Хранитель историй

Глава 20

Отель «Антея» располагался на углу Пьер Лоти Каддеси, в самом конце целой сети гостиниц на разный вкус. Старинная улица в нескольких сотнях метров от туристического центра, засаженная высокими деревьями на фоне солидных муниципальных зданий. Тихая, в районе Султанахмет вблизи Голубой мечети, но всё ещё недалеко от главной магистрали, она идеально подходила для парковки запасного автомобиля.

Держась за руки, Малахай с Авой пересекали перекрёсток, минуя пустую цистерну и фонтан в центре площади. Голуби всполошились и вспорхнули с тротуара, но больше никто не преградил им дорогу на пути в вестибюль.

От взгляда молоденькой администраторши за стойкой регистрации на Малахая у Авы кровь забурлила в жилах. Собственническая реакция потрясала. Со вчерашнего вечера она была на взводе от избытка заимствованной энергии и обострённых чувств. Проезжающие машины отвлекали. Свет казался слишком ярким. Но, к счастью, безмолвные голоса стало легче игнорировать. Малахай единственный, кого она отчётливо слышала.

― Добрый день, сэр, ― поздоровалась администраторша на безупречном английском. ― Чем могу вам помочь?

Понизив голос, Малахай перешёл на турецкий, а Ава принялась осматривать оформленный позолотой вестибюль. Не самый шикарный отель, в котором ей доводилось бывать, но, по крайне мере, чистый и светлый. На первом этаже было тихо.

Слишком тихо. Подозрительно.

Инстинкты вопили об опасности. Малахай взял её за руку и повёл на улицу.

― Машина на месте, но наша посылка ещё не прибыла. Девушка предложила подождать в ресторане, но, я думаю, лучше побыть здесь.

― Согласна. ― Ава оглядела тихую улицу, которая внезапно показалась зловещей. ― Мне здесь не нравится.

Нахмурившись, Малахай погладил её по щеке.

― Что ты слышишь?

― Ничего конкретного.

― Тогда нам стоит...

― Ничего в целом, ― тихо объяснила она. ― Здесь слишком тихо. Где остальные гости? Здесь даже туристов нет.

― Середина недели, канем. Мне кажется, ты слишком остро реагируешь. ― Стоило ей открыть рот, как Малахай остановил её взмахом руки. ― Это совершенно нормально, учитывая твоё новое восприятие.

Ава покачала головой, но не нашла логических оснований против его аргументов. Вероятно, Малахай прав.

После брачного ритуала Аву переполняла сила. Она стала сильнее. Быстрее. С невероятной регенерацией. Днём, пока Малахай дремал, она намеренно ранила себя ножом. Порез на предплечье зажил за считанные минуты.

Малахай погладил её по волосам, а потом подвёл к скамейке у входа в запертую цистерну. Судя по вывеске, она закрыта на ремонт. Всё на турецком, но план новой туристической достопримечательности вокруг исторического места был весьма красноречив.

― Ты забрал ключи? ― спросила она, когда они сели.

― Да. Курьер позвонил и предупредил, что задержится. По её словам, он будет в ближайшие полчаса.

― А Дамиан? Макс?

― По пути в магазин ковров. Мы позвоним им, как только выедем на шоссе.

Ава кивнула, неприятное чувство тревоги не покидало её.

― Всё в порядке, решон. Всё будет хорошо.

Малахай наблюдал за возлюбленной, пытаясь понять, где его уверенная в себе женщина. Со вчерашнего вечера она вся на нервах. Казалось, её плечи сгорбились от непосильного груза. Неужели она так сильно волнуется, или он стал лучше понимать её настроение после обряда?

Считалось нормальным, когда ирины, состоящие годами в браке, могли общаться друг с другом почти телепатически. Нет, речь не о чтении мыслей, а об осознании настроения и чувств. Сердита или счастлива суженная. Расстроена. Взволнована. Сейчас Малахай чувствовал эмоции Авы, охваченные вихрем дарованной магии. Одновременно это опьяняло и отвлекало. Впервые он задумался, правильно ли поступил, проведя ритуал.

