Хранитель историй

Глава 16

К тому времени, как они добрались до дома книжников на другой стороне моста, уже начались утренние пробки. Кафе и магазины забурлили жизнью, угловой рынок возле старого деревянного дома на Бейоглу открыл свои двери. С парковки Ава и Малахай ушли, держась за руки. Ава немного подремала в машине, но нуждалась в тишине, еде, крепком сне и тёплых объятиях.

«Я люблю тебя. Конечно, я люблю тебя».

Он признался с таким видом, будто это самая естественная вещь в мире. И несмотря на целую жизнь, полную разочарований, Ава поверила ему.

— Малахай. — Она потянула его за руку в нескольких шагах от парадной двери.

Солнце поднималось, окрашивая дома тёплыми красно-коричневыми оттенками. Лучи коснулись волос Малахая, и на мгновение Аву ослепил ангельский лик, с каким теплом он смотрел на неё. Самый красивый мужчина в мире. От одного взгляда на которого захватывает дух.

— Что?

— Что сейчас произойдёт?

Он улыбнулся и прикоснулся к её щеке кончиком пальца:

— Мои братья поприветствуют тебя, мы немного отдохнём, а потом что-нибудь поедим. Будем продвигаться мелкими шагам. Найдём твоих преследователей и узнаем, чего они хотят. Защитим и обезопасим тебя.

— С твоих слов всё кажется довольно просто. — Ава чувствовала, как голова идёт кругом, она явно достигла своего предела. Она стояла в пяти шагах от двери, но в секунде от потери сознания.

Малахай сжал её руку и потянулся постучать, но дверь сама распахнулась. На пороге стоял Дамиан, свирепый и пугающий. Торс оголён, обнажая знаки на груди, плечах и руках. Льняная ткань была закручена вокруг талии, и Ава видела чёрную краску на его ладонях. Волосы свободно струились по плечам, и Ава увидела в его глазах древнего воина.

— Доброе утро, брат, — тихо поприветствовал Дамиан, сильней распахивая дверь и протягивая руку. Мал полуобнял Аву за талию и обхватил предплечье Дамиана.

— Огонь по-прежнему горит в этом доме? — спросил Малахай.

— Да, добро пожаловать к его свету. — Строгое выражение исчезло, когда Дамиан посмотрел на Аву. — Тебе и твоей присной.

Это разрушило какую-то стену, и она услышала преисполненный гордости и волнения голос Малахая. Продолжая держать её за руку, он крепко обнял друга. Мужчины тихо рассмеялись и повели Аву в дом, где она увидела счастливые лица Льва и Максима. Они выстроились в шеренгу, чтобы поприветствовать её. Наклонившись, Дамиан положил обе руки ей на плечи и расцеловал в щёки.

— Добро пожаловать, сестра. — Голос слегка дрогнул. — Ты почтила нас своим голосом.

Чувствуя скрытый, но непонятный смысл, Ава ответила лишь:

— Спасибо.

— Приветствую, сестра. — Максим наклонился и тоже расцеловал её в обе щеки. Несмотря на хитрый огонёк в ярко-голубых глазах, его улыбка лучилась теплом.

— Спасибо.

Торжественное приветствие замыкал Лев, но Ава обрадовалась при виде знакомого шалопая с игривым выражением лица.

— Добро пожаловать домой, Ава. Я так счастлив, что ты вернулась!

Ава почувствовала, как к горлу подкатил ком, и она уже была готова разрыдаться, когда он также поцеловал ее в щеку. Ава почувствовала руку Малахая на спине, а через мгновение оказалась прижата к его груди.

— Рис? — спросил он, пока Ава пыталась вернуть себе самообладание. Она никогда не чувствовала, чтобы кто-то так радовался её приезду. В крошечном одиноком уголке сердца раздался облегченный вздох и радостный шёпот: «Я дома».

— Он приехал пару часов назад и ещё спит.

— Наша комната готова? Нам бы тоже не мешало вздремнуть.

— Конечно, — сказал Дамиан. — Лев?

Белокурый великан с улыбкой шагнул вперёд.

— Ваша комната на втором этаже с восточной стороны, там больше пространства и более прохладно днём.

— Спасибо, — поблагодарил Малахай.

— Подожди. — Ава остановила Малахая. — Мы будем жить в твоей комнате?

