Хранительница

Глава 10

Деметрио

Мне больно.

Очень, очень больно.

Веки налились свинцом, в горле пересохло, а кости под кожей будто пытались вырваться из-под неё. Всё чесалось от количества грязи, прилипшей ко мне. Тело затекло.

Как давно я тут?

Я потерял сознание всего через полчаса после того, как спустился сюда вместе с отцом. Точнее после того, как он приволок меня, как пса. Затылок до сих пор пекло от его хватки в моих волосах.

Обычно он почти сразу приводил меня в чувство, но сегодня почему-то решил не делать этого и оставить здесь.

В подвале одного из складов Каморры.

Я никогда не был именно в этом, но был в других. И в роли того, кто наказывает, и в роли того, кого наказывают. Чаще всего, конечно, последним, потому что в моём возрасте тяжело сделать больно взрослому, который знает, что такое пытки.

В одиннадцать лет дети обычно…

Чем занимаются обычные дети?

Почему я другой? Я не хочу быть особенным. Мне не нравится быть таким. Это мучительно.

Мои глаза защипало. Я попытался поднять руку, чтобы протереть веки, но послышался лязг и ничего не вышло, так как мои кисти оказались заточены в кандалы. Снова.

Цепи.

Я и забыл.

Мне было не видно их из-за кромешной тьмы, которая окутала меня и каждый уголок этого места. Отец думал, что когда я очнусь, мне будет страшно.

Но я не боялся темноты, потому что жил в ней.

За пределами подвалов мир не казался мне светлее. После ухода мамы всё потускнело.

А Ангел, которая должна была освещать мне дорогу вместо неё, так и не появилась. Мне следовало выйти на поиски самостоятельно? Что, если она заблудилась и ей страшно?

Мне не всё равно, но… всё-таки пусть лучше не приходит, пока мой отец жив. Я готов ещё немного просуществовать во тьме, чтобы ей никогда не пришлось знакомиться с ней.

Где угодно лучше, чем здесь. С ним.

Если он решит испортить её так же, как маму?

В таком случае у него получится превратить меня в животное, над созданием которого он так трудился. В того, кем я отказывался становиться, несмотря на всё, что он делал.

Маме бы это не понравилось.

Она могла не отпускать ко мне Ангела, зная, что я сдавался?

Я старался не поддаваться, но оно… оно уже было внутри меня. Отец не знал. Нежелание доставлять ему удовольствие – одна из причин моего молчания.

Он из раза в раз бьёт, кричит и снова бьёт меня.

Однако это бессмысленно. Я никогда не заговорю с ним. Что бы он ни сделал. Никогда.

Вероятно, поэтому он относится ко мне так?

Он не хочет сделать из меня животное. Он уже считает меня им.

Послышался скрип. Кто-то поднял тяжелый металлический люк, ведущий в подвал, позволив капле света рассеять темноту.

– Деметрио? – позвал меня Неро. – Ты здесь?

– Он должен быть здесь, – ответил ему Дэниел. – Это последнее место, которое мы не проверили.

Я едва разомкнул губы, будто собирался ответить, однако вместо этого смог только вздохнуть. Режущая сухость в горле заставила подавиться собственной слюной и закашлять. Всё внутри и снаружи меня окаменело от холода, который я не чувствовал до их прихода.

Они никогда не приходят по одиночке. Всегда вместе.

Я услышал, как братья спустились по лестнице, затем подбежали ко мне, а после кто-то из них принялся дёргать цепи, и меня зашатало из стороны в сторону. Боль в руке стала ощущаться так, словно на неё пролили раскаленный металл. Остро и жгуче.

– Осторожнее. – Дэниел дотронулся до меня, и я закряхтел. – Кажется, у него сломана рука.

Она точно сломана, потому что я знал, как это чувствуется после ноги, трёх пальцев и ключицы.

– Знаешь, я тороплюсь не без причины.

Было что-то ещё? По ощущениям – всё. Буквально каждый сантиметр моего тела. Внутреннее кровотечение? Не помню, чтобы меня пинали. Не сегодня точно. Возможно, уже после того, как я отключился?

– Потерпи ещё немного, – расстёгивая кандалы, попросил меня Неро. – Мы отвезём тебя к Доку.

