Хранительница

Глава 27

Эбигейл

Я чувствовала себя безгранично счастливой.

И мне было всё равно на то, как сильно продолжало болеть моё лицо, потому что взгляд, который Деметрио Асторе обращал ко мне, заставлял болеть моё сердце.

От переполнения любовью.

Его. Моей. Нашей.

Он купил для меня белую глазную повязку, чтобы я могла скрывать свою слепоту и шрамы от других, но попросил никогда не надевать её, когда я с ним.

Так я и делала.

Точнее собиралась, потому что последние дни мы не выходили из домика в лесу и никто, кроме него, не видел меня после того, как Док проведал нас следующим утром. Даже Арабелла. Деметрио упросил её не приезжать, а она, в свою очередь, потребовала от него отчёт в фото, собираясь удостовериться, что он сексуально не эксплуатировал меня и давал отдыхать.

Пришлось одеться и причесаться.

Хорошо, что она попросила только мои фото, потому что на самом деле Деметрио – тот, кто выглядел измученным. И дело было не в его новых шрамах, которые, кстати, достаточно быстро заживали.

Он запрещал мне делать что-либо. И минет входил в этот список.

Поэтому время, которое я могла бы потратить на него, его рот был дополнительно занят мной. Двойная доза удовольствия. Когда я уставала, он уносил меня в ванну, мы проверяли и обрабатывали раны друг друга, а после осторожно целовались без какого-либо продолжения.

Ещё мы ели. Много.

И спали.

Несколько дней сурка, которых нам обоим не хватало. Без работы и исключительно в компании друг друга.

Однако я знала, что совсем скоро нам придётся выйти из нашего укрытия. И теперь мы были здесь – на улицах Рино.

Этот город всегда пугал меня.

Я почувствовала необъяснимый страх, только переехав сюда, но у мамы получилось успокоить меня, а теперь это делал Деметрио.

С ним я ничего не боялась.

Даже когда его не было рядом, потому что знала, что если со мной что-то случится, он заставит заплатить за это каждого причастного. Моя боль не останется без ответа, потому что сам ангел смерти присматривает за мной.

– Мы можем заехать кое-куда?

– Конечно. – Деметрио на мгновение повернулся в мою сторону, чтобы сказать это. – Только напиши Арабелле, что мы опоздаем, иначе она организует поисковую группу, потеряв нас.

– Не проще просто позвонить и узнать?

– Мне казалось, тебе уже известно, что она не использует методы попроще, когда дело доходит до нас.

Да, в этом вся Арабелла Делакруз.

Сумасшедшая, когда дело касается семьи.

– И скажи спасибо, что она не едет за нами прямо сейчас.

– Она может? – удивилась я, посмотрев в зеркало заднего вида, но не найдя там её машины.

– Да, с Дэниелом она поступала именно так. И один раз это было даже не зря, – вспомнив что-то, что было неизвестно мне, добавил он. – А я-то думал, что это я её любимый.

Мне захотелось расспросить его об этом случае, но ещё больше – напомнить ему, что он был не просто моим любимым. Он был единственным. Мой мужчина.

– Деметрио?

– Да, Куколка?

– Я люблю тебя больше кого-либо.

Хотя правильнее было бы сказать – «я люблю только тебя».

Машина резко затормозила, заставив меня качнуться вперёд. Ремень безопасности спас меня от столкновения с панелью. Я выпучила глаза и повернулась на сидении, собираясь отругать Деметрио за опасный стиль вождения.

Правда, ровно до того момента, как встретилась с его щенячьим взглядом, направленным в мою сторону.

– И я люблю тебя больше кого-либо.

Его уши и щёки покраснели, а светло-серые глаза передавали детскую радость, которая проявлялась в чертах его лица вместе с ямочками, когда он улыбался.

– Почему ты так смотришь?

– Рад, что могу больше не скрывать этого.

Позади послышались сигналы, и мы тут же резко вспомнили, что находимся на проезжей части. Наша машина двинулась с места, однако мы не закончили разговор, который начали.

– Почему ты не сказал сразу?

