Хранитель историй

Глава 11

С каждой минутой становилось все труднее избегать Аву. Малахай сидел в углу библиотеки и наблюдал, как Рис и Эрвен снова расспрашивают её о семье. Он доверил брату заботу о ней, хотя поведение Риса вывело его из себя: не нужно было доводить Аву до нервного срыва. Рису следовало следить за языком. Книжники ирин до сих пор с трудом говорили о Рассечении, ведь оно затронуло большинство семей. Какой реакции он ждал от Авы?

Так или иначе, Малахай вернулся, чтобы ещё тщательнее охранять Аву, на этот раз от собственного народа. Было тяжело объяснить, но теперь Малахай лучше других понимал чувства Авы. После проведённого с ней времени, он схватывал каждый её взгляд и жест. Она хорошо справлялась с новой реальностью, но все же оставалась немного напряжённой. К примеру, ей не особо нравились вопросы о родных.

— Послушайте... у меня куча двоюродных сестёр по маминой линии,— произнесла она резким голосом, сжав кулаки. — Но насколько я знаю, никто из них не слышит голосов. Ни мама, ни бабушка. И почему до вас это не доходит? В нашем роду не было психически больных...

— Это не психическое заболевание, — пробормотал Малахай, глядя на неё с дальнего конца стола. — Прекрати это так называть. Ты не сумасшедшая, Ава.

Она закатила глаза.

— Хорошо, проехали. Кровь ангела. Кровь ирин. Называй, как хочешь. Я одна такая, понятно? По маминой линии целая куча девчонок, и никто из них не слышит голоса, души. Да не важно, что это.

Остальной мир словно испарился. Они впились друг в друга взглядами.

— Ты всегда такая язвочка?

— А ты всегда такой неразговорчивый?

Он взял книгу и притворился, что читает.

— Молчание — знак согласия, — сказала Ава и повернулась к Эрвену. — Хорошо, следующий вопрос.

Эрвен откашлялся.

— Не верю, что спрашиваю, но давай поговорим о родословной твоего отца.

— А вот тут могут возникнуть проблемы.

— Из-за чего?

— Я едва его знаю.

Её биологический отец — известный музыкант Джаспер Рид. Они с Леной Мэтисон никогда не состояли в браке. Ава появилась на свет после непродолжительного романа, и как только Лена забеременела, Рид с ней порвал. Малахай знал, что отец сохранил приятельские отношения с Леной, хотя и не принимал участия в воспитании дочери. Несмотря на то, что в мире людей Рид считался музыкальной легендой, Малахай не нашёл в нем ничего особенного.

Дети — редкость для ирин. У пары может быть один, максимум двое детей за сотни лет. Никто не знал, почему так происходит. Возможно, это была божья воля, плата за неестественно долгую жизнь. Ирины холили и лелеяли своих детей. До тринадцати лет Малахай буквально купался в любви, и только когда дело дошло до изучения магии он узнал, что такое дисциплина и строгость.

Ему казалась неслыханной сама мысль зачать, а потом бросить ребёнка.

Эрвен тщательно подбирал вопросы, но Малахай с уверенностью мог сказать, что с каждым ответом Ава расстраивалась все больше. Она нервно крутила колечко на пальце. У Малахая появился странный порыв отпихнуть Риса, сесть с ней рядом, взять за руку и успокоить. Он подавил соблазн. Предупреждение Дамиана все ещё звенело в ушах. Ава — не обычная ирина, воспитанная любящей семьёй. Её всю жизнь изводили эмоции и голоса окружающих людей, но от них её может уберечь любой ирин. Это не означало, что между Малахаем и Авой особая связь, даже если его тянуло к ней.

Но...

Может, это больше чем простое притяжение. Там в коридоре она не позволила Рису к себе прикоснуться, а потянулась к Малахаю. Почувствовала его даже с закрытыми глазами. Почти как пара.

«Решон». Это слово постоянно нашёптывал разум.

В её объятиях он обрёл покой. Утешая её, он сам находил утешение. И это не говоря об опьяняющем соприкосновении кожи. А если вспомнить об их поцелуе на острове...

— Заткнись!

У Малахая округлись глаза. Ава сверлила его взглядом, и Малахай нахмурился.

— Я же ничего не говорил!

— Не вслух. Ты забыл, что я могу тебя слышать? Когда ты рядом, остальные голоса исчезают, и я слышу только тебя. Эту странную смесь гордости, разочарования и желания... — Её голос сорвался. — Вины, гнева, я не могу это больше выносить, Малахай. Мне и так тяжело, а тут ещё ты. Прошу, уйди.