– В больницу? – удивился Дэниел. – Им это не понравится.

– Мне всё равно. Ты вернёшься домой, чтобы они не узнали, что ты тоже был здесь.

– Нет.

– Да.

Их спор заставил уголки моих губ приподняться. Они постоянно так делали, потому что подчинить Дэниела правилам – всё ещё практически невозможно.

Я удивился, что он не захотел ехать в больницу. Ему нравилось там находиться.

Это из-за меня?

– Я могу сам всё сделать.

Каждый шрам на моём теле был зашит им. У него неплохо получалось. Жаль, его отцу было всё равно на это. Он требовал от него совершенно другого. Его не интересовало, чего хочет его сын.

– Я знаю, – поднимая меня на руки, сообщил ему Неро. – Но тебе четырнадцать, а он умирает.

***

Мне приходилось спускаться в подвалы, но я не любил это делать. Воспоминания – полное дерьмо.

Иногда, когда они изо всех сил старались сокрушить меня, я смотрел на Дэниела и подумывал о том, чтобы тоже начать курить.

Марихуана отлично справлялась со своей задачей. Я же был готов начать молиться на эту травку, потому что с её помощью брат забыл многое из того, что ему пришлось пережить.

То, с чем невозможно жить.

Я знал это, несмотря на то, что мне посчастливилось лишь увидеть, а не почувствовать это на себе. Однако этого оказалось предостаточно, чтобы начать ненавидеть жизнь.

Разумеется, до её появления в ней.

Эбигейл шла немного впереди меня, не задавая лишних вопросов по поводу того, куда мы её ведём, и не подозревая, что находится в подвале казино, будучи занятой разговором с Арабеллой.

Их контакт был поразителен.

Ни та, ни другая не хотели заводить дружбу, но…

Никто и не собирался дружить с Эбигейл.

– Значит, притворяться мной, – искренне удивилась она. – Думаешь, у тебя получится?

– Твоя наглость растет с каждым днём, – недовольно выдохнула Арабелла.

Я улыбнулся.

Ей это нравилось, несмотря на то, что она отлично скрывала свою симпатию под маской раздражительности. Вывести Арабеллу из себя практически невозможно. Обычно ей всё равно. Леди равнодушие.

– Новые участники понятия не имеют, кто есть кто. Я только покажусь на очередном приёме, чтобы они были не так сильно удивлены, увидев меня на предстоящей вечеринке.

– Меня, – исправила Эбигейл.

– Да, да.

Вечеринка-знакомство в Рино.

Она будет не похожа на те, что они проводят обычно, потому что прошлая закончилась довольно печально. Для них. Мне же было вкусно. Я досыта упился криками ублюдков.

Этого хватило, чтобы унять голоса в голове на некоторое время. Потому что сейчас я вновь слышал их. Громче, чем раньше.

И понимал, в чём причина, хотя наивно считал, что она исправит, а не усугубит моё и без того шаткое положение.

– Новые участники, – задумчиво повторила Эбигейл. – Что случилось с теми, кто состоял в членстве ранее?

– Мы их убили.

Да, мы всё-таки заглядывали на вечеринки, на которые получали приглашения, но не для того, зачем нас ждали, чем делали их ещё веселее.

Девушка обернулась, и мы пересеклись взглядами на мгновение до того, как она снова стала смотреть себе под ноги, так как мы уже были почти на месте и спускались по лестнице.

Сказанное Арабеллой должно было остановить её от дальнейшего расспроса, однако это наоборот подтолкнуло её к тому, чтобы продолжить:

– Всех?

– Разумеется, нет.

Это физически невозможно. С каждым днём их становится всё больше. Не только в США. Во всём мире. Из-за чего мне порой кажется, что наша работа абсолютно бессмысленна.

Хотя по новым общедоступным показателям процент без вести пропавших детей в Неваде за последние годы значительно уменьшился.

Только мы не радовались этому, потому как знали: эти данные – подделка. Да, их на самом деле стало меньше, но и изначальное количество, которое было, есть и будет неизвестным общественности, в разы больше.

Если люди узнают, начнётся паника.

Все станут смотреть друг на друга с подозрением, потому что запретный плод привлекает не только ублюдков, с которыми мы работаем.