Деметрио и раньше изредка называл меня Ангелом, но мне стало известно о значении этого прозвища только недавно. Я всё ещё не до конца понимала, как смогла поселиться в его голове до нашего знакомства.

– Боялся, что ты сочтёшь меня за сумасшедшего.

– Только если чуть-чуть.

Но, правда… как он мог любить меня, если мы даже никогда не виделись? Получается, он любил не меня, а мысль обо мне?

Сейчас было по-другому?

– Что такое? – сразу же заметив изменения в моём настроении, спросил Деметрио.

– За что ты любишь меня?

– Что?

– Должна быть причина. Хотя бы одна.

Он напрягся, сжав челюсти.

– Не можешь понять?

Я была уверена, что ответ дастся ему легко.

– Нет, просто не понимаю, что ты хочешь от меня услышать. Ты и есть причина, Эбигейл. Всё, что принадлежит тебе, априори откликается моему существу. Твоя борьба и твоё желание передохнуть. Твоя неутолимая ярость и твоё огромное сердце. Если обладательница этого – ты, я безгранично обожаю это. – Деметрио стал держать руль одной рукой, протянув вторую в сторону и ласково заправил прядь мне за ухо. – Нет разницы, жемчужные твои волосы или шоколадные. Главное, что они твои, а ты – моя любимая.

Любимая.

Я знала, что являлась таковой для него, и всё же…

Я зажмурилась, прогоняя пелену из слёз, после чего, не предупредив его, одной ладонью опёрлась о консоль, а с помощью другой развернула Деметрио лицом к себе и поцеловала. Он умудрялся смотреть на дорогу и вместе с этим отвечать мне. Когда его язык проник в мой рот, мне пришлось оторваться от него, чтобы мы не попали в аварию.

– Куколка, – возмутился Деметрио.

Я засмеялась, заметив обиженное выражение его лица.

– Позже, – пообещала ему.

Конечно, мне нравилось дразнить его, но…

У него это выходило лучше.

– Напиши Арабелле, – напомнил он. – Не хочу, чтобы солдаты Каморры застали нас вместе во время процесса, если ты неожиданно захочешь повторить тот фокус с шампанским.

М-м-м, нет. Никакого алкоголя. Я не стала расстраивать его раньше времени, но совсем скоро мы поговорим на эту тему. Может быть, даже сегодня.

– Хорошо, – улыбнувшись, выдохнула я. – И ещё… ты можешь дать мне несколько тысяч из тех, что вы должны мне?

– Разумеется, Куколка.

– Даже не спросишь, зачем они мне?

– Не обижай меня, – специально нахмурившись, ответил Деметрио. – Меня не волнует, куда ты тратишь мои деньги, а свои и подавно.

***

– Я попросила несколько, а не десять, Деметрио!

– Ты попросила несколько из своих, – подчеркнул он, когда я ещё раз пересчитала купюры, что он передал мне. – Но твоих здесь нет. Все они мои.

– Что это значит?

– Что ты не тратишь свои деньги, когда ты со мной.

– Почему?

– Потому.

Связавшись с ним и Арабеллой, я уже должна была привыкнуть к такому ответу.

– Ты носишь с собой десять тысяч наличными?

Если бы он не был Асторе и кто-то знал, что в его кошельке есть хотя бы сто долларов, его бы огрели чем-нибудь по голове и забрали их ещё на въезде в район, в котором мы находились.

– Больше не помещается.

Я засмеялась себе под нос, безнадежно покачивая головой, когда мы стали приближаться ко входу в здание, чей адрес я указала ему ранее. Деметрио строго смотрел на всех мужчин, мимо которых мы проходили, но я совсем не волновалась из-за них. Во-первых, Деметрио был со мной. Во-вторых, с моим новым лицом я не понравлюсь даже самому страшному ублюдку, которому ещё недавно могла прийтись по вкусу.

Мы зашли в подъезд, и я спрятала деньги в карман своей кофты, начав осматриваться, будто была здесь впервые.