Если бы она подошла и врезала ему, эффект от пощёчины был бы меньше.

— Ава...

— Уйди.

Он увидел блеск в её глазах.

— Я не могу одновременно отвечать на вопросы и разгребать твои переживания. Мне нужно, чтобы ты ушёл.

Рис хотел встать, но Малахай одним взглядом пригвоздил его к месту.

Малахай отложил книгу в сторону.

— Хорошо.

Он вышел из комнаты, игнорируя внутренний голос, который практически умолял забрать Аву с собой. Он не будет там, где ему не рады, хотя душа и сердце кричали, что они с Авой принадлежат друг другу.

Он позвонил Дамиану из сада. В Каппадокии паршивая связь, но в этом уголке можно вполне нормально поговорить.

— Как женщина? — спросил хранитель вместо приветствия.

— Привыкает. — От кипевших эмоций Малахай стал расхаживать взад-вперед. Его убивала неделя безделья, проведённая в доме книжников. — Узнал что-нибудь о Сэдике?

— Похоже, он взял отпуск. В офисе пусто, ни медсестёр, ни секретаря. На двери никаких объявлений. Если учесть, что сейчас лето, это может оказаться совпадением...

— Или же он уехал по какому-то срочному делу. — Малахай забарабанил пальцами по бедру. Его мучило желание выбраться в город, хотя он прекрасно понимал, что просто хочет сбежать от источника соблазна.

— Расскажи мне чуть больше о нашем подопытном — человечке.

— Она не человек, и тебе это прекрасно известно.

— По всем признакам у неё нет крови ирин. Я вчера разговаривал с Эрвеном. Ни единой зацепки в семейной истории. Она просто обычная женщина.

— А разве обычные женщины могут слышать человеческие души? Или способны переносить наши прикосновения? Скажу больше, жаждать их?

На другом конце провода повисла тишина.

— Отвечая на твой невысказанный вопрос... — продолжил Малахай, — я держу дистанцию. Хотя это неимоверно тяжело.

Молчание в ответ.

— Рис все время был с ней, хотя вчера случился инцидент, который её жутко расстроил. Этот болван рассказал ей о Рассечении, и Аву... как ты понимаешь, захлестнуло горе. Но я смог её утешить.

— Ясно, — спокойно сказал Дамиан. — Это событие огорчает всех нас.

— Слишком долго мы были без ирин,— пробормотал Малахай. — Мы конкретно отупели. Не думаю, что Рис ожидал, будто Ава так сильно расстроится.

После минутного молчания Дамиан наконец произнёс:

— А почему о Рассечении ей рассказал Рис?

— Я же тебе говорил, что пытаюсь сохранять дистанцию, — огрызнулся Малахай. — Ей стало интересно, и она спросила у Риса.

— Но только тебе удалось её утешить?

— Я почувствовал её страдания.

— Она попросила тебя о помощи?

— Не совсем. Но она не позволила Рису к себе прикоснуться а... потянулась ко мне. Я обнимал её, пока Ава не успокоилась. Скажи на милость, как мне её игнорировать, когда кажется, я единственный, кто может до неё дотянуться? Единственный, кто...

Он завис, когда Дамиан тихонько захихикал, а затем откровенно рассмеялся.

— Что смешного?

— Ты, правда, все это время избегал её?

— Конечно!

— Брат, когда ты так точно выполнял мои приказы? Обычно ты делаешь всё по-своему.

— Для Авы я стараюсь быть правильным. Ты сказал мне...

— Похоже, ты неверно истолковал мой совет.

Малахай перестал барабанить.

— Ты о чем?

— Я просто хотел, чтобы ты слегка умерил пыл. Я знаю, каким напористым ты можешь быть. Я посоветовал дать ей пространство, а не полностью игнорировать. Наш мир свалился ей как снег на голову, а ты навис над ней как опекающий муж. Но если она по-прежнему проявляет к тебе интерес, то я не пойму, чего ты ждёшь, идиот?

— Но ты, ты же сказал...

— Ты чувствуешь привязанность к ней? — спросил Дамиан. — Вот главный вопрос. Не просто острое желание к женщине, способной выдержать наше прикосновение, а именно к Аве?

«Так ли это? Не слишком ли все быстро? Знаю ли я Аву?

