Хранительница

Глава 20

Деметрио

Мне так чертовски сильно не хотелось этого делать, однако я всё же поступил как джентельмен.

И я имел в виду не то, что опустился на колени перед Эбигейл и попробовал на вкус её киску, пока она тёрлась задницей о шины. Этого я жаждал. Постоянно. Дело даже не в том, что сейчас я, игнорируя свои желания, провожал её до квартиры, потому что никогда бы не позволил ей возвращаться одной так поздно, будто у неё не было парня, который был обязан это сделать.

Всё дело в том, что я провожал её до квартиры Арабеллы.

Не своей. До сих пор. Когда уже можно предложить ей переехать ко мне, чтобы она не сочла меня за одержимого?

Да, мне не хотелось расставаться с Эбигейл. И оральный секс был здесь не при чём. Я бы не отказался просто видеть её в своём пространстве на протяжении всего дня.

– Что насчёт завтра? – поинтересовалась она, когда лифт остановился на нужном нам этаже.

– Что насчёт завтра?

– Есть работа?

Работа.

Я забыл рассказать ей, что она официально уволена.

Эбигейл отлично справлялась и могла помогать нам, тем не менее я не хотел вновь оказаться в ситуации, когда кто-то решит проверить меня и ей придётся делать то, о чём мы не договаривались.

Арабелла сказала, что что-нибудь придумает. Я всегда отвечал за исполнение плана. И его нарушение. Она, кстати, тоже. Но так как Неро был далеко, а Дэниел – не в себе, один из нас взял эту обязанность на себя.

Больше никакой грязной работы для Ангела.

Ей стоило посвятить своё время подготовке к поступлению, даже если она собиралась отложить его ещё на год или несколько. Как я уже сказал, она может использовать мою щедрость в любое удобное для неё время.

Я отложил миллион для исполнения её мечты, однако если этой суммы окажется недостаточно, я без проблем увеличу её для того, чтобы моя девушка получила лучшее образование, лучшее отношение и лучших профессоров.

Ей необязательно знать, сколько это будет стоить.

Материальная составляющая её будущего – моя забота.

Тебе нужны деньги, Куколка? Возьми их у своего парня. Пожалуйста, не стесняйся.

Не хочешь отчитываться за каждый потраченный бакс? Не делай этого. Разве я ставил условия? Они твои. Делай, что хочешь.

Вспомнив о том, что Эбигейл задала вопрос, я ответил на него:

– Нет.

– Опять выходной? – В её тоне послышались едва уловимые нотки возмущения.

Вероятно, она переживала, что получит меньше положенного, поэтому я собирался рассказать ей об окончании работы чуть позже. Пока она всё ещё не верила, что ей больше не стоит волноваться о деньгах.

– Выходной? Я думал, ты всецело погружена в борьбу с моим обаянием.

Эбигейл хмыкнула.

– Сомневаюсь, что то, как мои бёдра удерживают твою голову между собой, можно назвать борьбой.

Если она продолжит говорить в том же духе, то мы не дойдём до порога квартиры Арабеллы.

– Осторожнее, Куколка, соблазн похитить тебя и отвезти к себе слишком велик.

Я успел лишь на мгновение заметить улыбку на её лице, потому что уже в следующую секунду мой взгляд зацепился за приоткрытую дверь и красные капли, покрывающие пол на пути к ней. Эбигейл резко остановилась, заметив то же, что и я.

– Деметрио, – озадаченно прошептала девушка.

Я приложил указательный палец к губам, призывая её говорить тише, после чего отпустил её руку и подвинул Эбигейл в сторону, чтобы она перестала находиться в зоне возможного поражения.

Нам обоим было неизвестно, что здесь произошло.

– Стой здесь.

– Но…

– Я должен быть сосредоточен на обстановке вокруг, а если ты пойдешь со мной, всё, что я буду делать, это думать, не зажат ли твой рот ладонью одного из ублюдков, чтобы ты не могла докричаться до меня и позвать на помощь.

Я видел, как сильно Эбигейл хочет поспорить со мной. Напомнить, что она умеет драться и защищать себя. И что вообще не стала бы просить о помощи, однако вместо этого она согласно кивнула, отходя дальше, чтобы спрятаться за входной дверью.