— Нашей, — мягко поправил он и повёл к лестнице. — Ещё раз спасибо, Лев. Мы увидимся с вами чуть позже.

— Хорошо отдохнуть.

Словно шёпот, он исчез вместе со всеми присутствующими. Глаза заволокло паволокой. Моргнув, Ава последовала за Малахаем.

— Подожди... что? Они перевезли сюда мои вещи?

— Видимо Максим забрал твои вещи из отеля, после того как мы покинули Стамбул. Они просто их перенесли вмести с моими в новую комнату.

— Разве это... — она не смогла сдержать зевок, — не преждевременно? В смысле мы... неважно, кто мы...

— Они думают по-другому, — прервал Малахай с улыбкой. — И видят истину.

— Да?

Зевая, она перешагнула порог приоткрытой для неё Малом двери. Ава попала в слабо освещённую комнату, заставленную с трёх сторон стеллажами с книгами. Окно закрывали деревянные жалюзи и украшала красивая фреска, но Ава не могла отвести взгляда от кровати. Невысокая, с мягкими подушками и слегка откинутым покрывалом. Такая манящая и прекрасная на вид. Ава плюхнулась на неё, зарывшись лицом в подушку, едва заметив тихий смешок Малахая.

— Устала?

— Ты всю прошлую неделю не давал мне нормально поспать, ненасытный.

— Ты меня тоже порядком измотала, — ответил он, стаскивая с Авы туфли и джинсы. Затем он перевернул её и расстегнул пуговицы на рубашке, оставив небольшую маечку и трусики. Хлопковые простыни прохладой ласкали кожу, и Ава ещё сильней зарылась в подушку лицом, когда Малахай укрыл её до подбородка. — Поспи, любовь моя.

— И ты тоже. Ложись. — Она потянула его за руку с закрытыми глазами и ощутила, как рядом прогнулась кровать под весом его тела. Руки обвили её стан, притянув к широкой груди. Ноги переплелись. Кожа прижалась к коже. В кольце рук, окутанная заботой Малахая Ава стала погружаться в мир грёз.

— Малахай?

— Хм-м?

— Твои братья... что ты имел в виду под: «они видят истину»?

— О тебе и обо мне.

— И?

— Мы принадлежим друг другу, — прошептал он, голос становился все тише. — Книжники знают, насколько драгоценна любовь. Как быстро её могут отнять.

— Всё-таки было быстро...

— Возможно... мы научились не ждать.

Решон, решон, решон.

Ава не знала, шёпот исходил от Малахая или её собственной души. И впервые её это не волновало.

Она медленно проснулась, зная, кто находится рядом. Она по-прежнему в крепких объятиях Малахая. Открыв глаза, Ава вспомнила, что они вернулись в Стамбул, в деревянный дом с зелёной дверью, где её встретили как члена семьи, прежде чем она заснула вместе с любимым мужчиной.

До безумия любимым.

Она осторожно развернулась, чтобы увидеть спящего Малахая. Тёмная щетина эффектно оттеняла скулы, волосы спадали на лоб, брови были нахмурены. Полные губы неодобрительно поджались от беспокойных сновидений, длинные ресницы веером лежали на щеках. У него действительно самые красивые глаза, а таким ресницам обзавидуется любая женщина.

— Ангелы бы заплакали, — прошептала она, только потом осознав, насколько это в действительности нелепо. Ангелы, вероятно, плакали.

Прощённые. Ангельские предки ирин. В истории, рассказанной Рисом. Прощённые – это те, что ушли. Они оставили женщин и детей, чтобы вернуться на небеса, когда их призвали. Взамен их потомкам даровали знания и магию как плату за принесённую жертву. Ава очертила пальчиком строгую линию губ Малахая.

— Думаю, я бы разрушила Рай, — сказала она. — Только бы быть рядом с тобой.

Его губы изогнулись в медленной улыбке.

— А я бы отказался от Рая, если бы там не оказалось тебя. — Его глаза распахнулись. — Доброе утро.

— Я уверена, что уже полдень.

— Ну что же. — Он перевернулся на спину, притянув её к себе на грудь. — Давай ещё поспим и забудем обо всех делах.

Ава, засмеявшись, начала изгибаться, пока он её удерживал.

