Инвестиции в семью (СИ)

Глава 14

Я давно не была на заводе, но тут ничего не изменилось. Как будто и не прошло четырех лет. Разве что главное административное здание обшили на современный лад. Выглядит дорого и претенциозно. Интересно, как Влад справляется с руководством?

Поднимаюсь в бывший кабинет Грозова. Меня встречает приветливая женщина в очках.

— Здравствуйте. Я — Маргарита, помощница Владлена Романовича. Проходите, он вас ждёт. Извините за задержку, у нас были переговоры с иностранными партнёрами, а начальник охраны не рискнул взять на себя ответственность за принятие решения и пропустить вас.

Скрученный от волнения узел в груди немного расслабляется, и я почти уверенной походкой прохожу в кабинет владельца концерна.

Розовский что-то печатает на компьютере и поначалу игнорирует моё присутствие. Спустя несколько секунд переводит на меня взгляд.

— Здравствуй, Эмилия, я тебя слушаю, — говорит подчёркнуто вежливо и сухо.

Уверенность испаряется, как лужи в солнечный день. Ощущение неловкости разрастается ежесекундно. Обшитые деревом стены давят. Я словно переношусь на несколько десятилетий назад в кабинет какого-то сурового партийного бонзы. Разве что портрета генсека на стене не хватает для полноты картины.

Раньше здесь обитал Грозов, а Розовский сидел в другом, не таком монументальном и гораздо более современном, кабинете. Я слышала, что Аркадий Владленович умер, и догадывалась, что концерн унаследует его младший и любимый внук — Влад.

Розовский внимательно рассматривает меня, но присесть почему-то не предлагает. И я не могу решить, стоит мне выбрать стул по своему усмотрению или остаться стоять.

Эта неприветливость, неопределённость и непонимание подбрасывают дров в костёр неуверенности и сомнений. Паника нарастает.

— Мне очень нужна твоя помощь, — говорю наконец, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.

Ещё недавно в самом страшном кошмаре не могла представить, что буду о чём-то просить бывшего мужа. И нет гарантии, что правильно поступаю, обращаясь к нему.

— Допустим, я тебе помогу. Что получу взамен? — мерзавец усмехается и начинает торговаться.

Он не спрашивает, в чём проблема. Значит, знает? Следил со стороны или инициировал и проспонсировал маски-шоу? И вот результат — я сама приползла к нему, готовая почти на всё.

Снова начинает казаться, что именно он — источник всех моих бед. Но Владлен — единственный, кто способен избавить меня от приговора и позора и не потребует взамен так много, как Васильев.

— Я соглашусь на твоё предложение и сыграю роль твоей жены. Только… — говорить тяжело. Я будто возвращаюсь на четыре года назад в те унизительные последние встречи, когда просила об анализе ДНК и деньгах.

— Ты собираешься ставить мне условия? Не слишком ли много на себя берёшь? — встаёт из-за стола и делает шаг в мою сторону.

Кажется, он вырос на целую голову. Или я резко уменьшилась по сравнению с ним.

Мне страшно. Но именно сейчас я чётко знаю: он может всё — и решить любую проблему, кто бы её ни создал, и стереть меня в порошок.

— Я не одна, у меня… есть ребёнок, — произношу запинаясь.

Я не догадываюсь, что у Розовского на уме, почему именно я понадобилась ему для фиктивного брака и не нарушит ли его задумку Жорик.

— Я в курсе, — Влад отвечает спокойно. — Глупо, конечно, что не послушалась тогда моего совета. Но уж как есть.

Бессердечный придурок! Как можно советовать женщине избавиться от малыша? Ещё и смеет меня упрекать. Урод…

Впрочем, если он знает о ребёнке, значит, его плану мой сын не помешает, и я могу рассчитывать на помощь.

Розовский нажимает на какую-то кнопку на столе и говорит в переговорное устройство:

— Рита, организуй нам чай. Тебе какой? — поднимает на меня глаза. — Или кофе?

— Зелёный без сахара, — вспоминаю, каким вкусным чаем раньше тут угощали.

— Присаживайся, — Влад наконец замечает, что я всё ещё стою.

Выбираю стул не слишком далеко от хозяина кабинета и устраиваюсь, готовясь к долгому разговору. Мы ведь должны обсудить все детали?

Плохо представляю, что значит быть фиктивной женой мужчины, с которым четыре года провели вместе и который теоретически может быть отцом моего сына…

— Рассказывай, что у тебя случилось, — Розовский возвращается за свой стол, садится и подаётся немного вперёд.

— А ты не знаешь? — пытаюсь понять по реакции, имеет ли бывший муж отношение к делу о взятке.

