь в ванную, надул щеки и прыснул:

— Желтые.

— Ну да, — опустила я глаза на новые резиновые сапоги.

В прошлый раз пришлось идти в галошах, больше я такой ошибки не совершу, а сапоги всяк пригодятся, ведь май и не думал радовать нас теплом и сухостью. Как не выходные, так потоп, а этому еще гулять приперло, аж переодеваться меня отправил. Нет бы в номере поваляться, в тепле, но конечно, как это мы грозу пропустим! Готов даже моим здоровьем ради такого рискнуть.

Мы спустились в кафе, сели за наш облюбованный столик, и Тихомир опять взял себе чай и всего одну булочку.

Во время чемпионата у них было много тренировок, а теперь оседло-студенческий образ жизни явно сказывался на его фигуре. Мне нравилось, что он стал помягче хоть где-то, но Тиша мириться с этим не собирался, ведь скоро все сессионные мероприятия закончатся, и ему надо быть “быстрым и легким” потому что начнется летний чемпионат по клюшкованию, которое, оказывается, бывает еще и на траве!

Я даже не сомневалась, что он так старался сдать все на отлично, чтобы претендовать на капитанскую позицию, и не ест по той же причине, а вечно голодный волк, равно злой и истеричный ребенок, но мое “материнское” терпение, видимо, железное, и везло ему извиняться до того, как оно проржавеет.

Тиша бегло на меня глянул и улыбнулся. Я раскрыла рот и чуть не выплюнула глоток чая вставший поперек горла. А че это он такой счастливый, что аж скрыть не может?..

За окном громыхнуло, и яркая вспышка змейкой пробежала по серому окну. Понятно, гром еще на подходе услышал, вот и лыбится. И куда он гулять, интересно, собрался по такой погоде? Опять ботанический сад?

Скорее бы уже тепло, снять с себя свитера, которые за эти полгода нашей любви износились сильнее, чем за все три года до этого. Уже у Третьяка приходится одежду подтаскивать, и хорошо он у нас любит поярче и попестрее, а тут и горошинки как раз к новым сапогам. Чую, скоро моя расплата ген уборкой перестанет его устраивать.

Про каникулы пока никто из нас не заикался, но Тиша точно останется в Сорочинке до конца летнего чемпионата, до августа, и пусть очередные отборочные не самая приятная новость, а лучше уж так, чем в Нерехту.

Главное, что мой начальник не против перекроить все расписание под матчи. Работа теперь позарез, запросы растут в геометрической прогрессии. Косметика натуральная слишком дорогая, из-за маминых пирогов пол шкафа на меня уже не налазит, еще и на свадьбу копить.

Тишу мои плюс пять килограмм за время сессии очень порадовали, жамкал меня тогда, чуть в пюре не перетер, а как сам, так “отвали, Мила, я больше не ем”. Долго он еще собирается этой стройной березкой ходить? Ждет, пока на руках меня удержать не сможет? Один раз удачу на кровати мы уже попытали, только чудом спохватились полуголые и злые, я еще и виновата оказалась, ведь, как выяснилось, у меня голова в такие моменты должна лучше соображать. С какого это только перепугу интересно?!

Тихомир прикрыл лицо ладошкой и рассмеялся. Я уронила вилку. И давно его неприкрытое счастье меня больше пугает, чем радует?..

— Тиша, что такое? Ты нормально себя чувствуешь?

— Отлично, — отвернулся он к окну.

Глаза так блестят, будто сейчас заплачет. Температура?

— Точно? Как-то ты неважно выглядишь…

— Я-то? Ты бы себя сейчас видела.

— А я что, — бегло осмотрела я себя и спохватилось. — У меня все нормально! Ни насморка, ни кашля, никаких предпосылок.

Парень прикрыл лицо двумя руками и заржал.

— Ты такая смешная, — выдал он.

Красный и счастливый, как во время финала! И что во мне такого смешного, что его аж потряхивает? Никак все из-за округлившихся щёк. Вообще-то, я надеялась стать для него самой красивой и соблазнительной, а не смешной…

— Хватит уже, — ворчала я, разглядывая сырники.

