Инвестиции в семью (СИ)

Глава 5

С Владом мы познакомились около четырёх лет назад в компании его деда.

После второго курса студенты-историки проходили практику в городском архиве. Меня закрепили за Таисией Сергеевной Горшковой, которая занималась упорядочиванием документов предприятий и организаций перед передачей их в архив.

Я планировала посвятить свою жизнь исследовательской работе, которая неразрывно связана с изучением исторических документов. А потому предпочитала работу с первоисточниками позапрошлого века, а не с современными документами.

Но выбирать не приходилось. Зато во время этой практики я получила шанс соприкоснуться с изнанкой архивного дела и поучаствовать в создании описей и комплектовании фондов.

В качестве помощницы Горшковой я попала на один из заводов, которым владел Аркадий Владленович Грозов. В далёком прошлом он был секретарём местного горкома партии, известным и уважаемым человеком в городской верхушке. В девяностые он, как и многие его коллеги, превратился в успешного бизнесмена, удачно прибрав к рукам цементный завод.

Стальной характер, коммерческий талант и мастерство блестящего руководителя позволили ему с годами расшириться, приобрести новые заводы и стать одним из самых крупных предпринимателей региона.

После окончания практики мне предложили временную должность на заводе в отделе кадров — заменить сотрудников на период отпусков. Я с радостью согласилась и проработала там всё лето до начала учебного года.

На одном из корпоративов я познакомилась с Владленом — скромным парнем с умными серыми глазами и мужественной ямочкой на подбородке. Он представился системным администратором и не отходил от меня весь вечер.

Он казался очень взрослым, ведь ему исполнилось уже двадцать пять. До сих пор мой скудный опыт ограничивался невинными свиданиями со сверстниками. Я никогда ещё не встречалась с такими мужчинами. Разница в возрасте и пугала, и волновала, и добавляла адреналина одновременно.

Я узнала, что он — внук владельца концерна лишь спустя несколько недель. К тому времени сердце уже выделывало сальто при каждой мысли о нём, и казалось, что кислород заканчивался, когда Влада долго не было рядом. Естественно, мысленно я уже выбирала себе свадебное платье, потому что никого другого рядом с собой я даже представить не могла.

От полученной информации я испытала глубокий шок… Что может быть общего у профессорской дочки из небольшого областного центра и наследника местного олигарха? Перспектива маячила лишь по классическому сценарию: кратковременная интрижка с плотскими утехами, а в результате — разбитое сердце.

Понимала, что чем выше взлечу, тем страшнее и болезненнее будет падение, но отказаться от Влада не могла. Он стал центром моей вселенной. Да что там центром?! Он и был моей вселенной.

Померкло всё. Я перестала проводить время с подругами, отдалилась от них. Они обижались, но я игнорировала. Разве мне было до подруг, если у меня был Он? Я перестала читать книги, могла часами сидеть, смотреть в окно и с замиранием сердца фантазировать о нас. Я чуть не скатилась в учёбе, потому что вся информация в одно ухо влетала, а в другое вылетала. В голове ничего не задерживалось, ведь всё место там было занято Владом.

Подруга Сашка участливо вздыхала между лекциями:

— Дурочка, ты совсем на нём помешалась. Что ты будешь делать, когда он тебя бросит?

— Почему это он меня бросит? Влад говорит, что любит меня, — не уставала я с ней спорить.

— Ага, любит. Пока не надоешь или до залёта. А там только ручкой тебе помашет и пошлёт самостоятельно решать свои проблемы. Хорошо если денег на аборт даст. Думаешь, ты такая первая?

— Дура ты, Сашка. Тебе просто завидно, — я всячески пыталась доказать подруге свою правоту.

Ужасно злилась на неё, но понимала, что в чём-то она права. Рано или поздно мне придётся спуститься с облаков и смириться с реальностью. Но до этого у меня ещё было немного времени на счастье.

Поначалу задачей номер один стало не оказаться в его постели слишком быстро. Но отношения у нас развивались столь стремительно, что понятие “слишком” оказалось расплывчатым. И очень скоро куда большую актуальность получила задача номер два: не залететь.

Из опыта подруг, которые успели обжечься, из рассказов взрослых и просто из здравого смысла я понимала, что ребёнок похоронит наши отношения. Хотя Влад был далеко не мальчишкой и разменял вторую четверть века, он ни разу не заикался ни о семье, ни о детях, ни вообще о каких-то совместных планах.

