Хозяйка таверны. Сбежавшая истинная

Глава 7

Тира Он молча на меня смотрел.

Долго.

Лицо казалось каменным, но я заметила, как чернеют кончики пальцев. Великий Мастер оборота, лучший в Трехлунном, был в таком бешенстве, что едва сдерживался!

Пламя Фирсовых вулканов отплясывало погребённые ритуальные танцы в его темной радужке. Вспыхивало то красным, то фиолетовым. Но острые, как горные хребты скулы и губы со шрамом даже не дернулись.

Откуда у него этот шрам? Через все лицо, над бровью, по щеке...

Наверное, кто-то из братьев мазнул марканским клинком, пытаясь спастись от приступа его кровожадности. Демон... Когда-то я верила, что любовь сделает его человечнее, что истинность сможет победить тьму и привить этому дикому огню чуточку света.

— Точно не затем, чтобы найти истинную, которая как будто мертва уже больше четырнадцати лет. И не ради сына, о наличии которого попросту не знал, — его холодный голос точно переиграл бы по силе Исландорские морозы в рассветный, самый зыбкий час суток.

Ни крика. Ни скандалов.

Но эти слова звучали хуже криков.

В них, как в наваристом, настоявшимся на ненависти вместо бараньей голени бульоне плавали обрывки прошлого. Разочарование и презрение, похожие на горькие специи, глухая обида, по вкусу как померзшие овощи.

— Ты ведь очень постаралась, чтобы мне и в голову не пришло искать, — снова посветлевшие пальцы коснулись руки Баста под пледом, я знала, что Совран считает удары его сердца. После моих спонтанных оборотов он тоже вот так сидел у кровати, касался моей руки и теплые мурашки, бежавшие к самому сердцу, звали меня назад из черного небытия. К нему.

— Я не пряталась намеренно, Совран, если бы пряталась, то ни ты, ни кто-либо другой точно меня не нашел...

— Верно, зачем мертвым прятаться. Все и так знают, где их искать — у Фирса за пазухой.

Он хмыкнул, а я чтобы не сгореть заживо под его полыхающим взглядом, принялась выжимать приготовленные Реаном тонкие полотенца. Одним из них протерла щеки, лоб и покрывшуюся липким холодным потом шею сына:

— Ты видел когда-нибудь такое? В нем сражается две силы…

— Мне больше двухсот лет, Тира. Я столько всего на своем веку видел, — рука его выскользнула из-под одеяла Баста. С трудом удержалась, чтобы не спросить что-то глупое, вроде: “ну что там”. Знала, что он опять отвесит колкость, что-то такое простое в своей истинности, что мне снова станет за себя стыдно, как бывало каждый раз, когда Совран доказывал, насколько умен и опытен. — Помнишь, когда ты не могла справиться со стихийным оборотом, вот так же лежала в кровати после очередного внезапного перевоплощения?

Его голос на секунду показался теплым, но горечь и сталь быстро разъели это мимолётное ощущение.

— Я рассказывал тебе сказку. Помнишь? О тех временах, когда не было Стены между Ферном и Сугрой. Когда темные не считались проклятыми и врагами свету?

Сказка… почему-то совершенно не она всплыла в моей памяти. Я посмотрела на его ладонь, которой он только что касался Баста и вспомнила день, когда впервые встретила его и почувствовала…

15 лет назад, Исландор. Тира Пробуждение после оборота я всегда сравнивала с похмельем. С тем его особым видом, когда совершенно ничего не помнишь и новая реальность начинается с того, что ты пытаешься осознать себя. Вспомнить: кто ты, где находишься, почему именно здесь. Нет, я до такой ручки не напивалась, но по рассказам любящей гульнуть соседки по комнате, знала в подробностях. Все мои спонтанные обороты заканчивались именно так: беспамятством, гудящей головой и тьмой вопросов на которые не было ответов. Так было каждый раз, кроме этого.

Моё тело... пело. Ещё не раскрыв глаза я широкого улыбнулась и потянулась в кровати довольной кошкой.

Хо-ро-шо.

По телу разливалось тепло и странная, неведомая мне до сегодня, нега.

Предвкушение.

Желание...

Натурально замурчав, я вывернула голову, вытягивая шею желая потеряться щекой о ладонь... так, стоп!

Открыв глаза, уставилась на громадную ручищу, бережно, я бы даже сказала нежно, сжимающую мои пальцы по которым...

— Это ещё что такое? — нахмурившись, я рассматривала витиеватый золотой узор, разрастающийся как по моим пальцам, так и ползущий по крепкому мужскому запястью со стремительно бьющейся веной. Во рту внезапно пересохло, а низ живота полоснуло горячей волной возбуждения. — В-вы кто такой?! — дернув руку, елозя задом по тонкой простыне, я отползла подальше от странного визитёра. Кто его впустил вообще… или… я сама, впустила? Что-что, но мужиков принцесса Севера до сегодня в спальню не таскала! Маман будет в ярости!