– Стреляй в спину, – отдал приказ я. – Играть грязно – в крови Каморриста.

Она тяжело сглотнула, когда я передал ей пистолет, который всё это время висел в кобуре под моим пиджаком, оставил поцелуй на её лбу и отступил, прислушиваясь к обстановке внутри квартиры.

Подозрительно тихо.

Обычно так бывает, когда кто-то уже мёртв.

И невзирая на сложившуюся ситуацию, меня волновало только то, что этим кем-то могла быть моя старшая сестра. Страх. Я чувствовал страх несмотря на то, что видел её раненой далеко не один раз.

Но я никогда не видел, чтобы она умирала.

Я чувствовал ступор лишь два раза в жизни – в день смерти мамы и в подвале, когда Дэниел задыхался. Приближающаяся смерть близкого умудрялась заставить Песца поджать хвост.

Дерьмо.

Сейчас я почему-то чувствовал себя так, будто это должно было случиться снова. Если Арабелла уже мертва?

Я медленно и практически невесомо ступал по квартире, держа кулаки на уровне груди, будучи готовым напасть, потому как отдал Эбигейл единственное оружие, что прихватил с собой.

Хорошо, что зубы всегда были при мне.

В тёмный коридор проникал свет, исходящий из одной из комнат. Зная точное расположение, я мог быть уверен, что это гостиная. Продолжив прокладывать путь к ней, услышал знакомые звуки.

Кряхтение.

Тяжёлое дыхание.

Шарканье.

Волнение отхлынуло от меня, когда я прибавил шаг и побежал, чтобы добраться до места назначения как можно скорее и…

Увидеть её.

– Ненавижу, – шипела Арабелла, пытаясь выбраться из чёрной шелковой блузки в позиции полулёжа на диване. – Я вернусь и засуну в каждую из ваших задниц по обойме. Мало вам одной дырки – будет тринадцать!

– В тебя стреляли?

Девушка даже не подняла голову, чтобы взглянуть на меня, будто с самого начала знала, что я здесь.

– Нет. – Пуговицы посыпались по полу, когда она не сдержалась и разорвала ткань прямо на себе. – Они решили избавиться от меня моим же оружием!

Да, теперь я видел, что её живот порезан. Кровь вытекала из раны и пропитывала собой брюки, которые едва отличались от неё по цвету. Я не стал паниковать. Арабелла далеко не в первый раз представала передо мной в таком виде.

И я знал, что она может сама о себе позаботиться. В конце концов, шесть лет назад, чтобы добраться до Невады, ей пришлось в буквальном смысле собрать себя по кусочкам.

Я полез за аптечкой, которая хранилась в шкафу, в тот самый момент, когда в коридоре послышались шаги. Непослушная девочка. Мне придётся наказать Эбигейл, чтобы она больше никогда не вздумала идти следом за мной.

Если бы здесь был кто-то ещё? Если бы нас поджидали?

Я не знал, чем это было – бесстрашием или глупостью, но так как она была самой умной девушкой из всех существующих, я не мог позволить себе назвать её поступок глупым.

Моя бесстрашная женщина.

Не успел я передать Арабелле всё необходимое для того, чтобы начать обработку раны, как дуло пистолета высунулось из-за стены. Пришлось подавить улыбку, чтобы не засмеяться.

– Пожалуйста, не стреляйте, мы безоружны, – проговорил я, имитируя мольбу.

Эбигейл резко высунулась из-за угла. Удивление показалось на её красивом лице, когда она открыла рот и её глаза забегали от меня к Арабелле и обратно. В следующую секунду она сорвалась с места, ударила пистолетом по моей груди, возвращая его мне, и упала на колени перед девушкой, которая нуждалась в помощи.

– Что случилось? – взволновано спросила она.

– На что похоже, Figlio degli elementi?

– Что случилось? – вторила Эбигейл, потянувшись за аптечкой, которую я держал одной рукой, потому что второй придерживал оружие.