Это их соседи и коллеги, пасторы и врачи, друзья и даже супруги, наедине с которыми они без страха оставляют своих детей.

Все. Вокруг.

Иногда, когда я думаю об этом, мне хочется, чтобы все поняли, в какой заднице мы находимся, и миру пришёл конец.

Однако теперь, когда Ангел здесь, я никак не могу позволить этому произойти. Человечество может истребить само себя только лишь после того, как мы с ней отправимся в иной мир.

– Подожди. – Девушка передо мной резко остановилась, и я чуть не врезался в неё. – Я запуталась. Зачем тебе идти туда, если я уже получила приглашение?

– Делай свою работу, Эбигейл, и не лезь в чужую, – намеренно резко ответила ей Арабелла.

Я хмуро посмотрел на сестру, но она не заметила этого, стоя ко мне спиной и распахивая дверь в лабораторию.

Я поговорю с ней об этом позже. С глазу на глаз.

Сейчас стоило уделить внимание другому не менее важному человеку в моей жизни.

За три прошедшие недели никто, кроме меня, не спускался сюда, но сегодня у нас не было времени разделяться, поэтому я взял девочек вместе с собой. Им необязательно заглядывать в соседнее помещение, где находился Дэниел. Им лучше не делать этого.

Здесь было гораздо прохладнее, чем в коридоре и казино, которое тянулось над подвалом. Температура играла свою роль в его «отрезвлении», хотя я сильно сомневался, что он чувствовал что-то из-за агонии, которая поглощала его тело изо дня в день.

– Стойте здесь, – сказал я, вытащив из пакета контейнер с едой и очередную бутылку водки, которую вскоре заставлю его выпить.

– Нет, я хочу посмотреть на него.

Эбигейл металась взглядом между мной и Арабеллой, не понимая, о ком мы говорим, но ничего не спрашивая. Тем не менее идея взять их с собой стала казаться мне неправильной. Нужно было попросить их обеих дождаться меня наверху.

– Ладно, – выдохнул, – всё равно он тебя не узнает.

Дэниел настолько не в себе, что бессмысленно разговаривать с ним. Чего я, кстати, и не делал. Просто ежедневно кормил, поил и следил за ним через камеру наблюдения.

Мы подошли к ещё одной двери внутри комнаты, за которой обычно выступали в роли надзирателей, а не наоборот, но не успели притронуться к ручке, как она задёргалась сама по себе. Требовательно. Едва Арабелла успела вставить ключ в скважину и провернуть его, открыв камеру пыток, брат появился перед нами. Он нервно хватал ртом воздух, пытаясь вздохнуть, однако у него ничего не выходило. Его пошатнуло и он стал пятиться назад, пока не врезался в стену и не скатился вниз по ней.

То, что находилось в моих руках, выпало и с грохотом встретилось с полом.

Тело Дэниела, сидящего в темном углу, тряслось. Он стал держаться за голову так, словно хотел раздавить череп пополам с помощью ладоней. Его глаза были закрыты ровно до тех пор, пока он не распахнул веки и не встретился со мной взглядом, ухватившись за горло.

Он не душил себя.

А хотел показать, что задыхался.

Арабелла пробежала мимо меня, когда я продолжил оставаться на месте, будто кто-то не давал мне подойти и помочь ему. Я не знал, что делать. Мы обговаривали, как действовать в случае, если ломка, которую он переживал, сокрушит его.

Но его не просто ломало.

Он умирал на наших глазах.

Девушка упала на колени рядом с Дэниелом, разблокировала его телефон, который нашла на столе в лаборатории секундами ранее, и стала держать экран перед его лицом.

– Смотри!

Он зажмурился от резкого потока света, попадающего в его глаза, и продолжил задыхаться, однако…

Я не видел, что конкретно она показывала ему, но это заставило Дэниела побороться ещё немного, пока Эбигейл, которая, как я наивно полагал, оставалась в ступоре вместе со мной, уже как ужаленная носилась по лаборатории в поисках чего-то.

– Что ты ищешь?

Она не ответила, когда её взгляд остановился на мне, а точнее – на наплечной кобуре для ношения ножа. Не теряя времени, Эбигейл быстро подбежала ко мне и ловко вытащила из него лезвие.

