История третья. Так не бывает

Глава 18. Это было слишком хорошо, чтобы продолжаться вечно

Полторы недели, ровно полторы недели продолжалось то самое "безоблачное счастье". Сладкая нега влюбленности, которую описывают в романах и какая присуща едва-едва зарождающимся более глубоким чувствам.

Эйфория, в которой я плавала отдавала странностью и невозможностью. Не то, чтобы я вообще никогда не испытывала подобных чувств. Имела место быть и первая — безумная, страстная и, как и у многих, безответная любовь. Когда я настолько терялась в собственных ощущениях, что успела совершить практически все глупости и сделать все те вещи, которые присущи подростковому возрасту и на какие ты никогда не решишься, став постарше.

Больше сознательности.

Меньше бесшабашности, безбашенности и ощущения, что вся жизнь еще впереди и любой твой поступок совершался без оглядки и без прагматических мыслей: а что потом?

Безуминка.

Черти в глазах и неверие.

Неверие в то, что сегодня утром я проснулась счастливой, и вчера, и позавчера. В то, что рядом на подушке обнаружилась роза, розовая, на длинной ножке. Интересно, кто опять вскрыл замок без ключа?

Деятельность моих мужчин вызывала все больше интереса и откровенных опасений. Слишком уж специфические навыки я обнаруживала у них день за днем. Единственный, о ком могла сказать что-то внятное — Саша. У него своя фирма, связанная с IT технологиями, в том числе с продажей комплектующих.

А вот остальные двое так и оставались темными лошадками.

Вчера — букет красных георгин — Глеб? Сегодня — роза, Тим?

Тим.

Он даже не стал уходить, пил на моей кухне мой кофе и листал страницы с новостями на планшете. Остановившись у вход на кухню оперлась о косяк плечом.

Тим выглядел необычно: в костюме, в очках, только волосы не столько дополняли, сколько смягчали всю картину, придавая строгости выражению лица и серьезному образу небрежности.

Я смотрела и улыбалась. Он же уже дано понял, что я уже проснулась, еще когда шла по комнате, но делал вид, что не замечает, давая время налюбоваться, насмотреться, впитать в себя. Я любила на него смотреть, когда он был таким, любила смотреть на Глеба, босого, потного, обнаженного по пояс, когда он занимался на турнике в нашем дворе, любила смотреть на Сашу, когда он работает, сосредоточенно нахмурясь, наблюдать, каким отрешенным и одновременно цепким становится его взгляд.

Наслаждение каждой минутой, каждой секундой, каждым взглядом, прикосновением.

Я уже знала, что сейчас будет, за эти полторы недели мы притирались, обменивались привычками, изучали друг друга. Не в плане физиологии — в интиме царили ишь и гладь.

А в плане эмоций, желаний, банальное нравится-не нравится.

Сейчас я уже знала, что Тим любит крепкий горький кофе, но обязательно вприкуску с рафинадом. Глеб обожает креветки. А Саша — любые ягоды. Он радовался им, как ребенок и готов был поглощать килограммами.

Улыбка. Не та, что с журнала. Немного кривоватая, некрасивая, но притягательная. На нее хотелось смотреть еще и еще. Хотелось подойти и прикоснуться кончиком языка к выступающему справа острому клыку, почувствовать насколько он острый. Сдерживало то, что я еще не умывалась.

Тима же не сдерживало ничего. Все еще улыбаясь, подошел вплотную и с наслаждением втянул в себя воздух около моей шеи, вызывая мурашки по спине и приятное покалывание в том месте, что должен был вот-вот коснуться, но не касался.

Ощущение желания прикоснуться, такое естественное, легкое, требовательное. Если позволить ему исполниться, то оно перерастет в потребность прижаться, почувствовать все выпуклости и впадинки на его сильном, жилистом теле. Руками вцепиться в жестковатые, гладкие волосы и уже не сдерживать ни его, ни себя.

— Доброе утро, — Тим все-таки прижался губами, но к щеке, чем вызвал легкое негодование.

— Доброе, спасибо за цветок. Красивый. Только почему опять при помощи отмычки, аки тать? — Потянулась и перехватила чашку Тима у него пред носом. Тим улыбнулся и с неудовольствием цыкнул. Это настолько не соответствовало его профессорскому внешнему виду, что вызвало смех.

— А так интереснее. — С чертями в серых глазах сообщил мужчина.

— Какие планы на вечер? — Сразу же поинтересовался он, не дав задать следующий вопрос или пуститься в нудные нотации.

— Вы. — Улыбнулась в свою очередь, откровенно разглядывая длинные ноги в брюках.