Она забрала сундук себе, открыла его и принялась искать что-то, дожидаясь нормального ответа от Арабеллы, которая старалась глубоко и умеренно дышать, не зацикливаясь на боли.

– Думаю, у нас больше нет союзников при правительстве.

Что? Я уставился на неё, когда Эбигейл приступила к промыванию раны и вода потекла по её коже вместе с кровью, пачкая обивку дивана.

– Почему?

– Деметрио, – процедила Арабелла сквозь плотно сжатые зубы. – Откуда мне знать? Мы встретились в Карсон-Сити, поговорили и разошлись. Всё было в порядке, пока не выяснилось, что меня ожидали на въезде в Лас-Вегас.

– Почему ты не сказала мне, что собираешься на встречу?

Я начинал злиться. Нет, я уже злился на неё, потому что мы никогда не работали по одиночке.

Я бы перенёс свидание или придумал что-нибудь в Рино. Например, показал своей девушке стройку, которую затеял Дэниел. Однажды мы с ней обязательно поучаствуем в гонке вместе.

Я бы нашёл способ, как не расстаться с Эбигейл и продолжить выполнять свои обязанности.

– Теперь те, кто не должен, знают, как ты выглядишь. – Вопрос девушки прозвучал как утверждение, когда она приложила чистую марлевую повязку к порезу Арабеллы и надавила, останавливая кровотечение.

– Один из трёх. И то лишь потому, что я была слишком занята. Надеюсь, он вернётся и избавится от тел раньше, чем кто-нибудь найдёт их.

– Он будет мёртв, – пообещал я ей. – И те, кто предал нас.

И всех тех детей.

Мы и так разочаровались в правительстве США, но несколько людей, с которыми Неро нашёл контакт, были верны. До поры до времени, как выяснилось. Пришёл момент избавиться от них.

Моя любимая часть работы.

– Она потеряла много крови, – повернувшись ко мне, произнесла Эбигейл. – Как ты себя чувствуешь? – спросила, оказавшись в прежнем положении.

– Нормально, – огрызнулась Арабелла.

Когда-то Дэниел научил её концентрироваться на мыслях в голове, чтобы она могла переносить боль легче. Без слёз и криков. Сейчас она поступала именно так.

Однако это не значило, что ей не требовалась помощь.

– Это не шутки. Вы ведёте себя так, будто вас невозможно убить, но смею расстроить нас всех – это более чем реально.

Нас всех.

Насколько сильно Эбигейл сожалела бы, потеряв меня? Я бы не хотел, чтобы она утопала в горе всю оставшуюся жизнь, однако сам без толики сомнений отправился бы вслед за ней, если бы Господь решил нас разлучить.

Я уже собирался поступить так, когда стал терять надежду встретиться с Ангелом, поэтому знал, о чём говорил.

Я жив, пока жива она.

Эбигейл достала антисептик и осторожно обработала рану, после чего, не теряя времени, подготовила шовный материал и иглу, но когда хотела приступить к делу, Арабелла схватила её за кисть.

– Я могу сделать это сама.

– Честное слово, я не побоюсь уколоть тебя, если ты сейчас же не перестанешь мне мешать, – пригрозила ей Эбигейл. – И просто скажи «спасибо», в конце-то концов!

Арабелла замерла, позволив ей вырваться из хватки и начать накладывать стежки. Пора было перестать удивляться нраву этой девушки.

Сама мне всегда говорила: «Терпеливая женщина – благословение слабого мужчины».

***

После того как Эбигейл закончила зашивать порез, я осторожно перенёс сестру в её спальню. Она была вымотана, поэтому заснула, когда ей накладывали повязку.

Татуировка внизу её живота была испорчена. Перечёркнута, словно она больше не несла в себе значение, вложенное в неё изначально.

Nessuno sapra.

Никто не узнает.

Я стоял на пороге, дожидаясь, когда Эбигейл закончит в гостиной, и заодно наблюдая за умиротворённым состоянием Арабеллы. Раньше мне казалось, что она не может расслабиться даже во сне, тем не менее сейчас её голова покоилась на туловище метрового плюшевого снежного барса, в то время как руки обернулись вокруг его хвоста, прижимая к себе.

