Истинная леди (ЛП)

Глава 21

На следующее утро Рендалл первым делом отправил записку Давентри, сообщив, что он женился и хотел бы нанести визит вместе с женой. Дядя сразу же ответил, назначив время в тот же день пополудни.

– Ты выглядишь таким спокойным, – с восхищением заметила Джулия, когда муж усаживал её в карету Эштонов. – Не будь я в перчатках, изгрызла бы себе все ногти.

– Если я и выгляжу спокойным, то впечатление обманчиво, – скривился он. – Когда меня мальчиком отправили жить в дом Давентри, дядя для меня был богом и дьяволом в одном лице. Я предпочитал не попадаться ему на глаза, избегая стычек, поэтому радости перед встречей не испытываю.

Когда же умирающий Рендалл валялся на чердаке городского дома своего дяди, тот явно выступал в роли дьявола. Смогут ли они теперь общаться как хорошо воспитанные взрослые люди? Скорее всего, вряд ли. Женитьба на Джулии может привести к окончательному разрыву всяческих отношений. Что ж, если так, оно и к лучшему.

– Ты была права, решив поехать со мной, – сказал он ей. – Лучше встретиться с ним вместе, а не по отдельности.

Джулия сделала над собой усилие и улыбнулась Рендаллу, взявшему её за руку. Даже в перчатках, пальцы её заледенели. Остаток пути они проделали молча.

У Давентри-Хауса они вышли из кареты, и Джулия сразу же уцепилась за руку мужа.

– Ненавижу этот дом, – едва слышно пробормотала она, начав подниматься по ступенькам. – Мы с Бранфордом провели здесь несколько дней после свадьбы, прежде чем переехать в его поместье под Бристолем.

Рендаллу не хотелось даже думать о том, на что были похожи её брачная ночь и медовый месяц.

– Я тоже не питаю излишне теплых чувств к этому месту. Правда, полагаю, это часть майората и продать его нельзя, однако нет никаких причин, почему бы его не сдать, как только я получу наследство. Мы же можем выбрать дом, который нам понравится.

– О, это замечательно! – её лицо просветлело.

Едва они оказались у дверей, те немедленно распахнулись. Дворецкий почтительно поклонился:

– Майор Рендалл, лорд и леди Давентри примут вас и вашу жену в утренней гостиной.

Раз на встрече будет присутствовать графиня, дядя, вероятно, решил, что с наследником следует обращаться вежливо. Рендалл мысленно прикинул, насколько хватит вежливости Давентри, стоит ему узнать Джулию.

Их провели в утреннюю гостиную. Графиня Давентри сидела за накрытым чайным столиком. Третья жена графа, привлекательная блондинка средних лет, обладала естественной грацией и спокойной сдержанностью. Она кивнула вошедшим в знак приветствия, но вставать не стала.

В комнате главенствовал Давентри. Высокий и седой, он излучал яростную энергию, как и всегда напоминая Рендаллу шипящий снаряд на грани взрыва. Как только Рендалл и Джулия появились на пороге, он поднялся. Джулия чуть приотстала, и Рендалл догадался, что она старается оттянуть момент, когда граф неизбежно узнает её.

– Добрый день, Рендалл, – чопорно поздоровался Давентри. – Я ожидал, что по вопросу невесты ты посоветуешься со мной. Надеюсь, ты выбрал кого-нибудь подходящего.

Стараясь подавить привычное недовольство властным тоном дядюшки, Рендалл ответил:

– Именно мне придётся жить с моей женой, вот я и решил, что выбирать её должен сам. Но, без всяких сомнений, она удовлетворяет вашим требованиям к будущей графине по части происхождения из хорошей семьи. Дядя, леди Давентри, позвольте представить вам мою жену, леди Джулию Рендалл.

Джулия сделала шаг вперёд, так что свёкор теперь мог хорошо её разглядеть.

– Добрый день, лорд Давентри, леди Давентри.

Графиня приветливо улыбнулась и поприветствовала её в ответ, однако граф при виде Джулии словно заледенел.

