Хранитель историй

Глава 9

Малахай был рад, что они двинулись в путь, но сожалел, что Рис не настоял, чтобы Ава разместилась на заднем сидении одна. Пока Рис вёл «ренджровер», Малахай был вынужден сидеть рядом с Авой, сжимая пальцы в кулаки и вытянув руки по швам, чтобы не прикоснутся к ней. Мимо проносились чужие, но все же знакомые пейзажи. Столь многое изменилось со времён его юности.

Ава дремала, то и дело задевая ногой ногу Малахая, стоило машине подпрыгнуть на ухабистых восточных дорогах.

Кончики пальцев покалывало от желания прикоснуться к ней. Воспоминание о её коже пульсировало в памяти, как и предупреждение хранителя.

«— Нет, Малахай. Неужели ты воспользуешься преимуществом подобно григори? Она не ведает, что значит быть ириной. Её бросили в этом мире одну.

— Но…

— Мы не знаем, каково это. И она тоже. Любая ирина, лишённая семьи, реагировала бы также».

Мысль ошарашивала.

«Я воспользовался преимуществом? Неужели мои чувства иллюзия? Возможно, Ава отзывалась бы также на прикосновение любого».

Воспоминание о её губах преследовало Малахая. Воспоминание о прикосновениях безмолвно пытало.

— Почему у тебя такое хреновое настроение? — спросил Рис.

— Все нормально.

— Ты паршивый лгун,— Рис перешёл на язык ангелов. — Расскажи, что стряслось. Неужели это из-за женщины?

Малахай не ответил, потому что Ава слегка сместилась. Её глаза распахнулись. Красивая улыбка засияла на лице.

— Парни, вы и представить не можете, как это удивительно.

— Что? — спросил Рис.

— Слышать наш язык? — догадался Малахай. — Вслух, а не шёпотом в голове?

Она кивнула и, прикрыв глаза, повернула лицо к солнцу.

— Я никогда не понимал, как ирины с этим справляются, — заметил Рис. — Слышать души каждого встречного? Я бы сдурел.

Малахай улыбнулся.

— Разве это не безумнее, чем видеть тени каждого слова, написанного на чем-либо?

— Это другое.

— Вы так можете? — спросила Ава. — Видите письмена? Даже если они стёрты?

— Стёрты. Закрашены. Замазаны,— Рис глянул на Аву через плечо. — Книжники ирин могут видеть любое когда-либо написанное слово под любым слоем. Таков наш дар, благословение и проклятие. Мы — эксперты по надписям на стенах.

— Весьма полезная способность, особенно для сохранения и копирования древних документов, чему большинство из нас обучаются, — добавил Малахай. — Вся магия ирин создаётся и действует через написанное слово.

— Именно поэтому вы называете себя книжниками? — сказала Ава с улыбкой. — А то я терялась в догадках.

— Больше никаких догадок, моя дорогая, — сказал Рис. — Можешь смело спрашивать нас о чем угодно.

— Правда?

Она покосилась на Малахая, но он лишь пожал плечами.

— Обо всем, что душе угодно. Если мы не захотим отвечать, то не будем.

— О, это очень поможет. — Ава выпрямилась и убрала волосы с лица. — Хорошо, вопрос насчёт моих голосов. Вы говорите, что голоса, которые я слышу, на самом деле души.

— Да, — ответил Рис. — У тебя есть какое-то другое объяснение, почему люди в любом уголке Земли «говорят» на одном языке? Люди знают множество языков, но души… — Малахай заметил, как у Риса засияли глаза. — Наши души одинаковы. У всех людей и расы ирин. Даже у григори есть души, хоть они и темнее ночи.

— Григори — плохие, так? Это они меня преследовали до того, как меня нашёл Малахай?

— Да.

— Они скрипят.

Рис рассмеялся.

— Что? Никогда о таком не слышал.

— Вы отличаетесь от людей. Ваши голоса… объёмнее. — Она покосилась на Малахая. — Более многослойные, что ли. Но вы все — большинство из вас — звучите одинаково. Голоса григори такие же, только скрипучие. Словно они фальшивят.

— Думаю, в этом есть смысл, — мягко сказал Малахай. — Каждый свет отбрасывает тень. Григори — наша. Мы дети тех, кому даровали прощение. Они дети падших. Наша цель — защитить человечество и сохранить его знания. А григори — хищники, у них нет иной цели, кроме как получить власть для своих хозяев и потворствовать собственным извращённым аппетитам.