Слишком поздно для сомнений.

Малахай заметил, как из отеля вышло двое мужчин. Оглядевшись по сторонам, они неторопливо направились к трамвайной остановке «Султанахмет». Несколько минут спустя с противоположной стороны пара вошла в отель. Вполне обычно для тихого полудня.

Ава сидела рядом молчаливым напряжённым комочком.

― Расскажи историю, ― наконец попросила она.

― Какую?

― Что-то несерьёзное. Любимое детское воспоминание?

Малахай расплылся в улыбке.

― Купание на пляже. Летом, когда мы жили в Германии, то ездили на Северное море.

― Разве оно не холодное?

― Ледяное. ― Радуясь, что она отвлеклась, он обнял её. ― У хорошего друга отца там был домик. Думаю, он до сих пор там есть. Довольно старый, но очень милый. Летом мы с мамой и папой оставались там на два месяца. Жизнь в уединении иногда кажется беспокойной. Семьи живут в своих домах, но дети ходят в школу вместе, и взрослые работают тоже вместе. Даже едят. Поэтому родители старались выкроить немного времени только для нас троих. Время для нашей семьи. Несмотря на холод, я резвился в воде. Мама шутила, что я сумасшедший.

На губах Авы заиграла робкая улыбка.

― Она не шутила.

― Нам нужно туда съездить, ― сказал он. ― Мы свозим туда наших детей.

Улыбка стала лучистой.

― Обязательно. ― Ава глубоко вздохнула. ― Малахай, думаешь у нас правда будут дети?

― Надеюсь. ― Он тесней прижал её к себе. ― Дети у ирин бывают не часто. Один ― норма. Двое ― удача. Но я надеюсь, у нас будет двое.

В сознании вновь вспыхнули образы детей, навеянные Яроном. Темноволосый мальчик с глазами отца и златоглазая смешливая девочка. Картина, призванная дарить тепло, но в ней сокрыта и тёмная сторона. Животные вокруг девочки и мальчика. Явно охраняют их, но от чего?

«Не бойтесь темноты».

Воспоминание о голосе Ярона успокоило, но в следующею секунду Ава встрепенулась, почувствовав напряжение Малахая.

― Что случилось?

― Григори, ― замер он, неотрывно наблюдая за двумя мужчинами, исчезающими в вестибюле отеля. ― Двое только что вошли. Проклятье.

Ава огляделась. В центре площади они как на ладони. Открытая мишень. Ни баррикад, за которыми можно спрятаться. Ни зданий, где можно укрыться, не привлекая внимания.

― Я не могу напасть в вестибюле или на открытой местности, ― вторил Малахай её мыслям. ― Придётся подождать, пока они выйдут. Сманить в уеденное место.

― Их двое?

Взгляд Авы упал на решетчатую дверь цистерны Феодосия[22]. Простой висячий замок. Никакой охраны поблизости. Из тёмного коридора открывается вид на отель.

― Сюда движутся другие, ― пробормотал Малахай, беря Аву за руку. ― Со стороны мечети.

Посмотрев вверх по склону, Ава заметила двух привлекательных мужчин, спускающихся к ним по улице. Они смотрели в сторону отеля, а не на Аву и Малахая, но Ава знала, что стоит им увидеть, как их друзья покидают вестибюль, григори начнут прочёсывать местность.

― И ещё с той стороны.

Малахай вытащил телефон Авы и отправил кому-то короткое сообщение. Каким-то образом григори узнали, откуда они намеревались выезжать.

― Нужно убираться отсюда, ― прорычал Малахай.

― Как?

Сердце Авы бешено колотилось. Шесть улиц сходились у парка с цистернами. С каждого направления к ним подбирались григори. По двое. По трое.

― Малахай, они загнали нас в угол.

― Нет, ― пробормотал он. ― Должен быть способ...