– Будь ты проклят, мальчишка! – ахнул Давентри. – Как ты посмел привести в мой дом убийцу! Это что, какая-то злая шутка?

Гнев Рендалла при этом поднялся ещё на несколько ступенек, но пока ему все же удавалось держать себя в руках.

– Вовсе нет, сэр. Мы с Джулией недавно поженились в Эдинбурге.

Давентри грязно и длинно выругался.

– Мне казалось, что ты уже достаточно вырос, чтобы сознавать свои обязанности. И что же, ты взял и женился на ведьме, убившей моего сына!

Вот и пришло время назвать вещи своими именами. Рендалл взял Джулию за руку, не будучи уверен, кто же из них в эту минуту больше всего нуждается в поддержке. Лицо её побледнело, но взгляд она не опустила, несмотря на обрушившуюся на неё бешеную ярость.

– Смерть Бранфорда – несчастный случай, произошедший, когда Джулия вынужденно сражалась за свою жизнь, – уверенно заявил Рендалл. – Ваш сын был чудовищем, Давентри, хотя вы всегда отказывались признать очевидное. Ему доставляло извращенное удовольствие истязать людей. Я был счастлив, когда мне удалось сбежать из этого дома живым. Джулия же в руках вашего сына чуть не умерла.

– Ты лжёшь! – заорал Давентри. – Бранфорд был лучшим из сыновей, почтительным и послушным. Ты всегда завидовал его силе и положению в обществе. Как ты смеешь клеветать на него, когда он не может себя защитить!

– Он был почтителен только по отношению к вам, да и то потому, что все деньги находились в ваших руках, – возразил Рендалл. – По отношению же ко всем остальным он был жесток и вел себя по-скотски. После его смерти вы выдвинули против Джулии обвинения, из-за чего от неё отказался отец. – Он крепче сжал её руку. – И всё-таки, несмотря на то, что вы и Каслтон пытались с ней сделать, она сумела выжить. Теперь она моя жена, и я не позволю вам причинить ей хоть какой-нибудь вред.

– Итак, эта хитрая потаскушка совершенно заморочила тебе голову своей ложью. – Давентри уставился на Джулию, рот его горько скривился. – Выглядит она всё такой же юной и невинной, как в день, когда выходила замуж за моего сына. Но уж не вини меня, когда она решит, что ты ей надоел, и убьёт тебя, как и его.

Терпению Рендалла пришёл конец, но первой взорвалась Джулия:

– Довольно! – Выпустив руку мужа, она шагнула в сторону Давентри – хрупкая женщина, пылающая гневом. – Двенадцать лет назад я сочла, что скорбь не даёт вам судить здраво, но с меня хватит! – выплюнула она. – Бранфорду почти удалось убить меня. А прошлым летом вы сами чуть не убили Рендалла своим пренебрежением, злясь на него. Бранфорд был безумен, и я жалела его почти так же сильно, как и боялась. Но вы, сэр, вы – не безумны! Вы эгоистичное, надменное, жестокое животное, и это гораздо хуже любого безумия!

– Знал ли ты, Рендалл, что твоя добродетельная повитуха – столь опасная мегера? – отшатнулся от неё Давентри. – Если ты веришь её лжи, то ты ещё больший дурак, чем я думал!

– Желаете увидеть доказательство того, что творил ваш невинный благородный сынок? Смотрите сами! – Джулия оторвала фишю[37] от платья, выставляя на обозрение жуткие шрамы на верхней части груди. – Бранфорд вырезал свои инициалы на моём теле в ту ночь, когда чуть не убил меня. – Её голос понизился до еле слышного шёпота. – В ту ночь, когда он бил меня ногами до тех пор, пока я не потеряла ребёнка, которого носила. В ту самую ночь, когда он умер.

– Святые небеса! – ахнула графиня, прикрыв рукой рот.

– Вы сами сделали это, чтобы вызывать жалость, – после ошеломлённого молчания произнес Давентри, но уверенности в его голосе не было. Он не мог отвести взгляда от шрамов.