Потрескавшиеся стены, покрытые выцветшей, незатейливой краской серого и бежевого оттенков, поросли грязью и следами от рук жильцов. Пол был сделан из потёртого линолеума, который местами отслоился и отклеился, открывая вид на бетонную плиту. Ступеньки скрипели под ногами, и иногда слышались еле уловимые звуки капающей воды из старой трубопроводной системы где-то сверху. В углах можно было заметить пыль и паутину, а в некоторых местах разрослись небольшие клочья старого мусора. Освещение оставляло желать лучшего: лампочки мерцали, а некоторые из них вовсе не работали. Прохожие смотрели друг на друга с настороженностью, иногда обменивались недружелюбными взглядами. Когда кто-то поднимался или спускался по лестнице, звуки шагов эхом раздавались в полутёмном пространстве, создавая атмосферу одиночества и заброшенности.

А ещё здесь неприятно пахло, но это стоило пережить. Квартира, в которую мы направлялись, излучала аромат тепла. Мэй старалась для этого, несмотря на свою загруженность. Внуки, для которых она это делала, были всей её жизнью.

Я бы хотела иметь такую бабушку, как она.

Добравшись до второго этажа, остановилась около большой деревянной двери и с силой постучала в неё кулаком, зная, что обычно невозможно услышать, что кто-то пришёл, из-за шума от такого количества людей внутри квартиры.

Но уже через мгновение дверь открылась, и нам показалась старшая из пятерых внучек Мэй.

Маленькой девочки, которую я запомнила, больше не было. Пока я отсутствовала, она успела расцвести, как девушка. Её длинные чёрные волосы блестели, а тёмно-карие глаза широко распахнулись при виде меня.

– Эбигейл!

– Сюлань. – Я обняла её, крепко прижав к себе.

Ей уже должно было исполниться пятнадцать. Мы не виделись с тех пор, как я ушла, чтобы в случае, если Родриго меня всё-таки обнаружит, никто из них не попал в беду за помощь мне.

Даже Мэй не наведывалась в ресторан, однако иногда я находила журналы и медицинские пособия у входа на заднем дворе, когда выносила мусор. Она всё же заглядывала ко мне. Это грело душу.

Я скучала.

– Что с твоим лицом? – тихо спросила девочка.

– Расскажу позже, хорошо? У нас не так много времени. Твоя бабушка дома?

Мы оторвались друг от друга.

– Да, она на кухне, готовит габаожоу.

У меня резко проснулся аппетит от одного воспоминания о свинине в кисло-сладком соусе, приготовленном лично Мэй.

– У тебя появился парень, – уверено произнесла Сюлань, переведя взгляд с меня на Деметрио, стоящего рядом.

Но я ничего не успела ответить ей, как он уже исправил её:

– Муж.

Муж?

А затем добавил:

– Будущий.

То есть я должна была представить его как своего жениха? Мы не говорили на эту тему, ведь мне казалось, что ещё рано, однако Деметрио, по всему видимому, так не считал.

Девочка захлопала в ладоши, прыгая на месте.

– Свадьба! Это так здорово! Мы приглашены?

Я пропустила смешок от её «скромности». После этого парень посмотрел на меня, ожидая одобрения, и я кивнула ему, пожав плечами.

– Конечно, – ответил он за нас обоих.

Конечно.

Моё сердце сделало переворот от резко накатившей радости.

– Ты пустишь нас?

– О, да! Заходите, – махнула она рукой, приглашая нас внутрь.

Мы переступили порог, и, несмотря на старый ремонт, эта квартира была полна уюта, а запах свежеприготовленной еды сводил с ума.

– Я могу пройти в комнату твоей сестры?

На самом деле та комната была их общей, но я собиралась залезть в кровать, принадлежащую девочке, которая поделилась со мной ей в то время, когда я страдала от боли во всём теле.

Цин было девять, когда её бабушка притащила в дом умирающую незнакомку, но она сама предложила мне своё место и дополнительную подушку.

Эти дети жили достаточно бедно, и у них были не самые лучшие родители, но они продолжали оставаться добры к миру и людям. Однажды они получат всё, что заслуживают.

И оплата начнётся с меня.

Сегодня. Сейчас.

– Без проблем, а я пока покажу его бабушке. – Сюлань кивнула в сторону прохода, чтобы Деметрио последовал за ней. – Идём!

