Хранитель историй

Глава 13

Одной рукой Малахай потянул Аву в комнату, а второй захлопнул дверь. Он притянул её к груди и припал к губам в ненасытном поцелуе. Неистовое желание бушевало внутри тела, изнывающего после двухсотлетнего целибата и целой жизни ожидания. Её. Авы.

Решон.

Малахай это знал точно. Чувствовал, как сила пульсирует через его талесм, нетронутая кожа над сердцем жаждала стать отмеченной волшебством Авы. Он ощущал пение на коже, её прикосновения с лёгкостью разжигали неутолённую страсть, похороненную так долго.

Прижав Аву к двери, Малахай упёрся руками по обе стороны от её головы, вынуждая встретиться с ним взглядом.

— Ты этого хочешь? Скажи!

Он балансировал на краю пропасти, и одного её слова было достаточно, чтобы сорваться в бездну.

Он видел нотку сомнения в глазах, но вместе с тем в них полыхал отчаянный голод, который разделял и он. Малахай прижался ещё тесней.

— Ты хочешь меня, Ава?

Малахай увидел ответ быстрее, чем услышал:

— Да.

Самоконтроль полетел к черту.

Он сжал её бедра и приподнял, Ава обхватила ногами его талию. Малахаем овладел неистовый собственнический инстинкт. Он прижал любимую к стене и накинулся на её губы, откинул волосы. Он вдыхал жар её кожи, скользя языком по шее, остановился запечатлеть нежный поцелуй на горле, чтобы почувствовать, как она мурлычет.

— Не останавливайся, — прошептала Ава.

— Да.

— Мне нужно… Малахай…

— Знаю. — Застонав от желания, он развернул её и пронёс через комнату. — На кровать.

Кровать была крошечной, Малахай сам едва на ней умещался, но сейчас сойдёт и такая. Позже он найдёт нормальную комнату.

Ава срывала с себя одежду, отчаянно нуждаясь в нем, как и он в ней. Малахай чувствовал тепло её рук, которое словно выжигало клеймо на коже. Ощущал нарастающую энергию, словно касался проводника с током. Он уложил её и лёг рядом, внезапно почувствовав безумную энергию, жужжащую под её кожей. Собрав волю в кулак, он сдерживал собственное желание, чтобы полностью сосредоточиться на любимой.

— Ава. — Он задержал дыхание и прижал руку к её груди, останавливая пальцы, терзавшие пуговицы. — Подожди.

Она замерла и сощурилась.

— Лучше тебе не идти на попятную. Если у тебя закрались мысли насчёт осторожности или бредочек о том, что нам не стоит торопиться…

— Господи, женщина, помолчи и дай тебя раздеть. — Его рык остановил злость Авы. — Я больше двухсот лет мечтал об этом.

Убрав её руки, Малахай сам расстегнул первую пуговку, а затем наклонился и поцеловал оголённую кожу. Прочертил пальцем дорожку на шее, оставляя за собой золотистый след. Малахай выписывал успокаивающее заклинание и чувствовал, как пульс Авы замедляет бешеный темп. Дикое неутолимое желание осталось, но волшебство подействовало, и часть безумной энергии Авы перешла к Малахаю, питая его страсть. Теперь Малахай мог медленно и с упоением разжигать в ней неистовое пламя.

— Красиво, — прошептал он, расстёгивая вторую пуговицу, и снова припал к её коже и провёл новое заклинание между грудей. Его язык прошёлся по расцвётшим там золотым буквам, и Ава выгнула спину в безмолвном удовольствии.

— Малахай…

— Скажи мне, что ты чувствуешь, — прошептал он. — Я хочу услышать.

— Жар.

— И?

Он расстегнул следующую пуговицу и обнажил кружево, прикрывающее грудь.

— Желание... продолжай прикасаться ко мне. Не останавливайся.

— Никогда.

Кожа любимой приковывала взгляд, и Малахай на мгновение замер, любуясь ею. Он простонал и припал к чувствительной вершинке, зажав её зубами. Ава зарылась пальцами в волосы на его затылке. Закрыв глаза, Малахай растворился в её вкусе. Солоноватая кожа и естественный аромат опьяняли. Чтобы насладиться ею, ему не хватит и вечности.

