Хозяйка таверны. Сбежавшая истинная

Глава 46

Тира На кухне было шумно, впрочем, как всегда перед открытием.

Стучали ножи, звенели крышки кастрюль, Мартиша, всегда помогавшая в пиковые часы ворчала на опоздавшего поставщика, а Мишель, новенький поваренок уже устал и вздыхал, потирая поясницу. Айлы не хватало… Нет, не потому, что это были умелые, опытные дополнительные руки: как и Мартиша, она всегда присоединялась и мы кашеварили все вместе. Мне не хватало ее отчаянно сильно, как сестры, подруги, родной крови… После рассказала сидхэ у нас состоялся разговор… в результате Айла ушла, а я гадала, куда. Вряд ли вернулась в Исландор…

— Тира, укроп!

Я встрепенулась, поспешно выключила воду и стряхнула в раковину остатки влаги с зелени. Кто-то тут же вытянул пучок из моих рук.

— Потри имбирь. — очередная команда в многоголосом хаосе. Впрочем, этот хаос меня редко раздражал. Он был привычным и даже умиротворяющим, но не последние дни, не сегодня… Я схватилась за тёрку.

Сегодня я никак не могла сосредоточиться. Рутинные заботы спасали лишь на короткие мгновения. Я нарезала овощи для супа, перебирала в уме рецепты, подписывала документы и денежные расписки, а мысли вновь возвращались к сыну и Соврану. Сердце в груди не находило покоя, сжатое в незримый кулак тревоги.

— Тира, осторожнее! — взволнованный голос Марты, приходящей на вечер помощницы, вернул в реальность. Я взглянула вниз и увидела, что едва не порезала палец. — Сегодня ты сама на себя не похожа. Может, пойдешь наверх, отдохнешь? Мы и сами справимся.

— Нет, — я покачала головой. — Сейчас работы много. Да и потом, разве можно сидеть сложа руки, когда каждый трудится?

Марта посмотрела на меня с сомнением, но не стала спорить. Слишком уж хорошо она знала, что если я решила что-то делать, то спорить бесполезно. Я вернулась к работе, стараясь, чтобы руки были заняты. Но мысли…

Баст. Его глаза, в которых недавно ещё сияло мальчишеское озорство, становились всё серьёзнее. Сын рос быстрее, чем мне хотелось бы… Уже не ребёнок, но для меня всегда останется мальчиком. И, если они вернутся… нет, когда они вернутся, наверняка вновь поднимет тему с Академией и переездом. О, Боги, пусть они вернутся, и едут хоть в АД, хоть в Ферн, хоть к Фирсу на кулички, в самом деле! Главное пусть будут живы и здоровы.

— Тира! — громкий голос Марты вернул меня на кухню. Она мягко вытянула нож из моих рук и указала глазами на дверь. Заняв собой вей дверной проем, в кухню заглядывал Совран.

Секунда, две — я не могла даже шевельнуться. Ноги словно приросли к полу, в ушах бил тяжелый пульс. Совран заполнил собой все, поглотив шум, свет, суету кухни, поймал мой, и я утонула в этой тьме, такой родной и недостижимой в последние дни.

Я медленно сделала шаг.

Потом второй.

Третьего хватило, чтобы сердце в груди начало сжиматься с новой силой, быстрее обычного, отдаваясь колким ритмом во всем теле.

Лицо моего ферна было уставшим, с резкими тенями под глазами, но взгляд — твердый, как камень. Он стоял и ждал меня. Мой Совран, живой и невредимый, и это знание хлынуло волной облегчения, такой сильной, что ноги стали подкашиваться.

— Баст… — все, что я смогла из себя выдавить. Сжала кулаки, чтобы подавить дрожь, стиснула зубы… а потом побежала. Совран, будто предугадав, широко раскинул руки, и в следующую секунду я уже утонула в его объятиях. Грубо обхватила его за шею, почти впившись пальцами в куртку, словно боялась, что он растворится, исчезнет.

— Где он? — выдохнула я, захлебываясь в слезах, позволив себе наконец быть слабой. Теперь можно. Теперь сильный и надёжный снова рядом. — Где мой сын?

Совран крепко прижал меня к себе, его дыхание коснулось макушки, теплое, родное.

— Наш сын, Тира. Наш, — его голос, низкий и хриплый, разорвал тяжелую пелену. — Баст жив, здоров. И твоя племянница тоже. Можешь начинать благодарить.