– Не стройте из себя идиота, Давентри, – борясь с желанием как следует ударить дядю, Рендалл обнял Джулию за трясущиеся плечи. Она пыталась пристроить оторванное фишю на место. – Джулия не единственная, кто носит следы безумия Бранфорда. Показать вам отметины, вырезанные им на мне, когда я был ещё мальчишкой вдвое меньше него?

Лицо Давентри перекосилось от гнева и муки, но тут вмешалась графиня:

– Мой дорогой, я знаю, ты любил его, но Бранфорд... он не был нормален. – На её лице промелькнула тень отвращения. – Я всегда старалась не оставаться с ним наедине.

Когда её муж, резко обернувшись, воззрился на неё, она продолжила:

– Хотя Бранфорд и мог быть обаятельным, но слишком много людей рассказывали о нём чудовищные вещи; просто невозможно, чтобы всё это оказалось неправдой. Ко мне приходили слуги, бежавшие из этого дома, и продавцы, и арендаторы, все – пострадавшие от рук Бранфорда. Никто из них не смел обращаться к тебе, ты отказывался их выслушать. – Её сочувственный взгляд переместился на Джулию. – Перестань обвинять эту бедную девочку в том, что случилось.

– Et tu,[38] Луиза? – с уязвлённым видом спросил Давентри.

– Пора перестать оглядываться назад, – мягко увещёвала графиня. Её рука переместилась на живот. – Будущее важнее прошлого.

– Ты права, моя дорогая.

На лице Давентри отражалась борьба эмоций. Торжество победило. Граф повернулся к гостям:

– Рендалл, я уже был готов признать тебя в качестве наследника, если бы не было другого выхода, но недавно узнал, что могу обойтись без тебя. Встань, Луиза.

Графиня встала, и гости увидели, что она уже на довольно большом сроке беременности. Рендалл воспринял новость как удар под дых. Но будь он проклят, если покажет это. После минутного молчания, потребовавшегося, чтобы овладеть собой, он спокойно сказал:

– Примите мои поздравления, сэр, и вы, ваша светлость. Прекрасная новость для вас!

– Но не для тебя, – убеждённо заявил Давентри. – Это будет сын, я уверен. От меня рождаются только сыновья, и мальчик будет здоров. В наследнике Давентри будет течь моя кровь, как и прежде!

Стремясь воспользоваться переменой настроения дяди, Рендалл сказал:

– Не рассматривать меня в качестве наследника – ваше право, но вы должны прекратить преследование моей жены. Велите Крокетту и его людям оставить её в покое.

Он взглянул на графиню, догадавшись, что та не знала, что творил её муж.

– За последний месяц ваши люди успели похитить Джулию из дома, постоянно угрожали ей, стреляли в неё. И всё потому, что вы не хотели признавать правду о Бранфорде. Как сказала Джулия – довольно! – Взгляд прищуренных глаз стал предельно жестким – взгляд бывалого офицера, взгляд, заставлявший бледнеть даже вооружённых мужчин. – Иначе прольётся кровь, и кровь эта будет не моя и не Джулии!

– Давентри, майор прав, – графиня пришла в ужас от услышанного. – Ты ни в коем случае не должен преследовать жену своего племянника. Это совершенно непозволительно.

Граф посмотрел на жену и, скривившись, словно от лимона, нехотя согласился:

– Хорошо, я скажу Крокетту, чтобы он больше её не беспокоил.

– Вы даёте слово джентльмена? – потребовал Рендалл.

– Да, чёрт побери, даю! – огрызнулся Давентри. – А теперь убирайтесь из моего дома, и надеюсь, что, с Божьей милостью, я больше никогда не увижу вас обоих. И не ждите, что получите от меня хоть пенни!

– Вы ничего не давали мне в прошлом, – отрезал Рендалл, на этот раз не сдерживая рвавшийся наружу гнев, – и уж в будущем я от вас ничего не ждал. Вы всего лишь подтвердили это.

– Да будьте вы прокляты, оба! – Давентри в последний раз окинул гостей уничтожающим взглядом и в ярости зашагал прочь из комнаты.

