Инвестиции в семью (СИ)

Глава 12

Эмилия

Последний экзамен — всегда самый радостный день учебного года. Впереди остаётся заседание кафедры, и всё — привет, отпуск!

У меня — море планов. Я взяла несколько заказов на поиск в архиве. И самый масштабный из них — для Роберта Вайнштейна, который скоро приедет сюда, на родину его предков. Он хочет своими глазами увидеть документы, в которых зафиксированы события их жизни, пройти по улицам, где когда-то гуляли его прародители, прикоснуться к стенам домов, в которых они жили. Он верит, что камни хранят особую ауру, которая непременно станет источником вдохновения и поможет сделать его будущую книгу более живой и реалистичной.

Сегодня у студентов вторая попытка — экзамен сдают те, кто в основную дату не был допущен или плохо подготовился и получил “двойку”. Не люблю пересдачи. Но мысли об отпуске нейтрализуют весь негатив.

— Подождите, пожалуйста, за дверью. Я буду вызывать по одному. Приготовьте зачётки, листики и ручки. Больше ничего с собой брать нельзя. Увижу телефон — пойдёте на пересдачу в августе, — строго объявляю первокурсникам, столпившимся возле кабинета, где будет проходить экзамен.

Вхожу, прикрываю за собой двери. Несмотря на то, что на улице жара, тут всегда прохладно. Толстенные стены старого здания не дают горячему воздуху нагреть помещение.

Раскладываю на столе билеты. Смотрю под разными углами, не просвечиваются ли буквы. У меня пунктик: студент не должен знать, что он вытягивает. Вопросы должны оказаться для него неожиданностью. Для кого-то — приятной, для кого-то — наоборот.

— Пожалуйста, кто первый! — приоткрываю двери.

В кабинет вплывает Светлана Иващук — эффектная неглупая девушка, которая плохо посещала лекции и семинары. Ей пришлось написать несколько рефератов за прошлую неделю, чтобы закрыть долги по семинарам и получить допуск к экзамену.

— Пожалуйста, кладите вещи сюда, — показываю на специально поставленный в углу стол, — давайте зачётку и тяните билет.

Она не торопится. Долго возится с сумкой, а потом подходит и протягивает книгу.

— Эмилия Александровна, это вам. Спасибо за ваш курс.

Я на мгновение теряюсь. Студенты ещё ни разу не дарили мне подарки, и я не знаю, как положено в такой ситуации себя вести. Конечно, на каждом заседании кафедры нам напоминают о коррупции, взятках и прочих смертных грехах преподавателей. Но речь обычно — о деньгах, а это — книга.

— Вы говорили, что хотели бы купить её для исследования, и сожалели, что тираж уже распродан, — Светлана доброжелательно улыбается.

Девушка права — мне очень нужна эта книга. Я не успела её приобрести, никак не могла выкроить деньги. А она мне необходима для диссертации как воздух…

Если бы мне её подарили после экзамена, когда оценки уже выставлены в ведомость, то я бы взяла не задумываясь. Но сейчас… Это может быть расценено как взятка!

— Спасибо. Но я не могу принять от вас такой дорогой подарок, — с трудом выдавливаю из себя отказ.

— Перестаньте, Эмилия Александровна. Вовсе не дорогой, зато от всего сердца. Моя тётя работает в издательстве, она взяла её по себестоимости. А это значительно ниже магазинной цены. Совсем не дорого, поверьте. И потом, это — книга по истории, для работы. Всего лишь небольшой презент приятному преподавателю.

В итоге я всё-таки сдаюсь, принимаю книгу и кладу её в сумку. А дальше события развиваются, как в фильме — то ли детективе, то ли боевике, но почему-то со мной в главной роли.

В кабинете появляются маски-шоу. В чёрной форме и балаклавах. Не удивлюсь, если и пистолеты у них есть. Или даже автоматы. Не пойдут же они с голыми руками брать такую опасную преступницу, как я. Но всё плывёт перед глазами, мозг отказывается фиксировать детали.