Он уже хотел сделать шаг на пути к кухне, когда я схватила его за руку, останавливая. Девочка, не заметив его промедления, уже скрылась из виду, вероятно, воруя мясо из сковородки.

– Мы собираемся пожениться? – прошептала я, будучи всё ещё поражена его заявлением.

Вчера я решила, что Деметрио пошутил.

– Я думал, ты знала об этом с тех пор, как приказала мне не смотреть на тебя, а я не смог перестать.

Теперь тот самый взгляд имел объяснение.

Мы быстро поцеловались, решив отложить этот разговор на вечер, после чего я убежала в детскую, а он на кухню.

Коридор выглядел как раньше, но я сильно удивилась и напряглась, переступив порог спальни, так как она отличалась от той, что я запомнила. Новые стены, полы и мебель. Кровать. Испугавшись, я подбежала к тому месту, на котором когда-то спала. Сердцебиение участилось от страха, что последнее материально связующее меня с мамой было потеряно, однако, просунув руку между двумя деревянными панелями, я выдохнула, затем вытащила то, что искала, и присела на край матраса, почувствовав облегчение.

Цин, вероятно, нашла это и спрятала на время ремонта, потому что иначе этого здесь уже не было бы. Я надеялась, что она находилась где-то в квартире или собиралась вернуться до нашего ухода, чтобы я могла обнять её.

Опустив голову и разжав ладонь, уставилась на найденное украшение.

Два золотых кольца – одно тоньше другого – сплелись между собой, создав единое целое.

Оно выглядело дорого. И было дорогим для меня, но по-другому.

Мама никогда не носила его и, как мне казалось, прятала ото всех. Кольцо предназначалось для её дочери, поэтому она передала его мне незадолго до того, как отправилась в тюрьму, словно предчувствуя, что время подходит к концу. С тех пор я хранила его существование в тайне от всех. Даже от Каи.

Я не знала, что оно значило для мамы, но знала, чем оно было для меня.

Память.

Больше не волнуясь, что кто-то заберёт его у меня, надела кольцо на один из пальцев и стала любоваться блеском. Село идеально.

Теперь время по-настоящему пришло.

Но это было не всё, зачем я пришла сюда. Быстро встав с кровати и взяв небольшой белый лист со стола, разорвала его на две равные части и написала послания.

Одно для Цин:

«Спасибо, что поделилась со мной своей кроватью. Она не стала моим исцелением, но твоё милосердие – да.

– Эбигейл»

Другое для Сюлань:

«Уверена, теперь тот парень понимает, что потерял бриллиант. Купи платье. И туфли. Будь красивой. Для себя.

– Эбигейл»

После чего свернула каждое по отдельности вместе с несколькими купюрами, которые достала из кармана, и засунула в щели между матрасами и корпусами кроватей девочек. Они найдут мои сообщения, как только улягутся спать.

Ещё немного побыв в комнате, выдохнула и вышла из неё, собираясь наведаться на кухню к Мэй, чтобы передать ей оставшуюся часть денег.

В квартире было на удивление тихо. За месяц, что я провела здесь, ни дня не прошло спокойно. А сейчас дети не носились по коридорам, будто их и вовсе не осталось. Наверное, родители смогли забрать кого-то к себе. Всё стало налаживаться? Я очень надеялась на это.

На пороге меня встретила широкая спина Деметрио. Едва мои глаза пересеклись с глазами низкорослой темноволосой женщины, стоящей перед ним, она прервала их разговор, оттолкнула парня в сторону и закряхтела от радости. Руки Мэй были испачканы в крахмале, но это не помешало нам обняться. Внезапно меня окутала тоска по ней. Она была такой тёплой, что от неё не хотелось отрываться. Эта была причина, по которой внуки практически не слазили с неё.

Мы простояли так около минуты, после чего всё-таки выбрались из объятий друг друга, чтобы поговорить. Она показала:

«Что с тобой?»

Я ответила, не желая заставлять её волноваться:

«Это не из-за него».

Мэй посмотрела вбок, затем снова вернула взгляд ко мне, и уголки её губ дрогнули.

«Я знаю. Этот мальчик никогда не причинит тебе боль. Ты под его защитой».

