Хранитель историй

Глава 7

— А ты уверен, что она не в курсе?

— С Авой?.. — Малахай осмотрел внутренний дворик, где в отеле подавали завтрак. Со своего места он видел дверь номера Авы; его голос перешёл на шёпот:— Я ни в чем не уверен.

— Лев сказал, будто она ненормально реагирует на григори.

— Да. Казалось, она совершенно к ним не восприимчива.

На том конце провода повисла тишина.

«Что может сказать Дамиан? У всех женщин одна единственная реакция на григори. У всех женщин, за исключением Авы. И это необъяснимо».

Наконец, Дамиан сказал:

— Рис колдует на компьютере, Макс ушёл выслеживать источники информации. Как бы ни было, сейчас это первоочередная задача. Лев останется с вами.

— Кто был тот блондин в переулке?

— Похож на Браги. Я встречался с ним раньше. Он опытен. Я не знал, что он в Стамбуле. События принимают новый оборот.

— Что ты о нем знаешь?

— Скандинав, откуда точно не знаю. Не из свиты Ярона. Старый. Ему приблизительно четыре сотни лет или около того.

— Один из Вёлундовых?

— Возможно. Не знаю.

— Но паршивец находится на территории Ярона с ангельским клинком.

— Да я отметил это в твоём отчёте и передал в Вену.

Очевидно, Дамиан знал не намного больше. Малахай вздохнул и заметил движение в номере Авы.

Все двери номеров отеля выходили в ухоженный внутренний дворик — крошечный оазис с плиточными фонтанами и пышной зеленью в кадках. Несмотря на ранее утро, несколько туристов, собравшихся на однодневные экскурсии, завтракали, а Малахай пил чай. Проспав пару часов, он встал на рассвете с первыми призывами на намаз. К счастью, короткого сна ему было достаточно, чтобы не ослабить бдительность.

Шторы в номере Авы шелохнулись.

— Дамиан, я должен идти. Позже напишу тебе эсэмэска.

— Надеюсь, ты не ожидаешь ответной.

Малахай улыбнулся.

— Нет. Пусть Рис держит меня в курсе, если что-то найдёт.

— Что собираешься сегодня делать?

— Думаю все, что захочет Ава. Я все ещё играю роль телохранителя.

— И как долго это будет продолжаться?

— Пока меня не раскроют. Прошлой ночью я уже думал, что в мою комнату ворвётся полиция, но обошлось. Наверное, она была слишком рассержена, чтобы позвонить домой.

— Просто будьте готовы ко всему. Если они сделают какой-то шаг...

— Единственное, что меня беспокоит — это Браги с тем кинжалом, но пока я с Львом тут, сомневаюсь, что он высунется. Думаю, вчерашнее шоу прошло не так, как планировалось. Они должны были задержать меня немного дольше.

— Не стоит их недооценивать.

— Не буду.

Малахай повесил трубку, когда увидел, что двери в номер Авы открываются. Его мучил вопрос: подсядет ли Ава к нему или нет. Станет ли разговаривать или вернётся к тому, с чего они начали: она будет притворяться, что его не существует, а он — делать вид, что она очередной безликий человек, которого Малахай поклялся защищать.

Ава вышла на солнце: её волосы засверкали золотом, а кожа засияла. И тут она впилась в Малахая взглядом, метающим молнии.

Он решил попытаться.

— Доброе утро.

Ава молча подошла к столику и села рядом. Улыбающийся официант подал чай и поставил между ними тарелку с фруктами: свежий зелёный виноград, политый мёдом инжир и две десертные вилки. Ава сорвала виноградинку и засунула в рот.

— Тебя вчера ранили. Как себя чувствуешь?

— Хорошо.

Она сделала как можно более равнодушный вид, но Малахай не мог винить ее за это. Ава не глупа и явно не купилась на историю, рассказанную прошлой ночью, поэтому сейчас ему нужно быть убедительней.

— Отлично. Убеди меня, почему я не должна звонить отчиму, чтобы тебя и Льва уволили за своеволие.