Такого шока я не испытала даже тогда, когда муж застукал меня голой в гостиничном номере в постели чужого мужчины… Душа уходит не в пятки, она пытается примоститься в стельках моих босоножек, чтобы её случайно не оттоптали и не выбросили в мусор за ненадобностью.

Люди в форме что-то кричат и разбегаются по кабинету. Студенты толпятся в дверях и с интересом следят за представлением.

Главный что-то выкрикивает. Но я то ли слишком удивлена, то ли напугана — не улавливаю смысла его речовки.

Один из гостей хватает мою сумку и достаёт оттуда книгу. Неужели весь этот театр абсурда — из-за небольшого подарка? У некоторых наших преподавателей установлены тарифы за экзамены и зачёты, и студенты из поколения в поколение передают эту информацию друг другу. И берут там явно не книгами, а самыми обычными деньгами — в национальной или иностранной валюте.

Офицер листает страницы, как будто ищет какой-то секретный шифр. Хотят обвинить меня не только во взяточничестве, но и шпионаже? Примерно в середине книги обнаруживает несколько крупных купюр. Находка вызывает оживление среди студентов и гостей в форме.

У меня — шок. Не могу ни пошевелиться, ни слова сказать. Ощущение реальности исчезло сразу, как только гости вломились в кабинет. А сейчас меня затягивает в какую-то межпространственную воронку, и сопротивляться этому не получается.

Меня берут под руку и куда-то ведут. Рядом возникает Васильев. Проблескивает надежда, что мы пойдём в его кабинет, меня поругают, и это недоразумение разрешится. У нас на кафедре несколько лет назад уже был похожий инцидент — и он закончился именно в кабинете заведующего.

Но нет — мы направляемся в другую сторону. Владимир Андреевич перебрасывается с полицейскими какими-то фразами, пожимает плечами и разводит руками: мол, сделать ничего не могу.

Меня выводят на улицу и сажают в машину. Стараюсь не думать о том, как это выглядит со стороны. С трудом переставляю ноги, всё ещё слабо веря в реальность происходящего.

В полицейском участке я оказываюсь в кабинете у тучного офицера в возрасте. Ему очень жарко. Наверняка повышено давление. Он красный и потный, постоянно прикладывается к бутылке с водой. Пьёт из горла, громко сглатывая и обливаясь. Он долго оформляет документы, задаёт странные вопросы и вносит мои ответы в компьютер.

Посматриваю на часы: как надолго всё это затянется? Что там с экзаменом — непонятно. Надеюсь, Васильев организовал мне замену или поставил всем “тройки” не глядя. Не хотелось бы завтра снова встречаться с этими студентами. Стыдно смотреть им в глаза после сегодняшнего представления.

Да и уверенности в том, что меня не уволят, нет никакой. Контракт на новый учебный год со мной теперь вряд ли подпишут. В сентябре срок аспирантуры закончится — и мне помашут ручкой. И вовсе не факт, что дадут защититься. Если уж даже шеф не смог решить вопрос…

И дёрнул же меня чёрт взять эту книгу… Как чувствовала, что не стоило связываться. Девица какая-то скользкая. Явно не из бедных, наглая в придачу. Сейчас вспоминаю, как она пару раз некрасиво огрызалась, когда я делала ей замечания на семинарах. Неужели обиделась и решила отомстить?

Маски-шоу устроили не на пустом месте. Они знали, что студентка мне подарила эту книгу, что внутри лежат деньги. Стопроцентная подстава… Только что это меняет в моём положении?

Терпеливо жду, когда полицейский закончит писать. Но он постоянно отвлекается. Несколько раз его вызывают, и он куда-то надолго уходит. По возвращении снова задаёт те же вопросы, будто напрочь забыл, о чём спрашивал до этого.