Его взгляд упал на запертую решётку, ведущую ко входу в цистерну. Прозвучал азман[23], распугавший в разные стороны птиц. Собирающиеся на площади григори повернули головы в сторону мечети на Диван-Йолу, и, воспользовавшись отвлекающим манёвром, Малахай потащил Аву к цистерне.

― Сюда.

― Она уходит под землю! ― прошипела Ава.

Одно дело прогуляться по цистерне Базилика с впечатляющими колоннами и современными дорожками, но цистерна Феодосия больше похожа на чёрную пещеру.

― Малахай...

― Мы пока будем наблюдать и выжидать, ― сказал он, откручивая замок и распахивая дверь. Ава возблагодарила Бога, что крики муэдзина скрыли скрип ржавчины. ― Отсюда виден вход в отель. Я ослаблен и не могу справиться с ними в одиночку. Если побежим, нас поймают. Нужно переждать, пока сюда доберутся Макс с Дамианом.

Ава предчувствовала, что идея с ритуалом им ещё аукнется. От самой мысли об ослабленном Малахае у неё земля уходила из-под ног.

― Ты им уже написал?

― Да. ― Малахай толкнул её вглубь прохода, и Ава едва не споткнулась о грязные резиновые сапоги, оставленные строителем на платформе. ― Они скоро будут. Парни отвлекут их, а мы доберёмся до машины. С документами разберёмся позже. Сейчас главное, как можно быстрее убраться из этого города.

― Хорошо.

Потрясённо выдохнув, Малахай отпрянул от двери.

― Браги.

У Авы сердце ушло в пятки. Из темноты металлического перехода она увидела, как из отеля «Антея» выходит светловолосый григори и озирается с весьма целеустремлённым прищуром.

Дети падших знали, что они рядом.

Малахай отправил ещё одно сообщение Максу. Тот по-прежнему не отвечал. Беспокойство боролось с раздражением.

«Где, чёрт возьми, его носит? Что с документами? Неужели Максима подставили? Как вывезти машину из отеля, избежав встречи с дюжиной и более григори, которые поджидали на перекрёстке?»

Но стоило узнать светловолосого григори возле отеля, мысли о машине улетучились. Малахаю нужно увести Аву. Устремив взгляд в темноту, он попытался вспомнить всё, что знал об этой цистерне. Очень старая и, как он подозревал, соединена с акведуком Валента, древней водопроводной системой, построенной римлянами для транспортировки воды по всему городу. Между многими цистернами по-прежнему сохранились туннели.

«Есть ли такой в Феодосии?»

Малахай бросил последний взгляд в сторону площади. Небо начало темнеть, перед отелем зажглись уличные фонари. Он видел слоняющихся перед отелем Браги и других григори. Либо ждать, пока они покинут площадь, либо искать другой выход.

Он посмотрел на сапоги у их ног, затем наклонился и обул самую большую пару, передав другую Аве.

― Обувайся.

― Куда мы?

― Вниз. ― Он заметил маленький фонарик у края платформы. Включил его, надеясь, что свет не увидят снаружи, а потом заглянул за край платформы. ― Посмотрим, есть ли там туннель.

― Что? ― пискнула Ава. Она желала запротестовать, но почему-то без лишних слов натянула сапоги. ― Будем спускаться? Разве нам не надо ждать Макса и Дамиана?

― Ждать, пока Браги не заметит сломанный замок на воротах? ― Малахай потоптался на месте, привыкая к вполне сносным жёлтым резиновым сапогам. ― Отсюда может идти туннель. В древних цистернах такие часто бывают. И если григори найдут нас, я предпочту стену в тылу. Ты будешь прижата к ней и спрятана за моей спиной. Мне легче будет сражаться с ними, не ожидая нападения хотя бы с одной стороны.

Малахай промолчал про ангельский клинок Браги. Вот в чём истинная проблема.

― Так и знала, что тебе не следовала отдавать мне часть своей магии, ― пробурчала Ава, натягивая второй сапог.