— Я… — его голос, спокойный, глубокий, совершенно невозмутимый наполнил меня, комнату — вообще все кругом. Мужчина выглядел удивлённым. Он перевел задумчивый взгляд с моей руки на лицо. Я осознала, что опять не одета и натянула плед повыше к горлу. — ... твоя новая нянюшка, Тира.

Вот на кого он меньше всего походил, так на слугу. Пусть и был одет в простые вещи, но крой и качество ткани выдавали наличие у хозяина немалых средств. А осанка и манера держаться просто кричали о породе и статусе. Длинные черные волосы, перетянутые кожаным шнуром, золотой медальон а разрезе рубашки... Какой уж тут слуга... Визитер улыбнулся моему замешательству, потянулся рукой ко лбу и я еле сдержалась, чтобы не замурлыкать от лёгкого касания.

— Я твой Мастер оборота. А вот об этом, — незнакомец кивнул на вязь, засветившуюся по запястью, — мы пока никому не расскажем, хорошо?

— Мой... Так мастер или нянюшка? — сконфуженно переспросила я. — Не скажем о чем? Что это за узоры? Я вас чем-то заразила?

Та женщина, что называла меня своей матерью пояснила про память. Настоящая принцесса была оборотнем. Огромной такой кошкой. Только вот со сменой формы у нее почему-то обнулялось все до заводских настроек. Как у телефона после жёсткой перезагрузки. Ничего, бедняга, не помнила каждый раз. Мне это, конечно, очень играло на руку, потому что секрет свой выдавать я не собиралась. Ни “маме-королеве”, ни, тем более, незнакомому мужику.

— Ещё как заразила, Тира, — звучало страшно, но больным он не казался. — Смертельно, я бы сказал.

Так и хотелось съязвить, что для смертельно больного он как-то очень бодр, но тут до меня дошло, что СМЕРТЕЛЬНО ЗАРАЗИТЬ может только уже больной. То есть я.

Кажется, на моем лице все было так чётко написано, что мужик тут же тихо рассмеялся и ласково (клянусь!) пообещал:

— Не волнуйся, я знаю, как и чем этот "недуг" лечить. Мы с тобой оба будем жить долго. И очень надеюсь, что счастливо.

И так он это сказал, что захотелось поверить. Откуда у людей такой голос берется? И такая манера речи, что вот как будто он уже сбегал в будущее, все узнал и мне выдал проверенные факты.

— Королева сказала, что после оборотов ты ничего не помнишь. Как ты при этом себя чувствуешь?

— А мы... должны об этом вот прям сейчас говорить? — я демонстративно потянула плед еще выше, потрясла кончиком перед собственным носом, — Я не одета. А вы, совершенно посторонний мужчина в моей спальне. Это... неприлично. Если кто-то узнает, боюсь представить, что будет.

— Я заметил, — его взгляд прошёлся от дрожащего в моих пальцах куска плотной ткани по оголенному плечу, снова перепрыгнул на узорчатую шерсть пледа. Я ощущала его "сканирование" физически. Вот говорят же у нас пожирать глазами. Могу поспорить именно это и происходило. — Что не одета. Больше тебе скажу, не только я. Лично принес тебя сюда из сада, где ты пыталась конкурировать своим бледным голым задом со снегом. Поэтому скандал отменяется. — Мужчина взял с тумбочки какой-то дымившийся раствор и налил мне в стакан. Пахло не противно. Травами. — Выгонять меня тоже бесполезно. Находиться здесь приказ королевы. — Стакан в его руках подплыл к моему лицу. — Выпей это, пожалуйста.

Я протянула руку, коснулась склянки и наши пальцы встретились. Как будто заискрили даже. Темные глаза Мастера вспыхнули фиолетовым. А мне стало так тепло и щекотно внутри. Как будто я открыла шампанское и все пузырьки разом пролезли мне в нос и толпились теперь, чуть пониже горла, как в очереди за колбасой в голодные 90е.

— Я скажу тебе кое-что, а ты подумай на досуге, да? — Мастер оборота обладал каким-то даром убеждения, наверное. На все его слова хотелось сказать “да”. С ним было уютно и казалось, что все теперь будет хорошо. Как будто я знала его не несколько минут. Как будто всю жизнь знала. — Сейчас все больше детей рождается со сложностями. Это из-за баланса в мире. Магия мельчает. Кто-то вообще не способен к обороту, кто-то не может справиться со зверем, есть те, кто сходят с ума. Твой случай не самый сложный. И… — он улыбнулся. Хитро, но так тепло, что меня бросило в жар, — что-то мне подсказывает, вдвоем у нас дела пойдут в гору.