Что она собиралась сделать?

– Подожди…

Но она не дала мне возможности остановить её – тут же опустилась на колени рядом с моим братом и оттолкнула от него Арабеллу, заставив её пошатнуться.

– Ты мешаешь!

Та, опешив, упала на бок, а экран выпавшего из рук телефона треснул пополам, разделяя двух людей на фотографии.

Я прищурился и смог рассмотреть Дэниела и Талию в салоне его машины. Девушка кусала его за щёку, делая снимок, в то время как его глаза были направлены в её сторону вместе с приподнятыми уголками губ.

Всё-таки я не ошибся, когда решил, что она была буквальным кислородом для него.

– Там, на столе, я видела трубки, – сказала Эбигейл, помогая Дэниелу улечься на пол. Он, как ни странно, слушался её, пытаясь хватать ртом воздух. – Принесите мне одну из них и облейте её водкой.

Арабелла сбросила каблуки, встала с пола и побежала в соседнее помещение, точно выполняя её приказы.

Я же… Я… Голова кружилась. Сердце билось в горле.

– И найдите какую-нибудь тряпку, – требовала Эбигейл, махая мне свободной рукой, будто старалась спасти своего брата, а не моего. – Быстрее, Деметрио! Пожалуйста!

Сумев проигнорировать внутреннюю панику, я поставил бутылку на пол, стянул с себя рубашку и разорвал её. После чего передал девушке.

К тому времени, как она перекинула голову брата через своё бедро, к нам присоединилась Арабелла. Она облила нож, шею Дэниела и ладони Эбигейл водкой. Всё происходило так быстро, что я не успевал отслеживать их действия.

А на момент, когда девушка сделала разрез, дождалась кашля мужчины и воткнула трубку ему в шею, всё замерло.

***

Несколько минут спустя, когда мы втроём отчасти пришли в себя после проделанного, я аккуратно перенёс тело Дэниела на диван в лаборатории. Он находился в отключке, но дышал.

Дышал.

Эбигейл спасла его.

Я хотел поцеловать её.

Но вместо этого экстренно набирал номер Дока, пока одна из девушек отмывала руки от крови, а вторая следила за дыханием нашего брата.

Мы чуть не потеряли его.

Я старался не подавать виду, что впервые за очень долгое время испытал страх потери, хотя моё раннее бездействие и так отлично сказало им об этом. Я повёл себя как слабак.

А женщины, в силе которых я не сомневался, вновь доказали свою храбрость и бесстрашие.

Прошла всего пара гудков, прежде чем лицо мужчины, помощь которого нам требовалась, показалось на экране.

– Доки-Доки, – поприветствовал я.

– У меня операция через пятнадцать минут, – предупредил он, поторапливая. – Что случилось?

Я почесал затылок, не зная, как объяснить ему произошедшее.

Он будет сильно недоволен.

У них с Дэниелом была особая связь, несмотря на то, что мы с Неро так же, как и он, получали от него всё, что не собирались давать нам наши биологические отцы – заботу, поддержку и наставления.

– Почему сразу должно что-то случиться? Разве я не могу просто позвонить тебе? Узнать, как твои дела?

– Впервые, когда ты назвал меня «Доки-Доки», – передразнивая меня выдавленным голосом, начал он, – тебя привезли ко мне, чтобы я пришил твой мизинец, который прижало капотом, обратно. А в последний раз, когда ты звонил мне просто так, кость торчала из твоего локтя.

– Хорошо, ты победил, я слишком предсказуем.

– Что случилось? – повторил он.

– Наверное, тебе лучше это увидеть.

Он нахмурился, а через мгновение, когда я переключил камеру с фронтальной на заднюю, послышались его ругательства. Настолько много, что я стал подумывать о том, чтобы закрыть уши Эбигейл.

– Что с ним?

– Всё в порядке, – успокоил я. – Уже.

– Что вы сделали? – практически рыча на меня, продолжил спрашивать Док. – Отвечай, Деметрио!

Арабелла сразу же появилась в кадре, присев перед Дэниелом, когда он повысил на меня голос, словно я был ребёнком, которого она должна была защищать. И не успела девушка ничего сказать, как он спросил:

– Как ты это допустила?

