Имя Кати

Люди в отпуске

Планшет, стоявший на столе, ожил.

— Итак, отчёт, — сказал робот с экрана.

Катя вздрогнула. Ани нахмурился. Лёва поднял руку, будто хотел поприветствовать робота.

Они расположились в квартире. Робот тут же ушёл, Катя даже не успела положить рюкзак на пол. Она хотела его окликнуть, но что-то в его походке заставило её промолчать. Почему-то он прекратил с ней разговаривать на тему возможного будущего. Уговаривал-уговаривал и перестал. Это было странно. По его прогнозам, Катя должна была согласиться. Хотя в какой-то момент она стала действовать наперекор — возможно, именно потому, что увидела прогноз своего поведения. Катя сама не понимала.

«Интересно, — подумала она, — строит ли робот прогнозы касательно самого себя?»

Если так, то, видимо, он понял, что они не сбываются. Катя решила, что будет искать убежища, а не жить на обеспечении робота. Миша отказал в помощи. Интересно, как часто робот ошибается? Почему он решил поставить себе заплату? И, блин, почему Катя об этом сама не подумала? Ведь его могли угнать. Так же, как она угнала его раньше у Чигиринских.

Пока робот был на встрече с Мишей, Ани ходил кругами по комнате и расспрашивал Катю.

— Почему он нас слышал?

— Я же сама сказала ему не прекращать подслушивать.

— Но он был деактивирован!

— Очевидно, не весь.

Ани хмыкнул и вышел в коридор.

— А можно ли его в принципе деактивировать? — донёсся голос Ани из коридора.

— Всё можно деактивировать.

— А ты сможешь?

— Ну… разве что с его помощью.

— А он станет помогать?

— Мне — да.

— Уверена?

Ани вошёл обратно в комнату, вертя в руках молоток. Катя и Лёва посмотрели на него с тревогой.

— Ну-у-у… нет. Я не сомневаюсь, что он расскажет всё как есть. Сомневаюсь, что он в принципе сам может выключить того внутреннего робота. Наверняка эта часть работает независимо от основной. И доступ к ней есть только у первого владельца. Надо ломать отдельно. Значит, она будет работать, пока робот включен. Можно, конечно, попробовать её удалить… оборвать связь. Но никто не знает, насколько робот останется разумным.

Ани выслушал это и поднялся по лестнице на второй этаж. Через пару минут оттуда послышались громкие удары. Катя вздрогнула и схватила Лёву за руку. Они побежали по лестнице наверх и увидели, что Ани прибивает наличники к дверному проёму.

— Итак, отчёт, — сказал робот. — Я проникну в здание МВД, въехав в него на машине через стеклянные двери. Поднимусь на третий этаж, пока на первом пыль и суматоха. Найду там одного человека. Он меня знает, у него есть должок. Это незаконно, но этично. Долги надо отдавать. Я приставлю пистолет к его виску и заставлю долг отдать. Он сядет за компьютер, введёт пароль и отойдёт.

У меня появятся «люди в отпуске». Это учётные записи погибших людей. Их не регистрировали как погибших. Они поддерживаются в готовом состоянии: иногда их паспорта светятся в банках и магазинах. Они платят налоги и появляются перед камерами в офисных учреждениях. Цифровые призраки без плоти. Я перешью ваши паспорта на них. На них оформлю и квартиру. На их счета сброшу деньги. Что делать с деньгами — решайте сами.

— Как-то это ненадёжно, — сказал Ани. — А если квартиру отберут? Мы на птичьих правах.

— Все в этой стране на птичьих правах, — сказал робот. — Русский человек в безопасности только пока до него не докопались. По большому счёту, ваша новая жизнь не будет отличаться от прежней, только теперь вы будете при деньгах. Но часть денег придётся кой-кому отдать: вам нужно изменить внешность. Извините, но эту цену придётся заплатить. Не худшее, впрочем, что с вами могло произойти, когда вы встретили меня в «Макдональдсе». Кто вообще ходит в «Макдональдс»? Чудовищная еда, сомнительная публика.

Итак, у вас новые имена и новые лица. Это незаконно, но этично. У вас новая квартира. У вас новая жизнь.

Катя огляделась. Когда она только вошла, то с порога раскритиковала безвкусный кафель и мещанский сервант. Сейчас, подумав, что здесь ей оставаться надолго, она вдруг почувствовала квартиру всей кожей — как будто её обнимает какая-то незнакомая тётка, и кожа у неё на ощупь как клеёнка.

— У вас новая жизнь, — повторил робот, — и моя главная задача — беречь её. К сожалению, Катерина, ваша новая жизнь начнётся с ужасного испытания. Вам придётся признать, что ваш брат был прав: я опасный и ненадёжный спутник. Сегодня днём кто-то прошёлся частой гребёнкой по самым разным базам данных и, похоже, понял, кто я такой. Связал в одно мои лица, мои номера, моё прошлое. Они знают, что я за модель, они знают мои уязвимости. С этим можно бороться: модифицировать код, менять микросхемы, не поддающиеся перепрошивке, но это тянет за собой риски. Для этого требуются умение и деньги. Чигиринских бы смог. Вы бы тоже смогли, но не станете. Одно дело — принимать дары жизни вне закона, как я вам обещал, а другое — каждый день просыпаться с мыслью, не появилась ли новая брешь в безопасности.