Она умная и весёлая. Независимая. А под маской пылкая натура. Она очень осторожная, но не боится меня или любого другого книжника».

Малахай прекрасно помнил, как она стояла среди григори слегка хмельная от вина и без тени страха бросала им вызов. Взгляд горел от негодования. Её глаза устремились к нему, и в них он увидел...

Признание.

«Вот и ты, решон».

Он понял ещё тогда. Просто это казалось несбыточной мечтой.

— Да. — Он прочистил горло. — Я привязан к ней. Сильно.

— Тогда оберегай её как зеницу ока. — Дамиана сурово добавил: — Мы оба знаем, сколь неожиданная может оказаться жизнь.

— Ты прав. — Малахай кивнул, впервые за несколько недель ощутив умиротворение. — Спасибо.

— Не спеши благодарить. Скорее всего, ты взбесил её, и теперь тебе придётся здорово попотеть, прежде чем она согласится на ухаживания.

— Я более двухсот лет не ухаживал за ириной. — Малахай снова стал расхаживать по саду, и тут вспомнил про недолговечные отношения Дамиана с Сарой.— Что можешь посоветовать?

— Ты меня спрашиваешь? Моя жена не позволяет мне увидеть своё лицо за пределами наших сновидений уже более двухсот лет. Хотя Сара безумно упряма. Даже для ирины.

— Точно подмечено! Почему я вообще тебя послушал?

— Я твой начальник. Субординация. А теперь я должен идти.

— Сэдик, — сказал Малахай, вспомнив причину звонка. — Я хочу продолжить наблюдение. Я спрошу Аву, звонила ли она ему. Мне кажется, мы что-то упускаем.

— Согласен. Ты говорил, что визиты к нему успокаивали Аву? Избавляли от внутренней напряжённости?

— Да. Она всегда казалась спокойней после визитов. Она говорила про точечный массаж. Ничего необычного. Круговые движения на голове и шее. — Он задумался. — Если бы я не знал точно, то сказал бы, что она контактировала с…

— Книжником.

— Да.

— Кто-то выкачивал из неё энергию, благодаря чему ей становилось легче.

— Возможно.

— Но он не ирин. Лев наблюдал за ним и подтвердил, что Сэдик и не григори. С виду он кажется обычным человеком.

Тревожная мысль закралась в голову Малахая.

— Внешность может быть обманчива, брат. Особенно у некоторых существ.

— Только для...

Дамиан осёкся.

— Возможно ли?

— Оказывается все возможно. Твоя человеческая ирина живое тому доказательство. Только какова вероятность? Нулевая.

— И все же, в последнее время происходит много невероятного.

— Но если ты прав, то почему она?

Малахай замер и посмотрел на закатное солнце, на небо цвета пурпура и крови.

— Она чудо, Дамиан. Первая ирина, родившаяся от человеческой крови. Как же ей не привлечь их внимание?

— Это надо хорошенько обдумать. Если ты прав, то её слова и выводы Льва ничего не значат.

— Доктор может быть кем угодно.

— Не кем угодно... Их осталось немного.

— Будешь держать меня в курсе?

— Конечно. Оберегай её.

— Само собой.

Когда Малахай вернулся в библиотеку, Эврен собирал заметки, а Рис с Авой болтали за ноутбуком. Ава, казалось, проверяла свою электронку, а Рис заглядывал ей через плечо и дружески подшучивал. Но стоило Рису поднять взгляд и увидеть Малахая, его весёлость как ветром сдуло. Безжалостные серые глаза скрестились с прищуренными зелёными. Бросив на Аву собственнический взгляд, Малахай вновь посмотрел на друга.

Но прежде чем Малахай успел хоть что-то спросить, Рис наклонил голову и с ухмылкой сказал:

— Ава?

— А?

Она не разу не оглянулась на Малахая. Хотя прекрасно знала, что он здесь.

— Где хочешь сегодня поужинать?

— Не знаю. Ты знаешь город лучше меня.

Малахай замер.

«Ублюдок».

Он сам планировал вытащит Аву на ужин в деревню и увести подальше от дома книжников. Очевидно, что Рису пришла в голову такая же идея.

Малахай подошёл и сел рядом с Авой.

— Я пойду с вами. Я знаю отличное местечко с красивым балконом. Думаю, тебе понравится.

Ава наконец повернулась и выдохнула:

— Малахай, я не...

