Хранительница

Глава 25

Эбигейл

Кто-то разбудил меня.

После того как я закончила со всеми рваными ранами, во мне абсолютно не осталось сил, поэтому я задремала на диване в гостиной, дожидаясь Деметрио, пока Арабелла караулила мой сон так, словно в случае чего собиралась убить того, кто решит нарушить его.

Она продолжила успокаивать меня, даже несмотря на то, что я уже сложила иглу, перестала плакать и засыпала под её рассказы об Ангеле.

Об Ангеле, которым была я.

Которым, как думал Деметрио, была я.

А сейчас он нёс меня наверх, прижимая к себе и тяжело дыша в мою шею. От него пахло кровью.

Или это было от меня?

– Деметрио?

– Я люблю тебя, – вместо сотни тысяч вариаций других ответов, прошептал он.

Мои руки и ноги инстинктивно сжались вокруг него сильнее.

Но я не ответила ему взаимностью, будто это не было так, когда на самом деле я тоже любила его. Просто ком в горле не позволил мне этого сделать. Пока.

Мы забрались на второй этаж, после чего прошли по небольшому коридору и остановились у комнаты со свечой и иконой над входной дверью. Его комнатой. Деметрио вошёл внутрь, ни на секунду не ослабляя хватку. Даже усевшись на пол рядом с кроватью, продолжил прижимать наши тела друг к другу.

Из-за порезов это приносило толику боли, однако его тепло было важнее. Оно исцеляло меня.

Он молча дышал, стараясь успокоиться, поэтому я не мешала ему, медленно просыпаясь в его объятиях. За окном всё ещё стояла ночь. Наверное, прошло всего несколько часов, но я чувствовала себя намного лучше.

Только не сон был тому причиной.

А Деметрио, который вернулся ко мне. Живой.

И, как я надеялась, невредимый. Так ведь?

Прошла ещё пара минут, прежде чем он зашевелился, решив приподнять голову, чтобы посмотреть на меня.

– Их больше нет.

Его светло-серые зрачки стали тёмными, как грозовые тучи в ночь нашей первой встречи, а глазные яблоки налились кровью.

– Кого? – Я сглотнула, отчасти боясь услышать ответ, который он собирался мне дать.

– Всех.

Мурашки пробежали по моей коже от затылка до икр. Губы приоткрылись, когда шок переполнил меня. Я бегло осмотрела лицо Деметрио, не замечая на нём повреждений и…

– Спасибо, – всё, что смогла вымолвить, прижавшись своим лбом к его, игнорируя отголоски острой боли.

Его тело дрожало в такт моему, словно мы не были разными людьми, а являлись одним целым. Нет, не «словно». Мы и есть единое целое. Всегда им были, несмотря на то, что провели по отдельности так много времени. Мне не хватало его, как и ему меня.

Чтобы быть счастливыми.

Чувствовать себя в безопасности.

Любить.

Я любила его. Безудержно. Неосторожно.

Когда сегодня я вновь оказалась близка к своему концу, всё, чего я хотела, это в последний раз увидеть его. Подтвердить тот факт, что до того, как умереть, успела встретить мужчину, в существование которого отказывалась верить.

Он необычайный.

Зло, необходимое мне.

Я не желала делиться им ни с кем другим.

– То, что с тобой случилось… – прохрипел Деметрио, осторожно положив ладони поверх моих щёк. – То, что я сделал – не конец.

– О чём ты?

Он опустил руки обратно, ещё совсем недолго согревая меня ими, и отодвинулся, чтобы посмотреть на меня. Его глаза стали блуждать по моим новым шрамам, и я почувствовала их на каждом израненном сантиметре.

– Скажи, что я красивая.

Деметрио покачал головой, отказываясь.

– Красивая? – переспросил он. – Господь копил в себе силы, чтобы исчерпать их на тебе, поэтому теперь по свету ходят миллиарды уродцев и… ты, Эбигейл.

Я застыла на месте, не находя слов. Это совершенно не то, что я ожидала услышать. Я знала, его слова успокоят меня и придадут былую уверенность, однако это… Отражение его чувств ко мне.

Я – единственная в его сердце, перед его глазами, под его кожей. Ему даже необязательно произносить это вслух, чтобы я знала.