– Сцена была пренеприятная, – графиня первой нарушила повисшее было молчание. – Не хотите ли чаю? Очень успокаивает, чай, я имею в виду, а моя кухарка печет превосходные пирожные.

Рендалл переглянулся с Джулией. Хотя на её лице отражались те же гнев и усталость, что и у него, она кивнула, соглашаясь.

– Спасибо, леди Давентри, – поблагодарил он, – мы с удовольствием принимаем ваше приглашение. Как я понимаю, вы никогда прежде не встречались с леди Джулией?

– Нет, и мечтаю познакомиться. Садитесь, пожалуйста, – её светлость показала на кресла, стоящие с противоположной стороны чайного столика. Вблизи Рендаллу стали видны морщинки вокруг её глаз и беспокойная напряжённость черт лица, но обходительность графини была безупречна.

– Предпочитаете оолонг?[39] – рука графини зависла между двумя красивыми чайниками. – Кроме него у меня имеется ещё и превосходный Лапсанг Сушонг.[40] Мой любимый сорт чая.

Невозмутимое поведение гостеприимной хозяйки при данных обстоятельствах выглядело несколько ненормальным, но, подумал Рендалл, способность не придавать значения диким перепадам в настроении мужа позволяла выжить рядом с Давентри.

– Мне Лапсанг Сушонг, пожалуйста. – Хотя он и сомневался, что графиня может их отравить, хуже не будет, если они станут пить то же самое, что и она.

– И мне тоже, – попросила Джулия, возможно, из тех же соображений.

– Леди Джулия, пожалуйста, примите от меня в подарок шёлковую шаль, что висит на спинке вашего кресла. – Леди Давентри разливала чай по чашкам, душистая жидкость лилась изящной струйкой. – Этот цвет вам очень к лицу.

– Благодарю вас, леди Давентри. – Джулия накрылась шалью, полностью спрятав порванное фишю. – Вы очень щедры.

– Это самое малое, что я могу сделать. – Графиня передала чашки. – Майор, я знала вашу мать, ещё когда была девушкой, и очень ею восхищалась. Вы похожи на неё.

– Спасибо. – Принимая хрупкую фарфоровую чашечку, Рендалл неожиданно почувствовал, что у него перехватило горло. – Рад, что мне передались её черты.

– И правильно, что рады. Блэры гораздо более достойные люди, чем Рендаллы. – Графиня размешивала сахар, опустив взгляд на серебряную ложечку. – Но, знаете, Давентри не безумен и не злобен. Просто он слеп, поскольку любит слишком сильно.

– Подобная слепота сама по себе, возможно, и не зло, но в результате сеет вокруг себя именно его, – сухо заметил Рендалл. – Бранфорд, конечно, был сумасшедшим, но потворство его отца сделало последствия этого гораздо более разрушительными. – Он помешал чай, ложечка звякнула о тонкий фарфор. – Женить его на невинном ребёнке, каким в то время была Джулия, – преступление.

– Да, вы правы. – Серьёзный взгляд графини переместился на Джулию. – Я так обрадовалась, когда Давентри сказал, что вы живы. Из того, что я слышала о Бранфорде, могу себе представить, какой ужас – делить с ним постель.

– Нет, – тихо и холодно произнесла Джулия, – на самом деле – не можете.

Леди Давентри сразу сникла.

– Да, наверное, не могу. Мой муж поступил ужасно, устраивая брак Бранфорда, но он отчаянно боится, что его род прервется. И страх его вполне обоснован. У всех трёх его жён, включая и меня, было по несколько выкидышей, или же младенцы рождались мёртвыми. На этот раз я не говорила ему, что зачала, достаточно долго, пока не уверилась, что это дитя я выношу.

– Безумие Бранфорда – оно унаследовано от Рендаллов? – спросила Джулия.

– Нет, со стороны матери, – покачала головой графиня. – Первая жена графа и сама была сумасшедшей, нельзя даже сказать, чтобы чуть-чуть, но, очевидно, против её дикого обаяния устоять было невозможно. Давентри считает, что она – любовь всей его жизни. Графиня скончалась при родах.

