Из рода волхвов

Глава 13

Признаться честно, найти деревенского мальчишку в колодце — не самое удивительное открытие в его жизни. Куда удивительнее то, что он каким-то чудом остался в живых. Неизвестно, сколько сопляк просидел в ледяной воде, потому что жители деревни, по ощущениям, ушли отсюда если не ночью, то точно ранним утром, потому что все рабочие инструменты оставались на своих местах. А крестьяне брались за них спозаранку. И, пожалуй, ему необычайно повезло, что Лина со своими неясными предчувствиями отважилась заглянуть в этот богами забытый колодец.

— Хватайся крепче, малец.

Они вместе с Вацлавом сбросили мальчишке ведро и налегли на ворот. Из глубины послышался скрип и плеск воды. И вскоре из тьмы колодца показалась светловолосая макушка, а за ней — бледное испуганное лицо и синие глазюки, большие, как у девчонки. Он схватился за деревянную ограду и, надрывно закряхтев, с шумом рухнул на траву. Веселина подлетела к нему и аккуратно приподняла мокрую голову, осматривая с таким пристальным вниманием, словно пыталась заглянуть ему в душу.

— Что с тобой случилось? Как ты в колодце очутился? — взволнованно спросила она, ощупывая его руки. — Где болит? Идти можешь?

— Н-нога, — дрожащим голосом пролепетал мальчишка и поморщился. — Я на неё упал, б-больно…

Найдёныш слабо подрагивал и был холодным, как лёд. Колодезная вода в такое время года не отличалась теплом. Веселина осторожно подсунула руку мальчику за спину и посмотрела выжидающим взглядом на Яна и Вацлава. В глазах у неё горело почти раздражение, потому что они явно помогать не спешили.

— Так и будете истуканами стоять? Помогите ребёнка в избу занести! Шустрее! — скомандовала она тоном, не терпящим возражений.

Ян дёрнул бровью и подхватил мальчишку на руки, решив, что его одного здесь — более чем достаточно. Худощавое тельце было едва ли тяжелее мешка, забитого листвой. Вацлав, который плёлся рядом и косо поглядывал в сторону кудрявой макушки, недовольно зафырчал:

— А чего это она нами командовать повадилась? Ишь, нашлась какая…

— Ну, иди, скажи ей это прямо, — хмыкнул Ян и окинул его хитрым взглядом. — Или ты только Зване позволяешь собой помыкать?

Юноша побагровел в мгновение ока, да так, что лицо его теперь почти сливалось по цвету с рыжими волосами. Но Ян все эти оправдания и лепетания слушать уже не стал — не до того было. Он зашёл в избу и опустил притихшего мальчонку на деревянную скамейку, которая скрипнула под его весом. Колодезный найдёныш глянул на него исподлобья — и во взгляде этом был и страх, и настороженность, и готовность бежать в любой миг куда подальше. Хотя в таком положении — скорее ползти. Ян, пользуясь тем, что Веселина копошилась где-то в соседней комнате, присел подле него. И, не сводя с бледного лица внимательных серых глаз, сказал с лёгкой ухмылкой:

— По мордашке твоей вижу — знаешь что-то. Поделись-ка и с нами тайной. Куда ушли твои односельчане?

— Не знаю, из колодца плохо видно, — огрызнулся мальчишка, в голосе которого вдруг прорезался яд. — А тебе, чужаку, на кой это знать?

— Да думаю — может и лечить тебя, паршивца, не следует, — прищурился Ян и предупреждающе хрустнул пальцами. — И ты выражения-то выбирай, когда со старшими разговариваешь…

— А мне казалось, что волхвы только калечить и умеют, — ощерился найдёныш и тут же вжал голову в плечи, явно испуганный собственной дерзостью.

Ян лишь мрачно улыбнулся, но промолчал в ответ на эти колкие слова. Ситуация начинала приобретать для него более-менее ясные очертания. Веселина, заметившая их напряжённые переглядывания, приблизилась к нему и недоумённо приподняла бровь.

— О чём вы говорили? — аккуратно спросила она и поставила чашу с тёплой водой на скамейку.

