Хозяйка таверны. Сбежавшая истинная

Глава 2

Тира

15 лет назад до событий предыдущей главы

— Мне очень жаль, но вы больше никогда не сможете иметь детей.

Я кивнула, тихо вытирая горячие слёзы. Вот и всё. Муж, погибший в автокатастрофе, ребенок, зачать которого мы пытались последние 8 лет. Внематочная беременность, бесконечное гормональное лечение и продувание оставшейся трубы… Сколько усилий, надежд и чаяний. Теперь я одна. Ненужная никому… Всему миру плевать на меня.

Выйдя из кабинета, еле-еле переставляя налившиеся свинцом ноги, я побрела по коридору. Слезы текли по щекам, разъедая тушь, которая должна была быть водостойкой. Специально такую использовала же, на случай если новость будет неутешительная. Как будто… чувствовала. Знала.

В голове билась одна мысль: "Все кончено".

В тупике первого этажа заметила знакомую дверь с табличкой "Место для курения". Развернувшись, пошла в противоположную сторону от входа. Выйдя в маленький дворик, увидела мужчину, сидящего на обшарпанной скамейке. Он курил, выпуская клубы странного черного-сизого дыма, который, казалось, отражал темноту, хаос, и смятение в моей душе.

— Извините, — пробормотала я, — Можно сигарету?

Мужчина удивленно поднял брови:

— Ира, ты же десять лет как бросила.

Я пожала плечами. Откуда он знает? Впрочем, какая разница. Столько врачей копалось в моей жизни, выворачивая душу наизнанку в поисках причины моего бесплодия, что еще один, знающий лишние подробности, уже не имел значения.

— Дайте сигарету, — повторила я, — Сегодня можно.

— Рассказывай, – вместо сигареты он постучал по скамейке, – что там у тебя случилось?

— Все, — я послушно опустилась на лавку. — Конец. Больше никаких надежд.

— На что? — спокойно спросил этот странный мужик.

— На все! — я махнула рукой. — На семью, на детей... На жизнь. Мне сорок пять. Муж погиб, детей не будет. Какой смысл во всем этом? Кому я нужна?

Слезы снова потекли по щекам. Я чувствовала себя совершенно разбитой. Пустой.

Мужчина помолчал, глядя на меня.

— А давай помечтаем, — неожиданно предложил он. — Представь, что тебе снова восемнадцать. Ты — принцесса великой страны, у тебя есть все: красота, ум, богатство, власть. Ты можешь делать все, что захочешь. Встретить свою истинную любовь... Что бы ты сделала?

Я удивленно взглянула на него. Мечтать? Сейчас? Когда вся моя жизнь рухнула?

— Почему нет? — словно читая мои мысли, он пожал плечами. — Все спешат жить, а помечтать у людей вечно нет времени. Ляпнут впопыхах какую-то чепуху, насмотревшись этих ваших фильмов, такую лютую дичь навоображают… одна вот, соотечественница твоя, через несколько годков очень захочет стать сиреной, представляешь? А вторая… Хочу, говорит, мужика, чтоб по столу кулаком и на плечо… Но это потом. Лет через двадцать, эмансипе эти ваши… А главное знаешь что? Что вы сейчас, что они, потом ходят с претензиями, мол не то просили вообще-то. Уже весь жертвенник стёрся от их визитов. Я, Ириш, всегда говорю: правильно желать надо! — он постучал по виску рукой с зажатой сигаретой. Пепел упал ему на штанину, но мужик даже не шелохнулся. — Умом подумать, — рука переместилась ниже и кулак стукнулся о явно твердую грудь, — сердцем выбирать.

— Как вас зовут, говорите? — размазав тушь еще больше, я уставилась на странного собеседника.

Он достал черный, с тонкими золотыми полосками платок, протянув мне, представился:

— Фирс.

— Спасибо, — кивнув, я попыталась стереть тушь. — Мои мечты не такие фантастические.

— Так ты ж не признаешься, какие! Откуда б мне знать? Вот, тебе восемнадцать, ты принцесса… ммм, — он задумался, как в Игре Престолов…

— Вы же только что про кино всякое нехорошее говорили, — я неожиданно рассмеялась. — Там, между прочим, герои мрут как мухи, в Игре Престолов вашей!

— Воот, — Фирс довольно потянулся. — А это от тебя зависит, Наследница Севера. Помрут или нет. Итак, у тебя есть красота, молодость, живой, пытливый ум, характер, ты встретишь истинную любовь. Что будешь делать?

— Не знаю, — прошептала задумавшись. — ...Я бы хотела ребенка, сына. Чтобы был похож на своего отца...

Голос дрогнул. Я замолчала, отгоняя нахлынувшие воспоминания.

— И все? — удивился Фирс. — Не нужны ни богатства, ни власть?

— Нет. Мне ничего этого не надо. Я согласна хоть официанткой в баре работать, лишь бы у меня был ребенок. Чтобы любить его, заботиться о нем...

Замолчав, представила себе мальчишку с лучистыми глазами, зовущего меня "мама".

— На вот. — Фирс протянул мне не сигарету, а конфету в яркой обертке. — Волшебная. Съешь ее, и твое желание исполнится.

Я недоверчиво посмотрела на него.

— Ха-ха, не смешно, совсем.

— Смеешься ты, не я, — он подмигнул, как мальчишка и глаза сверкнули странным цветом. — Но помни, Тира…

— Я Ира…

— Не перебивай, ну! Иллария, за что мне эти мучения? — он поднял глаза к небу и усмехнулся. — Ради тебя, чтоб ты знала!

— Вы странный, — пробормотала я, зачем-то разворачивая пеструю фольгу.

— Все мы странные, — он отмахнулся и затушил сигарету о подошву ботинка. — Так вот, не бывает сказок, в которых все идет по плану или на пути героини встречается только добро.

— Да и добро не бывает прям добрым, — задумчиво поддакнула я. — Как и зло — наполненное только черной, непроглядной тьмой.

— О, сечешь фишку, молодец! — он хмыкнул. — Пригодиться тебе очень. Иногда самые близкие люди делают больнее всего. Сможешь ли ты пойти против своей матери, против всего королевства, чтобы защитить свое дитя?

— Матери? Какого королевства? — я совсем запуталась.

— Съешь конфету, и узнаешь, — улыбнулся Фирс.

Я посмотрела на конфету, потом на Фирса:

— Вы, случайно, не наркодиллер?

— Ешь давай, — надавил он, — с дамами помладше все же проще дело иметь, в самом деле. — Накаркаешь, сама станешь, дилером счастья, для раненых сердец. — Его глаза заволокла тьма, в глубине зрачка замерцали звезды. Не в силах отвести взгляд, я отправила конфету в рот. Вкус был сладкий, с легкой кислинкой. И тут же мир вокруг меня поплыл.

— М-мама, — я почувствовала головокружение и потеряла сознание.