– И после такого дядя всё-таки женился ещё дважды. – Рендалла поразило, как леди Давентри может столь бесстрастно говорить об этом.

Графиня предложила им тарелку покрытых сахарной глазурью пирожных.

– Он был полон решимости увидеть, что титул достанется его прямому наследнику. Он очень надеялся на своего младшего сына, Руперта, пережившего младенчество, но бедняжка постоянно болел. Давентри чуть не помешался от горя, когда в возрасте десяти лет Руперт все же умер. – Лицо графини омрачилось. – Я тоже ужасно сожалела. Такой хороший мальчик. Ни единого признака безумия. Руперт был сыном Давентри от второго брака.

– Вы производите впечатление разумной женщины, – произнесла Джулия резким тоном. – Тогда где же вы были, когда ваш муж в этом самом доме убивал Рендалла, отказав ему в должном уходе?

– Когда вас, майор, привезли раненым из Испании, я находилась в Турвилл-Парке, приходила в себя после выкидыша. Пожалуйста, поверьте мне, я бы ни за что не допустила такого плохого обращения и недосмотра. Я ужаснулась, когда позже узнала обо всём от слуг. Примите мои искренние извинения.

Итак, к тому моменту Давентри не только потерял единственного выжившего сына, но у его жены случился выкидыш, что ещё более усилило ощущение утраты у графа. Неудивительно, что он так ненавидел способность племянника упрямо выживать наперекор обстоятельствам. Однако его неистовая скорбь чуть не стоила Рендаллу жизни.

– Вашей вины в этом нет, леди Давентри, – сказал Рендалл, – но, не ворвись в дом Эштон и не увези меня отсюда, я бы умер.

– То лето было ужасным для всех. Я глубоко сожалею, что с вами так обошлись, и очень рада, что у вас есть такой друг, как Эштон. – Графиня с решительным видом повернулась к Джулии. – Леди Джулия, Давентри сказал, что вы были повитухой. Неужели это правда?

Так вот в чём дело! Гостеприимство леди Давентри было неподдельным, однако одновременно в ней горел интерес к Джулии как к умелой повитухе.

– Да, была. – Джулия взяла имбирное пирожное, не отводя взгляда от хозяйки. – Я буду рада обсудить ваше состояние, но у вас, разумеется, есть врач?

– Сэр Ричард Крофт, в таких делах он считается лучшим доктором в Лондоне. – Беспокойные пальцы графини неосознанно крошили пирожное с тмином. – У меня уже есть сыновья, но я родила их, когда была молода, и тогда осложнений не возникло – ни у меня, ни у них. Мне бы хотелось иметь ещё одного ребенка. Что стало одной из причин, почему я вышла замуж за Давентри. Но сейчас... мне ведь уже больше сорока.

– У меня были пациентки, благополучно родившие и в вашем возрасте, – успокаивающе проговорила Джулия. – Случай не столь уж необычный.

– Надеюсь, мы сможем поговорить с глазу на глаз. – Графиня покосилась на Рендалла.

Джулия кивнула, тень улыбки мелькнула в её глазах.

– Даже самые смелые из мужчин при таких беседах обычно убегают со всех ног, не так ли, Рендалл?

Ему не хотелось даже задумываться о том, что именно они собираются обсуждать. Он мгновенно подхватил свою чашку и тарелочку с пирожными.

– Если не ошибаюсь, за этой дверью находится гостиная?

– Сейчас она в моём личном распоряжении. Давентри туда никогда не заходит, – ответила графиня. – Он, вероятно, отправился в свой клуб подальше от женщин. Хотя, возможно, устроил бешеную скачку где-нибудь в парке.

Рендалл надеялся, что проклятый дядюшка сломает себе шею, однако дьявол не так-то легко расстаётся со своей собственностью. Удаляясь в личную гостиную миледи, он молился про себя, чтобы больше никогда ему не пришлось переступать порог этого дома.