— Это не может не радовать. — Глаза Тима ощутимо потемнели. Самые невероятные из всех, что я видела за свою жизнь. Слишком светлые, они всегда темнели от сексуального желания и становились почти белесыми, когда Тим злился. — И если ничего особенного ты не планировала, тогда я заеду за тобой после работы. — Тим внезапно стал серьезным. — Пора тебе, наконец, узнать, с кем связалась. и еще. опознать тех двоих, что на тебя напали.

Настроение неумолимо портилось. Что такого скрывают Тим и Глеб, что меня должно оттолкнуть?

— Ты их вычислил? — Если бы не предыдущие слова, то этой новости я бы обрадовалась. Сейчас же радость интенсивно разбавлялась тревогой.

— Да. Случайно. И тем неприятнее было, когда оказалось, что это мои люди… В некотором роде.

— Твои люди?!

— Все вечером, а сейчас мне уже пора лететь. — Тим быстро клюнул меня в губы и направился к входной двери. — Не задерживайся, к шести буду ждать у входа.

***

— Ты только посмотри, какой страшный! Ой, Лен, а это не тот Сашин друг, который тебе двери открывал? — Жизнерадостный голос Иринки отвлек от цифр, которые сегодня напрочь отказывались со мной работать. Они не складывались, не вычитались, не сводились и вообще устроили локальную революцию.

Я устало потерла виски и перевела взгляд на время, высвечивающее в нижнем правом углу монитора.

— Твою ж! Прозевала! — Подскочив, заметалась вокруг стола, скидывая в сумочку все, что могло пригодиться: ключи, телефон, помаду, зеркальце.

— Что прозевала? — Иринка, зашедшая к нам минут десять назад в гости и трепавшаяся о чем-то с главным бухгалтером, отвернулась от окна.

— Да Тим должен был заехать в шесть, а я с этими сводными… Все, я побежала, до свидания!

Помахав коллегам пятерней, выскочила за дверь, успев отметить чуть прищуренные глаза Кристины Олеговны и растерянное, даже какое-то обвиняющее, выражение лица Ирины.

Тим ждал, облокотившись на капот "Педежерика". Ничего так машина… Не из дешевых.

Я неспеша подошла к мужчине, на фоне черного внедорожника, в костюме, в очках, он смотрелся… Правильно. На своем месте.

И я в очередной раз подумала о том, о чем успела, кажется, на свою голову подзабыть.

Где они, и где я.

Чем ближе подходила к Тиму, тем шаг становился медленней, пока совсем не остановилась в полутора метрах от него.

— Что-то случилось? — Тим отлепился от машины и подошел ко мне, обнимая и с заботой вглядываясь в лицо.

— Твоя? — Качнула головой в сторону автомобиля.

— Мой. Красавец, правда? — Его лицо светилось такой гордостью, словно сам пол ночи собирал на заводе.

— Красавец. — Не стала лукавить.

— Прошу, — Тим открыл дверь со стороны пассажирского сиденья и поддержал, пока я забиралась. Горячие большие руки с красивыми пальцами лежали на талии, Тим вел себя, как обычно, но меня скованность не покидала.

Накрутила? Возможно. Да только не дотягивала я до их уровня, ни заработками, ни стилем жизни. Ничем. Если брать в сравнении, они спустились, как какие-то сказочные существа или боги с Олимпа. Поиграть среди смертных. Наскучит и опять уйдут в свои вершины, оставляя позади умирающих от безответной любви и бастардов.

Тьфу… Нет, что-то меня совсем занесло. Никаких бастардов.

Тим сел на место водителя и выехал с придомовой территории, заговорил только выехав на более оживленный участок дороги, на котором уже начинали скапливаться автомобили. Вечные пробки в часы пик, куда без них.

— Лен, ты сама на себя не похожа. Нервничаешь. Закрываешься. Что случилось?

— Тим, это, наверное, комплексы… — Я постаралась перевести все в шутку, нервно рассмеявшись.

— А-а-а… — Многозначительно протянул мужчина и опять замолчал. Оглянулась на его профиль. Тим из всех троих самый проницательный. Если и не все понял, то многое, судя по сжавшимся в тонкую линию губам и напрягшимся желвакам.

— И что мы будем делать с твоими комплексами? — Вопрос прозвучал минут через двадцать. Молчание уже настолько тяготило, а пейзаж за окном навевал скуку, что разговор оказался лучшим выходом.

— Тим, ничего с ними делать не надо. Просто… — Я замялась.

— Просто? — Подтолкнул Тим.

— Тим… Просто вы все трое слишком другие. Не тот уровень, понимаешь? — Я искоса взглянула на собеседника, он все также оставался напряжен.