— Пора встать.

— У меня уже. Чувствуешь?

— Конечно. — Ей удалось вывернуться из его объятий. — Ну, у меня есть парочка вопросов.

— Ох... — простонал он, спрятав лицо в изгибе её шеи, и стал покусывать нежную кожу. — Я получу приз, если отвечу правильно?

— Не на эти вопросы.

— Какие?

— Прошлой ночью... — она покачала головой, – этим утром. Когда мы приехали. Всё, что они сказали... это означало что-то, ведь так?

— Да, – в голосе ощущалась излишняя осторожность.

— Что это значит? – Когда Мал не ответил, она перевернулась. — Ну?

Ава начала приподниматься, но Малахай дёрнул её на себя, буквально окружив, прежде чем заговорил:

— Когда мы поехали в Каппадокию, здешние книжники встретили нас как гостей. Ты, возможно, не заметила, поскольку они там не столь формальны.

— Вы тоже говорили на ветхом языке.

— Да. Но здесь... когда мы прибыли сегодня утром, Дамиан встретил нас как семью. По старым обычаям глава дома встречает соединённую пару, вернувшуюся в убежище. Он назвал тебя сестрой. И моей любимой.

Лёгкое подозрение становилось все обоснованней.

— Они поселили нас в эту комнату. Рассчитанную на двоих.

— Да.

— Здесь все твои вещи и мои тоже.

— Ава, я....

— Ты хочешь сказать, они думают, будто мы женаты, так, что ли? — её сердце начало бешено колотиться.

— Ирин не женятся, — ответил он чересчур поспешно. — Поэтому – нет.

— Но они что-то думают.

— Они знают, что мы вместе. Вот и все. Я им сказал, что мы вместе. Разве нет?

— Думаю… — У Авы создавалось чувство, будто она блуждает по тёмной комнате, которую видят все, кроме неё. — Да, мы вместе. Я только хочу знать, что происходит. Мы чересчур торопим события. Неужели они думают, что я собираюсь жить здесь всегда?

Ава почувствовала, как Малахай весь напрягся, а лицо помрачнело:

— Ты планируешь уехать?

— Не сейчас. Но... я не знаю. — Ава понимала, что ранит Малахая, но им нужно расставить всё по местам. — У меня есть своя жизнь, Малахай.

Он отстранился, и Ава немедленно возненавидела разделяющее их расстояние.

— Да, у тебя есть жизнь.

— И я не могу просто...

— Жизнь, в которой ты путешествуешь с места на место, нигде не задерживаясь дольше нескольких месяцев и тем более не пуская корней. — Его голос стал надломленным. — Ты не рассказываешь про близких друзей. У тебя есть любящая мать, которая не понимает тебя. Отчим, который защищает, но не любит.

Слова, хоть и правдивые, глубоко ранили.

— Ты не имеешь права...

— Ты была одинока. — Он схватил её за руку, помешав подняться с кровати. — Как и я. Даже больше. Мы оба были одиноки, а теперь уже нет.

Откровенность в настойчивом голосе охладила её гнев.

— Малахай.

— Почему ты хочешь всё оставить? Ты необходима мне, как и я — тебе. — Он снова притянул её в объятия и пылко поцеловал. — Мы можем остаться здесь. Можем найти другое место. Можем отправиться на поиски певиц-ирин с просьбой обучить тебя магии. Мы можем спрятаться от всего мира, если возникнет необходимость. Я не знаю, как нам поступить с деньгами, но мы найдём...

— У меня много денег, — перебила его Ава. — Денег на целую жизнь. Я не волнуюсь на этот счет.

— Тогда почему? — Он снова её поцеловал. — Зачем уходить? Мне все равно, куда мы отправимся, главное, что вместе.

Ее сердце затрепетало в груди, и она попыталась проглотить ком в горле.

— Это правда?

Ослепительно улыбнувшись, он снова поцеловал её.

— Конечно, правда. Мы можем жить вечно. Вдвоём. Навсегда. Обрести семью. Жизнь.

— Я люблю тебя, — Ава вернула ему поцелуй, сердце заколотилось от безрассудной надежды. Она ему поверила, и это безумно пугало. — Я так сильно тебя люблю.

— И я тебя тоже.