Мы сидели в кромешной тьме, обожаемой нами, и не собирались зажигать свет. Он был не нужен нам, так как мы были светом друг для друга каждый день, начиная с той ночи.

Тем не менее Деметрио всё-таки поднялся со своего места и усадил меня на край кровати. Я молча наблюдала за тем, как он открывает тумбу, достаёт оттуда коробок спичек и зажигает свечи одну за другой.

Комната озарилась жёлто-оранжевым светом, но несильно. Обстановка стала казаться интимнее, а когда парень стянул с себя рубашку, по-настоящему стала таковой.

Я всё ещё смотрела на него, не желая когда-либо переставать делать это. По крайней мере не сейчас точно.

Часть крови, пропитавшей белую ткань, осталась на его бледной коже.

Скольких именно людей он убил?

Что мы будем делать с этим завтра?

У него будут проблемы из-за меня? Братья не станут злиться на него?

Только пока я не хотела знать ответ ни на один из этих вопросов. Я лишь хотела пережить случившееся вместе с ним.

Никогда ни с кем другим.

Никто другой не был нужен мне.

Деметрио вернулся обратно, опустился на колени передо мной, и его вид заставил меня усомниться в том, что он сможет пережить сегодняшнюю ночь, если я не помогу ему.

По-особенному.

– Ты должна кое-что сделать для меня.

– Что?

Он протянул и расслабил руку, которую до этого сжимал в кулак. Отломленное крыло от статуэтки показалось мне.

Ангел?

Где остальная часть?

И… что мне нужно сделать с этой?

– Я не понимаю тебя.

Деметрио вложил кусок фигурки в мою ладонь и развернулся, усаживаясь на полу спиной ко мне.

С каждой секундой мне становилось всё более ясно, чего он хочет. Но его желание не нравилось мне. Оно пугало.

– Шрам за шрам, – объяснил Деметрио то, что я и без того успела понять.

Всё внутри меня сжалось, когда я представила, как раню его. Я никогда не хотела знать, каково это. Но это то, чего хотел он. Пусть его желания много значили для меня, сегодня я не собиралась ему потакать. Он уже должен был привыкнуть.

– Это не…

Деметрио выхватил крыло обратно, не дав мне договорить: «Это не твоя вина. Никто из нас не виноват. Я не хочу уродовать тебя», и резко потянулся к спине, чтобы порезать себя сам.

Однако я успела перехватить его кисть, сжав её и прокричав ему в лицо, когда он на мгновение обернулся ко мне:

– Я сделаю это! Сделаю!

Господи, я должна сделать это ради него. Ради него. Плевать на меня! Потому что он не остановится. Даже если у меня получится отвлечь его от этих мыслей сегодня, они вернутся к нему завтра.

И будут преследовать, пока он не сделает это.

Ему нужна боль. Моя боль.

Мои конечности тряслись, когда я устраивалась на коленях, чтобы быть немного выше, и придвинулась к краю ещё ближе, положив свободную ладонь на его лопатку.

– Что?

Деметрио опустил голову, словно грешник, который собирался покаяться.

– Твоё имя.

Мои губы задрожали.

– Деметрио…

– Пожалуйста, Эбигейл. – Он спрятал лицо в ладонях, наклонившись и расправив плечи. – Я умоляю тебя.

– Хорошо, – прошептала я, приблизившись и оставив поцелуй на его щеке. – Хорошо.

Только бы ты почувствовал себя лучше.

Слёзы собрались в уголках моих глаз, когда я сделала глубокий вдох, настраиваясь. Осколок в ладони казался раскалённым металлом, приносящим боль.

Возможно, Деметрио не понимал, но…

Его боль была и моей тоже.

Я прижала острый край к его левой лопатке и надавила, пока кожа под напором не разорвалась. Кровь хлынула из раны, и её поток значительно возрос, когда я начала проводить линии одну за другой, вырезая на его теле первую букву.

«А».

Он хотел носить моё имя как знамение.

Как символ нашей с ним связи.

Связаны.

Я опустила свободную ладонь к боку Деметрио, чтобы чувствовать его во время процесса. Он был горячим, липким и мягким, как воск, который таял. Мне хотелось поскорее обнять его, а для этого нужно было закончить начатое. Моя рука дрожала. Осколок уже окрасился в красный, навсегда оставаясь таким, пропитавшись его кровью.