— Тётя, почему вы с волхвами княжескими якшаетесь? — с подозрением проронил мальчишка, прожигая Яна настороженным взглядом. — У него на руках белые узоры! Эт-то же руны! Такие только у княжеских есть! Мне батька о них рассказывал…

Девица нахмурилась и, мазнув взглядом вдоль его предплечий, на которых слабо виднелись колдовские следы, устало вздохнула. Безмолвно макнула в воду небольшую тряпицу, а после настойчиво провела мокрой тканью по чумазому лицу наглого найдёныша. Тот сразу же зафырчал, задёргался, но, видимо, раненная нога не дала ему ловко соскочить с лавки, чтобы сбежать куда-нибудь подальше от странных спасителей. Ян едко хмыкнул и умостился за столом — хлипкая табуретка слабо пискнула под ним. Ночь опустилась на деревню плотной завесой, заставляя покосившиеся избушки, в которых не горел свет, окунуться в кромешную темноту. Лес, видневшийся неподалёку, теперь выглядел более угрожающим, чем при свете солнца.

И нечистью от него запахло будто бы ещё сильнее.

— Это так ты о своих спасителях отзываешься? — строго спросила Лина, бросив тряпку, и потянулась к его ноге, на которой уже успел расцвести здоровенный синяк. — Да если бы не этот княжеский волхв — куковать бы тебе в том колодце до самой смерти!

— Если бы не волхвы… с нашей деревней всё было бы замечательно! — закричал мальчик, и вдруг слёзы брызнули из его глаз.

Веселина поражённо застыла, так и не открыв флакончик с мазью, и глянула на него с опасливым ожиданием. Видимо, вспомнила события годовой давности. Ян прищурился, оглядывая мальчонку столь пристально, словно искал в нём какой-то подвох. Нет, в этом хилом тельце опасности он не ощущал, но вот с поселением явно случилось что-то дурное. И, очевидно, руку к этому приложили змееголовые. Вырезать целую деревню для них — как помочиться сходить. Ребёнку, вероятнее всего, просто повезло — мать в колодец скинуть успела или же сам туда прыгнул, чтобы спастись.

От остальных избавились. Хотя, учитывая тот факт, что тел он нигде не обнаружил — избавились не до конца.

— Сколько их было, малец? — поинтересовался Ян, стукнув пару раз костяшками пальцев по деревянному столу. — Чем честнее будет твой ответ, тем больше шансов у нас — и у тебя в особенности — будет уйти отсюда живыми.

— Ян, не нужно так… — робко проронила Лина, которую явно разрывало от противоречивых эмоций.

— Двое. Их было двое, — неожиданно твёрдо сказал найдёныш, шмыгнув покрасневшим носом. — В чёрных плащах… Они даже не шевелились, просто стояли на месте, а люди замертво падали. Батька мой велел мне бежать, а сам с топором бросился прямо на них. Но его о землю так приложили, что…

Мальчишка вновь зашёлся в рыданиях и затрясся от пережитого страха. Веселина, замешкавшись, приблизилась к несчастному ребёнку и притянула его к себе, обнимая обеими руками. Осиротеть в двенадцать годков — тяжкая доля для того, кто с младенчества привык получать от родителей лишь любовь и нежность. Но Ян это сладкое чувство заботы познал впервые лишь тогда, когда ему стукнуло десять. Воспоминания о детстве были мутными и хаотичными, как отражение в старом зеркале, но кое-что он всё же помнил. Например, узор в виде четырёх змей, который опоясывал загривок его отца. И хорошего сказать о нём было нечего.

Судьба с ранних лет пророчила ему на редкость дерьмовую жизнь. Старые шрамы на теле до сих пор помнили след от отцовских рук, потому что он никогда не брезговал применять силу.

— Тебя как звать-то, малец? — спросил Ян, с трудом подавив усталый вздох.

— В-Войко я, Войко, — заикаясь, отозвался найдёныш и поднял на него раскрасневшиеся глаза. — А в-вы же убьёте тех, кто н-напал на нашу деревню?

Яну хотелось бы огрызнуться в ответ на этот вопрос, но он промолчал, проглотив рвущиеся наружу ругательства. Княжеские волхвы в сознании людей — твари похуже головорезов, которые живут лишь ради сражений, крови и звонких монет. Возможно, именно поэтому им всем казалось, что резать собственных собратьев — это легко. Они ведь за благое дело, они ведь ради защиты, ради них, бедных и несчастных. Только вот люди ввиду своей слабости были куда расчётливее волхвов. Не можешь получить силу честным путём — захвати её хитростью, обмани, соверши подлость. Ведь это всё ради выживания. Перед глазами вдруг всплыло ледяное лицо Братиславы, её скривлённые в презрительной улыбке губы. Знакомая ярость полыхнула в груди, обжигая нутро до боли, до сажи, до тлетворного запаха дыма.