Он удерживал её на кровати, раскачивая подобно маятнику, пока Ава, прикусив губу, позволила себе погрузится в сладостные мечты, от которых захватывало дух. Она смогла увидеть описанную им картину. Впервые в жизни мельком увидела жизнь, которая не заканчивается одиночеством и болью. Ей хотелось проявить осторожность, но глупое, безрассудное сердце рвалось к нему.

— Однако, чтобы быть предельно честным... — он отвёл взгляд. — Некоторые могут посчитать нас... связанными.

Ава села.

— Это версия брака ирин?

— Не совсем... — Он стал поигрывать пальцами её правой руки; перенятая у неё привычка, выражающая нервозность. — Да.

— Я так и знала!

Ава и Рис просматривали старые записи и книги, пытаясь отыскать григори, которых они с Малахаем видели в Кушадасы. В отличие от полицейских досье, с которыми она ознакомилась из-за похищения в далёком детстве, отчёты ирин заключали в себе картины и эскизы. Она пролистала дела самых старых и опасных из солдат, что больше напоминало энциклопедию зла, чем книгу с подозреваемыми.

Ульрих, сын Гримальда. 1734 г. Принимал участие в Разрыве недалеко от Стокгольма.

Финн, сын Вёлунда. 1856 г. Связан с убийствами в Барселоне, Мадриде и Рабате.

Михаэль, сын Сварога. 1699 г. Принимал участие в атаке под Прагой в преддверье Разрыва.

Кемаль, сын Ярона. 1955 г. Убийца с многочисленными жертвами в Стамбуле, Афинах и по всей Румынии.

Джозеф, сын Вёлунда. 1902 г. Связан с убийствами в Лондоне, Эдинбурге, Манчестере, Бретани, Лионе и Милане.

Некоторые имена были вычеркнуты, как правило, с отметкой о том, кто истребил их. Имелись также записи о стиле борьбы каждого григори и их соратниках. Некоторые имена продолжали мелькать снова и снова.

Вёлунд.

Ярон.

Сварог.

Галал.

— Эй, Рис?

— Хм? — Он поднял глаза от компьютера.

— А отцы, перечисленные рядом с григори, каково их происхождение?..

— Падшие ангелы, — ответил он. — Настоящие. Не потомство, подобно нам, и уж точно не такие хорошие и пушистые, как показывают по телевизору. Падшие никогда не покидали Землю, они невероятно сильны. Неимоверно жестоки. За все годы мы убили нескольких, но задача непомерно сложная. Они могут менять облик и скрывать силу. Из-за этого множество книжников ирин расстались с жизнью от руки безобидных старушек и нуждающихся в помощи детей. Чаще падшие убивают друг друга, чем мы их.

— Как можно убить ангела? — прошептала Ава себе под нос.

— Редкое оружие способно на это. Большая часть во владении Совета в Вене. Там есть древняя оружейная, и изредка избранному выдают ненадолго клинок. Один из таких кинжалов мы обнаружили в прошлом месяце у григори. Дамиан в ярости связался с Веной и потребовал узнать, как ублюдок завладел клинком.

— И они узнали, как?

Рис пожал плечами:

— Возможно, убийца, посланный Советом, погиб от рук Падшего. Брага, тот, что завладел клинком, один из самых доверенных сыновей Вёлунда. Этот Падший контролирует большую часть Северной Европы и России. Именно Вёлунд мог дать Браге кинжал, но, в таком случае, должна была быть определённая цель. Такое оружие просто так не дают, и с ним не разгуливают по улице.

— Странно, что один из григори Вёлунда забыл в Стамбуле?

— Это может означать всё или ничего. Несмотря на условные границы, большинство григори их не сильно соблюдают.

— А-а.

— Хотя... в последнее время происходит много странного, — пробормотал Рис, выискивая что-то в интернете. — Как, к примеру, твой доктор Сэдик.

От одной мысли о нём, Аву охватывала ярость. Ублюдок. Она ему доверяла, а теперь даже не знала, кем в действительности был этот доктор, и является ли он на самом деле врачом. Рис всё ещё пытался разыскать сведения о нём. Они ещё пару минут работали в тишине, но Ава то и дело чувствовала на себе взгляд Риса.

— Что?

— Мне просто любопытно.