И зачем целую порцию взяла, надо было половину попросить.

— Давай ешь уже быстрее, — подвинул он мне тарелку ближе, склонился и глянул на небо. — Уже заканчивается.

Желание загадать хочет. Первая половина дня обещала ясный и теплый вечер, и свезло же этому хвостатому. Никак потому весь день с серьезной рожей и ходил, — грозу вымаливал.

Тиша любил дождь, радуги, любил сюрпризы, меня любил, наши прогулки и пикники, любил слушать, как я сплю, и с каждым днем ему все труднее было это скрывать. Вчера меня на перекрестке от столкновения спасал, и могу поклясться, что рука на плече задержалась на пару секунд дольше, чем того требовала ситуация.

Я спрятала довольную улыбку за салфеткой. Отличная была стратегия, — не мешать. Подыгрывать, конечно, я ему тоже не собиралась, все так же ныла и стенала, но все больше про себя.

Глядишь, Тиша наконец-то свыкнется с мыслью, что нас уже ничто не разведет и заживем, как нормальные люди. Мы и так ссоримся, спорим, и я даже ною иногда, а ведь никаких лестниц наши объятия точно не коснулись. Ничего ему не екает? Логика-то потерялась, ведь зачем мы вообще все это так строго соблюдаем, если оно и без плохих примет иногда не сладко.

Тихомир встал и протянул мне руку:

— Идем? — улыбнулся он.

Я скользнула взглядом к барной стойке. Мы тут, вообще-то, не одни…

— Идем, — боязно я приняла руку, без которой и так бы встала, и без которой вставала с этого стула вот уже раз сто.

Мы вышли на улицу, и я уж испугалась, что сейчас под одним зонтом пойдем, но мы стандартно рассредоточились по своим. В голову пробирался мерзкий червяк не самых приятных мыслей. А вдруг, это послабление в Тишином поведении совсем не от любви, а наоборот? Просто он теперь меньше мной дорожит, вот и смеется?

— Милослава.

Я оторвала взгляд от луж:

— М?

— Что случилось? О чем ты там думаешь? От любви до ненависти уже пятый раз швыряет, — усмехнулся он.

— О, так это я все о тебе, что не понятного?

— Не надо меня ненавидеть, я тебя люблю.

— Может мы тогда в гостинице посидим, пока дождь не кончится? Вроде не гремит больше.

— Нет.

Я закатила глаза и усмехнулась. Ну теперь хоть понятно, почему как только польет, так мы сразу на улицу бежим. И было бы в этом свое удовольствие, под зонтом же и спрятаться можно, и за руки взяться, и народу не много, так нет же! Примета ведь все равно плохая.

— В парк?

— Да, хочу до набережной дойти.

— Радуги уже не будет, — сдвинула я зонт. — Солнце почти зашло.

— Не страшно. На прошлых выходных была.

— Ага, то-то у нас передозировка случилась, — припоминала я тот случай на кровати.

— Это все ты виновата, радуга тут не причем.

Тихомир улыбнулся, хотя я уже испугалась, что вякнула не подумав, и он опять рычать начнет. Это ж надо. Да я тоже дожди теперь люблю…

Парк пустовал, редкие прохожие в дождевиках спешили скрыться под навесами и пушистыми ветвями. Деревья налились силой и в сумерках яркая свежая зелень мягко переливалась изумрудами. Свежо и тихо, Тихомир, должно быть, в восторге. После грозы вся пыль оседает, запах влажной земли становится острее. Гроза ведь сродни первым лучам новорожденного Коляды, обновляет мир вокруг.

Мы вышли на набережную и не спеша побрели к смотровой. Тиша сложил зонт и опять начал посмеиваться:

— Очень красивые сапоги, Мила. Яркие, прям что надо.

— Ну да, — глянула я на ноги и обернулась. — Будешь меня теперь не только чуять, но и видеть!

Я захлопнула рот и отвернулась. А он почему линзы не снял?.. Забыл? Может сказать, мало ли, сейчас как поймет, начнет паниковать, опять ругаться будем. Здесь-то он их не снимет никак, там такой ритуал, что мне даже смотреть страшно.

