Хранительница

Глава 9

Деметрио

Красивая…

Господи, какая же она красивая.

Элегантное белое платье струилось, как вода, подчёркивая каждый изгиб фигуры Эбигейл. Перчатки из тонкой ткани покрывали её руки до самых локтей, скрывая гладкую кожу и рубцы на костяшках пальцев. Воздушные шоколадные локоны спадали на плечи и спину, а макияж подчёркивал большие небесные глаза на белоснежном лице со шрамом.

Каждый, кто успел встретить эту девушку, должно быть, уже влюбился.

Если бы сегодня я впервые увидел её, то потерял бы дар речи и вновь стал немым.

Она – совершенство.

Господь должен был поделить то, что дал ей, на десятки людей, но он решил собрать всё это в ней. И теперь я не мог оторвать от неё глаз и подавить желание ворваться в зал, чтобы перестать делить её со всем остальным миром.

Я ненавидел себя за то, что позволял мужчинам смотреть на неё. Мне хотелось убить всех до единого. Сложить их глаза в банку и носить её с собой, чтобы каждый, кто подумает перевести свой взгляд на эту девушку, подумал об этом дважды. Предупреждение: не стоит.

Я ненавидел себя за то, что давал им право разговаривать с ней, когда это мои уши созданы для того, чтобы слушать её. Потому что каждое её слово должно быть не только услышано, но и запомнено.

Я ненавидел себя за то, что она была вынуждена улыбаться им, когда я – тот, кто готов по-настоящему смешить ее. Её смех, звонкий и живой, должен разноситься по округе, как колокол, провозглашающий радость каждому светлому существу.

Я ненавидел себя за то, что они могли дышать рядом с ней и отравлять собой пространство, с её помощью наполненное ароматом белого мускуса и хлопка. Так пахли небеса, а они не заслуживали знать этого.

Я ненавидел себя, потому что не мог признаться ей в том, что…

Большая ладонь резко появилась перед экраном, закрыв мне видимость на Эбигейл и зал вокруг неё. В машине не было тесно для нас двоих, но всё это время Арабелла сидела в кресле сбоку от меня, вероятно, следя за мной, будто больше ей было некуда смотреть.

Мне было нечего от неё скрывать. За последние шесть лет она услышала об Ангеле больше, чем Дэниел и Неро за восемнадцать лет моей одержимости, потому что пока отец был жив, я не мог выдвинуться на поиски и позволить ему узнать о ней.

Он уже уничтожил одного ангела, который, как я был точно уверен, никогда не предназначался для него. Моя мама должна была достаться мужчине чести. Который убивал бы за неё, а не её непосредственно.

– Ещё немного – и мониторы выйдут из строя из-за того количества слюней, что вытекает из твоего рта прямо на консоль, Деметрио, – пробубнила Арабелла.

Я повернул голову в её сторону, чтобы переключиться от любования Эбигейл. Это далось мне сложно.

– Просто…

– У меня есть глаза, – напомнила она, убрав руку от экрана. – Если бы я была мужчиной, то вела бы себя точно так же.

Если бы она была мужчиной. Не только мной.

Значит, она заметила, сколько пар глаз было направлено на Эбигейл, словно она была единственной девушкой в этом проклятом зале, когда он был переполнен красавицами. Не по моему мнению, конечно.

Она выбивалась среди них.

И именно это было тем, чего мы хотели.

– Думаешь, она справится? – спросил, поворачиваясь обратно к экрану.

Я одновременно хотел этого и нет.

Эта работа была не для неё, но я не знал, как удержать её рядом и не спугнуть. Как объяснить ей, что мысли о ней не покидали меня на протяжении семнадцати лет восьми месяцев и четырёх дней?

Она решит, что я больной.

И проблема в том, что это правда. Я болен ей.

– Она выглядит так, будто делает это всю свою жизнь, – ответила Арабелла.

– Что?