– Не кричи на меня, – тыча пальцем в экран, потребовала она. – Иначе тебе придётся пришивать язык самому себе.

Я усмехнулся.

– В последний раз женщина была настолько самоуверенна, имея храбрость угрожать мне, когда мне было двадцать с небольшим, – напомнил он.

Его жена. Жаль, что нам не выпало возможности познакомиться с ней. Я бы хотел стать свидетелем того, как Док ходит под её каблуком и ему страшно нравится это дело.

Приручить его – то же самое, что сделать это с Неро.

Возможно. Но очень, очень сложно.

И дело не в приложенной усердности по завоеванию, а в том, что их не волнует то, чего они не хотят изначально.

Вокруг Дока постоянно крутились женщины, но он не заводил отношений. Я не слышал даже об интрижках, которых, по всему видимому, и не было. В любом случае, это меня не касалось.

– Я здесь, чтобы ты не заскучал, – язвительно ответила Арабелла, натянуто улыбнувшись.

– Отойди и не мешай мне, – выдохнул он. – А ты, Деметрио, преподнеси камеру к его шее.

Я сделал, как он велел, держа экран над Дэниелом, когда девушка встала и вернулась на своё прежнее место.

– Ближе, – потребовал Док.

Затем, согнувшись, почти лёг на брата, который продолжал оставаться в отключке. Его грудь едва приподнималась.

– Так?

– Так.

Мужчина молчал какое-то время, наверное, обдумывая безответственное ребячество, которым мы занимались.

– Это то, о чём я думаю?

Я сомневался, что он мог ошибиться, поэтому согласился.

Странно, что он сам не понял, что что-то происходит. Хоть я и не беспокоил его без повода, Дэниел часто общался с ним под видом вопросов по работе, когда на самом деле хотел просто поговорить с ним.

Всё-таки даже о его особенной связи с Талией Нери тот узнал раньше нас.

– Трахеотомия, – проговорил Док для самого себя. – Кто это сделал?

Эбигейл выглянула из-за моего бока, произнеся:

– Я…

Мужчина не видел её, пока я не переключил камеру обратно и он не смог перевести взгляд с меня на неё.

Я знал, что он никогда не сделает ей ничего плохого, но и ругать её я тоже не позволю. Она спасла Дэниела. Без разницы, каким образом. У нас не было времени на раздумья. Без неё…

– Отличная работа, Борец. – Мужчина перебил поток мыслей в моей голове.

Эбигейл удивилась не меньше нас с Арабеллой. И мы втроём молча переглянулись.

Док редко кого-то хвалил. На самом деле я лишь надеялся, что он вообще когда-то это делал, потому что никогда не слышал, чтобы кто-то был неплох в лечебном деле по его скромному мнению.

Кроме Дэниела, разумеется.

Ладно, он имел полное право судить профессиональные качества своих работников в больнице. В конце концов, он был одним из лучших хирургов в Штатах. То, что Док работал в Рино, а не уехал заграницу, когда предложения то и делали, что сыпались на него, был исключительно его выбор.

Мы не держали его здесь, тем не менее он не оставлял нас, вероятно, чувствуя, что был необходим нам.

Как в детстве, так и сейчас.

Родители остаются нужны нам, несмотря на нашу постепенно появляющуюся самостоятельность. С возрастом ничего не меняется. Скорее, чем старше мы становимся, тем больше осознаем их значимость в наших жизнях.

– Борец? – переспросил я.

– За жизнь, – пояснил Док и вновь перевёл взгляд на девушку рядом со мной. – Откуда ты знала, что делать?

Эбигейл замялась и стала смотреть по сторонам, будто хотела сбежать. Я понял, что его вопрос неприятен ей, и собрался перевести тему, но она уже решилась для ответа:

– У моей мамы был синдром Гийена-Барре.

Синдром… кого?

– Как это? – любопытство вырвалось из меня.

Эбигейл приподняла голову, заглядывая в мои глаза.

– Это редкое заболевание, при котором иммунная система атакует периферическую нервную сеть.

Я кивнул, сделав вид, будто понял, хотя на самом деле это было не так, однако расспрашивать не стал.

Она расскажет мне о своей маме больше, если сама захочет. Господи, надеюсь. Я расскажу ей о своей тоже.