Напряжение частично спало.

«Она ещё не звонила домой».

— Я приношу извинения за наше вчерашнее поведение в баре. Я слишком беспокоился и остро отреагировал. Я как раз вернулся со столкновения с одним из этой шайки и, когда я увидел, как другой говорит с тобой и обманом пытается увести куда-то...

— Ты же видел, я отчитала его за слегка неадекватное поведение. Он не был настолько обаятельным.

— Я рад, — Малахай помолчал, наблюдая, как она лакомиться инжиром. — Но мой друг только что увёз полумертвую девушку в больницу. Я совсем не соображал, когда представил, что с тобой сотворят то же самое.

Она замерла с инжиром у губ и на мгновение встретилась взглядом с Малахаем, затем, откинувшись на спинку стула, оглядела дворик и закусывая плодом. Малахай практически рычал от досады.

«Как такое может быть, что эту человеческую женщину невозможно прочесть?»

Задумчивый взгляд и незаинтересованная поза изводили его.

Малахай продолжал потягивать чай так небрежно, как мог, пока Ава завтракала. Он ожидал поток вопросов. Гнев. Сомнение. Вместо этого получил… равнодушие. И это сводило с ума. Наконец Ава положила вилку и посмотрела на него.

— Я хотела бы выбраться из города. Кажется, день обещает быть жарким, и машины... есть ли поблизости место, куда мы можем пойти? Дневные экскурсии? Где есть деревья и не очень многолюдно.

«В какие игры она играет? Как бы то ни было, мы может играть вдвоём».

— Можем съездить на острова. Они недалеко от берега. Поездка однодневная, если сесть на паром. На одном острове есть хорошая экскурсия до старого монастыря. Очень красивого. На машинах там передвигаться запрещено. Только пешком или на лошади. Есть экипажи, если не захочешь идти пешком.

— Нет. Пешая прогулка звучит чудесно. Я бы улучшила форму.

— Хорошо. — Он посмотрел время в телефоне. — Если ты готова, мы могли бы сесть на паром примерно через час. Не забудь про удобную обувь.

— Конечно. Встретимся в холле? Мне нужно кое-что сделать в комнате. Хочу освежиться. Привести себя в приличный вид, даже если мы собрались в поход.

На его взгляд ей ничего не нужно было делать — она была прекрасна, даже если ему не хотелось этого признавать, — но Малахай не собирался задавать вопросов.

— Увидимся чуть позже.

Она встала и направилась к стойке регистрации. Малахай последовал за ней. Ава взяла маленькую коробку, которую ей передал консьерж, и сунула подмышку. Малахай перехватил Аву, прежде чем она успела скрыться в номере.

— Ава, если это доставили вчера, возможно, я должен проверить...

— Мал, ты правда хочешь копаться в предметах женской гигиены, которые мне послала мать? — Она одарила его слабой улыбкой. — Может, кто-то и засунул бомбу в тампоны, но все же сомневаюсь.

Он откашлялся и отступил.

— Если это от твоей матери, уверен, все в порядке.

— Я тоже так считаю.

Ава повернулась и пошла в свою комнату, а Малахай проводил ее взглядом до самой двери.

Поездка через Мраморное море на Бююкаду[15], крупнейший из островов Принца, прошла гладко, но Ава не спала, как рассчитывал Малахай. Вцепившись в сумку, она оставалась молчаливой и настороженной весь путь на пароме.

Некогда излюбленное место для сосланных членов королевской семьи стало прекрасным курортом для состоятельных граждан Стамбула. На главной улице, ведущей к центральной площади с часовой башней, было множество магазинов и кафешек. Но вместо того, чтобы остановиться пообедать в одном из ресторанчиков, Ава купила несколько закусок в магазинчике, открытом летом для туристов.

— Ладно, в какую сторону?

Она упаковала закуску в свой маленький рюкзак и перебросила его через плечо.

Малахай указал на экипажи возле часовой башни.