— И воспроизводить потомство, конечно, — добавил Рис.

Ава побледнела.

— И это тоже?

— Григори порождают детей с человеческими женщинами, но обычно это плохо кончается.

— И они преследовали меня?.. — В голосе Авы послышалась паника. Малахай пришёл в бешенство.

— Они тебя не получат, — заверил он. — И, если честно, с тобой они действовали необычно. Следили, но не нападали.

— А под нападением ты имеешь в виду...

— Не насилие, как ты подумала, — вмешался Рис. — Им нет нужды проявлять жестокость. Лев сказал, ты видела их в баре. Так?

— Да.

— Красивые, не так ли? Очаровательные ублюдки.

— По мне слишком напыщенные.

Рис расхохотался.

— Потому что ты не человек. Григори соблазняют своих жертв. Они не нападают на людей. Женщины находят их обычное поведение привлекательным из-за неестественно чарующей внешности. Любая человеческая женщина пойдёт с григори по доброй воле.

— Так... — нахмурилась Ава. — Я запуталась. Мне показалось, будто ты говорил, что они нападают на женщин. Да, они похожи на ублюдков, но, по сути, они не насильники.

— На самом деле, у женщин нет выбора, — пояснил Малахай. — Человеческая сущность тянется к григори, и монстры пользуются преимуществом. Разве это лучше, чем дать кому-то наркоты? Отнять свободу воли? Использовать в своих интересах? — Он осёкся, заметив шокированные взгляды Авы и Риса. — Это неправильно. Вот и все. В большинстве случаев григори оставляют использованных женщин мёртвыми. Большинство не выживают, а если и выживают, то до конца жизни остаются страстно влюблённымив обольстившую и чуть не убившую их тварь.

— Ужас какой!

— Большинство легенд о суккубах повествуют о григори, — менторским тоном продолжил Рис. — Если женщина родит от григори, а такое иногда случается, у ребёнка проявляются выдающиеся способности. В конце концов, невозможно сбрасывать со счетов ангельскую кровь.

— И они… нормальные? Я про детей.

— По большей части, да. Обычно они очень одарены в какой-то сфере. Математика. Музыка. Живопись. У многих гениев в этом мире течёт кровь григори.

— Значит, я могла встретить ребёнка григори и даже не знать этого?

— Вполне возможно, — сказал Малахай. — Самая сильная магия ушла, но большинству по-прежнему будет присуще нечто необъяснимое, что выделяет их в человеческом обществе. И они не выказывают иных дурных наклонностей, чем обычные люди.

Aвa закатила глаза.

— Огромное спасибо.

— Сотни, тысячи лет они охотились по миру. В наше время кровь григори словно тёмная нить ажура пронизывает человеческую генеалогию, — продолжил Рис.

— Такое чувство, словно я наглоталась галлюциногенов, — пробормотала Ава. Малахай попытался сдержать улыбку.

— Ты очень хорошо держишься, — тихо сказал он. — Даже представить не могу, что ты чувствуешь.

Ава потянула к нему руку, а затем остановилась. А он хотел, нет, жаждал схватить её. Обхватить в собственной ладони. Он словно голодающий желал отведать единственный кусочек хлеба. Ава была совсем рядом, нуждалась в его прикосновении. Если бы он только мог…

— Так если ирин и григори происходят из одного рода, то отчего мужчины-ирин не хищники?

Рис поджал губы.

— У нас есть цель, совесть и дисциплина.

— Не забывай, Рис,— Малахай взглянул на Аву. — У нас есть ирины.

— Ирины, — повторила Ава. — И я, по-твоему, одна из них?

— Да, — ответил Малахай. — Они — наши вторые половинки и гораздо сильнее человеческих женщин.

Aвa откинулась в кресле.

— У меня нет суперсилы, Мал. Думаю, ты ошибся.

Рис рассмеялся.

— Не в привычном смысле сильнее. И, кстати, чем больше я провожу с тобой времени, тем больше согласен с Малахаем. Ты выделяешь энергию как реактор.

— О чем ты?