А Малахай вдвойне радовался этому. Если её не дай Творец ранят, магия убережёт её от смерти. И с новым зрением Аве почти не нужен фонарик.

― Пойдём.

Он взял её за руку и начал спускаться по скрипучей лестнице.

― Эта штука точно безопасна?

― Ну-у, рабочие как-то поднимались и спускались по ней несколько месяцев. ― Он остановился, когда одна из ступенек прогнулась под ногами. Затем начал спускаться медленнее. ― Мы не такие тяжёлые. Всё будет хорошо.

Стоило им благополучно достигнуть дна, как Малахай включил фонарик. Поводя лучом из стороны в сторону, он увидел парящие колонны, опоясанные стальными цепями для усиления, марширующие точно серые солдаты в темноте. Купола цистерны возвышались над ними, древний кирпич вызывал эхо при малейшем шуме. Малахай слышал, как капает вода над головой, и плещется грязная вода под ногами Авы.

― Сейчас здесь ремонт, ― прошептал он, ― но раньше в ней было столько же воды, сколько в цистерне Базилика.

― По-моему, это больше похоже на грязь. ― Она чуть не споткнулась о прислонённую к стене лопату. ― Матерь божья, что за вонь!

― Люди бросают сюда всякие вещи. Постарайся не думать об этом.

Малахай осторожно повёл их по периметру пещеры, но не смог обнаружить туннеля или другого выхода. Если тот был, то сейчас перекрыт или погребён под илом или кирпичом. Чем дальше они шли, тем глубже становилась вода. Густая грязь засасывала ноги.

― Есть вести от Макса или Дамиана? ― прошептала Ава.

Малахай взглянул на телефон.

― Здесь не ловит сеть. Я сказал им, где мы прячемся. Надеюсь, они получат сообщение.

― А если нет... тогда что?

«Тогда что?»

Ответа он не знал.

С каждым шагом вглубь тёмной пещеры у Авы росло чувство страха. Вода плескалась под ногами, а фонарик казался невыносимо ярким в кромешной тьме подземелья. Ей казалось, что любой, кто заглянет внутрь, заметит их.

― Знаешь, ― прошептала она, радуясь, что голос не дрожал, ― из всех достопримечательностей, эту я бы пропустила.

― Я обещал показать тебе старую часть города.

Он отбросил дохлую рыбу с пути.

― Малахай?

― Да?

― Я люблю тебя, даже несмотря на то, что прямо сейчас ты тащишь меня по очень вонючей воде и грязи.

Он повернулся, и Ава увидела его улыбку несмотря на темноту.

― Я тоже тебя люблю. Обещаю, мы отправимся в заслуженный отпуск, когда всё закончится. Кажется, ты говорила, что богата?

― До ужаса.

― Знаешь места с хорошими водоёмами и без дохлой рыбы?

― Навскидку, целую кучу.

Его плечи затряслись от смеха, когда они продолжали пробираться вдоль стен цистерны. Несмотря на тщательный осмотр, туннель не обнаружился. Запасной выход тоже.

Наконец, Ава вздохнула и сказала:

― Прошло много времени. Может, они ушли. Или разбрелись. Может, нам удастся улизнуть. Нужно пойти проверить, нет ли...

Её оборвал скрип двери. Всякая беззаботность улетучилась, когда она услышала приглушенные голоса с платформы наверху.

Не Дамиан и не Макс.

Сердце бешено заколотилось. Малахай провёл пальцем по своим таласемам, активируя оставшуюся магию. Он по-прежнему силён. Способен на многое. Он сможет защитить Аву. Чувствуя ожившую магию, он взял суженую за руку, медленно перемещаясь за колонну и скрываясь с поля зрения от двери.

Прислушался.

― Ворота открыты.

― Эта цистерна соединена с туннелями?

― Мне кажется, нет.