— Уверена, что не хочешь нанять кого-то из них?

— Определённо. Я могу и на своих двоих.

— Тогда в путь.

Раннее лето, середина недели. На острове было много туристов, но большинство направлялись в рестораны или на пляж. Только несколько остановились нанять экипаж, который мог отвезти их на гору, и ещё меньше настроились совершить самостоятельный крутой подъём через город к монастырю Святого Георгия. В действительности, Ава и Малахай оказались единственными, кто решился на подъём. Лев по просьбе Малахая остался около терминала наблюдать за приезжающими.

— Ты готова? — Они направились к холму. — Поход будет долгим.

Ава сделал глубокий вдох, когда они отошли от толпы.

— Поверь, именно этого я и хочу.

Чем дальше они уходили от людей, тем сильнее прояснялось выражение её лица. Они шли по элитному кварталу, в сторону лунапарка.

— Твой дом в Лос-Анджелесе?..— Он кивнул в сторону особняка. — Такой же великолепный как этот?

— Дом моей матери? — Она пожала плечами. — Больше. Карлу нравится, когда люди знают, насколько он богат.

— У тебя нет собственного дома?

— Нет.

Они продолжали идти. Малахаю стало любопытно, каково жить в большом доме. Убежище в Германии, в котором его воспитывали родители, было простым, и дома книжников чаще походили на монастыри. Наиболее обставленные комнаты были отданы книгам, свиткам и скрижалям, а не книжникам, которые копировали и сохраняли все это.

Он знал, некоторые из ирин жили лучше в городах, где работали в человеческих фирмах. В конце концов, на убежища и здания книжников нужны деньги, но у Малахая никогда не было хватки бизнесмена. Цель его жизни заключалась в защите накопленных знаний, пока не стала местью за смерть родителей. Он не знал ничего другого.

— Расскажи мне об организации, за которой ты охотишься, Мал.

Малахай ни ожидал, что Ава так резко сменит тему. К счастью, он отрепетировал ответ ещё утром, пока ждал ее пробуждения.

— Это организованная преступная группировка, которая занимается работорговлей по всему миру. Очень тайная, ты не найдёшь информацию в интернете. Официально их не существует.

— Правда? — В голосе послышались ледяные, скептические нотки. — То есть о них не знают ни международные силы особого назначения? Ни Интерпол? Ни Организация Объединённых Наций?

— Правительства не хотят признавать того, с чем не знают, как бороться. Так они чувствуют свою беспомощность.

Ава вопросительно изогнула бровь:

— А зачем вы за ними охотитесь? Как я понимаю, вашей компании платят.

«Любопытная женщина. Любопытная, надоедливая женщина».

Всплеск неохотного восхищения раздражал.

— Скажем так: они уже успели в прошлом навредить очень влиятельным людям. Теперь эти люди хотят убедиться, что подобное не повторится, они готовы дать средства нашей компании, чтобы мы позаботились об этом.

— Ты имеешь в виду убить их?

— Ава, я не...

— «Мой кинжал жаждет твоей шеи», — передразнила она его голос. — Кто так говорит? Как я понимаю, ты угрожал ему жизнью.

Они прошли мимо дома на краю парка. Вдоль дороги выстроились сосны с развевающимися обрывками лент и тканей — метки, оставленные паломниками, которые прошли по дороге перед ними. Ава не смотрела на него, но Малахай знал, что она ждала ответа.

— Да, я угрожал ему. Согласно закону, он не преступник, но безнаказанно убивает и похищает людей. Какой должна быть наша реакция, если один из них угрожает невинному человеку?

Румянец на щеках стал ярче, и Ава задышала учащённее, чем в начале подъёма.

— Но ты не полицейский. Не военный. В принципе, ты действуешь из чувства мести.

— Мы не даём им причинить боль женщинам и детям. Что в этом плохого?

— Ну, если ты ставишь вопрос таким образом... — Ава провела пальцами по одной особенно длинной ленте, которая обмотала низкую ветвь сосны. — Что это? Для чего они?