Едва я успела провести линию, чертя следующую букву, которой не было в моём имени, Деметрио дёрнулся и обернулся.

– Что ты делаешь?

«N» была почти закончена. Осталось провести всего ещё одну прямую линию.

– То, что должна.

Наша любовь не требовала визуальных доказательств.

Я безусловно принадлежала ему, хоть изначально и отрицала это. Не хотела верить. Но мы не могли расстаться так же, как и не встретиться. Это невозможно – мы по раздельности.

– Ты всю жизнь искал Ангела, когда он был так близок к тебе, – прошептала я. – Потому что ты он и есть.

Деметрио зажмурился и стал качать головой, отрицая очевидное.

Однако это всегда был он.

Защитник.

Покровитель.

Ангел-хранитель.

Всегда для меня. И всегда мой.

– Если бы не ты, меня бы давно разорвали на куски.

Я не приукрашивала, заставляя его поверить в свою правду.

Деметрио не было рядом, но его имя защищало меня. Прятало. Подарило шанс на восстановление. Осмысление прожитого. А когда время существования щита истекло, словно спустившись с небес, появился он. Было так неразумно принимать его предложение и доверять ему – незнакомцу, который свалился мне на голову, – тем не менее я всё же сделала это и ни на секунду не пожалела.

Он стал моей верой. Тем, что спасло меня.

Тем, кто возродил меня из останков.

– Позволь закончить. – Я погладила его бок, размазывая кровь. – Я докажу, что ты не тот, кем себя считаешь. Ты не абсолютное зло, которое заслуживает боли, Деметрио.

В нём есть как черное, так и белое, потому что он – человек. Живое существо. Не только Каморрист, желания которого остаются без внимания. Не Песец, который питается насилием над другими.

Ему бывает больно и страшно.

И он чувствует намного больше, чем позволено в их кругах.

Я верила в существование чистого зла, однако непоколебимое добро что-то из ряда вон выходящее.

– Ты – не причина моих шрамов, ты – источник их исцеления.

Деметрио сжал челюсти, и прежде чем он отвернулся, услышав меня, я заметила, как пелена из слёз покрыла оболочку его покрасневших глаз.

Испугавшись, что он передумает и заберёт у меня крыло, чтобы исправить мою ошибку, не стала терять времени и продолжила вырезать оставшиеся три буквы.

Я больше не чувствовала запах крови, потому что привыкла к нему. С каждой секундой мои руки всё больше и больше утопали в липкости, от которой мне не хотелось отмыться, так как она принадлежала ему. Всё в Деметрио, чем бы оно ни было, никогда не будет отвратительно мне. Он никогда не станет неприятен мне.

Я принимаю все его стороны.

Светлые и тёмные.

Начертив последнюю линию, облегченно выдохнула, оторвалась от Деметрио, который за всё это время даже не шелохнулся, словно я не резала его наживую, и посмотрела на «ANGEL» от одной его лопатки до другой. Кровь струями вытекала из букв, пачкая его спину и простыни под ним.

Не удержавшись, наклонилась вперёд, осторожно поцеловала рваную рану, а затем прижалась лбом к нетронутой части над ней.

Как к иконе.

– Пусть наша любовь будет крепкой, как ты, – прошептала я. – Аминь.

– Пусть наша любовь будет сильной, как ты, – вслед за мной прохрипел Деметрио. – Аминь.

Я приподнялась на коленях, не избавляясь от следов крови на своём лице, и положила кусок статуэтки на тумбу, после чего вернулась обратно на своё место.

– Посмотри на меня.

Деметрио медленно повернулся в мою сторону, но не встал. Он выглядел измученно. Прямо как я. Мне хотелось изменить это. Заставить нас обоих почувствовать себя лучше.

Любым способом.

Будто читая мои мысли, он тихо попросил, когда мои глаза опустились к его губам:

– Не сегодня.

– Сегодня был плохой день, – напомнила я нам обоим. – Сделай его лучше. Только ты сможешь.

Только тебе я позволю.

– Песец… – Его дыхание стало тяжелее. – Я не контролирую себя. Ни в чём. А мне не хочется навредить тебе. Я не смогу жить дальше, если сделаю это. Понимаешь?

– Но ты говорил, что он на моей стороне.