Такой она была, пока не случилось то, что случилось?

Её коллекция увеличивалась ровно на одну игрушку в год, поэтому я не был удивлен, когда заметил шестого зверёныша в этой комнате.

Мы никогда не трогали её в годовщину. Позволяли побыть одной. Вспомнить. Поплакать. Напиться. Уснуть и проснуться следующим утром Арабеллой Делакруз, а не Беллой Бранто.

– Когда ты убил своего первого человека? – неожиданно и очень тихо послышалось за моей спиной.

Голос Эбигейл разогнал мысли в моей голове, и я обернулся, чтобы увидеть выражение её лица. А точнее – её глаза, которые не смогли бы обмануть меня.

Она боялась меня? Хотела узнать, когда именно я превратился в того, кто с абсолютным равнодушием забирал жизни, которые не давал? Или ей просто интересно? Что?

– Отец ведь не был твоим первым, так ведь?

– Да, был кое-кто до него.

Эбигейл ничего не ответила и двинулась ко мне навстречу, пока наши грудные клетки не прижались друг к другу, а её ладони не сомкнулись за моей спиной.

Я медленно закрыл дверь в комнату Арабеллы, и она обняла меня, прежде чем попросить:

– Расскажешь мне?

– Это долгая история, – предупредил я. – Мне придётся остаться здесь на ночь.

– Я хочу, чтобы ты остался, – прошептала Эбигейл, на секунду прижавшись ко мне сильнее, после чего подняла голову и уткнулась подбородком в мою грудь, улыбаясь. – Только… это тебе придётся объяснять Арабелле, почему мы проснулись в одной постели.

Забавно, но когда мы вместе оказывались в ней и у нас был шанс, мы никогда не занимались тем, чем можно было бы. Вместо этого находили более неподходящие места для того, чтобы познать мир удовольствия.

– В одной постели? На что ты намекаешь? – наигранно возмутился я.

Эбигейл быстро отпустила меня и пожала плечами:

– Как знаешь.

А затем сорвалась с места, собираясь сбежать.

Но она не успела сделать и трёх шагов, как я подхватил её на руки. Её тело оказалось перекинуло через моё плечо, пока я смотрел по сторонам, пытаясь понять, где же её спальня. Эбигейл принялась щекотать мои бока, надеясь, что это заставит меня отпустить её.

– Даже не пытайся, – улыбнулся я, когда она вытащила край моей рубашки из брюк и залезла под него для лучшего доступа к коже. – Сейчас я отчаянно нуждаюсь в ангеле на своём плече.

– Почему?

Ответа не послышалось.

Я удивился, когда Арабелла решила, что Эбигейл будет жить с ней, ещё до того, как я успел это предложить.

Она была антонимом гостеприимности, и хоть в её квартире было достаточно места, чтобы разместить дюжину человек, всё это пространство предназначалось не для людей, а для одежды.

Я до сих пор помнил, как однажды она попросила меня прекратить позорить её, надевая одни и те же запонки два дня подряд. Мне было семнадцать. И с тех пор я тратил большие деньги не только на машины.

Я вышагивал по коридору, пока не добрёл до комнаты, к которой ноги сами меня привели и которая, как я знал, была второй по счёту, включая спальню Арабеллы, не забитой её нарядами.

– Сюда?

Девушка в моих руках дёрнулась, вероятно, подняв голову, чтобы удостовериться.

– Да.

Через несколько секунд я уже уселся на край кровати, и Эбигейл слезла с моего плеча, но прежде чем я успел обернуться к ней, она сомкнула вокруг меня свои конечности, как паучок. Я просунул руки под её колени, вновь обнимая её.

Мы не включили свет, решив остаться в полной темноте, но не это стало причиной, по которой я погрузился в неё – маленькие тёплые ладони легли поверх моих глаз.

– Покайся своей Деве, Святой мученик, – прошептала Эбигейл.

Я опустил веки, представив, что мы находимся в исповедальне. Я никогда не собирался просить прощение за то, что сделал в тот день. Это не коробило меня. Я бы повторял это снова и снова, если бы можно было. За каждую из них.