Он вспомнил о Вороньей долине, о собственных товарищах, у которых не было иного пути, кроме как подчиниться приказу княгини. Приёмная мать, оставшаяся в Пряценске… Ян верил, что Велибор не бросил её в беде, но тревога сворачивалась вокруг его шеи змеёй.

— Ян, что-то случилось?

Веселина замерла перед ним и взволнованно коснулась лба кончиками тёплых пальцев. Её светло-карие глаза слабо мерцали в полумраке, разгоняемом лишь парой лучин. Мальчишка, сжавшись на лавочке комочком, продолжал дрожать, роняя слёзы. Оплакивал свою личную маленькую потерю.

— Пока есть время, нужно обработать твою рану, — задумчиво сказала она и присела на соседний стул. — А то мало ли какую заразу подцепишь… Побледнел вон, как поганка.

Он успел поймать женскую руку до того, как она потянулась в сторону своей сумки, в которой, наверное, хранился весь её лекарский клад. Тёплая ладошка, удивительно крохотная на фоне его пальцев, приятно согревала огрубевшую кожу. Яну не хотелось задумываться над тем, что толкало его на эти странные поступки — просто отпускать Веселину не было ни малейшего желания. Лина не была похожа на тех женщин, с которыми ему прежде доводилось иметь дело, а потому он совершенно не понимал, как с ней правильно обращаться. От неё веяло родным домашним уютом, смесью хвои и каких-то терпких лечебных трав, а ещё чем-то знакомым до боли.

Наверное, если бы у его детства был тёплый дом и любящая семья — они пахли бы также. По крайней мере, ему этого хотелось бы.

— Ты чего? — непонимающе моргнула глазами Лина и покосилась на ладонь, которая продолжала упорно сжимать её пальцы. Очаровательный румянец разлился по девичьим щекам. — Дай хоть рану тебе обработаю…

— Само милосердие, — хмыкнул Ян и с любопытством скользнул пальцем вдоль женского запястья. Тонкое и белое — такое сломать легче, чем сухой прутик. — Мне иногда интересно становится… Как в тебе эта безграничная доброта уживается с таким-то паршивым характером?

Он смешливо прищурился, заметив, как раздражённо насупились её брови. Яркая, живая и открытая — такая, какую он встретил прошлой зимой. Без острых взглядов и холодных улыбок, от которых подрагивали губы. Люди, такие же как тот мальчишка из колодца, окунули её в грязь, забросали камнями и обвинили во всех смертных грехах… Но она упорно продолжала тянуться к ним, дарить свою заботу и любовь, которой, наверное, было слишком много для неё одной.

— Мне казалось, что за минувший год ты окончательно разочаровалась в людях, — как ни в чём не бывало, продолжил он, упорно удерживая её вырывающуюся руку в своей ладони. — Но, видимо, вторая часть твоей сущности видит в них дальнюю родню? А не боишься, что вновь камень в спину прилетит? Или строить из себя жертву в такой ситуации тебе нравится куда больше?..

— Да отпусти ты меня!

Её крик отрезвил — и пальцы разжались само собой. Веселина подскочила на стуле, отчего он с грохотом рухнул на пол, и оглядела его непроницаемое лицо потемневшими от злости глазами. Что-то в ней надломилось, пошло рябью — словно долго выстраиваемая иллюзия равнодушия выветрилась, открыла чужому взору то, что было сокрыто в глубине девичьей души. Он видел эту напуганную девочку ещё вчера, когда она с трудом могла сдержать рвущиеся изнутри слёзы и страх. И сейчас они вновь показались в уголках глаз.

Найдёныш по имени Войко испуганно зашевелился на скамейке, глянув на них с опасливым интересом. Но едва ли они обратили на это внимание. Веселина плотно сжала губы, явно желая покрыть его грубыми ругательствами. Её пальцы дрогнули и сжались в кулаки, когда она, едва сдерживая себя, процедила:

— Ещё вчера ты говорил мне не отворачиваться от моей человеческой половины. А сейчас что? Уже берёшь свои слова назад? — Лина указала пальцем на притихшего мальчишку и рявкнула: — Вот, к чему в итоге приведёт вас эта клятая вражда! Я знаю, что тебе приходилось сталкиваться с людским презрением гораздо чаще, чем мне… Но это вовсе не значит, что каждый из них заслуживает смерти! Так что плохого в моём желании помочь им? Неужели можно только ненавидеть?!