– Это так. Однако я не могу быть уверен, что справлюсь с… Не после сегодняшнего. Я даже не помню лиц тех, кого убил. Ни одного.

Он и не должен.

Мы можем позволить себе забыть о них всех хотя бы на один день? На несколько часов или минут, чтобы ощутить свободу от бремени, которое тащили за собой. Оно будет с нами всегда.

И мы позаботимся об этом завтра.

Сегодня я хочу, чтобы мы позаботились друг о друге.

– Пожалуйста, Эбигейл, не плачь.

Деметрио захотел провести большими пальцами под моими глазами, но не знал, как правильно прикоснуться к лицу, чтобы не сделать больно, поэтому остановился и опустил ладони обратно к коленям.

Я хотела, чтобы он дотронулся до меня.

Чтобы что-то прекрасное соприкоснулось со мной сегодня.

Не стёкла и иглы. А его руки и губы.

Ласковые и нежные, когда они нужны мне. И сейчас я жаждала их именно такими, поэтому он был прав, когда отказался от того, что я предложила, тем не менее…

– Ты должен знать, как контролировать себя. – Я сглотнула, не желая думать о том, что собиралась сказать далее. – Когда ты был с другими девушками… Ты спрашивал, как они? Интересовался, не переходил ли черту?

– Нет.

Его ответ прозвучал резко, заставив меня сглотнуть толику страха, внезапно появившуюся внутри.

– Почему?

Деметрио поднял голову. На его скулах заиграли желваки от того, с какой силой он сжал челюсть, перед тем как признаться мне:

– Потому что других не было.

– Что…

– Других не было, – повторил Деметрио. – Я всегда знал, что однажды ты появишься. Зачем мне было делать это с другими, когда я хотел этого с тобой? Все считали, что ты фантазия, но ты была реальна. Я верил. Дожидался тебя.

Его дыхание сбивалось, когда он говорил, выплёскивая на меня свою одержимость мной.

– Всего восемнадцать лет, чтобы в итоге держать тебя в руках каждый день.

Губы дрогнули в улыбке, когда он приблизился, встав на колени.

– Я не придумал тебя.

– Я здесь.

Деметрио положил свои ладони на кровать по обе стороны от моих бёдер и стал медленно возвышаться надо мной, заставляя теперь меня приподнять голову, чтобы продолжить смотреть на него.

– Я люблю тебя, – снова произнёс он, словно чтобы я не боялась его и того, что сейчас происходит.

Но я никогда не боялась его, несмотря на то, что с первой нашей встречи он источал опасность. Однако она не пугала меня.

– И я люблю тебя, Ангел.

Я заметила блеск в его глазах, когда он наклонился, чтобы наконец поцеловать меня. Это было не резко и быстро. Не так, как я не смогла бы выдержать сегодня. Он знал, что мне нужно. Я быстро отползла назад, не отрываясь от его губ. Стон застрял у меня в горле.

– Я всё ещё считаю, что лучше дождаться другого момента, – прохрипел Деметрио, зажмурившись. – Я никогда не перестану хотеть тебя. Только сегодня… Я сам не свой, Куколка. Ты понимаешь, о чём я.

Пришла моя очередь целовать его.

– Всё в порядке, Деметрио. Я всё равно ничего не чувствую.

– Ничего? – переспросил он, замерев.

– В моём организме слишком много обезболивающего.

Это правда, тем не менее моя чувствительность ниже лица осталась прежней. Просто мне не хотелось, чтобы во время процесса Деметрио думал только о том, как бы не причинить мне боль. Он в любом случае будет осторожен, потому что не может по-другому.

Мне было не о чем переживать.

Пока я думала, как точно успокоить его на этот счёт, вызов стал читаться в его взгляде, обращённом ко мне.

– Тебе не кажется, что это нечестно?

Я нахмурилась, из-за чего лоб кольнуло.

– Я наполовину голый, а ты – нет.

Мои губы тут же изогнулись в улыбке, и я потянулась к краю своей хлопковой майки, собираясь снять её, чтобы оказаться с ним на равных, но Деметрио покачал головой, останавливая меня.

Его ладони проскользнули под резинку моих шорт с трусиками и медленно стянули их по ногам. Разгорячённую и уже влажную кожу обдал холодок, когда он раздвинул мои бёдра, стоя на коленях между ними.