– Мы учились в одной старшей школе, – начал я, воспроизводя воспоминания в своей голове. Подростки, классы, преподаватели. – Только он на два года старше. Выпускник. Звезда футбола. Все его обожали.

Все, казалось, его обожали.

– Но ты убил его не поэтому.

– Конечно, нет.

Эбигейл не убирала рук с моего лица, будто планировала держать меня так до тех пор, пока я не выложу ей всю правду.

– И что он сделал?

Её не испугало то, что она уже знала.

– Заводить друзей извне – большая привилегия для таких детей, как я. В какой-то момент им пришлось бы объяснять, почему они не могут попасть ко мне домой, ведь это нормально – ходить друг к другу в гости; из-за чего на моём теле так много синяков; правда ли, что мой отец убил начальника полиции, когда тот отказался от сотрудничества, или всё это – слухи?

Поэтому у меня их не было. Кроме Дэниела и Неро, разумеется. Но я никогда не считал их друзьями. Нас связывало так много дерьма, что с тех пор, как я научился понимать межличностные отношения, всегда говорил о них как о своих братьях. Даже в голове.

– Я был там один. В школе, – пояснил. – Дэниел к тому времени уже не ходил в неё, так как его отец решил, что тратить время на учёбу – бессмысленное занятие, несмотря на то что он был лучшим в классе того ублюдка и хотел учиться.

Его тяга к знаниям поражала меня, поэтому, когда Неро настоял на том, чтобы я закончил старшую школу, как и полагалось обычному подростку, я остался недоволен. Но спорить с ним было бесполезно. Пришлось доучиться.

– Никто со мной не разговаривал. Большинство боялись меня, а те, кто нет, не понимали языка жестов, поэтому сразу после того, как они не могли прочитать моё «идите на хуй», начиналась очередная драка.

– Ты…

Я кивнул, забыв, что не рассказал Эбигейл, как держал обет молчания на протяжении двенадцати лет. Ровно со дня смерти своей матери и до дня смерти своего отца.

– Но потом появилась одна девочка. Мы вместе посещали математику. Первое время она обходила меня стороной, как и многие другие, пока однажды не решилась присоединиться ко мне за обедом. Так я узнал, что с ней всё в порядке, однако оба её родителя – немые. Она подумала, что я чувствовал себя неудобно из-за своей особенности, и захотела поддержать меня.

Я не отпугнул её от себя, хотя знал, что она не Ангел. Мне стало любопытно, как она осмелилась подойти к парню, про которого ходило так много нелестных слухов. Только за всё время мы так ни разу и не поговорили об этом.

– Мы здоровались, составляли друг другу компанию за обедами и разговаривали в коридорах, потому что она никогда не лезла не в своё дело. Мы никогда не пересекались за пределами школы, и казалось, нас обоих это устраивало.

На самом деле я до сих пор не знал, почему она не потребовала от меня ничего большего, но это было к лучшему. Мне не хотелось расстраивать её. Она была классной.

– Следующие несколько месяцев всё было в порядке. Ещё немного – и я бы смог назвать её своим другом.

Я почувствовал, как ладони Эбигейл напряглись. Был уверен, это произошло не из-за того, что она узнала о моей связи с другой девушкой.

– Однако этого не случилось, потому что родители забрали её из школы после скандала, зачинщиком которого я стал. Мы даже не попрощались. Наверное, после увиденного она бы и не захотела.

Я помнил, как её лицо исказилось в гримасе ужаса, когда я поднял голову и посмотрел на неё. Когда кровь текла по моей шее прямо изо рта. Думаю, в тот момент она поняла, что слухи были верны.

Я – монстр.

– Я переходил из класса в класс, когда услышал стук из мужского туалета. – Я трижды постучал по колену девушки в своих объятиях, чтобы показать ей, как подавать сигнал SOS с помощью Азбуки Морзе. – Тогда я ещё не знал, что там была именно она. Это было неважно для меня. Я в любом случае собирался зайти внутрь и проверить.

Эбигейл за моей спиной громко сглотнула.

– Как оказалось, тот ублюдок заперся с ней в одной из кабинок, собираясь засунуть в неё член до того, как прозвенит звонок. Его действия подкреплялись высмеиванием её общения со мной, а также идиотскими слухами, гуляющими вокруг нас.