– Ты делала ей трахеотомию? – поинтересовался Док.

– М-м-м, нет. – Эбигейл снова отвернулась от меня, чтобы говорить с ним. – Это случилось, когда она была молода. Мама лишь рассказала мне, что ей пришлось пережить, поэтому мне известно, что делать при блокировке дыхательных путей.

Мужчина снова похвалил её и обернулся, чтобы посмотреть на время на настенных часах за своей спиной.

– Привезите его в Рино. – Толика непривычного беспокойства читалась в его тоне. – Как можно скорее.

– Мы выедем прямо сейчас, чтобы быть у тебя к вечеру.

– Я – нет, – отказалась Арабелла, напомнив, что сегодня она должна присутствовать на встрече. – Так будет даже лучше. Не думаю, что он захочет видеть меня, когда очнётся.

Я поджал губы.

Доля правды в этом была.

Однако я собирался рассказать ему, что она непосредственно участвовала в его спасении, как только он начнёт здраво мыслить.

– Ты поедешь со мной? – Я посмотрел на Эбигейл.

Она помедлила с ответом, вероятно, боясь оставаться один на один со мной. Это не раздражало меня. Я знал, что не сделаю ничего, чему она не позволит произойти. Она же – нет.

– Если ты хочешь.

Хотел ли я? Если бы учитывались исключительно мои интересы, она бы сопровождала меня на каждом шагу. Куда бы я ни пошел.

Она и я.

Вместе отныне и навсегда.

– Значит, едем.

Я изо всех сил старался не запрыгать на месте от осознания, что проведу с ней в пути больше четырнадцати часов, если не брать в расчёт время, которое мы потратим, разъезжая по городу.

Буду ехать медленнее. Возможно, получится выкрасть ещё немного для нас.

Дэниел всё равно не собирался умирать, да же?

Эбигейл кивнула и мельком глянула в его сторону.

– Нужно проверить.

После чего развернулась и направилась к моему брату, где уже находилась Арабелла.

Ответственная.

В нашей семье преобладало нечто иное.

Неро всегда был серьёзным. А Дэниел вёл себя как взрослый, только потому что мы с Арабеллой вели себя как дети.

– Что это за девушка? – тише спросил Док.

– Она помогает нам.

Он тоже был замешан в этом деле, хотя уже давно отрёкся от Каморры. Но нам была нужна его помощь, поэтому он делал то, что делал. Все официальные медицинские заключения, которые мы получили, были его заслугой.

– Как именно?

– Не так, как я того бы хотел.

На самом деле я вообще не хотел, чтобы Эбигейл была как-то связана с этим. Но было как было.

– Что это значит?

– Расскажу при встрече.

Всё равно рано или поздно нам с Арабеллой пришлось бы это сделать. Он останется вдвойне недоволен сегодня, потому что идея появления чужаков в Каморре противна ему, так как он сам когда-то был им.

– Дай мне поговорить с ней.

– Зачем?

Док опять посмотрел на часы на стене за собой.

– У меня осталось семь минут, поэтому я не стану рассказывать ей, чем чревата работа на синдикат, если ты беспокоишься об этом, Деметрио. Просто позови её.

Я перевёл взгляд на Эбигейл, которая сидела на стуле и обеспокоено смотрела на спящего Дэниела, после чего сам подошёл к ней и протянул телефон к её лицу, тихо сказав:

– Это тебя.

Её светлые брови подпрыгнули кверху, но она приняла мобильник из моей руки и посмотрела на мужчину, ожидающего её появления.

– Я забыл представиться, – вспомнил Джей Ди. – Доктор Девора. – Он кивнул ей через экран, а затем покачал головой, одумываясь. – Но ты можешь называть меня просто Гейл.

Гейл Девора.

В детстве я часто подшучивал над ним. Хорошо, что он плохо понимал язык жестов, иначе меня бы было некому лечить.

Девушка на мгновение остолбенела. Её губы слабо приоткрылись, и она присмотрелась к лицу мужчины, как и он присматривался к её, когда мы разговаривали до этого.

Что-то не так?

– Эбигейл. – Она кивнула ему в знак приветствия, выйдя из транса. – Просто… Эбигейл.