— Ирина — канал человеческой энергии. Это часть магии. И если ты задумаешься, у тебя всю жизнь её было в переизбытке. Люди назвали бы тебя перевозбуждённой. Тревожной. Немного нервной и раздражительной.

— Возможно…

Малахай понял по интонации, что брат коснулся больной темы.

— Но то, что люди принимают за признак нервозности или беспокойства, вполне нормально для ирины, — продолжил Рис.

— Ты слышишь души, Ава. — Малахай отвёл взгляд, когда Ава взглянула на него. — Ты поглощаешь часть их энергии. Именно поэтому на тебя так угнетающе действует толпа. Это неизбежно.

— Но мы любим твою энергию! — воскликнул Рис. — Нуждаемся в ней. Ирин только тогда по-настоящему силён, когда нашёл свою пару. Так к нам приходит гармония и здоровье. Ирин и ирина созданы друг для друга.

Они остановились на небольшом переходе, пропуская через дорогу стадо овец. Рис махнул из окна автомобиля пастуху и тронулся. Равнины постепенно сменялись холмами. Путешественники покинули зелёные пейзажи побережья, направляясь вглубь полуострова к древнему Анатолийскому плоскогорью недалеко от места рождения Малахая возле реки Сакарья[18]. Солнце нещадно палило. Рис вёл машину с тех пор, как они покинули город, так что скоро его должен был сменить Малахай. Возможно, тогда он сможет подумать о чем-то другом, кроме сидящей рядом соблазнительной женщины.

Словно прочитав мысли Малахая, Рис сказал:

— Я съеду на обочину и заполню бак. Сядешь за руль?

— Конечно.

Они остановились на маленькой заправке в пригороде Анкары. Ава направилась в уборную, пока Малахай заправлял машину. Рис сходил расплатиться за бензин и на обратном пути бросил на Аву оценивающий взгляд. Малахай сжал зубы, когда друг подошёл к нему.

— Итак, отчего ты столь задумчив, Мал?

— Не называй меня так.

— Только красивой девушке можно?

— Закрой рот!

— Мне нравится, — хмыкнул Рис. — Как говорят американцы, она получила твой номер. Ты поэтому в таком скверном настроении?

— Нет.

Рис прищурил проницательные зелёные глаза.

— Я думал, она тебе нравится. Умна. Забавна. Без сомнения, очень привлекательна. Так в чем проблема?

— Она ирина.

— Да, — кивнул Рис. — Трудно объяснить, но, безусловно, на ней самые распространённые символы. Ты в курсе, что это для тебя хорошо?

— Но её воспитали люди, Рис.

— И?

Малахай понизил голос:

— Она жила среди людей всю свою жизнь. Она не... она не знает об отношениях ирин.

— Во имя небес, что ты несёшь?

— Я прикоснулся к ней и... — Малахай нахмурился. — Она впервые почувствовала одного из своего рода. Она говорит, что я помогаю исчезнуть голосам. Расслабляю ее. И я чувствую... ну, ты можешь себе представить, как я себя чувствую.

Рис заговорил с Малахаем, словно с неразумным ребёнком:

— Так в чем же проблема?..

— Что если это не я?

На лице Риса появились проблески понимания.

— Ты беспокоишься, что она среагирует также на любого из нас?

— Да! Воспитай её ирины, то мать с отцом обнимали и оберегали бы её. У неё было бы нормальное детство. Но за двадцать восемь лет одиночества она изголодалась по контакту с себе подобными. С моей стороны нечестно пользоваться этим в своих интересах, Рис. Как бы ты поступил на моем месте?

Горькая улыбка коснулась губ друга.

— Если бы мне отказывали в комфорте и силе двести лет? Если бы у меня имелась хоть ничтожная надежда получить такую же связь с ириной, как была у моих родителей? Я просто не могу вообразить себе этого, Малахай. Да и кто бы мог такое представить, не считая… девяноста пяти процентов из нас?

— Ты знаешь, о чем я.

— Ты нелеп. Дурак, у тебя возникли чувства к этой женщине, когда ты думал, что она простой человек. Похоже, Дамиан внушил тебе очередной бред. — Рис только презрительно усмехнулся, когда Малахай покраснел от гнева. — Я прав? Дамиан предостерёг тебя от отношений с ней. Забил голову подобной чушью.

— Думаешь, он неправ?