Спустя полгода мы встречались исключительно в его квартире. На улице стояли морозы, а у нас на календаре был бесконечный март.

Конфетно-букетный период канул в лету вместе с остатками здравого смысла. Казалось, мы оба окончательно сошли с ума, были одержимы друг другом и никак не могли насытиться, изобретая всё более извращённые способы доставить друг другу удовольствие.

Однажды, когда мы пытались отдышаться от очередного раунда постельных развлечений, хлопнула входная дверь, и в коридоре послышались шаги.

Как в замедленной съёмке, дверь открылась, и в комнату вошёл сам Аркадий Грозов. Я впервые увидела его так близко.

Мамочки…

Руки стали ватные, и я с огромным трудом натянула одеяло повыше, прикрывая грудь.

— Дед, какого чёрта? — Влад первым вспомнил, как выговаривать слова.

— Непотребством занимаетесь? — проговорил Аркадий Владленович, обводя комнату глазами. — Ну-ну…

Боже, как стыдно…

— Минуты хватит, чтобы одеться? — не спросил, а скомандовал старик. — Жду вас в гостиной, — именно нас, во множественном числе.

Никогда ещё я не одевалась так стремительно. Пока Влад застёгивал ремень на джинсах, я успела выудить из сумочки щётку и привести в относительный порядок волосы.

Искусанные и зацелованные губы неестественно алели, щёки пылали от стыда, на шее красовался засос. Из зеркальца на меня смотрела та ещё красавица…

Гадать, что меня ждало в гостиной, было страшно. Да и сам Влад не на шутку растерялся или даже испугался.

Аркадий Грозов внешне вовсе не был грозным суперменом — скорее, сухощавым стариком, почти на голову ниже внука и намного уже его в плечах. Но магия его силы заключалась вовсе не во внешности, а в голосе. Стоило ему начать говорить, как душа уходила в пятки, возникало острое желание взять под козырёк и сразу бежать исполнять любые его команды.

Что он собирался приказать нам? Какое отдать распоряжение?

Ситуация была и драматичной, и комичной одновременно. Как ни крути, а деду не пристало врываться в спальню двадцатипятилетнего внука и отчитывать его за постельные утехи с женщиной. Кому рассказать — засмеют. И если Влад такое отношение к себе позволял, то что-то не так было в их королевстве…

С другой стороны, могла ли женщина, пойманная с поличным в его постели, претендовать на что-то большее, чем ни к чему не обязывающий интим? Размечталась, дура…

Шла в гостиную как на эшафот. Мой кавалер не меньше меня был сбит с толку и растерян. А может быть, даже испуган. Естественно, ведь авторитет деда для него был непререкаем и безграничен. Но неужели мы занимались чем-то непозволительным, за что нас можно было наказать? Разве что… Например, если у него была невеста, а он развлекался со мной у неё за спиной.

В голове роились десятки предположений — от очевидных до самых фантастических. И в каждом из них мне с позором указывали на дверь.

Войдя в комнату, я осторожно опустилась на краешек дивана. Мне было ужасно стыдно… Тело напрочь утратило гибкость. Колени были сведены и сжаты, чтобы не трусились, спина неестественно прямая. Глаза в пол.

Если задуматься, то оснований стыдиться, конечно, не было никаких. Но когда чувства и эмоции подчинялись логике?

Влад по-хозяйски развалился, откинувшись на спинку и широко расставив ноги. Всем своим видом он пытался продемонстрировать, что ему наплевать. Впрочем, напряжённое выражение лица заметно контрастировало с показушной расслабленностью тела. Актёр из него был так себе.

— Значит, ты и есть Эмилия Ковтун? — проговорил старик, и сердце провалилось глубоко под обшивку дивана. — Девятнадцать лет. Студентка исторического факультета, третий курс. Живёшь в общежитии, соседка — Александра Барская. Два года была отличницей, в последнюю сессию нахватала четвёрок. Непорядок…

Я чувствовала себя мышкой под микроскопом. Осведомлённость Грозова меня не удивляла. Интересно, он на всех пассий своих внуков собирал досье?

— И что ты думаешь об этом всём, Владлен? Стоящая девушка или так, покувыркаться?