– Заставляет мужчин сходить с ума.

Я сжал кулаки.

Она. Не. Для. Них.

Лучше им держать свои руки, глаза и рассудки при себе, если не хотят встретиться с Песцом намного раньше, чем им уготовлено судьбой.

Я терпелив, когда дело касается Эбигейл.

Но не когда кто-то в буквальном смысле касается её.

– Ты не помогаешь.

– А ты не понимаешь, что ждет тебя с такой девушкой, как она. – Арабелла привстала и стала водить пальцем по монитору с моей стороны, указывая кончиком острого ногтя на каждого мужчину, останавливающего взгляд на Ангеле. – Эбигейл – лакомый кусок для тех, кто не довольствуется обычными человеческими извращениями. Она под прицелом до тех пор, пока существует. Только смерть освободит её от этого бремени.

Или я заставлю желающих заполучить её для себя бояться даже мысли об этом, чтобы каждый ублюдок на свете знал, что никто не будет прощен за вред, нанесённый ей. Никто.

– Хорошо, что мы нашли её раньше остальных, иначе, кто знает, чем…

– Не договаривай, – попросил я. – Если не хочешь, чтобы я убил кого-то сегодня.

Девушка хмыкнула:

– Поговорим об этом, когда Каморра будет нуждаться в Песце.

– С удовольствием.

Кровь бурлила внутри моих вен.

Что будет, когда кто-то перейдёт черту?

Эбигейл выйдет из этого зала с приглашением, но я не смогу закончить вечеринку так, как делал это обычно – массовым убийством.

Мне придётся потупить это желание.

И дело, к сожалению, было не только в ней.

Дети. Много детей, нуждающихся в помощи и защите, как когда-то мы с Дэниелом. Я не мог пережить это и вырасти кем-то другим. Не тогда, когда я видел, слышал и помнил.

Каждую минуту. Каждую слезу. Каждый крик.

Моё проклятие. То, что делало меня тем, кем я был.

Чужое животное поведение сотворило животное из меня. Другое. Не такое, как они. Но Песец нашёл дом в моей голове не просто так.

Его желания изначально были мне родными.

– Куда ты?

Я очнулся от транса, заметив, как Арабелла вышла из-за своего места и направилась в сторону выхода, поправляя помявшийся классический костюм.

– Соберу казну с соседних заведений. – Она потёрла ладони, предвкушая появление пачек из сто долларовых купюр в них. – Кажется, я не появлялась у них с прошлого месяца.

– Новый месяц наступил, – я на мгновение перевёл взгляд на экран, – четыре минуты назад.

– А я о чём? Пора навестить старых друзей!

Я усмехнулся, кивнув ей в знак согласия.

Им же лучше. Так они не увидят её ещё ближайшие четыре недели. Не будь она моей любимой сестрой, я бы благодарил Господа за это. Быть никем для Арабеллы Делакруз – далеко не самая желанная позиция.

– Встретишь её один? Или мне опасно оставлять вас наедине?

Я хмуро посмотрел на неё, когда она уже распахнула дверь и запустила в салон прохладный воздух.

Это лето особенное. Во всех смыслах.

– Я помню, сколько ей лет.

– Я не об этом, – возразила девушка. – Не убей никого.

– Хм, – придвинувшись к экранам ещё ближе, хмыкнул я. – Постараюсь.

Но не обещаю.

В конце концов, она ушла, оставив меня одного, и больше никто и ничто не отвлекало меня от любования Эбигейл. Я положил локти на небольшой выдвижной стол и упёрся подбородком в ладони, собираясь беспрерывно наблюдать за ней.

Меня дико раздражало, что мне приходилось моргать, чтобы мои глазные яблоки не засохли. Сколько времени я тратил на это?

Сколько её я упустил?

Она была создана из мелочей, которые я подметил, проведя с ней почти целый месяц.

Например, её беспрерывная жажда.