Так похоже на то, что она сказала мне в день, когда отпускала из этой квартиры.

«Ты знаешь, кто он такой?»

«Конечно».

Я обернулась к Деметрио, чтобы спросить у него:

– Вы познакомились?

– Мы уже были знакомы.

Что?

– Как?

Он промолчал, пожав плечами. Я повернулась обратно к Мэй.

«Скажи мне».

«Сначала обед!»

Я продолжила оставаться в недоумении, когда Сюлань вместе с бабушкой забегали вокруг нас, накрывая на стол. Деметрио, так и не объяснившись передо мной, подошёл ближе, приподнял мою ладонь и присмотрелся к кольцу, которое не дарил мне.

– Чьё это? – поинтересовался он, нахмурившись.

Позабыв о своём недовольстве и улыбнувшись ему через боль, ответила:

– Моей мамы.

***

Они рассказали мне правду, как только я согласилась съесть вторую порцию габаожоу, до сих пор переживая, что я когда-то не доедала.

Оказалось, Деметрио всё-таки был в «FIGHT» той ночью, когда я должна была умереть. Он не спас меня, но приложил к этому руку. Я была так удивлена, что забывала жевать, слушая историю, которую от меня скрыли. В это время Сюлань, сидевшая рядом, аккуратно из раза в раз толкала меня в плечо, приводя в чувство, и спокойно ела, словно случайно не стала свидетелем доказательства судьбы. Возможно, потому что мясо украло всё её внимание и ей было некогда следить за жестами рук своей бабушки и парня, устроившегося напротив.

Шок поразил каждую клеточку моего существа. Он не отпустил меня даже после того, как мы покинули квартиру Мэй.

Я молчала, осмысливая произошедшее когда-то, по пути в клуб. Мы решили, что сегодня подходящее время наведаться туда и напомнить о себе Родриго. Деметрио припарковался, не пытаясь спрятать машину подальше от глаз. Никого не было. В своё время двери этого заведения открывались к вечеру.

– Хочешь, я отвезу тебя в квартиру?

– Нет. – Я сглотнула горечь, собравшуюся в горле, и повернулась к нему. – Могу я остаться в машине?

Хочу дождаться тебя.

Хочу быть уверена, что ты остался в порядке.

– Конечно. – Деметрио заправил прядь моих волос за ухо. – Позвони мне, если решишь присоединиться, договорились? Я приду за тобой.

Я кивнула, и, получив мой ответ, он перегнулся через консоль, чтобы крепко поцеловать меня. Наши губы захватили друг друга.

– Не обещаю, что буду быстро, – прошептал парень. – Ты точно не хочешь пойти со мной?

Я покачала головой, поглаживая его щёки.

– Не хочу его видеть.

– Хорошо, Куколка. Значит, ты больше никогда его не увидишь.

Я доверяла Деметрио эту месть, потому что знала, что он сможет заставить Родриго страдать, как никто другой. За меня. За Каю. За годы, которые мы потратили, живя в боли и страхе из-за него.

За наше с ней расставание.

Но я не могла его видеть, потому что всё ещё боялась. Пока он жив, это надоедливое чувство будет преследовать меня. Будто у него есть власть над тем, что я имею. Будто он может всё испортить.

Родриго умрёт сегодня.

И я стану по-настоящему свободной.

Деметрио выбрался из машины, оставив мне ключи от неё на случай, если я захочу закрыться.

Он понимал мои желания. Предугадывал их.

Поэтому, едва парень успел войти в здание, я нажала на несколько кнопок, обезопасив себя. И стала ждать. Несмотря на то, что в салоне было тихо, моя голова раскалывалась от голосов. Я нервно дёргала ногами и сжимала ладонями колени, пытаясь успокоиться.

Ничего не случится.

Ничего не случится.

Ничего не случится.

Мне самой было непонятно, почему я волновалась.

Что именно Деметрио собирался сделать с Родриго? Возможно, я всё-таки хотела увидеть это? Последние минуты жизни того, кто годами не давал жизни мне?