— Думаю, у него есть пара, — прошипел Рис. — Хотя они редко видятся за пределами снов. А ещё я думаю, что он не доверяет тому, чего не понимает. По мне, Ава питает к тебе чувства, а сейчас ты ведёшь себя с ней, точно осел.

Малахай отступил и выключил насос для заправки бензина. Ава все еще не вышла из магазина.

— Я пытаюсь поступить правильно.

— Ты считаешь правильным оставить её без друга в этой безумной новой реальности?

— По-моему, она заслуживает узнать, что все это для неё означает, не находясь под влиянием моих желаний!

— Серьёзно? Ну, тогда... — Рис улыбнулся. — Прекрасно.

Малахай прищурился.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Первая за двести лет ирина едет вместе со мной на заднем сидении весь путь до Гёреме[19], который занимает несколько часов, и я внезапно стал рад этой поездке. Спасибо, дружище.

У Малахая вытянулось лицо:

— Ты не посмеешь…

— Ты думаешь, что её может увлечь любой, так что, друг мой, я предлагаю себя в качестве кандидата.

Красная пелена застлала глаза Малахая и спала лишь, когда Ава вышла из магазина, неся с собой три бутылки воды и авоську с апельсинами. Рис подошёл к ней с улыбкой, протягивая руку, чтобы забрать сумку.

— Давай помогу. Очень осмотрительно с твоей стороны, Ава. Апельсины выглядят аппетитно.

Она улыбнулась Рису.

— Ну, я не знала, что вы любите из еды, но подумала, что вы не живёте на одном молоке и мёде. Чтобы там не рассказывали мифы.

— Умная девочка.

Рис приобнял Аву за плечи и повёл к машине.

— Уверяю, наши вкусы очень схожи. — Он открыл дверцу и помог ей забраться внутрь. — И мы всегда рады сладкому.

Малахай мечтал прибить Риса. Медленно и мучительно. Семнадцатью различными способами. Прошло два часа после того, как они покинули Анкару. Рис болтал и заигрывал с Авой, вытягивая у неё подробности детских шалостей и университетских авантюр. Расспрашивал её о путешествиях и рассказывал о своих, выставляя себя героем в каждой схватке и ключом к любому успеху.

Малахай желал прибить Риса.

Рис то и дело «случайно» её касался: то рукой, то коленом. Малахай знал по собственному опыту, что после таких «случайностей» у друга должно было уже снести крышу. Как и у большинства ирин, у Риса не было контакта с женщиной после Рассечения. Он, должно быть, изголодался по прикосновениям, как и Малахай на том холме у монастыря. Но в отличие от Малахая, Рису не следовало распускать руки.

Малахай был поражён. Даже память о губах Авы вызывала болезненное возбуждение, несмотря на более четырёх часов за рулём.

Он заметил, как рука Риса чуть не легла на коленку Авы, когда тот наклонился за рюкзаком, чтобы что-то достать. Малахай ударил по тормозам, и Рис влетел головой в переднее сидение.

— Прости.

Рис выпрямился, потирая лоб. Убийственно сверкнув глазами, он передал книгу Аве.

— Без проблем. Несчастные случаи бывают с каждым.

— Мне показалась, что собака перебежала дорогу. Ложная тревога.

— Рис, ты в порядке? — заволновалась Aвa.

— Я в порядке. Уже привык к вождению Малахая. Он никогда не мог управиться с машиной.

— Подвинься, дай мне взглянуть.

Обхватив Риса за подбородок, Ава притянула его к себе, чтобы рассмотреть красную шишку на твердолобой башке. Краем глаза Малахай видел, как у Риса закрылись глаза от удовольствия, пока маленькие женские пальчики исследовали несуществующею ранку.

— Болит?

— Слегка. Кожу содрало?

— Не видно, но позволь... — Она начала водить пальцами по волосам у его висков, ища признаки крови.

Восемнадцать.

Существовало восемнадцать способов, которыми Малахай мог прикончить Риса.

Они приехали к старому домику в Гёреме к ночи. Небольшой Каппадокийский город был выкопан в холмах из мягких вулканических пород. Некогда древнее убежище ирин процветало, но после Рассечения большая часть детей сгинула вместе с иринами, и оставшиеся мужчины-ирин стали использовать убежище как дом книжников. Они продолжали рыть коридоры, вписывая заклинание в породу, сделав это место одним из самых безопасных в мире. Сухой Каппадокийский воздух идеально подходил для хранения рукописей. О местных библиотеках стали слагать легенды, как и о навыках, работающих в них книжников.