— Слишком медленно, — наконец выдохнула она. — Я не выдержу.

— Ш-ш-ш, — успокоил Малахай, прижавшись лбом к ложбинке между грудей. Он перестал прикасаться к ней губами, быстро расстегнул рубашку и, отбросив её в сторону, стал наслаждаться видом лежащей перед ним красавицы.

Кожа Авы сияла от следов магии, которую он выводил над её сердцем. На левой груди краснел будущий засос. Малахай подавил желание пометить её как суженую. Всему своё время. Впереди у них вечность.

Мотнув головой, он с удивлением пробормотал:

— Это не медленно, это я тобой наслаждаюсь.

— Быстрее! — подгоняла Ава.

— Нет.

Малахай отвёл голову, сдерживая порыв просто взять и предъявить свои права, быстрее войти в неё. Малахай расстегнул пуговицу на её джинсах и стянул их. Обнажённая кожа так и требовала ласк и поцелуев. Магия текла между ними. Он чувствовал энергию Авы и улыбался, зная, что в один прекрасный день Ава также отметит его.

— Когда ты обретёшь свои силы, — прошептал он ей на ухо, растянувшись рядом на узкой кровати, — ты будешь петь для меня. И я почувствую твою магию, как ты чувствуешь мою.

— Значит вот, что я чувствую? — с улыбкой промурлыкала она, закинув одну ногу на его бедро и притягивая ближе. — Бешеный поток волшебства.

Он усмехнулся, увидев озорной блеск в её глазах.

— Ава, — снова прошептал он. — Решон.

И она прошептала в ответ:

— Я слышу тебя. В своей голове. Ты единственный, кого я слышу.

У него замерли руки.

— Ну, и как я тебе?

— Безупречно, — выдохнула она. — Ты... само совершенство.

Заметив, как в уголках её глаз собираются слезы, Малахай приник к ней. Он знал, о чем бы Ава ни попросила, он даст ей все. Он провёл рукой с затылка по спине любимой, чертя заклинания и отмечая её. Претендуя. Заявляя на неё свои права. Говоря всем, что она принадлежит ему так же, как и он ей.

— Чего ты хочешь? — спросил он.

— Тебя.

Она наклонилась и обхватила его рукой. Дыхание Малахая стало частым и отрывистым. Откинув голову назад, он почувствовал, как Ава осыпает поцелуями его подбородок, стягивает с него брюки. Её губы добрались до ключицы. Плеча. Затем она обхватила сосок губами и сжала зубами, продолжая исследовать его грудь. Контроль ускользал. Малахай был на грани.

— Ава, остановись.

— Ты серьёзно?

— Ммм… нет.

Голова шла кругом. Он был опьянён её прикосновениями. Да, пусть Ава и не может использовать магию ирины, но у неё есть собственная сила. Её энергия зашкаливала, питая его, разжигая полыхающий между ними огонь. Они не сводили глаз друг с друга, пока пальцы Малахая порхали по её коже.

— Такая тёплая. — Он прильнул к её шее, а Ава обняла его за плечи, притягивая к себе. — Ты нужна мне.

— Тогда возьми меня, — прошептала она. — И не отпускай.

Приподняв её бедра, он подался вперёд и мучительно медленно вошёл в неё, растворяясь в ощущениях. Жар. Удовольствие. Инстинкты пробудились от дремоты, и он застонал, когда они стали двигаться в унисон. Кожа к коже. Губы слились в поцелуе. Вверх. Вниз. Кровь бешено неслась по венам. Дыхание сбивалось от неимоверного наслаждения. И когда Малахай почувствовал, что Ава сорвалась с края, он бросился следом за ней.

Он пойдёт за ней куда угодно. И так будет всегда.

— Что означает джа-нем?

— Хм?

Он лежал пресыщенный и сонный после третьего раунда любовных утех. Для ирин секс — это шикарная подзарядка, но даже самый выносливый, в конце концов, устаёт. Ава словно шелковая простынь укрывала его грудь. Засыпая, она попыталась слезть, но Малахай не позволил ей улизнуть, притянув к себе. Ему по-прежнему было необходимо прикасаться к ней.