— Это молитвы. Паломники привязывают их по дороге к монастырю. В основном женщины, которые хотят детей. Монастырь связан с культом плодородия.

Малахай видел её замешательство: Ава крутила ленту, а затем сжала её на мгновение, прежде чем выпустить и продолжить путь.

Он заметил мимолётную морщинку между бровей и до боли захотел разгладить её.

— Ты хочешь детей, Ава?

Она с удивлением посмотрела на него.

— Не твоё дело.

— Ты права. — Он с разочарованием проглотил проклятье и продолжил путь. — Это не моё дело. Я извиняюсь.

— Неважно. У меня их никогда не будет, — тихо произнесла Ава, но он так или иначе услышал слова, которые она пробормотала под нос.

Малахай остановился и развернулся.

— Из-за здоровья? Твоих... головных болей?

— Мы не будем обсуждать мою мигрень, — сказала Ава с испепеляющим взглядом, прежде чем двинулась к деревьям.

Малахай несколько секунд смотрел на неё в смущении, а затем пошёл следом.

— Aвa, ты куда?

Они ступали, сминая траву, покрытую сосновыми иголками, Ава пригибалась под низкими ветвями. Малахай едва мог расслышать её шаги. Ава шла по тропе в сторону скалистого выступа, с которого открывался вид на пустынный пляж.

— Ава!

Она остановилась, обернулась…и ткнула пистолетом ему в грудь.

— Почему бы тебе не перестать лгать, Малахай? — тихо спросила Ава ледяным голосом. — И не рассказать правду о своей «организации» и тех, кто в действительности тебя нанял?

Малахай медленно сложил руки на груди, аккуратно пробуждая архиталесм на запястье. Старинные заклинания образовали броню, укрывая его волшебством.

— Я все могу объяснить.

— Хорошо. Начинай.

— Пожалуйста, опусти пистолет. — Он больше беспокоился, что она поранит себя или случайного туриста, чем его. — Aвa, пожалуйста, положи пистолет…

— Ты здесь не командуешь, Малахай.

Её руки не дрожали. Ава стояла в стойке, явно свидетельствующей о хорошем владении огнестрельным оружием.

— Ты не был честен со мной. Я могу сказать, когда ты врёшь.

— Правда? — Он сделал шаг вперёд. — И откуда ты это знаешь, Ава?

— Я просто знаю.

В глазах сквозил холод. Ничего не осталось от поддразнивающей, дружелюбной девушки, которую он знал.

— Aвa, пожалуйста. Опусти пистолет. Ты действительно веришь, что я причиню тебе вред?

Впервые за весь день её маска треснула.

— Я не знаю, что и думать.

— Я находился рядом с тобой две недели. Если бы я хотел навредить тебе...

— Кто тебя нанял, Малахай?

— ...я мог бы это сделать. Но я не буду, потому что не хочу.

— Просто скажи, на кого ты работаешь.

Он сделал ещё один шаг к ней, протянув руки.

— Ты не понимаешь!

— Нет, я не понимаю! — повысила она голос. — Почему бы тебе не воспользоваться этой возможностью и не просветить меня? Отличная идея, особенно когда мой пистолет направлен тебе в грудь!

— Пожалуйста, Ава…

— Прекрати так меня звать! — На глаза накатывали слезы. — Ты лгун. А я доверяла тебе.

Он покачал головой.

— Я бы никогда не причинил тебе боль.

— Ты уже это сделал!

— Aвa, опусти пистолет.

— Просто скажите мне, что происходит!

— Неужели ты не понимаешь, я не могу! — крикнул он и пробормотал под нос проклятие.

Как только у него вырвались эти слова, у неё отвисла челюсть. Ава замерла. Рука, сжимающая пистолет опустилась, и оружие с мягким глухим стуком упало на хвою. Малахай быстро наклонился и схватил пистолет, чтобы поставить на предохранитель, и тут понял, что Ава его даже не снимала.