И никакие его линзы не антибликовые, а просто крашеные, чтоб их видно хорошо было в контейнере или на пальце. Желтый, как выяснилось, для слабовидящих особенный цвет, когда я покупала сапоги об этом как-то не думала, а теперь будто для него старалась.

Может как-то подсознательно происходит? Ведь вся жизнь теперь на желтоглазый ориентир.

— Тихомир, да ты мой маяк, — засмеялась я.

— Это хорошо.

Тиша остановился у того самого места, где мы первый раз друг друга укусили, сразу зашел ко мне за спину и стиснул. Я сжалась. Погода, конечно, не шепчет, но люди здесь, вообще-то, все равно есть. Собачкам так-то все равно, они всегда гулять хотят. Как волки.

И дергается теперь, головой елозит, уже мне там всю прическу своим подбородком помял! Я вроде и не напрашивалась…

— Тиша, все нормально. Если что.

— Ну да, вполне, — стукнул он меня по голове, потом склонился и чмокнул в щеку.

Кошмар!

— То-то заметно! Шея еще не болит, головой крутить? — шепнула я. — Никто на нас не смотрит.

— Я вижу, — усмехнулся он.

Неужели знает, что линзы не снял?

— М.

Тихомир глубоко вдохнул и фыркнул:

— Жалко гирлянды с кранов сняли. Но ничего, в следующем году наверстаем. Тоже хочу посмотреть на это твоими глазами.

— Ты, значит, решил в линзах ходить?..

— В смысле? Я в них все позапрошлые выходные был. И прошлые, вообще-то, тоже. Рад, что ты заметила.

Прикалывается что ли?.. Хотя мы все прошлые выходные в номере провалялись, после того, как на радугу посмотрели сразу после завтрака. И ведь он же ее как-то увидел. Или радуга тоже пахнет?

Тяжелое небо вспыхнуло алыми отблесками заката. Я вцепилась в Тишину руку и боялась громко вздохнуть, чтобы не спугнуть этот момент и вдруг не проснуться.

— Ты, значит, в приметы больше не веришь?..

— Верю, но мне почему-то кажется, куда меньше, чем ты, — огрызнулся Тихомир.

— Я в них вообще не верю, тебе ли не знать, — ответила я с той же язвой.

Издевается еще!

— То-то я заметил! Что не перекресток, то ты шугаешься от меня, как от огня.

Я раскрыла рот и нахмурилась:

— Я шугаюсь?! Ты там ничего не путаешь?

— Не путаю. Я тебя как-то раз попытался обнять, так ты аж скулить от ужаса начала.

— Зашибись, тогда почему мы до сих пор под разными зонтами ходим?

— Не понял? Потому что так ты меньше мокнешь, еще не хватало простыть, — мычал он. — Разве есть какая-то примета, что нельзя под одним зонтом ходить?

— Есть, вообще-то!

Тихомир засмеялся:

— Вот видишь, я же говорил! Кошмар, Милослава, ты давай завязывай с этим, любовь всегда хорошая примета.

— Да ты издеваешься?! Это были мои слова!

Я дернулась, зонт выпал из рук, прокатился по парапету и со звонким шлепком ушел под воду. Тихомир зарычал:

— Мила!

— Я не специально…

— Чтоб тебя! Пошли, — потянул он меня в сторону города. — Мы так никогда на машину не накопим! Куплю тебе дождевик!

Ноги заплетались, я пару раз споткнулась на ровном месте и не могла поверить в происходящее. Как я могла упустить этот момент?!

— Какое сегодня число? — достала я смартфон и открыла календарь, чтобы поставить очередную пометку. — Пятое. Да быть не может!

Да и не просто “пятое”, а аж “пятое, ноль пятое”! В жизни не поверю, что он мог это просмотреть, поэтому щеки теперь и дует!

— И почему я ни разу не слышал приметы про зонт? — хрипло шепнул он.

— Забудь, Тихомир.

— Ну уж нет. Это гениально…