Хранительница

Бонусная глава

Абилена

Счастье.

Удивительно, что для каждого, кого я успела встретить за свои двадцать с небольшим, оно заключалось в разном: в самореализации, финансовой стабильности, здоровье, свободе, духовности и куче всего другого.

Для каждого, кроме него.

Именно поэтому этот мужчина был моим.

Возможно, я была бы счастливее, если бы сегодняшний день вышел чуть иначе – более празднично: с пышным белым платьем, кучей гостей и местом, специально отведённым для нас двоих.

Но я бы точно была несчастна, если бы всё это разделил со мной кто-то другой. Не Гейл.

Он – моё счастье.

А наша любовь – то, что не купишь ни за какие деньги.

– Это была ошибка.

– Что? – Я обернулась, спрыгнув с последней ступени.

Гейл возвышался надо мной, ещё не спустившись с громадной каменной лестницы, ведущей в главный корпус здания, в котором несколько минут назад нас объявили мужем и женой.

– Не стоило соглашаться.

Наши ладони были так крепко сцеплены, будто мы буквально больше никогда не собирались отпускать друг друга.

– Смею напомнить, что это ты сделал мне предложение.

– Именно об этом я и говорю. – Он присоединился ко мне, сойдя со ступеней. – Тебе не стоило соглашаться.

– Прекрати, – потребовала я.

Я видела восторг и благодарность в его глазах, когда он услышал моё «да», поэтому всё, что Гейл говорил сейчас, было глупостью.

– Наш брак не ошибка.

Ты никогда не был ошибкой.

Но вместо того, чтобы добавить это, я промолчала, желая хотя бы сегодня не вспоминать о прошлом, о родителях, бросивших его, и привилегиях, которых он, как и я, был лишён.

Сегодня мы счастливы.

– Я даже не смог купить тебе кольцо.

– Потому что я торопила тебя, чтобы скорее оказаться здесь.

Мне так не терпелось стать его женой ещё с того момента, как несколько лет назад я поняла, что люблю его не просто как друга, а как мужчину, что была готова прибежать сюда на следующее же утро после предложения руки и сердца.

– Потому что у меня нет денег, Билли.

Стыд читался в каждом его слове.

Мне было особенно больно от этого, потому что Гейл – тот, кто научил меня любить и ценить себя. Я хотела сделать с ним то же самое, но чувство долга отказывалось отпускать его.

Неужели он боялся, что в один из дней я проснусь и решу расстаться с ним из-за его материального положения?

Ни за что!

Я подам на развод, только если он изменит мне, а этого никогда не произойдёт. Мужчина, который хранил девственность, чтобы лишиться её исключительно вместе со мной, не станет так поступать.

Мои пальцы зачесали его светлые пряди, упавшие на лоб. Уже значительно побледневший шрам показался под ними.

Я навсегда запомнила день, когда Гейл его получил. Об его голову разбили бутылку во время драки, в которой он защищал меня. Но не в этом было дело, а в том, что тогда же мы наконец признались друг другу в чувствах. И всё изменилось.

С ним всё всегда менялось только в лучшую сторону.

Мы пережили вместе так много, начиная с детского дома, в котором познакомились, заканчивая взрослой жизнью, в которой нам пришлось выгрызать себе места в университете и общежитии, борясь за светлое будущее, а он всё ещё считал, будто такая мелочь, как кольцо, имеет значение.

Когда-то у нас будет намного больше, чем мы сейчас могли себе представить. Однако у нас никогда не будет чего-то большего, чем любовь, которую мы разделяли.

– Мой палец пуст, но моё сердце переполнено.

Любовь была нашей силой. Так много людей были лишены её, что она стала нашим преимуществом перед теми, кто познал родительскую заботу, крышу над головой и полный холодильник.

Мы были сильнее всех, кого я когда-либо знала, потому что не собирались сдаваться. Никогда.

– Однажды всё будет по-другому.

– Я не хочу по-другому, Гейл. Мне нравится так, как есть сейчас.

Он не верил мне. Или, скорее, любил настолько сильно, что не хотел принимать тот факт, что меня устраивает наше нынешнее положение, считая, что я заслуживаю больше, чем он может мне предложить.

Я это не придумала. Он сам постоянно об этом говорил. И делал всё возможное, чтобы его обещание исполнилось как можно скорее.

Гейл Девора – один из самых способных студентов медицинского университета Лас-Вегаса, на будущее которого профессора возлагают большие надежды.

Моя гордость.

Мой лучший друг.

И… мой муж.

Однажды всё будет по-другому, потому что он закончит учёбу и сможет работать на полную ставку. Одной его зарплаты станет хватать на жизнь всей нашей семье – нам и нашим детям, потому что мы были обязаны оставить след нашей любви. «И наших мозгов», – всегда добавлял Гейл, так как я тоже закончу университет и стану квалифицированным врачом. Он так же гордо, как и я, будет заявлять, кем является его жена.

А пока мы просто верили и поддерживали друг друга. Не спали ночами, готовясь к экзаменам, приносили домашнюю еду, когда одного из нас задерживали в университете, и старались наслаждаться студенческой жизнью, изредка подрабатывая в больницах, когда на это находилось время.