Я стала отрывать зубами кусочки кожи с губ, всё больше и больше думая об этом. Затем посмотрела на высокие двери, за которыми всего несколько минут назад скрылся Деметрио, который, должно быть, ещё даже не начал то, зачем пришёл.

Позвони мне, если решишь присоединиться. Я приду за тобой.

Внутри меня происходила борьба.

И всё же я вытащила телефон из кармана джинсов, чтобы набрать Деметрио. Мои пальцы дрожали. Господи, почему я так переживала? С нами ничего не случится. Родриго – тот, кто пострадает. Не мы. Не мы. Не мы.

Когда подушечка моего большого пальца повисла над ярлыком «Любимый», послышался грохот. Я резко приподняла голову, испугавшись и посмотрев в зеркало заднего вида. Пусто. Затем ещё один удар, будто что-то лопнуло внутри машины. Я совсем в этом не разбиралась… Она ведь не могла взорваться, верно? На ровном-то месте! Когда послышался третий хлопок, я подпрыгнула и, не подумав, разблокировала двери, чтобы выбежать. Только едва успела схватиться за ручку, кто-то дёрнул её с другой стороны, заставив меня повалиться вбок. Моё тело оказалось выброшено на улицу, телефон упал и разбился об асфальт.

Но меня волновало не это, а то, чьё лицо показалось в отражении голубой машины.

Родриго.

Сердце подскочило до горла.

Его было практически не узнать. Он носил повязку, как я. По всему лицу были разбросаны шрамы, изуродовавшие его. Я бы хотела пожать руку человеку, который сделал это с ним.

Кем бы он ни был – спасибо.

Ничего не сказав, ублюдок схватил меня за волосы на макушке и потащил. Раны на лице натянулись из-за этого, и я завизжала от боли. Стала брыкаться, пытаясь вырваться из его хватки. Но не просила его отпустить: это было бессмысленно. Я перестала использовать ноги как опору, специально повалившись на асфальт. Мне было всё равно на разорванные джинсы и новые ссадины. Однако, несмотря на это, Родриго продолжил с легкостью тащить меня дальше, как тряпичную куклу. Раньше он не был таким сильным, поэтому таскал за собой охрану, которая в случае чего вступала в бой вместо него.

– Деме…

У меня не вышло выкрикнуть имя полностью, так как уже через мгновение лезвие ножа прижалось к моему горлу и меня приподняли, принуждая встать обратно на ноги.

– Ещё рано, – прошептал Родриго мне на ухо.

Мы добрались до дополнительного входа в здание, через который я когда-то несколько раз в неделю попадала в него, и вошли в длинный тёмный коридор. Я понятия не имела, куда именно он меня ведёт, пока не увидела знакомую дверь. Его кабинет. Я ненавидела это место больше, чем ринг. В нём произошло намного больше дерьма, чем где-либо в этом клубе.

Родриго завёл меня внутрь, закрыл за нами дверь и подошёл к окну вместе со мной. Его учащённое дыхание, словно он был напуган или взволнован чем-то, неприятно ощущалось на моей шее.

– Смотри! – Он дёрнул меня вперёд, заставив перегнуться через подоконник, чтобы увидеть Деметрио, который уже подбегал к машине, в которой меня не было. – Сейчас самое время позвать его.

Я резко закачала головой.

– Зови!

Мои дрожащие губы сжались, чтобы я не издала крик, полный боли и отчаяния. Заметив это, мужчина распахнул оба окна, впустив в комнату свежий воздух.

– Любимый! Помоги мне! Спаси меня! – пародируя женскую мольбу, произнёс Родриго.

Но не прокричал.

Потому что всё-таки отчасти боялся.

– Ты умрешь сегодня, – прошептала я.

– Только после тебя, – пообещал он.

Деметрио обеспокоенно смотрел по сторонам, пытаясь найти меня. Он не смог этого сделать, потому что мы находились ближе к краю и ублюдок уже шагнул назад, скрывая нас за стенами комнаты.

Перед тем как меня развернули лицом к двери, успела заметить, что парень сорвался со своего места и направился ко входу в здание.

– Хорошо, он сам всё понял. Давай посчитаем, сколько секунд ему понадобится, чтобы добраться до нас.

– Зачем?