— И ты решила, что мы просто поиграем и оставим? — Черт, слишком даже проницательный.

— Ну, что-то вроде того. — Я закусила губу и отвернулась. Боль в губе отвлекала от начинавших печь от слез глаз.

— Лена, я, наверное, буду сейчас как никогда с тобой груб. Но ты не подумала, что нам просто некогда играть. И Глеб, и я, и Саша в своем роде занятые люди. И тратить свое время на развлечение… Тем более так опекать и оберегать… Знаешь, мне тогда было бы проще девочку по вызову снять. Никаких цветов, кофе по утрам, дележки с друзьями и странных закидонов. Мы слишком ценим те свободные несколько часов по вечерам и сутра, чтобы тратить их на ничего не стоящие вещи.

Я внимала речи Тима и не знала, что сказать. Из его слов выходило, что я — мелкомыслящая истеричка, ограниченная своим мирком и проблемами этого мирка.

Гордость. хотя нет, гордыня требовала сейчас же остановить машину и, гордо подняв голову и не гордо цепляясь каблуками за неровности асфальта, уйти в закат.

Здравомыслие уговаривало посчитать до десяти и попытаться посмотреть на ситуацию их глазами.

Пока во мне боролись здравость и эмоции, мы успели подъехать…

— Твою мать! — Очень громко, непроизвольно и с чувством вырвалось у меня.

“Эйфория”.

Один из самых популярных клубов не только района, но и города в целом.

Я смотрела и моргала.

Скандалы.

Богема.

Наркотики.

Нелегальные бои.

Моргала и смотрела.

Мерцающая вывеска никуда не исчезала.

— Крассовский Тимофей Александрович. — Я не спрашивала. Я уже знала, кто сидит рядом.

Лена, Куда ты вляпалась?

— Я Красавчику все патлы обскубу…

Тим рассмеялся.

— Ему то за что?

— Если бы не он…

— То что? — В голосе Тима появилась издевка. — Ты бы тогда не узнала меня и Глеба?

— Именно! Тим… Блин, да какой ты, нафик, Тим?

— Можешь называть меня Тимофей Александрович или Господин. — Заржал мужчина.

— Госсссподин?! — Прошипела, резко разворачиваясь все корпусом к невежливо высмеивающему меня типу. Любой намек на мое "нижнее" положение вызывал резкое отторжение, до агрессии. — Да скорее ты будешь мои пятки целовать!

— Вот именно поэтому…

— Что поэтому? — Немного растерялась от резкого перехода и не сразу сообразила, что он вообще имел ввиду.

— Ты не падаешь ниц и не боишься, не лебезишь, не заигрываешь, не унижаешься. Ты воспринимаешь нас такими, какие мы есть и можешь плюнуть ядом. Не считаясь ни со статусом, ни с положением. Чего только месть Глебу стоила. — Тим коротко хохотнул. — Он тогда еще месяц вздрагивал, если к нему со спины кто-то подходил, мужику мог и между глаз засветить. А я все не мог понять, что не так.

Я откинулась на спинку сиденья и постучала по подголовнику затылком, застонав от ужаса.

— Тим, ты хочешь сказать, что я поимела в задницу Глеба Белова, совладельца Эйфории и. черт…

Я резко открыла глаза и с ужасом уставилась на Тима.

Тим бессовестно ржал. Не смеялся, не хихикал, а именно ржал своим красивым грудным низким смехом. Который я так любила.

Тим не был красавцем. Совсем. Но его ум, его голос и его смех сводили меня с ума.

— Лен? — Тим сузил глаза, с подозрение глядя в лицо.

— Да так… Внезапно захотелось расстегнуть на твоих брюках ширинку, приспустить белье и провести языком по головке…

Пока я говорила, глаза Тима темнели все больше и больше и он даже корпусом чуть подался в мою сторону.

— Ты знаешь, тебе очень идут костюм и очки… Давай как-нибудь поиграем в старательную студентку и нерадивого преподавателя? — Закончила я уже со смехом, уворачиваясь от пытавшейся схватить меня руки и выскакивая из машины. Чуть не упала, забыл про высоту подножки. Хлопнула дверцей и увидела, что Тим проделал тоже самое и быстрым шагом направляется в мою сторону.

Делая вид, что все хорошо, быстро пошла ко входу в клуб. А вот тут ожидала засада в виде двух амбалов.

— Шеф, цыпочку придержать? — Спросил один хватая меня за руку чуть выше локтя.

— Семен, запомни эту женщину. И еще раз увижу, что ты лапаешь ее, сломаю руку по суставам от плеча, до фаланг каждого пальца — Спокойно и с легкой ленцой растягивая слова, ответил амбалу Тим.