Они говорили по-немецки. Грубая речь эхом разносилась над водой, пока Малахай с Авой замерли в темноте подобно статуям. Она намеренно медленно дышала. Внутренне собралась, чтобы не поддаваться панике. Даже рябь на воде выдаст их. Ава прижималась к Малахаю. Несмотря на бешено колотящееся сердце.

«Хорошая девочка. Если нам удастся тихо простоять…»

― Выключатель.

Малахай услышал возню на платформе, и цистерну залили рабочие лампы, свисающие с разных столбов.

«Проклятье».

Новые, более тяжёлые шаги раздались на металлической платформе. Остальные григори затихли.

― Я чувствую запах твоего страха, писец.

Низкий голос Браги не рокотал. Он вился и извивался в темноте, разыскивая, где они прячутся. Малахай почувствовал, как задрожала Ава.

― Писец и женщина здесь, ― объявил Браги. ― Рассредоточьтесь. Найдите их.

Как только раздались всплески, Малахай пошевелился. Осторожно ступая в тени, он прошёл вглубь, к более глубокой воде, где на дне толстым слоем лежала грязь.

Григори столь же медлительны, как Малахай и Ава. Грязь сводила на нет их скорость. Малахай обнял Аву одной рукой, пытаясь успокоить, и прислушался.

«Один. Два. Три. Четверо в воде».

Всплеск!

«Пятеро»

Более громкий всплеск ― кто-то спрыгнул с перил в воду.

«Шестеро»

― Маттеус. Альфрид. Вы на страже с Михаэлем у фонтана. Если писцы объявятся, предупредите меня.

«Браги. Трое у фонтана».

По расчётам Малахия в цистерне восьмеро. Ещё два всплеска подтвердили его предположение. Вода затихла, если не считать отдельных проклятий, спотыкающихся о мусор и друг о друга григори.

Ава сжала его руку, но пришлось её отпустить, чтобы обнажить спрятанные под рубашкой серебряные кинжалы. Он нахмурился. Безоружная. Его решон безоружна.

Вернее, была безоружна, пока не схватила спрятанный в нише лом.

Малахай не смог сдержать гордой улыбки.

― Мне кажется, я видел рябь на воде! ― сказал один из григори.

― Где?

― В этой воде есть рыба? Может, это она.

― Да. Я чувствую их.

Они продвинулись глубже, Ава погрузилась по пояс, но всё ещё намеренно отходила, медленно и позади него. Ранее Малахай заметил угол, где она лучше всего сможет дать отпор. Круглый полукупол в стене. Малахай подозревал, что когда-то это был отгороженный стеной выход, но от него не осталось ничего, кроме нескольких ступенек. Времени на разведку не оставалось.

Как только они добрались туда, он приподнял её руку и начал выводить пальцем по ладони. Тень скрыла слабо светящиеся письмена.

По крайней мере, он на это надеялся.

«Оставайся здесь. Я собираюсь уравнять шансы».

Она яростно замотала головой, но он продолжал писать.

«Воспользуйся ломом».

Ему пришлось подождать, пока буквы не исчезнут, прежде чем продолжить.

«Целься в шею и бей. Не медли. Если сможешь вонзить острый конец в шею, тяни! Калечь по максимуму. Постарайся не шуметь. Я вернусь».

Она снова покачала головой, в уголках глаз выступили слезы. Малахай наклонился, стирая их поцелуями, прежде чем прошептать:

― Не волнуйся. Я же сказал, что вернусь.

Затем он бесшумно скрылся в темноте.

Аве хотелось кричать. От собственной беспомощности. Тишина душила. Таинственные слова шептались в голове, дразня её, пока она ждала в темноте. Древний язык звал, магия просилась на уста.

Беспомощная.

Несмотря на новообретённую силу. Скорость. Невероятную регенерацию. У неё нет знаний, как защитить себя или сделать суженного сильнее.

Ава схватила холодную, шершавую рукоять лома и подняла импровизированное оружие. Она мгновенно напряглась, услышав первые звуки борьбы.