– Ты всегда делала то, что я велел, – напомнил Родриго. – Не прекращай. – Лезвие сильнее впилось в мою кожу. – Начинай.

Я постаралась аккуратно сглотнуть, чтобы не порезать горло из-за резкого движения, но его всё равно кольнуло, и я зажмурилась, приступая к обратному отсчёту:

– О-один.

– Два.

– Т-три.

– Четыре.

– П-пять.

– Шесть.

– С-семь.

– Восемь.

– Д-девять.

– Десять.

– О-одиннадцать.

И как только я произнесла ангельское число, мой ангел смерти прибыл ко мне. Я распахнула веки в тот момент, когда ручка медленно и со скрипом опустилась, после чего послышался щелчок – и дверь открылась.

Деметрио стоял за ней ровно до тех пор, пока его глаза не опустились к ножу, прижатому к моей шее, а затем не поднялись к Родриго, потому что… потому что после в комнату вошёл Песец.

Я сжала дрожащие ладони в кулаки, даже не представляя, что будет происходить дальше.

Никто не произнёс ни слова. Тишина давила на голову.

Это всё из-за меня. Следовало сразу пойти вместе с ним, а не быть трусихой.

– Что? – невозмутимо спросил Деметрио, больше не опуская взгляд ко мне, будто если бы он сделал это, это уничтожило бы его.

Мой вид. Моя беспомощность.

– О чём ты? – Даже не имея возможности взглянуть в лицо Родриго, я знала, что он улыбается. Ядовито победно.

– Что ты хочешь?

Да… чего он хотел? Денег?

Я могла вернуть ему остаток долга и компенсацию за время, которое скрывалась от него. Заработанного с головой хватило бы на это. Сумма, которую мой отец задолжал ему, казалась мелочью по сравнению с тем, что теперь у меня было.

Только неужели Родриго настолько глуп, чтобы связываться с Каморрой из-за нескольких тысяч долларов?

Нет, дело в чём-то другом.

Совершенно ином. В том, о чём ни я, ни Деметрио даже не думали.

– Чего я хочу?

Я сжала челюсти, когда он потёрся об меня сзади. Этого не случится. Этого не случится. Этого не случится. Мои виски гудели из-за напряжения, которое я испытывала, пытаясь догадаться до его мотивов.

У меня было плохое предчувствие.

– Чего хочешь ты, Эбигейл? – Ублюдок дёрнул лезвие кверху, заставляя меня приподнять подбородок так, чтобы мы смотрели друг на друга во время диалога. – Озвучь нам свои пожелания. Я хочу знать, что ты жаждешь получить к своему совершеннолетию.

Сердцебиение участилось, когда я поняла, чего Родриго хочет на самом деле.

Зачем ему это? Как это связано?

– Нет, пожалуйста, – шепотом взмолилась я, когда взгляд затуманился.

Деметрио должен был узнать правду от меня.

Не так. И не здесь.

– Почему? – удивился мужчина. – Твой парень не знал, что всё это время трахался с ребёнком?

Его слова стали началом конца.

Я почувствовала себя так, словно смотрела на приближающийся ядерный гриб, который собирался убить меня, а я ничего не могла с этим поделать.

Время вышло.

Первые слёзы скатились по моим щекам, когда я перевела взгляд на Деметрио. Он никогда не выглядел так растерянно. Его светлые брови хмурились, рот был слегка приоткрыт.

Он ничего не спросил, поэтому Родриго продолжил:

– Правда, сначала я даже поверил, что дети решили отличиться от родителей. Новое поколение Каморры отчасти возомнило себя героями.

Это было не так.

То есть… безусловно, Деметрио был противоположностью отца, но Каморра продолжала свою деятельность.

Синдикат тряс деньги из богатых, устраивал гонки, втягивал людей в азартные игры. И не только. Однако Глава прекратила насилие над детьми и женщинами, продажу органов и подсаживание малоимущих на иглу. Каморра не стала беднее после нововведений. Она стала… чище. Человечнее. Несмотря на то, что в число солдат входили и всегда будут входить такие, как Деметрио.

Те, кто жаждут кровопролития.