Эти несколько коротких фраз обрушились на меня волной облегчения, смывая боль, страх и невыносимое ожидание.

— Спасибо, — прошептала я сквозь слезы, уткнувшись ему в плечо. — Спасибо… ***

— Племянница? Моя? — я оглянулась, строгим поглядом заставив любопытных свидетелей нашей беседы вновь приняться за работу. — Здесь вам не приезжий цирк, ну! Совсем скоро открываемся, все должно быть готово.

Совран улыбнулся, устало, но тепло и, взяв меня за руку, мягко потянул из кухни. Я не противилась. Хотелось остаться с ним наедине, а еще лучше, убедиться в том, что сын дома. И поговорить, конечно.

Когда за нами закрылась дверь, отсекая суету кухни, я вновь повторила вопрос:

— Что за племянница? Кто его украл? Где ты его нашел? Как ты сам? У меня, — я перевела дыхание, — у меня тьма вопросов!

— Спасибо, — хмуро ответил Совран, как-то странно на меня глядя.

— Что спасибо? — так и не найдя объяснения, уточнила я.

— Я за последние три дня посетил три страны, пересёк пустыню, спас сына и нашел тебе племянницу. И за все это не заслужил ничего, кроме спасибо? Щедрая ты девочка, Тира. Теперь ясно, откуда у твоей таверны коммерческий успех. С таким-то прижимистым начальством…

— Я никогда не была прижимистой, — все мои волнения окончательно улеглись. Раз Совран шутит, значит все и правда хорошо... — А что кроме спасибо ты бы хотел?

Он наклонился. Я думала, что вот сейчас и покажет, чего хотел. Но вместо демонстрации ухо обжёг низкий шепот:

— Глупенькой ты тоже вроде никогда не была, котенок. Попробуешь угадать с трёх раз, чего бы я хотел вместо спасибо?

— Горячую ванну, стейк и ароматный чай?

По моей спине медленно поползла теплая, крупная ладонь. Едва касаясь позвонков, оставляя после себя горячий след, очертила контур бедра над тяжёлой тканью платья:

— Я думал все это базовый пакет гостеприимного дома “Белая карта”... Ничего больше стандартного предложения для усталых путников я не заслужил, выходит?

— Оу, — я и сама не заметила, как перешла на шепот. — А путник очень устал или... не очень? — Потянув Соврана к лестнице, я поднялась на пару ступенек выше, обвила руками напряжённую шею, потерлась носом о его нос и медленно, неспешно поцеловала. Вернее, попыталась. Совран с тихим рыком подался вперед, жадно ловя ласку и тут же отнял у меня инициативу. — Не похоже, чтобы усталый, — едва получив передышку, я куснула его за губу. — Так хорошо или маловато будет?

— Если это аванс, — Обе его ладони оказались у меня на талии, Совран легко, будто я вешу не больше индюшачьей ноги, что сегодня у нас к ужину, поднял меня над ступенями и перенес вверх до пролета второго этажа. — То, так и быть, расскажу тебе про племянницу. Она в комнате Баста. Заодно убедишься, что оба целы и невредимы. Как я тебе и обещал.

— Ты точно фернан?! — возмутилась я. — Торгуешься похлеще любого асуна или нет! Как Мур ао Ка, этот хитрый нихонец всех за пояс заткнет в искусстве торга! Вот ты его, пусть и не по крови, но брат по хитрости точно!

Совран тихо рассмеялся, поймал мою руку и, переплётя пальцы, поднес к губам, коснувшись костяшек.

— Тебе повезло, что я очень терпеливый Фернан. Другой бы, сравни ты его с чужим мужчиной, уже нашел этого беднягу и принес тебе его голову вместо трофея. А я видишь, — он продемонстрировал мне наши сплетенные ладони: — совсем ручной.

— Ручной? — фыркнула я, уже на пути к комнате сына. — Ворвался темным вихрем, все с ног на голову перевернул, занял ключевые позиции, очаровал всех женщин в округе, а из меня сделал послушную кошку? Кто из нас ручной? — я потрясла нашими переплетенными руками.

— Люблю послушных кошек, — невозмутимо ответил он, постучав вместо меня в дверь сына. И, пользуясь очередной близостью насмешливо шепнул: — Непослушные не моют лапы и писают в тапки. Представляешь?