Даже в данный момент она не могла отлипнуть от стакана. Эбигейл выпивала больше общепринятой нормы и, вероятно, именно поэтому отекала, а её губы по утрам были такими большими.

Или её ненависть к собственному телу.

Одежда, которую мы купили для её повседневной жизни, была в особенности с высокими воротами и отсутствием разрезов в зоне декольте. Она пряталась. Я понимал, почему так было. И это нервировало меня ещё больше.

Возможно, мне было известно то, чего она сама за собой не замечала. Но я был не единственным, кто наблюдал.

Эбигейл тоже смотрела на меня.

И сейчас не было исключением.

Наши глаза на мгновение встретились, когда она мельком глянула в камеру наблюдения и направилась в сторону коридора, который должен был вывести её на задний двор.

Мы не договаривались об этом, поэтому я встал со своего места, схватил пачку сигарет со стола и выпрыгнул на улицу, планируя встретить её.

Несмотря на то, что мне нежелательно высовываться и лучше оставаться в фургоне, чтобы следить за поведением оставшихся в зале. Но мне было так всё равно, если честно.

Её я хотел видеть больше. А ещё обладать возможностью залезать в головы, чтобы знать, о чём она думает.

Я ей нравлюсь?

Во всяком случае, она хотя бы немного заботилась обо мне, иначе последние несколько дней не интересовалась бы, когда именно я собираюсь наведаться к врачу.

Рядом с ней было так тяжело дышать, что она приняла мою влюбленность за тахикардию.

Я сделал первую затяжку, решив остаться у машины, цвет которой совпадал с цветом платья Эбигейл, и выдохнул облако дыма, довольно улыбнувшись самому себе.

Она собиралась сопроводить меня на приём? Стоило узнать. Если да, то я позвоню в больницу, в которой работал Джей Ди, сегодня же, чтобы мы смогли непременно выехать из города.

Почему не в Лас-Вегасе? Чтобы у нас было больше времени в дороге. Даже Арабелла не станет помехой.

Просто быть рядом с Эбигейл достаточно для меня.

Ангел.

Я резко перестал улыбаться и напрягся. Почему её не было так долго? А ответ, пришедший в мою голову самым первым, никак не понравился мне.

Кто-то задержал её.

Я откинул сигарету в сторону, не потрудившись затушить её, так как пожар, который мог начаться, всё равно был менее опасен, чем тот, что уже разгорался внутри меня.

Так ощущалось пробуждение Песца.

Когда я был маленьким, то думал, что это изжога после жирной еды, которую Дэниел готовил для меня. Неважно, что она была у меня в голове, а не в животе.

Быть ребёнком, который не понимает, что с ним, легче, чем быть взрослым, который отдаёт себе отчёт о происходящем.

Я перебежал улицу, не смотря по сторонам, а только перед собой, зная, какой единственной дорогой могла пойти Эбигейл, решив исчезнуть с мероприятия.

Она не пряталась от нас.

Она пряталась от них.

Это трюк?

Каждый мужчина в том зале и без того запомнил её. Как можно было смотреть на других, когда там была она? Я не понимал.

Но меня радовало, что вокруг было достаточно слепых и глупых ублюдков, которые тратили своё время на меньшее, чем была эта девушка. Она – клад.

Я чувствовал, что она рядом, и не прогадал, когда завернул в темный переулок между двумя зданиями, где и нашёл её.

Только не одну.

Двое мужчин, которым по виду было за сорок, но, вероятно, всего тридцать с небольшим, если убрать отросшую бороду, неопрятную одежду и грязные волосы, держали в своих руках по бутылке.

И наступали на Ангела, смещая её в сторону.

Они что-то рьяно предлагали ей, однако Эбигейл отказывалась от этого, качая головой и произнося одно и то же «нет», которое я с лёгкостью считывал с её губ.

Она повторила свой ответ минимум пять раз, прежде чем один из них положил свою руку ей на плечо и прижал её к каменной стене.