Я трахаюсь лучше, чем он. Тебе стоит проверить, детка.

– Я выломал дверь и вышвырнул его в коридор, а дальше не знаю, что на меня нашло. Я даже не бил его. Ни разу. Я просто… стал кусаться.

Как животное.

Как Песец.

– Он умер ещё до приезда скорой помощи. На глазах у десятков людей, которые видели, что именно я сделал это с ним. Я убил его. Деметрио Асторе, ученик десятого класса, тот странный не разговаривающий парень.

Мне было всего пятнадцать.

Конечно, эта ситуация навела шума, несмотря на то, кем был мой отец. Однако Каморра всё-таки смогла уберечь меня от тюрьмы. Они заплатили кому-то за молчание, а кому-то за историю, что смерть произошла по неосторожности.

Будто бы я не разгрыз ему глотку собственными зубами.

Эбигейл не стала задавать вопросов, понимая, как так получилось, что я не понёс никакого наказания. Большие деньги решали практически все человеческие проблемы.

– Прежде чем вернуться обратно в школу, мне пришлось некоторое время отсидеться дома. – Точнее, в подвале. – Чтобы люди перестали шептаться и нашли новый повод для обсуждений.

Ничего не изменилось. Все относились ко мне так, словно ничего не произошло. Только друзья того ублюдка перестали донимать меня, из-за чего драки, которые я начинал, прекратились. Абсолютно.

Когда я вернулся, той девочки уже не было. Чуть позже я узнал, что она с родителями и вовсе переехала в другой город. Я не стал её искать, но надеялся, люди не сделали её виноватой в том, что случилось тем днём.

– Наши с ним шкафчики были соседними. Цветов и игрушек было так много, что они заняли и часть моей площадки. Люди публично сожалели об утрате.

Говорил же, все его обожали.

Казалось.

– Позже выяснилось, что они были не для него. Они были для меня.

Эбигейл подняла голову с моей спины, вероятно, удивившись, как и я, когда узнал.

– Нет, не в знак того, что я тоже должен умереть. Что я ублюдок, которому не место в школе. А в знак «спасибо», которое никто не осмеливался произнести.

– С-спасибо?

– Да, – грустно усмехнувшись, подтвердил я. – Я тоже не думал, что кто-то искренне может быть благодарен за убийство. В мире нормальных людей, то есть.

Их всех учат, что зло, каким бы оно ни было, не имеет права на существование. Что с ним нужно бороться. Искоренить из системы.

Поэтому неудивительно, что так много людей хотели сделать с ним то же самое, но не могли пойти на это. И даже их признательность за совершенное мной была скрытна.

– Как ты узнал?

– Время занятий уже закончилось, но я не хотел идти домой, зная, что, возможно, отец уже ждёт меня, поэтому до последнего находился в школе. Я сидел на лестнице, смотря на пустующий от людей коридор. Никого не ждал. А потом пришла она.

– Та девочка? – озадаченно спросила Эбигейл.

– Нет, другая, – ответил я. – Его одноклассница, которую он изнасиловал на вечеринке по случаю Хэллоуина за год до случившегося. Я не знал.

Потому что если бы знал, то убил бы его раньше.

– Я не остановил её, когда она начала говорить.

Хотя, если честно, сначала хотел уйти. Она была в его компании. Чирлидерша, разумеется. Придерживалась определённого образа и дорожила своей репутацией. Но…

– Её слова звучали как исповедь, поэтому я просто слушал и смотрел на то, как она плачет. Это продлилось около получаса, после чего она поблагодарила меня и ушла. Больше мы с ней никогда не разговаривали, продолжая делать вид, будто были незнакомы, когда, скорее всего, я знал больше, чем кто-либо другой.

Она не пошла в полицию, прекрасно понимая, что ему ничего за это не будет, а все вокруг назовут её обманщицей и обиженной бывшей, которая оклеветала порядочного парня.

– Через время появилась ещё одна девушка. Она оставила письмо в моём шкафчике. Бумага была пропитана слезами. Читая, я думал только о том, что он слишком легко обрёл свой покой.