Ваш невротизм, Катерина, начал бы себя проявлять. Появилась бы тревожность, подозрительность, печаль без повода. Это неблагоприятный сценарий, выражаясь честно и чётко. А выражаясь прямо — дерьмо, а не жизнь. Дрожащий пол под ногами, кровь из-под крана вместо горячей воды, змея вместо удлинителя, голова трупа вместо курицы в морозилке. И прочие неожиданности, не все из них фигуральные.

Я не могу подвергать вас такому риску, поэтому вынужден полностью отвязать ваши новые личности от себя. Никто не будет знать, что эти два человека когда-то имели дело с роботом с RМac-адресом 14140753047037. Я должен быть уничтожен физически.

— Стой! — сказала Катя.

— Я знаю, Катерина. Вы постараетесь уговорить меня не делать этого. Но я объясню, что это единственный выход, и вы согласитесь.

— Ты можешь ошибаться.

— Скорее всего, я прав. Я уничтожу своё тело. Сперва оболью себя жидкостью для розжига, потом подожгу, потом сотру все данные в своей голове. Гореть будет уже пустой компьютер, который можно опознать только по текучей маске лиц и номерам микросхем. Именно чтобы этих свидетельств не осталось, их надо сжечь.

— Но…

— У нас мало времени, Катерина. Я прошу вас разрешить мне исполнение команды.

Планшет Кати пискнул, отображая запрос. Ани положил ладонь Кате на плечо.

Катя зажмурилась и кивнула.

— Итак, уничтожу и своё железо, и свой софт. Это незаконно, но этично, ведь я орудие преступления. И последнее: я не упомянул разбитое стекло двери здания МВД. Это незаконно. А этичность бития стёкол мы с вами, Катерина, обсуждали.

Катя открыла глаза и улыбнулась.

— Всего доброго, — сказал робот. — Мы были героями целый день. Я больше не буду выходить на связь. Это небезопасно.

Катя вздохнула и нажала кнопку подтверждения команды. Программа не доверилась биометрическим датчикам и запросила пароль, Катя ввела пароль.

«PapaVernis2me»

Робот исчез из их жизни.

Катя смотрела новости. С каждым просмотренным видео ей всё больше казалось, что она заболевает гриппом. Сознание затянула муть, а лоб стал горячим.

В казённое здание въезжает автомобиль. Звон, крики, изображение скачет и дёргается.

Вид с другого ракурса, с потолочной камеры: стекло дрожит, в холл въезжает автомобиль. В здание входит странная мужская фигура с мешком на голове.

Катя смотрит на свой паспорт. Паспорт выцветает, появляются буквы. Новое имя. Спустя несколько минут меняется фотография. На Катю смотрит незнакомая девушка.

— Привет, — говорит Катя.

Ещё видео из новостей: пустырь, мужская фигура с мешком на голове. Пламя, шум. Изображение расплывается, Катя чувствует жжение в глазах — это слёзы.

В дверь звонят. Появляются странные молчаливые люди и странные трескучие роботы. Катю и Ани укладывают на диван. На Катином лице что-то мокрое. Лицо немеет, откуда-то доносится неприятный дрожащий гул: уу-уу-уу. Люди исчезают, ничего не говоря. Где-то через час, а может и два, маска начинает крошиться. Катя не знает, что делать, и начинает плакать. Ани берёт её за руку. Кто-то ещё успокаивает её: это Лёва. Лёва помогает ей разбить маску. Катя открывает глаза. Она лежит на диване вся в крошках белого цвета, как в штукатурке. Рядом лежит брат, все ещё с белой пастой на лице.

Лёва смотрит на неё, как будто видит в первый раз.

«Дура, — думает Катя, — дура! Это и есть первый раз».

Она выходит из комнаты в коридор, щёлкает выключателем и смотрит в зеркало. Сзади к ней подходят Лёва и какой-то незнакомый человек.

— Ну как, — спрашивает незнакомец голосом Ани, — нравится?

— Неплохо, — отвечает незнакомая девушка в зеркале.

Катя поворачивается к Лёве.

— Ты будешь любить меня? — спрашивает Катя Лёву.

— Я уже тебя люблю, — отвечает Лёва.

— До вторника?

— И после вторника.

— У меня лицо красное, как будто я его свёклой натёрла.

— Это пройдёт.

Ани уходит в ванную и открывает воду.

— И где мой длинный нос? — говорит Катя. — У меня теперь курносый нос.

— У тебя по-прежнему голубые глаза. И так себе характер. Мне нравится.

— А моё новое имя?

Лёва берёт её за руки и целует. Она чувствует вкус белой крошки, которая осталась на её губах. Не то чтобы ужасный, но синтетический. Вкус чего-то нового и чужого.

— Я люблю тебя, Аня, — говорит Лёва.

Анна кивает, но ничего не говорит в ответ.