– Кажется, что-то ты всё-таки чувствуешь.

Он не отрываясь любовался моей киской, и если бы она могла покраснеть от смущения, то так бы и сделала. Собираясь проверить это, Деметрио наклонился, опёрся локтем одной руки о матрас, а другую протянул вперёд и прижал подушечку большего пальца к клитору, заставив меня пискнуть.

– Больно?

Это не было заботливо или взволнованно.

Он издевался.

Поэтому я решила оставить его без ответа, а он, в свою очередь, сделал несколько движений, после которых мне захотелось укусить его за руку. Но тогда бы он перестал, поэтому я подавила это желание, наслаждаясь пыткой.

– Хм?

– Хм? – вызывающе повторила за ним, прикусив внутреннюю поверхность щеки.

Деметрио неожиданно убрал свою руку, но до того, как я успела запротестовать, улёгся на живот, обнял меня за бёдра и поцеловал место, которое находилось экстремально близко к тому, где он должен был это сделать.

– Даже так? – вновь поинтересовался он.

Пульсация нарастала с каждой секундой его промедления.

– После этого я имею право называть себя Святой Мученицей.

– Почему же, Ангел? Я думал, ты ничего не чувствуешь.

Горячее дыхание Деметрио ощущалось настолько приятно, что мне хотелось его ещё ближе.

– Или ты лжешь мне?

Веки затрепетали, когда его губы коснулись моей киски, но не стали двигаться по ней. Сгорая от желания, я приподняла таз и сама прижалась к его рту. Деметрио не отпрянул сразу, однако и не позволил длиться этому слишком долго.

– Так не пойдёт.

Он надавил на мои бёдра и опустил их обратно.

Я безнадёжно выдохнула:

– Да.

– Что именно? Лжешь мне, что твоя киска не болит, соскучившись по моему языку?

Когда-то он смущался при виде меня, а теперь…

Мне нравилось. Это заставляло моё сердце биться чаще.

– Да.

– Оказывается, так легко заставить тебя отвечать на мои вопросы, Куколка. Я должен был припасть к тебе ещё в тот момент, когда ты угрожала мне топором.

Я пропустила смешок, вспомнив тот день, а затем прикрикнула, когда Деметрио начал действовать и подключил один из пальцев, проникнув им внутрь. Его движения постепенно набирали темп, заставляя меня ёрзать на месте.

– Пожалуйста, да, – умоляла я, закатив глаза и широко раскрыв рот, чтобы он расслышал каждый мой стон.

Деметрио пожирал меня, словно изголодавшийся.

Это было интенсивнее того, что произошло в комнате ярости, хотя казалось, нельзя заставить меня кончить сильнее, чем тогда. Но он не собирался останавливаться на достигнутом.

Его ладони поглаживали мои бёдра, бока и живот, пока язык играл с клитором, совершая эти мучительные движения из стороны в сторону.

Я была так близка, что одновременно жаждала кончить и растянуть удовольствие – мне не хотелось, чтобы это прекращалось.

– Господи!

– Да, Куколка? – отозвался Деметрио.

Я посмотрела вниз и встретилась с его голодным взглядом. Это выглядело страшно эротично. Его руки, глаза и рот были одновременно заняты мной.

Я ощутила прилив тепла по всему телу и то, как мышцы, которые ранее были напряжены, резко расслабились, а голова закружилась. Из моего горла вырвался протяжный стон, заставивший Деметрио делать всё медленнее, а после и вовсе остановиться, потому что он получил то, что хотел – мой оргазм.

Парень прокладывал поцелуи вдоль моего тела, медленно пробираясь к губам. Майка задралась, оголив живот. Мне уже не терпелось избавиться от неё, чтобы он дотронулся до моих затвердевших сосков, обвёл их языком и прикусил.

– Как насчёт того, чтобы стать молодыми родителями?

Деметрио застал меня врасплох, но я даже не успела придумать ответ, как он улыбнулся и поцеловал меня.

Мягко, но страстно.

Как он это делал?

– Я пошутил, – успокоил, оторвавшись от меня.

– А я бы всё равно не согласилась, потому что сначала ты должен жениться на мне.

– Это значит, что ты согласна выйти за меня?

Уголки моих губ приподнялись.