Сколько ещё девочек пострадало?

Если бы я узнал обо всём этом раньше, я бы рассказал Дэниелу. В то время он как раз в тайне от отца и с помощью Дока изучал особенности кислот.

Было бы весело наблюдать за тем, как член того ублюдка исчезает на глазах. Такое было возможно?

– Как он умер?

Не так, как заслуживал.

– От потери крови из-за разрыва сонной артерии.

Эбигейл опустила ладони с моих глаз и положила их на плечи, обнимая меня. Мои руки всё это время находились на её ногах. Её грудь прижималась к моей спине. Я чувствовал, как умеренно она дышит, будто услышанное успокоило её, а не наоборот.

– Перекусить сонную артерию практически невозможно. Для её повреждения требуется значительная сила, а зубы человека, даже если они острые, как твои, не могут обеспечить необходимое давление для столь серьезного повреждения.

Она говорила как учебник. Каким образом её голова до сих пор не лопнула от количества информации, хранившейся в ней?

– Ну, я смог.

– Это фантастика.

– Нет, просто я – зло, Эбигейл.

Она пыталась убедить меня в том, что я не виноват в его смерти? Буду сожалеть, если это окажется так. Я хочу быть тем, кто забрал у него шанс продолжить портить жизни.

– Откуда в тебе эта животная сторона? – тише спросила девушка, приняв правду о том, на что способен Песец.

Я обернулся к Эбигейл, схватил её за талию и пересел так, чтобы она оседлала меня. Её ладони опустились к моей груди.

Наши глаза наконец встретились, и только так я собирался провести настоящую исповедь – перед своей собственной Богиней.

– Я не говорил не потому, что не мог, а потому, что не хотел. Молчал, так как боялся, что отец вытянет из меня правду об Ангеле. О тебе, – впервые признался я. – Он понимал, что я что-то скрываю, поэтому прилагал все усилия, заставляя меня проронить хотя бы слово.

Я не набивал татуировки, ведь на моём теле было не так много места, на котором он не оставил свой след. Любой рисунок или надпись испортились бы частично или полностью.

– Но, конечно же, его методы значительно отличались от тех, которыми пользовались родители, чьи дети выбрали молчание по собственной инициативе или перестали разговаривать из-за травмы.

Я знал, что когда-то наступит день, когда мне придётся рассказать Эбигейл об этом, но я не знал, что это будет настолько сложно. Говорить о маме и то было легче.

– Он держал меня в подвале, когда мне было пять, десять и даже пятнадцать. Нахождение там подкреплялось избиениями до потери сознания, потому что он злился, когда я отказывался послушно выполнять его приказы.

Существовали факты, в которых мне было стыдно ей признаться.

Вроде того, что я пил воду из миски, потому что она была прибита к полу, а я умирал от жажды, когда он держал меня там сутками. Мне было всё равно, что я лакал из неё, как щенок, чтобы не умереть от обезвоживания. Никто не мог найти меня, потому что он менял моё местоположение, чтобы Неро и Дэниел не выпустили меня оттуда.

Мочился под себя.

И другое дерьмо, о котором мне даже не хотелось вспоминать.

Отец был мёртв, однако всё, что он успел сделать при жизни, продолжало своё существование внутри меня. Песец, которого он породил, работал на Каморру, как он того и желал.

Однако он бы сильно расстроился, узнав, кем именно является тот человек, которому под силу удержать меня на поводке.

Смотри, папочка, я от и до принадлежу женщине.

Даже мои плохие стороны – её.

– Он говорил со мной на итальянском, будто это не усложняло ситуацию, ведь я ещё не знал языка. Изводил меня, пока я не превращался в месиво из кожи и костей. Пытался…

Я остановился, поняв, что рассказал слишком много для одного дня. Мои глаза успели привыкнуть к темноте, поэтому, несмотря на кромешную тьму, я смог заметить блеск в голубых глаза девушки, выслушивающей меня.

Она положила обе ладони на мои щёки, коснулась меня своими губами и прошептала:

– Если ты – зло, Деметрио, то только необходимое.