— Ты иногда это говоришь. Когда мы вдвоём. Джа…

— А-а-а, канем. Это означает… моя любимая... — Он прижался губами к её лбу. — Моя жизнь. — Осыпая поцелуями её щеки, он почувствовал, что от его слов она напряглась, но не стал отступать. — Моя душа.

Малахай подобрался к ушку. Ленивые ласки успокаивали Аву и питали его. Господи, он и забыл, каково это, обнимать и целовать.

— Канем. — Она словно попробовала слово на вкус и провела пальчиком по его талесму на груди. А потом коснулась нетронутой кожи над сердцем. — А здесь пусто…

— Я не был ни с кем связан.

— Никогда? — Её губы изогнулись в улыбке. — Ты не занимался любовью, как девственник, Малахай.

Услышав тихий смешок, он ущипнул её за бедро, а потом погладил.

— Была одна ирина… до Рассечения. Мы планировали вступить в союз. Наши семьи дружили. Нам нравилось проводить время вместе. Мы были совместимы. И да, у нас был секс. Но она со мной порвала.

— Что?! — Ава подняла голову и нахмурилась. — Только не говори, что ты оказался недостаточно хорош для неё. Это нелепо.

Малахай покачал головой. Увидев, как её взбесила сама мысль, что другая посчитала его недостойным, на губах заиграла улыбка. Появилось первобытное желание завопить и ударить кулаком в грудь.

— Нет. Она нашла своего решон. Своего суженного.

— Решон?

Малахай медленно кивнул и опустил руки до её талии. Ава была необыкновенна. Даже сейчас, вдали от людей в доме книжников, в ней бушевала энергия, и она сияла ярче звёзд.

— Такое не всегда происходит, но именно к этому мы стремимся и надеемся обрести. Она нашла своего решон, поэтому я позволил ей уйти. Было бы глупо продолжать ухаживать за женщиной, сердце которой отдано другому.

— Это измена…

Малахай прервал её гневные слова поцелуем. А когда отстранился, раздражение сменилось истомой.

— Не совсем. Я был дорог ей, и наш разрыв причинил ей немало горя. Просто, несмотря на боль, я не боролся. Решон — это благословение Господне. Твоя судьба в другом человеке. Продолжение тебя самого. Не каждый находит решон, но те, кому это удаётся, считаются вдвойне благословенными. И неимоверно сильными.

— Почему?

Её взгляд снова упал на его грудь, и Малахаю почудилось, словно она спрашивала его, что же там создать. Ирина произносит слова супружеской метки, символ брачного обета, преданности и любви.

Ава провела пальчиком по чистой коже и сказала:

— Почему они считаются неимоверно сильными?

— Представь себе… — он подтянул её повыше и теперь они оказались лицом к лицу на узкой кровати, — человека, который рождён только для тебя. Он дополняет тебя и подходит, как никто другой. А его безмолвный голос самый яркий, который тебе доводилось слышать. — Заметив её удивление, Малахай отвёл взгляд и стал водить пальцем по плечу Авы. — Его прикосновения обостряют твои собственные чувства. А губы… — Он прижался в лёгком поцелуе к её приоткрытому рту, — насыщают душу. Такая связь усиливает обоих. Одно волшебство подпитывает другое. Именно тогда книжник и певица становиться теми, кем им предначертано быть.

Малахай почувствовал, как напряглись руки Авы на его плечах. Он даст ей время спокойно все обдумать. Он не хотел отпугнуть её. Хотя прекрасно понимал, она его решон. Это стало очевидно после их первого поцелуя. Тогда он отступил, неправильно истолковав совет хранителя, но теперь он все понял и даст ей время. Позволит Аве самой разобраться и понять истину. Терпение. Он будет обольщать её тело и разум, пока душа Авы его не примет, и это будет самая желанная охота на свете.

— Поделишься, чему так улыбаешься? — поддразнила Ава, прижимаясь к его груди. — Ты словно кот, всласть полакомившийся сметаной.

— А я и полакомился сметаной. И не раз, — рассмеялся он тихим довольным голосом.