– Это предложение?

– Нет, ты заслуживаешь настоящего предложения всего моего существа, – вместо «руки и сердца» произнёс он. – Но я изо всех сил постараюсь не разбудить священника звонком, пока буду искать презервативы в комнате своего старшего брата.

Я засмеялась, краснея от осознания, что мы всё-таки собираемся это сделать. В чужом доме. После всего, что сегодня случилось.

Мне не хотелось дожидаться подходящего момента.

– Сейчас вернусь. Здесь… ничего нет.

Я кивнула, проводила его взглядом, когда он скрылся в коридоре, и стала дышать ртом, пытаясь избавиться от волнения.

Это наш первый раз.

Девственник… О, Боже мой!

Накрыв рот ладонью, спрятала улыбку, вырвавшуюся наружу.

Его обаяние – моё. Его шутки – мои. Его боль – моя. Его слёзы – мои. Его любовь – моя. Его принципы – мои. Его сила – моя. Его страхи – мои. Его жизнь – моя. Его желания – мои.

Деметрио Асторе – мой.

Исключительно. От начала и до конца.

И никто не может оспорить это. Даже Господь.

Пока он не вернулся, я решила детально рассмотреть комнату, в которой мы находились.

В коридоре и на первом этаже не было ничего, что бы указывало на то, что здесь кто-то жил. Однако эта комната… она была живой. Как Деметрио. Коллекция игрушечных машинок за стеклом в стене, свечи и фотографии, где он маленький, а по бокам стоят его братья. Позже я попрошу, чтобы он поделился со мной, когда и при каких обстоятельствах были сделаны эти снимки.

Я хотела знать о нём всё. Каждую мелочь.

Плохую и хорошую.

– Твоя чувствительность восстановилась? – нагло усмехнулся Деметрио, появившийся на пороге.

Бёдра сжались сами по себе от волны возбуждения, накатившей на меня при виде него. Он был таким красивым во всей этой крови, что я не собиралась отправлять его в душ до того, как мы закончим.

– Тебе следует проверить.

– Думаешь, выдержишь ещё одну встречу с моим языком, Эбигейл?

Я сглотнула, прижавшись к спинке кровати, когда Деметрио стал наступать на меня, как хищник. Он редко называл меня по имени, и в любой другой день я бы подумала, что что-то не так, но сейчас это больше походило на игру.

– Не недооценивай меня.

– Никогда.

Он быстро избавился от брюк с боксерами и предстал передо мной во всей своей красе, а затем схватил меня за лодыжку и потянул на себя. Я скатилась по подушкам, оказавшись на спине, в то время как он навис надо мной.

Не дождавшись, когда Деметрио полностью разденет меня, стянула майку через голову и зашипела, задев несколько ран. Он тут же осторожно коснулся пластырей на моём лице, и в его глазах отразилась печаль.

– Нет, пожалуйста.

– Что?

– Никогда не смотри на меня так.

– Как?

– Будто я – твоя самая большая боль.

Что-то в его взгляде изменилось.

– Ты… – Губы Деметрио жестко коснулись моих. – Я задыхаюсь, глядя на тебя, понимаешь? Никогда не станет существовать человека, которого я посчитаю превосходнее тебя. По всем параметрам.

– Ты выглядишь лучше меня.

– Никто не может выглядеть лучше тебя, Куколка.

Он разорвал упаковку зубами, порезав губу, и натянул презерватив на свой член. Я обняла его за шею, притягивая ближе. Лицом к лицу. К телу, которое он держал на весу, не позволяя нам соприкоснуться.

– И я не человек.

– Не говори так, – шепотом попросила я, почувствовав, как его твёрдая длина коснулась внутренней стороны моего бедра, когда он опустился на меня. – Песец не определяет тебя. Я буду делать это, хорошо?

Деметрио тяжело задышал, его ноздри раздулись, а мышцы рук напряглись. Я знала: это потому, что моё тепло оказалось так близко к его.

– Хорошо, – ответила за него.

Он покачал головой, ухмыляясь. Светлые волосы упали на лоб.

– И кто же я?

– Тот, кто заставляет меня чувствовать себя хорошо.

– Ещё нет.

– Значит, пора начать.

– Сильно сомневаюсь, что проделанное мной далее понравится тебе.

