Хозяйка усадьбы "Детское счастье"

Глава 23

Моя рука замерла в воздухе.

Я напряглась, по спине пробежал неприятный холодок. Прислушалась.

Несколько секунд стояла гробовая тишина, а потом по ту сторону забора что-то зашуршало и снова раздался тихий, полный боли стон.

Я вздрогнула. Кто это может быть? Раненый зверь? Но стон был... совсем человеческий!

А если это кто-то из моих малышей? Вдруг на кого-то из них напали волки? Или еще какие хищники, которые водятся в этой чаще?

Мысли в мозгу завертелись подобно шестеренкам часового механизма. Быстро-быстро. Страх схлынул, осталась одна решимость.

- Ханна! - громко позвала я. - Иди сюда!

- Что случилось? - раздался из дома приглушенный голос няни, и через секунду в окне показалось ее испуганное лицо.

- Тут кто-то есть! - я указала на забор. - По ту сторону! Кто-то стонет! Надо пойти посмотреть!

- Ты с ума сошла? - в голосе Ханны послышались панические нотки. - Ночь на дворе! Тебе жить надоело?

- Ханна! - я возмущенно повернулась к ней. - А вдруг это наши ребята?

- А вдруг разбойники? - парировала няня.

- Значит так, - я решительно зашагала к задней двери ограды, ведущей в лес. - Либо ты мне помогаешь, либо я иду одна.

Такого ультиматума старушка от меня не ожидала. Несколько секунд она ошарашенно смотрела, как я отодвигаю задвижку, а потом с тяжелым вздохом пробурчала:

- Ладно, я иду. Подожди.

Но ждать я уже не могла. Сердце колотилось, как заполошная птица, попавшая в капкан. Распахнув калитку, я шагнула вперед... и по коже снова пробежали мурашки ужаса.

Это был совсем иной мир. Мрачный, пугающий. Из тихого, уютного, ухоженного сада я попала в темную, почти непроглядную чащу. Высокие кроны густо растущих деревьев почти не пропускали свет Лунарии, и в первое мгновение я совершенно отчётливо испытала на себе значение слов "темно, хоть глаз выколи".

На несколько секунд застыла, не в силах пошевелиться. Мне казалось, что я потеряла ориентацию в пространстве. Однако, постепенно глаза привыкли к темноте, и я медленно, осторожно ступая и судорожно цепляясь руками за забор, зашагала вдоль ограды. Туда, откуда, по моим предположениям, доносился стон.

- Дженни, ты куда одна пошла? - из сада послышался возмущенный голос няни. Затем дверь калитки скрипнула. - Святые праведники! Темень-то какая!

Значит, Ханна тоже вышла. По крайней мере, я тут не одна. В груди немножко потеплело.

- Всё в порядке, я уже почти дошла, - бросила я через плечо и прибавила шаг.

Под ногой громко хрустнула сухая ветка. Я вздрогнула, замерла... и тут моя нога натолкнулась на что-то мягкое. Вскрикнув от неожиданности, я отшатнулась и, не удержав равновесия, со всего маху плюхнулась на пятую точку.

Черт бы подрал этот длинный подол!

- Ты не ушиблась, детка? - позади меня раздался обеспокоенный голос Ханны. Она уже почти догнала меня.

- Нет, всё нормально, - придерживая проклятый подол, я с трудом поднялась на ноги и медленно шагнула вперед. - Мне кажется, я его нашла.

И действительно, в ворохе сухих веток, прямо у ограды, отделяющей наш сад от леса, лежал... человек.

Я осторожно склонилась над неподвижным телом и едва не ахнула. Это был совсем молодой парень! В сумраке леса я смогла различить бледное, вымазанное в грязи лицо. Темные спутанные волосы. Белая рубашка, выбившаяся из-под черных брюк, похожих на те, что носят наездники. Босые ноги.

Я оглянулась и неуверенно посмотрела на уже подошедшую Ханну. Потом тихонько подергала парня за плечо. Тот едва заметно дернулся и снова тихо застонал.

- Что с вами произошло? - прошептала я, настороженно оглядываясь по сторонам.

Но парень, очевидно, меня не слышал. Он лежал на боку, скрючившись - вероятно, от боли. Я аккуратно перевернула его на спину... и с моих губ сорвался крик ужаса. На белой рубашке зияло огромное, темно-багровое - это я смогла различить даже в темноте! - пятно.

- Ханна, он ранен! - в мозгу что-то щелкнуло, и он заработал, как компьютер. - Надо срочно перенести его в дом!

- Ох ты ж... - запричитала няня, но я шикнула на нее, и она тут же замолчала.

- Хватай его за ноги, а я придержу с другой стороны, - скомандовала я. И, не дожидаясь ответа, встала позади парня и вцепилась ему в плечи. - Давай, поторопись. А то он окончательно истечет кровью.

И откуда во мне взялась такая решимость? И такая сила? Мы тащили бедного парня к калитке, и, несмотря на свою хрупкость, я совершенно не чувствовала усталости. Что-то неведомое гнало вперед: Скорее! Скорее! Скорее! Возможно, в критических ситуациях в человеке просыпаются какие-то скрытые ресурсы, и в такие моменты он способен даже на невозможное.

- На кушетку! - прохрипела я. А когда мы уложили парня на диванчик, я устало провела ладонью по вспотевшему лбу и с трудом разогнула спину. Вот теперь я, наконец, ощутила, что потаскала тяжести! - И принеси мне горячей воды, чистую тряпку и... черт, у нас есть алкоголь дома?

- Что? - не поняла старушка.

- Ну... спирт?

Снова непонимающий взгляд.

Блин, знать бы, что тут пьют?