Она толкнула его локтем, и Малахай расхохотался, а потом притянул Аву к себе и сказал:

— Спи. Будь со мной.

— Не знала, что можно так устать.

— Спи, — прошептал он. — Увидимся во снах.

Во сне они были в её мире. Она стала тенью, за которой он гнался по тёмному лесу. Она то ускользнула, то появлялась из тумана. Малахай не видел её лица, но узнал, коснувшись губ. Она принадлежала ему.

Малахай зажмурился и проснулся. Ава по-прежнему спала рядом, обессилив от усталости. Он встал с узкой кровати, сожалея, что у него нет уединённого гнёздышка, куда бы он мог её забрать. Недавно пробудившаяся магия обостряла собственническое желание не делиться с кем бы то ни было своей второй половинкой. И хотя его комната в доме книжников была одной из самых отдалённых, Малахаю по-прежнему не хватало уединения.

Набросив на себя одежду, он вышел из комнаты в поисках воды. Да и Ава будет голодна. Вероятно, она скоро проснётся из-за повышенного метаболизма. Хотя секс был одним из эффективных способов для певиц избавиться от лишней энергии, любовные игры истощали и их. К сожалению, они не могут навсегда запереться в спальне.

Хотя идея чертовски привлекательна.

На полпути к кухне Малахай столкнулся с Рисом. Рис сделал шаг назад, но увидев довольную физиономию друга, расслабился.

— Я все думал, врежешь ты мне или нет. Походу тебе удалось найти способ получше, чтобы пометить свою территорию.

Малахай хмыкнул и скрестил руки на груди.

— Поверь, я бы взбесился, отвешивай она больше комплиментов в твой адрес.

— Без комментариев, всё-таки ты ещё не отошёл от любовного дурмана.

— Ава — моя решон.

Рис недолго помолчал, хотя в глазах светилось инстинктивное желание воспротивиться.

— Конечно. И я раньше тебя, идиота, об этом догадался. Она знает?

— Не совсем, но Ава умная. Она догадается.

Рис снова помолчал.

— Судя по всему, жизнь её не баловала, брат. Из её рассказов можно сделать вывод, что все прошлые отношения у неё были... сложными. Вероятнее всего, она изо всех сил будет сопротивляться.

Губы Малахая изогнулись.

— Победа будет за мной.

— Если думаешь, что я буду спорить с судьбой, то ошибаешься.

Тень печали пробежала по лицу Риса, но затем оно посветлело, и к книжнику вернулась привычная язвительная насмешливость.

— Небеса, ты станешь невыносимей Дамиана, когда Сари согласилась с ним увидеться. Клянусь, ты словно вырос.

— Я чувствую себя выше.

Впервые Малахай понял, почему связанных ирин ставили на передовой во всех битвах, и почему те занимали самые высокие должности. Союз с суженой дарит такую энергию, которую магия дать не может. Малахай чувствовал себя намного сильнее. Быстрее. Чарующие прикосновения Авы дарили ощущение, словно он может сразиться с сотней григори и при этом не поцарапаться.

— Книжники, обзавёдшиеся парой, — пробормотал Рис. — Самые невыносимые занозы в заднице. — Он направился обратно в библиотеку. — Увидимся позже. Скорее всего, в следующем месяце.

— Я хочу увезти её отсюда. Все эти исследования и допросы… утомительны.

— Прекращай оправдываться, — отозвался Рис. — Ты эгоист, заполучивший красотку. — К нему вернулся насмешливый тон: — Кроме того, представляю… какие неудобные здесь кровати.

— Ты даже не представляешь... — Малахай сверкнул взглядом, — насколько.

Рис расхохотался.

— Отвези её в Кушадасы[20]. Там дом пустует. Конечно, это не предел фантазии, но домишко уединённый. Смешаетесь с туристами. Аве, возможно, понравится пляж.

Малахай нахмурился, вспомнив о переполненном туристами порте, где у ирин было убежище.

— Там слишком людно.

— В Стамбуле люднее. И с ней будешь ты. Теперь Ава сможет справиться с голосами, обострятся другие чувства. Возможно, это даже к лучшему. Ава чуть обвыкнется до возвращения в Стамбул. А иначе это будет конкретно влиять на вас обоих.