— Ава, что вообще…

— Что ты только что сказал? — прошептала она.

— Я сказал, что вообще...

— До этого.

Ава учащенно дышала. Малахай убрал пистолет. Паникуя, она потянулась к нему. Ему пришлось отступить.

— Что ты сказал раньше, Малахай?

Он покачал головой.

— Что?

— Раньше! — крикнула она с надрывом. — Что это было? Пожалуйста!

Она была готова вот-вот сломаться: её била сильная дрожь, по щекам бежали слезы, — и он не знал что делать.

— Авa, я не понимаю о чем ты.

— Пожалуйста. — Её маска рассыпалась на тысячи осколков. — Просто скажи мне, что это за язык. Я тебя слышала. Просто... просто скажите мне, что я не сумасшедшая.

Малахай хотел схватить её. Успокоить, но не мог. На ней только майка. Ава сняла рубашку с длинными рукавами ещё на полпути к горе. А его прикосновение причинит ей боль. Неважно, насколько сильно Малахай хотел, он никогда не коснётся, никогда не сможет этого...

Наконец до него дошёл смысл её слов.

«Скажи мне, что это за язык».

Он произнёс проклятье на древнем языке. Большинство людей его даже бы не услышали.

Её глаза умоляли, а плечи дрожали.

— Малахай, скажи мне, что я не сумасшедшая.

— Aвa, ты...

Он шумно втянул воздух — кусочки пазла встали на место.

«Головные боли. Нервозность в толпе».

Инстинкт предупреждал его, но все говорили, что это невозможно.

— Я слышала тебя...

Малахай покачал головой.

На лице Авы отразилось признание полного поражения.

— Пожалуйста... я слышала его так долго. — Она упала на колени. — Мне просто нужно знать…

— О каком языке ты говоришь, Ава?

Все ещё ошеломлённый, он осторожно опустился на колени рядом с ней. Ава покачала головой, взгляд безжизненный и застывший.

— Всю мою жизнь... — она обняла себя.— Меня называли сумасшедшей. И теперь мне чудится, что я слышу его вслух. Я…

— Этот? — спросил он вполголоса, шепча на древнем языке ангелов. — Авa, ты об этом языке говоришь?

Она ахнула и сжала его рубашку.

— Малахай?!

Он произнёс нежные слова, зная, что она не могла их понять.

— Где ты их слышала, красавица? — Малахай поднял дрожащими пальцами локон её волос и снова спросил по-английски:— Где ты его слышала, Ава?

Она крепче вцепилась в его рубашку.

— Повсюду, — выдохнула она. — Я слышу его повсюду!

Малахай покачал головой не веря.

— Это невозможно.

— Каждый человек. Во всех уголках мира. Я слышу их, Малахай. У себя в голове. Один и тот же язык, снова и снова. — Слезы продолжали бежать по щекам, а она не отпускала его рубашку, словно боялась, что он сбежит. — Я сумасшедшая. И знаю это. Я говорила себе, если я только смогу понять, что они говорят, все обретёт смысл, но…

— Ты не сумасшедшая. — Малахай робко поднёс дрожащую руку к её щеке. Он должен был знать. — Ты не сумасшедшая, Ава, ты…

Он замолчал, когда она наклонила лицо к его руке и положила щеку на ледяную ладонь.

Ава прошептала:

— Ты заставляешь голоса уйти.

Ава закрыла глаза, спокойно медленно вздохнула… и Малахай почувствовал её.

Его наполнил прилив энергии. Сердце забилось чаще, а сила возросла. Малахай поднёс другую руку к её шее, прослеживая древние письмена на коже, наблюдая, как слабое золотое сияние освещает тени сосен. Едва сдерживаемый смех бурлил в его горле, у Авы трепетали ресницы. Его рука опустилась ниже, проведя по обнажённому плечу вниз по руке, и везде где касалась рука, её кожа светилась слабым мерцающим золотом.

— Ты не сумасшедшая. — Он не мог оторвать глаз от своих пальцев, соприкасающихся с ее кожей. — Ты не сумасшедшая, Ава. Ты... чудо.