– Не думай об этом.

– Не могу.

Не желая оттягивать неизбежное, опустила одну руку и потянулась к его члену, затем обхватила его ладонь и направила туда, где он должен был немедленно оказаться, чтобы я не взорвалась от желания узнать, каково это – по-настоящему чувствовать его.

Деметрио придвинулся ещё ближе, чтобы мне было удобнее, а затем… Его кончик погрузился внутрь меня. Пока что это было терпимо, но я понимала: дальше будет не так приятно, как хотелось бы.

Мы оба устремили взгляд туда, где соединялись наши тела. Мой рот был широко открыт, и я громко дышала, когда Деметрио наоборот задержал дыхание, глядя на то, как его член всё дальше погружается в меня. Войдя до упора, он поднял голову, чтобы заглянуть в мои слезящиеся глаза.

– Как ты? – спросила я.

– Неважно, как я, – выдохнув, произнёс он. – Тебе больно?

Я отвела взгляд в сторону, стараясь понять, что на самом деле чувствую после проникновения.

Немного жжения и…

– Неприятно больно? – дополнил Деметрио, когда я, вероятно, стала анализировать свои ощущения слишком долго.

– Хорошо.

– Хорошо?

Да, рядом с ним я всегда чувствовала себя именно так. Даже сейчас, невзирая на небольшое количество боли.

– Ты хорошо подготовил меня. А теперь двигайся, – потребовала я. – Иначе сама начну. Ты знаешь, что смогу.

Он усмехнулся, поцеловав меня, а следом за этим приподнял таз и опустил его обратно, делая толчок.

– Вот так?

Деметрио провернул это снова, заставив меня пискнуть.

– Вот так, – прошептала я.

Его движения набирали скорость. И будто чем усерднее Деметрио продолжал, тем легче мне становилось. Мой Бог.

Его тихие горловые стоны смешивались с моими. Я не стеснялась, наполняя комнату своим удовольствием, дополняя шлепки плоти о плоть.

Почему мы не решились на это раньше?

Мы трогали друг друга липкими ладонями, целовали до нехватки кислорода в лёгких и утопали в этом незнакомом нам обоим ощущении. Кровь стекала по бокам Деметрио и капала мне на живот, собираясь в неглубокую лужицу. Спинка кровати билась о стену в ритм его толчкам.

– Это конец.

– Чего? – удивилась я.

– Моей неприкосновенности к тебе.

Острые клыки царапали мои губы при поцелуях, языки сплетались между собой, а стоны врезались друг в друга вместе с нашими телами.

– Я близко, – предупредил Деметрио.

– М-м-м, я не думаю, что…

Зная наперёд, что я хотела сказать, он просунул руку между нашими телами и стал стимулировать клитор. Недостающее удовольствие пустило табун мурашек по бёдрам. Я напряглась.

– Кончишь вместе со мной?

Закачав головой, согласилась с ним. Теперь это было возможно. Более чем реально. Мне даже пришлось попытаться оттянуть этот момент, чтобы в конце концов задрожать одновременно с ним.

Оргазм обрушился на нас обоих.

Деметрио запрокинул голову, выпустив наружу животное рычание. В это время я пыталась отдышаться, замечая, как эйфория медленно спадает. В ушах переставало звенеть. Появилась усталость.

Мы поцеловались, частично придя в себя, после чего парень слез с меня, снял наполненный презерватив и выбросил его в урну, а затем повалился обратно на кровать. Я подпрыгнула от силы, с которой он опустился рядом со мной.

Улыбка не сходила с моего лица, пока я смотрела в потолок.

– Составишь мне компанию в душе?

Когда Деметрио не ответил, я повернула голову в сторону. Его веки были опущены, уголки губ слабо приподняты.

– Деметрио? – Я мягко толкнула его в плечо, но он никак не отреагировал. – Деметрио?

Я наклонилась, проверяя, дышит ли он. Всё было в порядке. Его грудь стабильно приподнималась и опускалась.

Что с ним?

– Деметрио? – спросила, укутываясь в простыни.

Однако он не проснулся даже после того, как я начала смеяться на всю комнату, крепко обняв его.

Мой парень. Мужчина, который убил людей перед тем, как прийти ко мне, потерял сознание после того, как мы лишили друг друга девственности.

Я в раю?