— Пока нет. Но думаю, из любой ситуации есть выход.

А что, если это и вправду не Влад? Неужели Васильев? И что тогда будет? Он же не успокоится…

В стечение обстоятельств не верю. Я никогда не вымогала денег у студентов и никогда не брала подарков. Да и не предлагали, поскольку я была достаточно лояльна ко всем. Коллективная жалоба, книга, деньги, полиция — звенья одной искусственно созданной цепи.

Девушка-помощница приносит поднос с чаем и конфетами. Грею руки о горячую чашку, как будто замёрзла.

— На меня завели дело, — начинаю нерешительно.

Я почему-то заранее не подготовила речь. Думала, что Розовскому как организатору и так всё известно. По его лицу и жестам ничего понять невозможно.

— И что же такого страшного ты натворила? — спрашивает спокойно, как будто речь не идёт о моей репутации и карьере.

— Мне подбросили взятку и, как говорят, взяли с поличным. Хотя я о тех деньгах не знала, и моих отпечатков на них нет…

Приходится кратко пересказать события недавнего прошлого. Спустя несколько дней меня по-прежнему еще трясёт от ужаса и эмоций. Рассматриваю царапины на столе, медленно вожу пальцем по каждой из них, но внутренний тремор не проходит.

Я — преступница? Это не укладывается в голове…

— Мне в полиции сказали, что нужен грамотный адвокат, — не хочу упоминать о Васильеве и его шантаже. — Но он стоит дорого, быстро такую сумму я не могу найти, а заплатить нужно уже, иначе опоздаю…

Влад слушает внимательно, не перебивает.

— Нужно сразу много денег, а взять в долг мне не у кого. Ты ведь знал об этом? — выдвигаю предположение.

— О чём? Что у тебя проблемы с деньгами? — делает вид, что не понимает меня. — Да, знал, естественно. Если ты об обвинении, то нет, впервые слышу. Но я разберусь и всё решу.

Говорит так уверенно, что мне очень хочется ему поверить. Может, не так страшен чёрт, как его малюют?

— Меня подставили, — оправдываюсь. Не хватало ещё выглядеть в его глазах взяточницей. — Я никогда не брала ни у кого деньги! Другие берут — и хоть бы что. А мне всунули их в книгу… Я этого не знала! И сразу — полиция, как будто намеренно ждали за дверью. И прямиком — к моей сумке и этой книге. Таких совпадений не бывает. Я никому не переходила дорогу, у меня нет врагов. Похоже, кому-то очень выгодно, чтобы я оказалась в трудной ситуации и попросила о помощи, — тараторю, высказывая очевидное предположение, и смотрю на него в упор.

Влад выдерживает мой взгляд и спокойно отбивает:

— Мила, если ты намекаешь, что это я организовал, то ты ошибаешься. Это не я. Хотя глупо отрицать, что мне это на руку. Ведь ты сама пришла и предлагаешь в обмен на помощь принять моё предложение, — улыбается. — Это круто.

Бесит его довольное выражение лица. Отвесить бы ему пощёчину и уйти, громко хлопнув дверью. Но вынуждена продолжать этот разговор.

— Влад, я ничего не понимаю во всех этих юридических делах. Я не знаю, как защищаться, как доказать невиновность, — выдаю скороговоркой, опустив глаза на царапину на поверхности стола. — Не уверена, что следствие и суд не будут предвзятыми. Потому что всё выглядит… странно.

— Вообще-то это они должны доказать твою вину. Однако если, как ты говоришь, взяли с поличным, то это всё усложняет. Не дрейфь, я разберусь. Это ерунда — не убийство и даже не ограбление банка.

Мне бы хоть каплю его уверенности…

— Ты дашь мне деньги на адвоката? — спрашиваю с надеждой.

— Посмотрим, — отвечает неопределённо. — Если это подстава, то надо найти тварь, которая это устроила. Разве ты не хочешь плюнуть ей или ему в лицо?

Мотаю головой. Боже… Мне не нужны никакие разборки. Пусть только с меня снимут обвинение и не будут преследовать на кафедре… Время идёт. Страшно рисковать и тянуть с адвокатом. Тем более что если это не Розовский, то остаётся только один претендент, конфликтовать с которым очень рискованно.

— Ты слишком добрая, — заявляет неодобрительно Влад. — Так нельзя. Иначе в следующий раз недоброжелатели снова провернут то же самое или что-нибудь похуже. Я никому не спущу издевательства над моей женой.

Последнее слово смущает и обжигает. Вот она — цена его помощи. Воздух раскаляется.

— Но… Я не…

— Мила, я правильно понял, что ты принимаешь моё предложение?