Сонная Ава вылезла из машины, спотыкалась на затёкших ногах. После последней заправки они ехали без единой остановки. Рис все ещё храпел на заднем сидении.

— Мы на месте?

— Да.

Малахай открыл багажник.

— Чем могу помочь?

— Все нормально. Большую часть я смогу донести сам. Нас ждут.

Малахай уже видел ворота. По всему холму начали зажигаться огни. Книжники стали выходить из своих уединённых келий, чтобы поприветствовать гостей.

— Через минуту все заберут. Уверен, нам уже приготовили комнаты.

— Это поразительное место.

Ава окинула взглядом террасы и пещеры, врезанные в скалы. Дом книжников строился множество веков. У подножия скалы располагалась библиотека, над ней древняя часть, а остальные коридоры вели вверх. Череда садов, террас и декоративных металлических конструкций придавала виду совершенную красоту.

— Рис сказал мне, что книжники здесь старше вас, — заметила Ава.

— Да.

Малахай поставил несколько своих сумок на землю, чтобы добраться до вещей Авы. Ей ведь потребуются перед сном личные вещи.

— Большинство книжников пришли сюда после Рассечения. Многие из них перестали добавлять заклинания, чтобы продлить жизнь, и состарились. Медленнее чем люди, но все же.

— Сколько тебе лет?

— Биологически? — Малахай улыбнулся. — Около тридцати. Но я живу уже четыреста лет.

Её глаза округлились как блюдца.

— Ничего себе.

— И ты будешь жить также долго, если не дольше.

Малахай старался не думать об этом. Пытался не представлять золотых букв, формирующихся под его пальцами, когда они скользили вниз по спине Авы к талии и обратно. Пытался подавить желание сделать их видимыми.

— Это общая магия для пар ирин, чтобы они могли стареть вместе.

— О!

Ава посмотрела на звезды. В свете луны её кожа казалась белой, точно молоко.

— Чем я тебя рассердила, Малахай?

— Ничем, — выпалил он. — Ты ничего не сделала, Ава.

— Ты уверен? Кажется, ты злишься на меня, но я не знаю причины.

— Я не сержусь. Я... пытаюсь быть твоим другом.

— Мы друзья?

— Да, — он выдавил улыбку. — Ты ведь говорила мне, что мы друзья, ведь так?

— Кажется, говорила. — Ава взглянула ему в глаза, и Малахая стал мучить вопрос, способны ли эти бездонные омуты заглянуть ему в душу. Увидеть его тоску. — Я уж было предположила, подумала о большем... но вероятно снова себе все нафантазировала?

Он откашлялся.

— Тебе сейчас о стольком надо подумать, столько всего рассмотреть и узнать. Не подумай, что я не хочу...

— Мы на месте?! — заорал с заднего сидения Рис и вылез из машины, разминая длинные ноги. — Ава, красавица, тебе нужна помощь с сумками?

— Я сам донесу, Рис, — ощетинился Малахай.

— Хороший мальчик.

Друг хлопнул его по плечу и взял свою сумку.

Малахай увидел, что из древних ворот вышли несколько книжников. Пожилой поднял руку и помахал гостям.

— Мисс Мэтисон?

Aвa шагнула вперёд и протянула руку, а Малахай вместе с Рисом остановились посмотреть. Старый книжник учтиво взял её за руку, затем более уверенно. На его лице расплылась улыбка. И хотя Рис говорил, что большинство каппадокийских книжников старики, так как они остановили действие заклинания долголетия после Рассечения, среди приветствующих были и юноши. Они изумлённо уставились на Aву, когда Малахай и Рис последовали за ней в дом книжников, неся багаж.

Рис ещё не совсем проснулся, но, к сожалению, уже разговорился:

— Она прижалась ко мне в машине, Малахай. О Небеса, я уже забыл каково это. Просто чувствовать женщину...

— Да ладно! — вырвалось у Малахая. — Просто... заткнись, Рис.

Тридцать три.

Существовало тридцать три способа, которыми Малахай желал покончить с «лучшим другом».