Рука тут же слетела с предплечья, и оба охранника отшатнулись от меня, как от прокаженной.

Даже меня пробрало от угрозы в голосе. И ведь я ничего о нем не знала. Могла бы и не поверить. А эти двое не только поверили, но и прониклись.

И как меня угораздило? Опять задалась вопросом. По сравнению с Глебом и Тимом Саша просто ангел с небольшими заморочками. в виде плетей и страпонов, ага.

Тим взял меня за руку и как ни в чем не бывало зашел в помещение клуба и потянул, с трудом перебирающую от шока ногами в святая святых Эйфории, параллельно кивая головой на приветствия персонала. Клуб открывался к восьми часам, посетителей отсутствовали, но бармены уже развлекали трюками официантов и официанток, девочки извивались вокруг пилона, разговаривали и хихикали. Клуб жил своей тайной жизнью и готовился принять тех, кто видел только поверхностную часть шоу, и тех, кто проникал глубже, к более щекочущим ощущениям, развлечениям и запретным удовольствиям.

Тим вел меня дальше, крепко держа за руку и подстраиваясь под мой шаг, чему я была очень благодарна. В офисной, дешевой одежде, я и так смотрелась в этом пафосном и рассчитанном на определенного достатка публику нелепо, если не сказать смешно. Если бы Тим при этом меня еще и тащил за собой…

Я и так то и дело натыкалась на сочувственные взгляды от персонала, особенно от девушек. На Тима же они смотрели чуть ли не с отвращением..

С отвращением?!

На моего Тима?!

Я чуть остановилась и рука выскользнула из хватки Тима, он обернулся, нахмурился и подошел ко мне, но рта открыть не успел, я сама взяла его за руку и потащила к скрытой полумраком двери, к которой до этого целенаправленно шагал он.

Теперь взгляды сменились на удивленные.

— Эй, — когда дверь наконец-то за нами захлопнулась, отрезая от нескромных, изучающих и дающих определение взглядов, окликнул меня Тим.

— Не могу понять, почему они так смотрят?

— Как именно?

— На меня с сочувствием, на тебя… Смотрят, в общем.

Тим опять рассмеялся. И осекся.

— Это еще одна причина нуждаться в тебе. Я не очень популярен у женщин…

— Ты сейчас шутишь?! — Я с искренним недоумением возмутилась.

— Нет, я не отличаюсь особенной красотой… — Спокойно закончил Тим.

— Но ты умный, и у тебя голос очень сексуальный, — от произнесенных вслух откровений я смутилась. — И смех у тебя красивый. И аура очень мощная, хочется вокруг тебя извиваться змеей, только чтобы получить хотя бы часть твоей силы. Ты необычный… Очень.

Тихо закончила, отвернувшись и пунцовея. Я впервые кому-то насколько открылась эмоциями. Открываться телом — это одно, а раскрывать душу, дать возможность заглянуть в сокровенное, взять оттуда и поступить так, как хочешь — это и есть настоящее обнажение.

Тим молчал. Он молчал настолько долго, что я начала испытывать неловкость.

— Знаешь, — наконец произнес, — теперь я должен на тебе жениться, как честный мужчина..

— Да ты издеваешься?!

— Не совсем. Скорее, совсем нет. Но Глеб меня четвертует, а Саша солью присыпет, пока еще живой, если я тебе и правда предложение сделаю.

Я улыбнулась и потянулась к его губам, первая, не смотря на то, что мы стояли посреди коридора с кучей дверей, из которых в любой момент мог кто-то выйти.

Легкое прикосновение губ превратилось в тягучий поток обжигающей лавы, неспешный, медленный, смакующий эмоции, выжигающий до обнажения сокровенных желаний.

Тим отстранился первым.

— Мы обязательно продолжим, но не сейчас. Сейчас нас ждут дела. И весьма неприятные. — Со вздохом закончил он.

— Тим, ты меня пугаешь. Может все-таки объяснишь? — Я вытерла размазанный блеск с его губ и провела салфеткой по своим.

— Объясню, обязательно, но потом… Хотя, нет, одно я скажу, — он остановился и посмотрел мне в глаза, — сегодня ты можешь потерять Глеба.

Я в ужасе замотала головой.

Нет. Я еще не готова. Не готова отказаться. Не готова… Нет…

— Извини, малышка, но он или поймет, насколько был неправ, или обвинит во всем меня и тебя заодно. Я все разложу по полочкам, но потом. Извини. Иначе не могу. Слишком много времени займет.

Тим быстро и тревожно прикоснулся губами к макушке и повел дальше по слабо освещенному коридору.