Рис протянул ей книгу, похоже, написанную на фарси, когда в комнату зашёл Малахай. Ава попыталась избавиться от собственного раздражения при виде любимого.

— Я не могу это прочесть, — запротестовала она, пролистав страницы. — Я немного могу говорить на фарси, но...

— Просто посмотри фотографии, — ответил Рис. — Не знаком ли тебе кто.

Малахай направился к ней, но Ава бросила на него взгляд. Всё ещё раздраженная от «вместе, но не женаты», она не собиралась давать ему поблажек. Он мог хотя бы предупредить. И то, что все кругом такие счастливые, бесило еще сильней. Неужели, от него бы убыло держать ее в курсе?

— Если ты хочешь наказать его, то превосходно справляешься с задачей, — сказал Рис, когда Малахай сменил направление и подошел к Максиму. Они что-то тихо обсудили, а потом с задумчивыми лицами вышли из библиотеки, оставив их с Рисом одних.

Ава повернулась к книжнику.

— Я в конечном итоге с этим справлюсь, но сейчас дико злюсь.

— Он не хотел тебя взбесить. Я в этом уверен.

— Но он не раскрыл мне всю картину, верно? Разве тебе Малахай не сказал, что мы связанны?

Рот Риса открывался и закрывался как у рыбы, выброшенной на берег.

— Не такими словами... точно.

— Неужели? Когда?

Он пробормотал что-то похожее на: «полный осёл».

— Что?

Рис прочистил горло:

— В Каппадокии.

— Правда? — Она взглянула на дверь. — Мы были там вместе всего одну ночь, после того как... ну знаешь.

— Я думаю, вся долина знает. В пещерах отличное эхо. — Рис продолжал говорить, хотя ее лицо залил румянец: — Честно говоря, красавица, вы оба танцевали друг возле друга в течении многих недель. Кончай занудствовать.

— Что?

Она попыталась сдержать смех, когда собеседник покраснел.

— Ничего.

— Ты только что назвал меня занудой? — Смешок перерос в хохот.

— Я... ну, ты. Ты ко всему придираешься. Ты...

— Прекращай бурчать, старик. — У Авы от смеха брызнули слёзы из глаз.

— А ты раздражаешься, злюка.

По крайней мере, Рис тоже смеялся. Глаза посветлели после той катастрофической ночи и её глупой идеи поцеловать его.

— Так что, завязывай.

Смех покинул голос, и Ава смахнула слёзы с глаз.

— У вас двоих есть то, о чем большинство из нас мечтают более двухсот лет. Суженый. Партнёр. Мы все это видим, даже когда ты раздражена, а он рассержен.

— Я специально его злю.

— И ему это нравится. Он любит тебя. И ты явно без ума от него. — Рис схватил её за руку и на пару секунд крепко сжал. — Поэтому остановись и попробуй не забывать об этом. Схвати и удерживай любовь, пока можешь. Это случается не со всеми нами.

— Я постараюсь.

— Постараешься... — он покачал головой и снова повернулся к монитору. — Знаешь, что? Продолжай бороться с неизбежным. Это весьма увлекательное зре…

— Боже! — выдохнула Ава, глядя на лицо на странице. Яркие зелёные глаза были окрашены в черно-белый, но форма именно такая, как она помнила. Эскиз выглядел старым, возможно, он был сделан на рубеже века или ранее. Трудно сказать. В конце концов, стиль очков классический.

— Это он!

Рис резко обернулся.

— Кто?

— Он. — Она указала на угловатое лицо на странице.

— Это он. Доктор Сэдик.

— Ты уверена, Ава?

— Я уверена. Один в один. Точно. — Ава посмотрела на другие фотографии на странице. Хотя она не могла прочитать написанного, написано о нём было очень много. — Ты хочешь сказать, мой психотерапевт один из солдат григори?

— Нет. Рис протянул руку и закрыл книгу, проводя по названию пальцами. На мгновения буквы засветились, и символы перестроились, став вполне разборчивым латинский алфавитом.

— Офигеть... — Ава моргнула, прочитав название. — О! Мой...

— Твой врач не григори, — сказал Рис, забирая книгу. На мгновение письмена задержались, а затем вернулись на оригинальный фарси. Но имя словно выжглось у Авы в сознании.

ЯРОН.

— Твой доктор Сэдик — падший ангел.