Я обомлела от откровенной наглости и беспардонности старика. Неужели он не мог обсудить этот вопрос с внуком наедине, не унижая меня?

— Дед, я люблю Милу, — ответил Влад не сразу, а после нескольких мгновений раздумий, за которые я успела минимум трижды умереть.

— Любишь, значит? А почему в дом до сих пор не привёл, с родителями не познакомил?

С этого момента наши отношения вышли на новый уровень. Нет, о статусе невесты пока и речи не было. Но Влад представил меня родителям и несколько раз брал с собой на официальные приёмы.

У Грозова была единственная дочь, которую он удачно выдал замуж за своего молодого соратника по партии. Зять оказался безмерно амбициозным, норовливым и не менее успешным, чем сам Аркадий Владленович. Особой любви между мужчинами не сложилось, но старик к этому и не стремился. Главное — дочь любила своего мужа и родила в счастливом браке троих детей.

Младшего назвали в честь прадеда по материнской линии, и именно с ним у деда возникли самые близкие отношения. Влад был ласковым телёнком, за что его обожала бабушка, а к тому же очень толковым и целеустремлённым парнем, в котором Грозов ещё со школьных лет разглядел своего будущего преемника.

Родители Влада приняли меня настороженно, но не противились нашим отношениям, и летом я стала обладательницей потрясающе красивого помолвочного кольца и приобрела официальный статус невесты Владлена Розовского.

На свадьбе старик Грозов произнёс длинную речь, в которой сделал реверанс в адрес моей семьи:

— Мы — люди простые, из рабочего класса, — кто-то из присутствующих засмеялся. — Для нас честь — породниться с известной профессорской династией. Надеюсь, Эмилия пойдёт по стопам своего отца. Уверен, наши дети произведут на свет талантливое потомство, которое громко заявит о себе всему миру.

Папа был очень доволен, а мама зашептала:

— Так вот почему он дал добро на ваш брак, — и расплакалась.

Но какая разница, что двигало семьёй Влада? Я была настолько счастлива, что витала даже не в облаках, а гораздо выше.

О нас писали в журналах, снимали передачи, у меня брали интервью. После свадьбы я проснулась совершенно новым человеком. Однокурсницы из богатых, которые до вчерашнего дня посмеивались надо мной, уверяя, что с Розовским мне ничего не светит, начали широко улыбаться и набиваться в подруги. Начался бал лицемеров.

Мне очень быстро дали понять, что жить придётся в строгих рамках и по правилам, установленным кланом Розовских-Грозовых. Я могла принимать решения лишь о том, что приготовить мужу на ужин и какого цвета бельё надеть. Всё остальное нам с Владом навязывали “сверху”. Даже платья выбирать приходилось со свекровью!

Нам с мужем выделили ровно год насладиться друг другом. После этого от нас ожидали активных действий по расширению семьи Розовских.

Опции для отказа не существовало в принципе. Поэтому вскоре после защиты диплома мы отправились в отпуск с твёрдым намерением по возвращении домой увидеть на тесте две полоски.

Однако что-то пошло не так — и с первого раза не получилось. И со второго — тоже, и даже с третьего. Я начала высчитывать дни, но ничего не помогало.

Родственники мужа всё чаще задавали вопросы и делали неприятные намёки.

Когда нашим усилиям исполнился год, свекровь настояла, чтобы я прошла обследование в клинике. Никаких патологий у меня не нашли…

Почему обследовалась только я, а не мы оба — я не понимала. Но это было решение “сверху”, оспаривать которое у меня не было полномочий.

Мы продолжали пытаться зачать ребёнка, я регулярно посещала репродуктолога и выполняла все рекомендации. Однако беременность всё не наступала…

Влад изменился. Он всё чаще задерживался на работе, аргументируя тем, что дед стал нагружать его дополнительными обязанностями, вводя в курс дела. Если раньше муж руководил компьютерным департаментом, то теперь его активно привлекали к управлению.

Я понимала, что это — неотъемлемая часть его карьеры, и старалась не загоняться, посвящая максимум времени учёбе и написанию магистерской работы.

Муж по-прежнему признавался мне в любви. Выходные, когда мы прятались от родни и работы, были полны страсти, и всё было как раньше. Могла ли я как-то заподозрить неладное?