Он кажется неряшливым, неорганизованным и рассеянным. На столе у него хаотично разбросаны бумаги, на одноразовой тарелке — остатки какой-то еды. Неуклюжими движениями он смахивает со стола то одно, то другое. Каждый раз чертыхается и лезет поднимать.

Офицер долго возится, и кажется, что он печатает что-то своё, не имеющее ко мне отношения, лишь имитирует общение со мной. Но в итоге он ставит точку, распечатывает несколько страниц, предлагает прочитать протокол и поставить подпись.

Написано с моих слов правильно, но от прочитанного складывается впечатление, что меня поймали за руку при получении взятки. Хорошо хоть не в крупном размере.

Полицейский забирает бумаги, прячет их в папку.

— По этой статье предусмотрен немалый штраф либо тюремный срок до полугода и запрет занимать должность некоторое время, — говорит он будто с сочувствием. — Я бы советовал вам нанять адвоката, чтобы минимизировать, так сказать, неприятные последствия. Могу дать контакты. Но, сами понимаете, адвокат — это недёшево.

В голове вроде бы прояснилось, я нормально воспринимаю обращённую ко мне речь, понимаю всё, что говорит офицер. Но чувство реальности не вернулось. Я по-прежнему будто смотрю на происходящее со стороны. Словно не я сижу на неудобном стуле перед перепачканным кетчупом полицейским, который рассказывает страшные вещи, а кто-то другой.

Время давно перевалило за полдень, мне скоро надо ехать в садик за Жориком, а он всё говорит и говорит. Ясное дело, пугает. Видимо, у них со всеми такая тактика — запугивание. Я же упорно стою на своём и настаиваю, что ни о каких деньгах не знала, что деньги — не мои, их подбросили. И пусть доказывают, что я что-то у кого-то брала.

Он посмеивается. Я знаю, что невиновна. На купюрах нет моих отпечатков пальцев. И что бы они ни говорили, будет трудно аргументировать, что я их брала…

Впрочем, это если они захотят докопаться до истины и разобраться. А будут ли? Чудовищная ситуация. Случайная ли? Ощущение, что всё это — лишь постановка, не оставляет меня с самого начала.

Но если так, то у неё должен быть заказчик. А у него — конечная цель. Ради хохмы такое не делается — слишком много задействовано людей, ещё и в погонах. Либо месть, либо шантаж.

Сколько ни думаю, не верю, что девица мне за что-то захотела отомстить. Да я “тройку” ей поставила бы и без подарка! Вряд ли она претендует на большее. Но больно подозрительно совпало сегодняшнее событие с появлением Розовского и моим отказом в его нелепой просьбе. Неужели он?

Оказавшись наконец дома, звоню заведующему.

— Владимир Андреевич, добрый вечер, — стараюсь говорить ровно, хотя ужасно волнуюсь.

— А добрый ли? — слышу в ответ. — Надеюсь, тебя отпустили?

— Да. Заполнили кучу бумаг и отпустили. И что теперь?

— Дело завели?

— Наверное. Не знаю.

Полицейский много говорил. Тогда всё было понятно, а теперь смешалось в кучу.

— Ладно, отдыхай. Завтра утром жду тебя на кафедре. Обсудим, как быть дальше, — он быстро прощается и кладёт трубку.

Что ж, назначил встречу — уже хорошо. Я боялась, что дело обстоит намного хуже. Могли уволить без разговоров и объяснений, отчислить, выдать волчий билет…

Ночью сплю неспокойно. Мне раз за разом снится то, что случилось в университете. И в каждый сон подсознание подкидывает разных участников.

На рассвете я явственно слышу голос бывшего мужа: “Не дрейфь, прорвёмся”. В прошлом он всегда говорил мне это, пытаясь поддержать. Во сне лица его я не вижу. Но точно знаю, что это именно он.

Странно… Ведь чем больше я обдумываю ситуацию, тем больше мне кажется, что именно он приложил к ней руку. Почему во сне он как будто играет на моей стороне?