Переключатель в моей голове колебался.

Я не хотел, чтобы Эбигейл узнала о Песце так скоро, тем не менее контроль стремительно покидал меня с каждой секундой, пока я наблюдал за происходящим.

Я находился на грани.

Я в любом случае убью их, но тот, кто сделает это – Деметрио или Песец, – зависит напрямую от них. Если в ближайшие одиннадцать секунд они не отпустят девушку, выбор будет сделан автоматически.

Это неподвластно мне.

Моё альтер-эго – её покорный слуга.

Отсчёт, который я вёл, уже подходил к концу, поэтому я был готов действовать, чтобы дать им знать, что они совершили самую большую ошибку в своей жизни, решив навредить Ангелу.

Если бы не то, что произошло на счёт десять.

Эбигейл замахнулась и ударила одного из них по той руке, что удерживала её на месте, а затем, вскинув кулак, врезала им в его челюсть. Ублюдок дёрнулся в сторону и ударился виском об каменную стену.

Его друг бездействовал, ошарашено уставившись на девушку.

Ещё бы. Они решили, что она даже не станет кричать, когда они приступят к делу, желая, чтобы после окончания они не убили её, а отпустили целой и невредимой. Почти.

Но Эбигейл не стала бы.

В первую нашу встречу она ударила одного из таких сковородкой по голове, во вторую воткнула вилку в щёку другого. От неё можно было ожидать чего угодно, только не терпения.

В ней таилась ярость.

Figlio degli elementi.

Она уже сделала всё, что могла, когда скинула с себя каблуки и повернулась, чтобы бежать, пока оба смертника находились не в состоянии и желании больше иметь с ней что-то общее.

Однако это не значило, что я собираюсь оставить всё как есть.

Эбигейл резко остановилась, заметив меня, и её рот приоткрылся в испуге, будто моё присутствие напугало её сильнее, чем их.

Я молча подошёл ближе, схватил за шиворот того, что находился в ступоре, и отодвинул его на безопасное расстояние от Эбигейл, так как второй уже сидел на земле, держась за голову.

После чего спросил, встав между ними, как стена:

– Чем они предлагали тебе заняться?

Она ничего не ответила, но мне это и не нужно было, потому что ответ отразился на её лице.

Я обещал никого не убивать сегодня?

Нет, я обещал постараться никого не убить.

И не был виноват в том, что кто-то распустил руки, без позволения дотронувшись до моего Ангела.

– Тебе лучше зайти за угол и закрыть уши.

– Почему?

Мы разговаривали друг с другом так, будто рядом не находились двое ублюдков, из-за которых у меня чесались клыки и руки.

– Боюсь, что испачкаю тебя кровью.

Брови Эбигейл подскочили от испытываемого ею удивления. Она быстро наклонилась и подняла свои туфли.

– Это платье дорого стоит?

– О, дело не в нём, Куколка, – ответил, заправив свободной рукой прядь непривычно тёмных волос ей за ухо, на мгновение вновь утонув в красоте этой девушки.

Но быстро осознав, что сделал, убрал руку.

Мне было непозволительно трогать её так же, как и им.

Мои пальцы вцепились в воротник ублюдка за спиной ещё сильнее. Я жаждал приступить к делу.

– Пожалуйста, уходи.

Я не хочу по-настоящему напугать её.

Не хочу, чтобы она боялась меня. Чтобы чувства, которые я порождал в ней, были отрицательными.

Только не это.

Ничего не ответив, Эбигейл в последний раз грозно посмотрела на них, а затем, не оглядываясь, побежала за угол. Хорошая девочка.

Как можно было хотеть обидеть её?

Единственное желание, которое другим мужчинам позволительно испытывать по отношению к ней, это непременное поклонение.

Когда девушка исчезла из моего поля зрения, я обернулся к ужину и широко улыбнулся, облизывая клыки. Вкус крови по памяти отражался на них. Я изнемогал от желания…

– Деметрио.