Киваю. А что мне остаётся делать? Я уже всё решила и пришла сюда. Не менять же планы на ходу. Тем более что альтернатива у меня ещё более сомнительная.

— Только… ты не мог бы сначала рассказать, что от меня будет требоваться? Есть ли текст договора? Хочу почитать перед подписанием.

Не знаю, уместно ли выяснять детали, когда уже дала согласие. Но неизвестность пугает и настораживает.

— Не будет договора. Ничего, что могло бы меня скомпрометировать, никаких улик — мало ли, как они могут попасть к посторонним. Для окружающих всё должно быть максимально по-настоящему. Чтобы даже самый большой скептик не усомнился. Ты должна играть свою роль стопроцентно убедительно!

Это меня не очень радует. Я надеялась, что будет договор на бумаге. В него не так просто будет добавить дополнительные пункты или, наоборот, удалить что-то важное для меня… Но Влада я хорошо знаю: настаивать бесполезно. И нужно либо принять ситуацию как есть, либо уйти.

— Брак будет зарегистрирован официально, — он продолжает. — Жить будете в моём особняке…

Начинается… Я-то думала, что нужно будет лишь эпизодически появляться на людях вместе с Розовским. Чем это отличается от предложения Васильева?

— У тебя и ребёнка будут свои комнаты. Прислуга, кухня и всё прочее — в твоём распоряжении. Если нужна няня, то продиктуй Рите свои требования — подберём, — он перечисляет спокойным тоном.

Не сомневаюсь, что каждый пункт взят не с потолка, а хорошо продуман. Но почему не зафиксирован на бумаге?

— Детский сад, поликлиника… Что там ещё вам надо? Не уверен, что представляю, что нужно детям. Но только скажи — всё организуем как положено. Я заинтересован в том, чтобы со стороны всё выглядело безукоризненно, и рассчитываю в этом на твою помощь и поддержку.

Конечно… Он не о моём комфорте заботится и тем более не о моём сыне. Ему просто нужно пыль в глаза пустить.

— Ежемесячное содержание и итоговый бонус, — он пишет цифры на листе бумаги и подталкивает его ко мне.

От нулей кружится голова. Я давно отвыкла от таких денег…

— Брак будет фиктивный, отношения между нами — сугубо деловые. Ты свободна встречаться с мужчинами, но исключительно так, чтобы об этом никто не узнал. Конспирация и ещё раз конспирация. Если где-то всплывут твои отношения, то тебе придётся их прекратить. У меня тоже есть женщина. Встречи с ней афишировать не буду, чтобы не компрометировать наш брак.

— Но почему тогда ты не женишься на ней? — удивляюсь вслух. — Зачем тебе фиктивный брак, если можно создать настоящий?

— Слишком много вопросов, Мила. Я уже был женат. На данный момент планов повторить этот опыт у меня нет. Твоя кандидатура меня устраивает во всех отношениях, мы уже это обсуждали. Так мне в данный момент выгодно.

Боже… Как можно так поступать с женщиной, с которой встречается? И куда делась та, которая ждала от него ребёнка? Они обе куда больше подходят на роль супруги.

Как можно даже личную жизнь подчинять сухому расчёту? Где его сердце? Куда делся тот эмоциональный горячий парень, которого я когда-то знала?

Раз уж мы заговорили о его женщинах, рискую задать вопрос, на который не решилась четыре года назад.

— Влад, ещё задолго до развода я получила несколько писем. Там были фотографии и видео тебя с… любовницей, — пытаюсь подобрать корректное слово, но только это кажется единственным подходящим. — Насчёт подлинности фотографий не уверена, а видео точно не было подделкой, на нём был именно ты. Вы там… были в спальне и…

Я не ханжа, но рассказывать бывшему мужу о том ролике и называть вещи своими именами очень непросто.

— Вот как? — удивлённо произносит Влад и умолкает.

— А потом она прислала мне снимок УЗИ. Она была беременна от тебя? — спрашиваю, потому что утверждать не рискую, ведь я не знаю ничего наверняка. — Что с тем ребёнком и его матерью?

Хочу спросить, почему они не вместе, почему не они — его семья. Но уже понимаю, что не ответит. Возможно, у них не получилось точно так же, как и у нас когда-то…

— Мила, я уже сказал: для фиктивной жены ты задаёшь слишком много вопросов.

— Но… Разве я не должна об этом знать? Вдруг кто-то спросит или где-то всплывёт… — оправдываюсь.

Мне неловко, будто подглядываю за происходящим в спальне.

— Не спросит, — обрывает меня. — Ребёнка не было, она блефовала. Всё, достаточно. Закрыли тему.