— Я не знаю, что происходит, — прошептала она.

— Я тоже.

Контакт опьянял. Малахай снова провёл по её руке и наконец обхватил руками лицо.

— Малахай?

Хмурый взгляд вернулся, но на сей раз он смог разгладить морщинку между бровями.

— Ирина, — выдохнул он, а затем его губы опустились на её уста.

Первое прикосновение, нежное и робкое. Трепетное. Но Ава не ослабла. Она наклонилась ближе, и Малахай полностью пропал.

Он опустил руку на её затылок, чтобы удерживать во время поцелуя. А другой скользнул по руке и обвил талию. Малахай притянул Аву к себе; поцелуй стал страстным. Девушка жадно исследовала его рот.

Малахай оторвался от её уст и простонал:

— Да.

Она положила руки на его шею, пальцы сомкнулись, и Ава прижала Малахая к себе. Малахай припал губами к её шее, осыпая поцелуями мягкую кожу, а Ава прижала свою щеку к его щеке, стремясь стать как можно ближе.

— Ближе, — бормотал он. — Ещё.

Она убрала руку с его шеи и погладила грубую щетину.

— Малахай?..

— Дотронься до меня, Ава.

Он поцеловал её шею, подбородок, нежно подбираясь к устам…

— Пожалуйста. Это было так давно.

Он погладил её талию и просунул палец под край майки. Ава не упала в обморок. Не ослабла. Вместо этого поток энергии, которую он чувствовал от неё, казалось, возрастал везде, где соприкасалась их кожа. Малахай засунул руку ей под майку, прижал к пояснице, и у Авы вырвался хриплый стон.

— Так хорошо...

Он завладел её ртом, провёл языком по губам, пока она не приоткрыла их. Он скользнул глубже. Язык и губы. Её зубы прикусили его нижнюю губу.

Больше.

Ещё.

Она была также нетерпелива, как и он: придвинулась ближе, вцепилась в его волосы на затылке, — и они опустились на колени. Малахай уложил её на мягкую постель из хвои, перекатился на бок и притянул Аву к себе, ни разу не прерывая контакта.

— Ава. Ава. Ава,— шептал он у её губ. Он проводил рукой по её руке, чувствуя кожу и пробуждающееся волшебство. — Ты чудо.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, но не останавливайся.

— Я не могу остановиться. И не хочу.

Она погладила его щеку, ногти скребли щетину. Он забыл утром побриться. Обычно Малахай об этом не задумывался, но только не сегодня. Он не хотел, чтобы что-то разделяло их кожу. Малахай убрал руку с её поясницы и пробежал пальцами по спине. Ава выгнулась со стоном. Он поцеловал её в шею. Плечо. Нежную кожу на ключице.

— Ава, подожди... — простонал он. — Мы должны остановиться. Я не хочу, но...

— Нет. — Она дрожала в его объятиях. — Ещё.

— Это...

Именно тогда она затряслась всем телом. Малахай почувствовал её долгий вздох, а затем Ава стихла, замерла в его объятиях. Он отодвинулся, на мгновение испугавшись, что она не дышит. Приложил ухо к её груди: сердце билось ровно и размеренно. На лице девушки появилась мирная улыбка. Он осторожно положил её обратно на постель из сосновой хвои, стянул свою рубашку, скрутил и положил под голову. Лёг набок и стал смотреть на неё.

Малахай робко провёл пальцами по нежной руке, все ещё не веря собственным глазам. Золотистый цвет на кожи Авы стал ещё ярче, чем в начале. Он писал на ней буквы, чертя заклинание на коже, которое поможет ей отдохнуть и набраться сил. Он подарил ей спокойные и сладкие сны. Ветер с моря пронёсся над ними, пока они лежали под сенью дерева.

Aвa отдыхала, а Малахай смотрел.

Чудо.

Тайна.

Малахай не видел ни одной более двухсот лет.

Ирина.