- Что-то крепкое, что пьют... пьяницы в тавернах? - третья попытка. Сама едва не рассмеялась такому пояснению.

- Аааа... - няня радостно закивала. - Ром есть. Подойдёт?

- Давай, - я махнула рукой.

Лучше, чем ничего. Надеюсь, у него высокий градус!

В кухне что-то зазвякало, зазвенело, зашебуршало. А я бессильно опустилась на краешек кушетки рядом с парнем. Теперь я могла его толком рассмотреть...

Лет двадцати шести, не более. Правильные, аристократические черты. Прямой нос, высокие, немного резкие скулы. Красивые, четко очерченные губы - одновременно волевые и чувственные. Высокий, чистый лоб, волевой подбородок. Пепельно-каштановые волосы, непослушными прядками спадающие на бледное, покрытое испариной лицо.

"Красивый ", - подумалось невольно. - "Он совсем не похож на преступника."

Я принялась осторожно расстегивать пропитанную кровью рубашку. Тело у парня было сильным, мускулистым, но не перекаченным, как у заядлых посетителей качалок, а гибким, почти изящным. Как у гепарда.

Раздвинув белую ткань, я похолодела. Глубокая, рваная рана тянулась от нижнего ребра до самого бедра. Это ж как его порезали!

- Ханна, ты скоро? - хрипло окликнула няню.

- Уже иду! - донеслось из коридора, и уже через мгновение в дверях показалась фигура старушки с тазом в руках и несколькими полотенцами, зажатыми под мышкой.

- Опусти это тут, - я кивнула на пол. - Надо промыть рану и хотя бы попытаться ее продезинфицировать.

- Что сделать? - няня недоуменно округлила глаза.

- Обработать ромом, - вдаваться сейчас в медицинские пояснения у меня не было ни малейшего желания.

Обмакнув тряпку в горячую воду, я принялась аккуратно промывать края раны. Она всё еще кровоточила, что вызывало во мне гнетущую тревогу. Я отчётливо понимала, что парню нужна медицинская помощь. Мало того, что он потерял немереное количество крови, так в рану, наверняка, попала инфекция. Интересно, у них есть антибиотики?

- Ханна, нам нужен лекарь, - отложив в сторону розовую от крови тряпку, я легкими касаниями обработала края раны лоскутом, пропитанным ромом. - Мы сами не справимся. Нужны лекарства против заражения крови. Тут в деревне есть лекари?

- Есть, - Ханна тяжело вздохнула. - Но чем ты собралась ему платить? Поверь, бесплатно тебе тут никто помогать не будет.

Сердце пропустило удар... а потом ухнуло куда-то вниз живота и заметалось там, как испуганный, раненый зверек. В глазах потемнело.

Точно. У меня же нет ни гроша! Проклятые приставы! Что же делать?

"Что делать? Что делать? Брать сережки и бежать к лекарю, что же еще?" - услужливо подсказал разум.

Итак, последние средства. На совсем уж черный день... Я взглянула на тяжело вздымающуюся грудь красивого, молодого парня. На страшную, уродливую рану. Казалось ее рваные края истошно кричат от боли и страданий.

Вот он и есть, этот совсем уж черный день. Ничто не может быть важнее и ценнее человеческой жизни.

- Принеси из моей спальни сережки, - едва слышно обронила я. - Туалетный столик, второй ящичек сверху. В шкатулке.

Няня в отчаянии всплеснула руками.

- Дженни, это же послед...

- Делай, как я говорю, - в моем голосе зазвенела сталь. Няня смиренно опустила глаза и кивнула. - Я пойду за лекарем. Где его найти? А ты пригляди за ним. Промокай рану, только очень осторожно. И прикладывай к его лбу прохладную тряпку. Похоже, у него жар.

Через пять минут я распахнула калитку и ступила на сумрачную, пустынную дорогу, ведущую в деревню. Во внутреннем кармане моего платья лежали завернутые в носовой платок сережки...

Чтож, вперед. Сделав глубокий вдох, я быстрым шагом зашагала по тракту.

***

Под ногами поскрипывал песок, и этот тихий в дневное время звук казался мне сейчас чуть ли не оглушительным. Каждый мой шаг гулким эхом прокатывался по пустынной дороге. На него зловещим шепотом отзывались кусты, а деревья угрожающе покачивали своими огромными ветвями, словно предупреждая меня об опасности.

- Это просто нервы, - твердила я себе под нос, стараясь не давать волю разыгравшемуся воображению. И упорно шагала вперед.

Через минут десять на горизонте показалась главная улица деревни. Тусклый, желтоватый свет фонарей окутывал ночное пространство мутной пеленой, отбрасывал замысловатые тени на темные стены домов, мистическим блеском отражался в окнах. Все лавки были уже закрыты, и потому, кроме меня, людей тут не было.

Старясь не поддаваться панике и крепко держа в уме план, который мне обрисовала Ханна, я двинулась вдоль по улице.

Итак, второй переулок налево. Сразу после чайной лавки. А там третий дом справа. С плоской крышей и медной табл...

За спиной раздался негромкий шорох. Я вздрогнула и застыла. Кровь отхлынула от лица, а сердце замерло. Казалось, я забыла, как дышать.

Прислушалась. Тишина.

- Наверное, показалось, - прошептала я и выдохнула с облегчением.

Но в это же самое мгновение мой рот накрыла чья-то огромная ладонь, и меня с силой потянуло назад. Я инстинктивно дернулась, но моё лицо тут же опалило зловонным, пропитанным алкогольными парами дыханием, а хриплый голос прошептал мне прямо в ухо:

- Молчи, не то зарежу.

Сердце гулко ударилось о ребра. А потом в глазах резко потемнело, и я провалилась в бездонную чернильную пустоту...