– Я был поражён, увидев тебя на той вечеринке. Даже собирался подойти, – признался Родриго. – Пока не заметил, на кого ты смотрела.

Он тоже там был? Я бы узнала его даже в маске.

Только его старое лицо. Не новое.

– И кто смотрел на тебя.

Зубы забились друг об друга, потому что моё тело сотрясалось от истерики, которую я старалась сдерживать внутри.

– Каково было моё удивление, когда я узнал, что твой тайный поклонник – никто иной, как сам Деметрио Асторе. – Ублюдок громко рассмеялся. – Ходило много слухов, но я правильно делал, никогда в них не веря. Меня не обманешь.

Наоборот. Легко поверить в образ.

Сложно отыскать что-то хорошее в плохом.

Особенно когда ты даже не пытаешься это сделать.

Пальцы Родриго в разы сильнее впились в мою кожу. Его смех сменился раздражением.

– Ты приходишь в мой клуб, убиваешь моих людей и говоришь мне, как я должен работать, имея отношения с ней!

Он дёрнул меня, напоминая Деметрио о его поражении, словно с тех пор, как он узнал правду, он не смотрел только на меня.

Только на меня.

Моё горло порезалось, но мне было всё равно на это. Боль, которую я уже испытывала, была сильнее и заглушала любую другую.

– Это вседозволенность Каморры, или она солгала тебе о своём возрасте, Деметрио? Даже не знаю, какой ответ хочу услышать больше. Хотя какая разница? Это ничего не поменяет. Ты в любом случае останешься тем, кто ты есть.

Хватит! Мне хотелось закрыть уши, чтобы не слышать всё то, о чём он говорит.

– Ну же, – напирал Родриго, – признайся самому себе, кто ты. М-м-м? Кто любит детей? Кто ты?

Я не ребёнок.

А Деметрио не насильник.

И уж тем более не тот, кем его пытается выставить Родриго.

– Каково было трахаться с ней на глазах у Бенджамина? Тебе это понравилось?

Он ничего не знал. Ни-че-го.

Мои внутренности скрутило от тошноты, когда пелена освободила взор и я смогла рассмотреть Деметрио. Он выглядел так, будто был готов вырвать нож из руки Родриго и вонзить его в своё сердце.

Не слушай его.

Не слушай его.

Не слушай его.

Я давилась собственными слезами, задыхаясь.

– А я-то думал, где ты пропадала, – обратился ко мне Родриго. – Развлекалась с Каморристом, продолжая принадлежать мне. Чем он лучше? М-м-м? Знаешь, с кем в своё время его отец любил проводить ночи? Не думай, что ты единственная. Слишком…

– Заткнись!

Я ударила его кулаком по яйцам, не задумываясь о том, что одно его неловкое движение – и он убьёт меня.

Однако то, что произошло после того, как Родриго выпустил меня из своей хватки и я упала на стол, обернувшись к нему лицом, заставило меня замереть и забыть об опасности.

Арабелла забралась в кабинет через открытое окно до того, как я увидела её, схватила ублюдка и прижала лезвие к его шее, как он сделал это со мной немного ранее.

Вот чем она нравилась мне – мужчины рядом с ней оказывались в положении беззащитных женщин, когда те были с ними.

– Нужно было сразу тебя убить, – прошептала девушка.

Не теряя времени, Арабелла взмахнула рукой и перерезала ему горло. Кровь брызнула в мою сторону, поэтому я зажмурилась и двинулась вбок, когда тело Родриго повалилось на меня. Но не упала, дойдя до края, потому что Деметрио вовремя оказался рядом. Он придержал меня за талию и отвёл назад. Моя спина упиралась в его грудь.

Тем не менее всего через несколько считаных секунд Деметрио резко отпустил меня, заставив пошатнуться, так как всё это время служил опорой для меня, и больше не прикасался ко мне.

Я повернулась в его сторону и потянулась, чтобы дотронуться до него. Всё ему объяснить. Успокоить его. Извиниться перед ним.

– Деметрио…

Однако он уже скрылся в коридоре, оставив меня наедине с ненавистью к самой себе и Родриго, захлебывающимся своей собственной кровью.

Пожни же то, что посеяла.