Она затихла, когда он поднял её правую руку и стал небрежно играть с кольцом на среднем пальце, как мечтал все эти недели. Ава проделывала такое сотни раз из-за нервов, но этот жест его очаровал.

— Помнишь, тебе понравилась кофейня около Босфора? — спросил он, продолжая поигрывать кольцом. — Владелец ресторана — двоюродный брат хозяина кофейни. Обещаю, у нас будет отличный столик и превосходная еда.

Он по-прежнему не отпускал её руки. Ава зарделась и прикусила губу.

— Вечером в пятницу? Ты уверен, что сможешь забронировать столик на троих?— спросил Рис.

Если Рису хочется ходить за ними по пятам, что ж Малахай с этим справится.

— Уверен. Ава?

Он скользнул пальцами по её коже и отпустил руку. Отпрянул и скрестил руки на груди, демонстрируя замысловатые татуировки. Малахай замечал, как она постоянно кидает взгляды на его талесмы и прекрасно понимал, что они завораживают Аву. И на этот раз она не сразу отвела взгляд.

— Звучит здорово. Столик на троих?

— Конечно. Нам стоило сходить туда раньше. Уверен, тебе надоела здешняя кухня. Уж слишком она однообразная.

— Да нет, нормальная. — Румянец все сильней заливал её щеки. — Только дайте мне время собраться. Встретимся в саду?

— Отличная идея, — мгновенно согласился Рис.

Ава засунула ноутбук в сумку и вышла из библиотеки. Как только она скрылась из виду, Рис повернулся к Малахаю.

— Вижу, ты перестал тормозить. Поздравляю. Ты её конкретно выбесил. Надеюсь, тебе нравятся сложности.

Малахай пожал плечами.

— Ни перед одной не пасовал.

— Отлично. — Рис встал. — Я тоже.

— Рис.

Его друг замер на полпути к двери.

— Я больше не отступлю.

Рис скрестил руки и покачал головой.

— Сволочь ты непостоянная.

— Ава не разделяет твоих чувств.

— Откуда ты знаешь?

— Чувствую. — Малахай поднялся и пошёл к нему навстречу. — Она предназначена мне.

— Уверен? — Рис с вызовом посмотрел на него.

— Абсолютно.

Они встретились в саду, когда опустился тёмно-синий вечер. Малахай уже позвонил в ресторан и несмотря на позднее время сумел зарезервировал любимый столик в углу балкона. Они гуляли по городским улицам, Ава шла между Малахаем и Рисом. Малахай запретил себе приближаться к ней, хотя игривый ветерок приносил её аромат. Нотки жасмина, дыма и сладости. Малахай знал, что аромат Авы сильнее всего дурманит при поцелуе. Поцелуев шею. В губы. Он представил, как спускается ниже, чертя губами дорожку по её коже, которая так аппетитно выглядывала из-под пояса его любимой зелёной рубашки.

В голове роились сладострастные мысли. Малахай полностью ушёл в свои фантазии, прекрасно понимая, что Ава даже если не может понять смысл, то непременно чувствует интонацию. Она обернулась с широко распахнутыми глазами и густым румянцем. Он в ответ просто улыбнулся и, сделав вид, что споткнулся об ухаб, невзначай коснулся её руки.

— Блюда какой кухни подают в этом ресторане? — спросила Ава, явно пытаясь игнорировать его мысли.

— Турецкие и немного местные. Еда — объедение. Советую попробовать ягнёнка.

— Я люблю ягнят, — сказал Рис. — Такие сладкие, пушистые…

Ава притворилась обиженной.

— Собираешься отужинать пушистиком?

— Только если он приготовлен под правильным соусом, красавица.

Эти двое шутили всю дорогу до ресторана. Малахай старался не волноваться на этот счет. Очевидно, что за последнюю неделю эти двое сильно сдружились. Не то чтобы он был против их «дружбы». В конце концов, Рис его лучший друг. Но был один маленький нюанс: Малахай уже двести лет не видел на лице Риса такой ухмылки. Перед ним страстно увлечённый ирин, и он сам свёл их.

«Вот я кретин! О чем только думал?»

Оставалось надеяться, что интуиция его не обманывает, и Ава не испытывает к Рису ответных чувств. Между этими двумя не пробегает искр. Когда она по-дружески толкнула Риса в плечо, Малахай попытался скрыть самодовольную улыбку.