– То есть… – мои губы изогнулись в улыбке, – я не откажусь от кольца с бриллиантом в несколько карат, когда ты станешь одним из лучших врачей в Штатах и сможешь позволить себе это, но этот день навсегда останется особенным. Я не хочу ещё одного такого. Ни с кем другим.

– Ни с кем другим ты его и не получишь.

Я закатила глаза, усмехнувшись.

– Конечно, нет.

– Конечно, – передразнил он, заставляя меня улыбнуться ещё шире.

Поэтому я любила его. Несмотря на то, что происходило вокруг, Гейл помогал мне не унывать и бороться, чтобы улыбаться после трудностей, которые мы всегда проходили вместе.

Пять, десять, пятнадцать, двадцать, пятьдесят лет спустя… Каждый день будет проведён с ним.

Я не хотела никого другого.

И никогда не захочу. Что бы ни произошло.

– Я люблю Вас, Доктор Девора.

Мягкие губы коснулись моих, подарив нам обоим наш первый поцелуй в статусе мужа и жены, если не считать тот, что мы успели разделить в стенах здания напротив. Гейл сжал меня в объятиях, погружая нас во вкусы друг друга.

– И я люблю Вас, Доктор Девора, – повторила за ним.

Худые длинные пальцы проскользнули под края моего простого белого платья, касаясь голой кожи под ним. Бёдра покрылись мурашками, живот скрутило от нарастающего желания, однако мы были на улице и…

– До первой брачной ночи ещё несколько часов.

– Предлагаю начать раньше.

Засмеявшись, оторвалась от губ мужа, вновь схватила его за руку и потащила дальше по дороге. Гейл, улыбаясь, но в то же время ворча, послушно последовал за мной.

– Последний раз я прикасался к тебе тридцать пять часов назад, – напомнил он. – Когда ты использовала меня как отвлечение.

Это случилось на полу в окружении учебников. Несколько моих конспектов страшно помялись, потому что всё, чем была занята моя голова – губы, руки и член, находящийся глубоко внутри меня.

– Секс – действенный способ для усвоения материала.

Гейл поднял брови, внезапно обрадовавшись.

– Мои экзамены ещё не окончены.

Я прикусила губу, зазывая следовать его за мной быстрее, так как идея приступить к брачной ночи в полдень стала казаться мне очень заманчивой.

– Ты же знаешь, я никогда не прочь помочь тебе.

Он разразился смехом, покачав головой.

– Если ты продолжишь в том же духе, миссия не оплодотворить тебя до конца выпускного года окажется провалена, – предупредил Гейл.

Я так сильно хотела родить от него, что боялась не дотерпеть, но мы оба знали, что такое жизнь в нищете, поэтому не желали того же своему дитя. Пока не время, к сожалению.

– Мы забыли сделать фото! – вспомнила я, остановившись.

А когда повернулась, Гейл уже наклонился, чтобы я могла без труда снять ремешок, удерживающий фотоаппарат, с его шеи.

Мне было известно, что эта штуковина стоила целое состояние и он откладывал на её покупку несколько месяцев, беря дополнительные смены и делая задания другим студентам, так как хотел порадовать меня на день рождения. Идеальный мужчина. Жаль, что Гейл не мог почувствовать то, что происходит внутри меня при взгляде на него.

Извержение вулкана.

Я была готова лопнуть от любви к нему.

Он прижался ко мне сзади и обнял за талию, прижавшись щекой к моей голове, в то время как я вытянула обе руки вперёд вместе с объективом, направленным в сторону наших лиц.

– Люблю тебя, лучший муж на свете! – не постеснявшись перед незнакомцами, проходящими мимо, громко заявила я.

В ответ Гейл прошептал, коснувшись губами моего виска:

– И буду любить даже после смерти, Билли.

Последующая вспышка заставила меня зажмуриться, но не поэтому на глаза накатила пелена из слёз. Его слова – причина.

Он говорил так уже не впервой, однако каждый раз его обещание любить меня, что бы ни произошло, делало со мной это. Думаю, хорошо, что мужчина, за которого я вышла замуж, заставляет меня плакать от счастья.

Быстро повесив фотоаппарат обратно на шею мужа, крепко обняла его. Гейл стал успокаивающе гладить меня по спине, пока я слушала его учащённое сердцебиение, вызванное контактом со мной.

Когда мы были подростками, я шутила, что развила в нём тахикардию. Его щёки постоянно горели. Тогда мне ещё было неизвестно, что мой лучший друг тайно влюблён в меня.

Как и я в него.

– Что это? – спросила, заметив сборище в стороне неподалёку от нас.

Гейл тут же проследил за моим взглядом.

Толпа, состоящая из нескольких десятков людей, собралась вокруг чего-то. Мы одновременно переглянулись, а затем резко сорвались с места, когда оттуда раздался женский крик:

– А-а-а!

Хорошо, что я выбрала балетки вместо туфлей на каблуке, иначе пришлось бы попрощаться с ними, чтобы поспевать за мужем. Когда мы добрались до места, Гейл стал расталкивать людей передо мной, помогая пробираться сквозь толпу, чтобы увидеть беременную женщину, лежащую на асфальте.