— Возможно. — Наконец признал Малахай: — Ты прав, идея отличная.

— У меня их много. Теперь иди и найди какой-то еды для своей женщины. Она будет голодна.

Сказав это, книжник повернулся и ушёл. Малахай посмотрел ему вслед, собственная радость омрачилась переживаниями за друга. Ему хотелось, чтобы Рис тоже нашёл счастье. Малахай желал этого для всего своего народа. Слишком долго они жили в одиночестве.

Захватив немного воды, хлеба и абрикосов, Малахай вернулся в свою комнату. Ава сидела в кровати, обернувшись тонким одеялом. Глаза заспанные, но при виде Малахая взгляд прояснился.

— Привет.

— Привет. — Он улыбнулся. — Как ты себя чувствуешь?

— Удивительно отдохнувшей. У-ух! — Она жадно поглядела на бутылку. — Это мне?

— Да. — Он открыл крышку и протянул ей воду, а сам поставил корзинку с угощениями на прикроватный столик и присел на край кровати. Ава уже успела осушить полбутылки. — Поешь хорошенько. Тебе нужна подзарядка.

— О да. — Ава улыбнулась. — Только жаловаться на такие тренировки я точно не буду.

— Я рад.

Он наклонился и поцеловал Аву, наслаждаясь ее стоном.

— О, ты хорош... — Услышав шум в коридоре, Ава распахнула глаза. — Там кто-то ходит.

Малахай нахмурился.

— Чуть дальше от меня есть пара спален, но я уверен…

— Я их не слышу. — Малахай почувствовал, как у неё участился пульс. Ава испуганно сжала одеяло. — Я не слышу голосов, Малахай. Со мной что-то не так?

Его осенило.

— Все хорошо. — Убрав сбившуюся прядь волос, Малахай поцелуем разгладил морщинку между бровей Авы. — С тобой все в порядке. Ты не слышишь их, потому что мы занимались любовью.

— Так... секс с тобой…

— Забирает у тебя кучу энергии. По этой причине книжники не могут быть с обычными женщинами. Слишком много энергии мы вытягиваем во время интима. Но ты…

— У меня её больше.

— Намного. Во время секса твоя лишняя энергия уходит ко мне, и мы оба становимся сильнее. Наши отношения новые, и поэтому ты не будешь слышать голоса несколько часов, возможно даже пару дней. Я знаю, что со временем пары умеют контролировать потоки энергии, но пока мы не привыкнем... — Малахай запнулся и настороженно спросил: — Ты как? Я забыл предупредить.

Как бы ни изводили голоса, они были одним из её чувств восприятия. Малахай едва ли мог представить, что почувствовал бы сам, потеряй он внезапно слух. Уязвимость? Несостоятельность? Однако ему не стоило беспокоиться. На лице Авы заиграла ярчайшая улыбка, и она расслабленно откинулась на подушки.

— Лучше. Просто. Не бывает.

Малахай с усмешкой стянул с себя рубашку и лёг рядом, по-прежнему испытывая желание чувствовать её кожа к коже. Ава устроилась поудобнее, и он стал рассеянно выводить буквы на её спине.

— Что ты там пишешь?

— Собственность Малахая.

— Ха-ха, очень смешно. А если серьёзно?

А он и не шутил.

— В основном заклинания, чтобы ты смогла выспаться и отдохнуть. А ещё, чтобы тебе снились сладкие сны.

— У меня были необыкновенные сновидения. Такие яркие.

— Правда?

Он расплылся в триумфальной улыбке. Она уже видела с ним общие сны. И вскоре поймёт, что к чему.

— Ага. Я, правда, не помню о чем, но они были просто потрясающие.

— Я рад. — Он замешкался на секунду и сменил тему. — Что думаешь, насчёт поездки к морю, канем? Недалеко от берега есть маленькое убежище. Там безопасно.

— Никаких григори?

— Ни единого.

— И бесконечных вопросов?

— Только мы с тобой.

— А кровать будет большая?

Она заёрзала, пытаясь не свалиться на пол.

— Несомненно.