Этой ночью в ресторане было особенно людно, но Малахай кивнул знакомому официанту, и тот показал на балкон с видом на город. Лампы и свечи. Обстановка очень романтичная, и Малахай тайно надеялся, что это произведёт впечатление на Аву.

И он своего добился.

— О-о-о! Как красиво. А какой вид!

Глаза Авы сверкали от восторга, когда официант отодвинул ей стул. Рис бросил на друга враждебный взгляд.

Благодаря отдалённому столику им не нужно было беспокоиться, что их услышат. Это позволило Малахаю расслабиться и послушать, как Рис с Авой болтают об истории ирин этого региона.

— Ты ведь родился неподалёку отсюда? — вдруг спросила Ава у Малахая. — Уверена, многое изменилось за эти годы.

Малахай улыбнулся.

— Здесь? Нет, но в детстве отец привозил меня сюда. Город, конечно, сильно изменился. Но в Каппадокии словно попадаешь в «капсулу времени». Я родился немного западней. В этом крае до сих пор много деревень, хотя моей родной больше нет.

Малахай заметил беспокойство на её лице.

«Она продолжает думать об Рассечении?»

— У меня много прекрасных воспоминаний о той деревушке и Германии, — добавил он, надеясь скрасить её размышления. — У меня было прекрасное детство.

Рис отвлёк её шуточками о Малахае, и за пару минут тревога покинула её черты. Малахай бы возмутился, не будь он столь благодарен.

Весь ужин Малахай наблюдал за ними, пытаясь разобраться в её чувствах. Понятно, что Рис ей нравится, но он по-прежнему был убеждён, что их связь с Авой уникальна. Даже в молодости ни одна девушка не завораживала и не привлекала его так сильно, как Ава. В далёкой юности он, бывало, заигрывал с иринами и даже с некоторыми встречался. Но никогда прежде не испытывал ничего подобного. Он часами мог просто наблюдать за тонкой игрой эмоций на её лице.

Они сидели уже больше часа, когда опьяневшая от вина Ава спросила:

— Эй, мне тут стало любопытненько. Я много раз одну фразу слышала. Звучит как... Ваша…

Рис в панике закрыл ей рот рукой, и у Авы округлились глаза. Однако в следующую секунду руку Рису выкрутили. Малахай оскалился, а у Авы перехватило дыхание.

— Не смей затыкать ей рот. Никогда!

— Но магия...

— Никогда! — Малахай ещё сильнее сжал запястье Риса, заставив его поморщиться. — Если так хочется — ограничься предупреждением, но не смей снова затыкать ей рот.

— Пусти, — огрызнулся Рис.

— Никто не смотрит.

— Посмотрят, если не отпустишь, — Рис указал взглядом на посетителей.

Малахай отпустил, Ава выдохнула.

— Что, блин, это было?

Рис откашлялся.

— Прости меня, Ава. Я погорячился. — Его глаза метнулись в сторону Малахая. — Как и твой защитник.

— А что я такого сказала?

— Ничего, — ответил Малахай. — Твой вопрос вполне уместен.

— Но тебе следует быть очень осторожной, Ава.— Рис продолжил вполголоса: — Помни, слова, которые ты слышишь, звучат на языке ангелов. Вечном языке. На нем мы наносим заклинания. У книжника чары срабатывают, только если он их куда-то запишет. Но певицам...

— О-о-о! — У неё расширились глаза. — Нужно их просто произнести? И если я скажу что-то...

— Ты можешь сотворить волшебство, которому не обучена. Рис прав, — нежно добавил Малахай. — Силы у нас начинают проявляться ближе к половому созреванию. Именно тогда мы начинаем обучение. Но тебя не учили, поэтому даже повторение простых слов, которые ты слышишь от душ, может быть опасно. Ты не знаешь, на что способна.

В её глазах мелькнуло любопытство.

— Но я могу научиться? Ещё не поздно?

Рис с Малахаем обменялись взглядами.

— Волшебство ирины передаётся от другой ирины, — ответил Рис. — Мы делаем только то, что умеем. Должен быть способ. Ирины не исчезли, они просто скрываются. Мы найдём способ и ты овладеешь своей силой, Ава. Обещаю.

— Обещаем.

Их взгляды встретились, и у Малахая мелькнуло видение: «Ава стоит с раскинутыми руками и поёт. Она излучает магию. Она шепчет ему древние слова влюблённых».

Этот образ пробудил бурю эмоций, и Малахаю захотелось, чтобы Ава их услышала. Судя по её румянцу, его желание сбылось.