Её брюки были испачканы кровью, а светлые волосы – разбросаны в стороны. Она жмурилась и кричала сквозь плотно сжатые зубы.

Схватки?

– Кто-нибудь, вызовите скорую! – прорычала я. – Сейчас же! Гейл!

Он вырвал телефон из рук зеваки, который продолжал бездействовать, как и все вокруг нас, и набрал 911.

– Что с ней? – спросил меня, вероятно, повторив вопрос на другом конце трубки.

Господи… Я не знала. Я не знала! Паника незаметно подобралась ко мне. Во рту пересохло, глаза защипало. Мне было страшно. Я ещё никогда не оказывалась в такой ситуации.

Я была всего второкурсницей.

Мы ещё… Мы… Дыхание спёрло.

– Абилена?

Голос Гейла заставил меня очнуться.

– Это… Это может быть отслойка плаценты, – предположила, прошептав ему в ответ.

Я перевела взгляд с него обратно на девушку, которая продолжала мучиться. Её ладони царапались об асфальт, когда она пыталась сжать хоть что-то, чтобы ослабить боль, поэтому я протянула ей свою руку, и она не глядя ухватилась за неё. Ногти до жжения впились в кожу на запястье. Я проигнорировала своё неудобство.

– Дыши, дорогая, дыши.

Закончив объяснять происходящее оператору, Гейл тут же оказался рядом и аккуратно поднял незнакомку, чтобы отнести её к ближайшей скамейке. Люди в это время оставались стоять на своих местах как вкопанные.

– Отошли! – кричал он им. – Живо!

Я следовала прямо за мужем, наблюдая, как кровь капает из-под штанин девушки, оставляя за собой следы на асфальте и пачкая белую рубашку Гейла. Боялась представить, насколько ей больно.

Уложив её на скамейку, Гейл тут же отошёл в сторону, а я наоборот оказалась рядом с незнакомкой.

– Какой у Вас срок?

Её живот не выглядел огромным, но риск отслойки плаценты был наиболее велик в период третьего триместра. Однако я не могла утверждать о чём-либо, пока она игнорировала мои вопросы.

– Вы слышите меня?

Девушка продолжила молчать, сжав подлокотник. Её зубы впились в дрожащую нижнюю губу, чуть ли не разорвав её.

– Мне нужно понять, что с Вами, – объяснила я. – Пожалуйста, ответьте мне.

– Ochen bol’no.

Ochen bol'no? Что это значит?

Но меня выбили из колеи не слова, а цвет её глаз, когда она распахнула веки и посмотрела на меня. Чистое золото. Они буквально сверкали на свету, как самые настоящие слитки.

Незнакомка завела руку за шею и стала дёргать цепочку, пытаясь расстегнуть её, будто та душила её. Не успела я предложить помощь, как она уже справилась самостоятельно и вытащила из-под футболки кольцо, всё это время висевшее на ней.

Нет, два кольца, сплетающиеся между собой.

Одно тоньше, другое толще.

– Voz’mite, – пробомотала она. – Peredayte eto moyemu rebenku.

Я не понимала ни слова, что девушка выдавливала из себя.

Иностранка? Кто отпустил её одну в таком состоянии?

– Что это за язык?

Я прислушалась к ней, но вновь не смогла ничего разобрать. Гейл рядом нахмурился, задумавшись.

– Русский?

Русский? Откуда он знает?

– Кто-нибудь здесь понимает по-русски? – Я обернулась к людям, стоящим позади и всё ещё наблюдающим за нами.

Неожиданно из толпы вышел мужчина. Его очки в чёрной оправе скатились по носу, и он поправил их, нервно кивая мне в ответ.

– Я! Я знаю!

– Что она говорит?

Незнакомка повторила, но тише и слабее. Господи, она теряла сознание.

– Просит отдать это её ребёнку.

Кольцо? Младенцу?

– Скажите ей, что она сделает это сама. Помощь уже скоро будет здесь.

Он перевёл для неё сказанное мной, но она покачала головой и схватила меня за кисть, прокричав:

– Pozhaluysta. Pozhaluysta!

Я ничего не поняла, тем не менее ответила:

– Хорошо!

Больше не теряя времени, забрала кольцо из её ладони и быстро засунула его в один из карманов классических брюк Гейла, стоящего сбоку от меня, так как в моём платье они отсутствовали.

Эта девушка не умрёт сегодня, и я верну его ей обратно, как только она родит своего ребёнка.

– Подойдите ближе и переведите ей следующее.

Я подозвала к себе мужчину, после чего он встал за спиной девушки и наклонился, проговаривая ей на ухо мои просьбы и вопросы.

– Мне нужно узнать Ваше имя. – Я аккуратно провела ладонью по лбу незнакомки, смахнув бисеринки пота, собравшиеся на нём из-за жара, который она ощущала во всём своём теле.

Её грудь тяжело поднималась, словно делала это из последних сил.

– Ваше имя, – повторила.

– Irina, – еле слышно прошептала она, закрывая свои янтарные глаза. – Menya zovut Irina.

КОНЕЦ.