Я резко обернулся, услышав знакомый голос.

Арабелла стояла на углу здания, за которым совсем недавно скрылась Эбигейл, и прижимала ладони к бокам. А ещё одна её бровь была высоко поднята, подсказывая, что девушка крайне недовольна. Её перманентная эмоция.

– Они…

Но я даже не успел договорить, когда она щёлкнула пальцами и указала себе за спину, сделав первые шаги навстречу.

– Отвези её ко мне, – приказала Арабелла. – Я разберусь с ними.

Я собирался ослушаться её, потому что, несмотря на мнение, сложившееся о нас, она не руководила мной. Мы – дуэт.

Только сегодня дело было не во мне и не в ней, а в Эбигейл. Куколке. Моём Ангеле.

Я перевёл взгляд в конец проулка, желая как можно скорее присоединиться к ней. Одна жажда сменилась другой. Они больше не интересовали меня. Исключительно она.

Между ними и ей – я выберу её.

Между кем-либо на этом свете и ей – я выберу её.

Отпустив ублюдка и дав ему упасть на асфальт, даже не посмотрел на него и его дружка, направившись в сторону Ангела. Я был уверен, что свет, который я видел, исходил не от уличного фонаря.

Она была причиной его.

Однако, пройдя мимо Арабеллы, всё же не забыл упомянуть кое о чём, что нужно было выполнить в обязательном порядке:

– Они должны пожалеть.

Губы девушки, окрашенные в бордовый цвет, изогнулись в хищной ухмылке.

– Конечно.

На самом деле я мог и не напоминать ей об этом. Она и без того была особенно жестока с теми, кто покушался на прекрасную часть населения планеты в лице женщин.

Оставив Арабеллу делать любимую ею работу, присоединился к тому, что любил сам.

Эбигейл прижимала ладони к ушам, нервно покусывая нижнюю губу и топчась на одном месте. Шпильки, из-за которых она казалась немного выше, чем была на самом деле, звонко стучали об асфальт и битое стекло, разбросанное по нему.

И в очередной раз, когда Эбигейл вновь слегка подняла и опустила ногу обратно, её каблук подвернулся. Она резко опустила руки, будто бы надеялась успеть ухватиться за что-то до падения. Однако я был рядом именно для того, чтобы не дать ей этого сделать.

Быстро оказавшись рядом, взялся за локоть Эбигейл, удержав её на месте. Она ахнула, повернув голову в мою сторону.

– Деметрио, – выдохнула девушка.

– Куколка, – поприветствовал в ответ, словно мы не расстались на считанные несколько минут, рассматриваемые мной как ад на Земле.

Я не хотел расставаться с ней даже на время убийств, которые ещё когда-то приносили мне удовольствие, похожее на то, что я испытывал при мыслях об Ангеле.

Только теперь она была здесь, и не существовало ничего, что нравилось бы мне более неё.

Я отпустил Эбигейл, когда удостоверился, что та твёрдо стоит на своих двоих, и она сделала шаг в сторону, создавая между нами пространство.

Такое нежеланное мной, но такое пока что необходимое нам обоим.

– Уже закончил? – подняв на меня свои большие голубые глаза, совершенно невинно поинтересовалась она, будто не хотела узнать, закончил ли я убивать.

– Нет, Куколка, появилось другое более важное задание.

Я вытянул руку, указывая ей на обратную дорогу до машины, а затем убрал её за спину вместе со второй, изо всех сил стараясь подавить в себе желание прикоснуться к девушке, подобной звезде на ночном небе.

Эбигейл лишь на мгновение обернулась на звуки хаотичного шума в глубине улицы, после чего двинулась вперёд вместе со мной, проигнорировав то, чем была занята Арабелла.

– Что это?

То, для чего я был создан нашим Господом.

– Сопровождение Ангела.