Ян невольно поморщился, с сожалением подумав о том, что говорил он прошлым вечером вещи излишне правильные. Да и то, лишь для того, чтобы успокоить её. Только вот мир, в котором они жили, этим правилам и заветам не следовал. На словах достичь согласия и пресечь смерти — проще простого. Нужно лишь заключить перемирие и наказать враждующим сторонам отозвать войска. Но что делать, если ненависть настолько укоренилась в них, что отодрать уже не получается? Из года в год дети впитывали её вместе с материнским молоком, росли с мыслью о том, что те, другие, могут в любой миг прийти в их отчий дом и отнять всё, что было дорого.

Тогда обязательно найдутся те, кто плюнет на запрет и прольёт новую кровь. И этот бесконечный круговорот смертей — люди убивают волхвов, волхвы мстят людям — будет длиться до скончания времён. До тех пор, пока чей-то род не прервётся…

Он поднялся и глянул на неё сверху вниз. Рядом с ним Веселина казалась до смешного маленькой, беспомощной. Убить такую, как она, — дело пяти минут. И ему совершенно не хотелось, чтобы эта бестолковая дурёха, отчаянно желающая помочь всем вокруг, однажды лишилась жизни из-за своей слепой доброты.

— Ты не сможешь быть «между», когда разразиться полноценная война, Веселина, — сказал Ян и скользнул острым взглядом по лицу Войко, который внимательно наблюдал за ними из угла. — Люди — друзья лишь до тех пор, пока им выгодно. Как только события обернутся не в их пользу, они воткнут тебе нож в спину, как уже сделали это однажды. Я не прошу ненавидеть, но советую выбрать сторону.

На её упрямый взгляд он лишь устало усмехнулся и, направляясь к двери, бросил напоследок:

— Вполне возможно, Радовид снился тебе не просто так. В конце концов, война с варварами с севера — не единственная проблема, которая ожидает людей в ближайшем будущем, — Ян обернулся, и в серебристых глазах сверкнул золотистый отблеск лучины. — Княжеские волхвы совсем скоро тоже начнут действовать. Ну, а мы лишь подтолкнём их к этому, если найдём Огнедара. Поэтому подумай хорошенько над тем, кем ты хочешь быть — волхвой или же… человеком.

Ян не стал дожидаться её ответа, решив, что в таком состоянии их разговор неминуемо зайдёт в тупик. Он открыл дверь, с наслаждением вдохнув свежий ночной воздух, но оглушительный вопль Вацлава заставил его вздрогнуть от неожиданности.

— Упыри! Более десятка!

Звана, которая жевала травинку на крыльце, испуганно подскочила — и на лице её отразился самый настоящий неподдельный ужас. Ян чертыхнулся и, с лязгом вынув меч из ножен, обратился к волхве на ходу:

— Нанеси защитные руны на дом, мы с Вацлавом отвлечём их ненадолго. Времени мало, так что работай быстро.

Звана растерянно заметалась и закивала, и маска спокойствия слетела с её лица в одно мгновение. Она и с одним-то упырём со своим хрупким телом справиться могла с трудом, а с такой толпой — и подавно. Да и их уродство явно внушало ей дикий страх, который настолько затмевал мысли, что не позволял сражаться в полную силу. Занять её рунами — лучше решение из всех возможных.

Вацлав обнаружился на подходах в деревню, у закрытых ворот, которые трещали от мощных ударов. Юноша напряжённо глянул на него и отошёл от заграждения, которое пробудет их защитой совсем недолго.

— Больше десятка, говоришь?

— Намного больше, командир.

Ну что ж, вот он, ответ на вопрос, куда подевались жители деревеньки. Догадка про змееголовых подтвердилась в очередной раз. Они любили убивать людей, а после превращать их в пустоголовую нечисть, которая целиком и полностью подчинялась их приказам. Только вот складывалось такое ощущение, что здесь их ждали уже давно. Всё происходящее походило на хорошо спланированную ловушку, капкан, ловко зарытый в земле.

Довести мысль до конца ему не позволила уродливая вытянутая морда, которая показалась из-за ворот. Упырь хищно ощерился и рванул к ним, желая обглодать сочные волховские косточки. Ян черканул лезвием по его груди и поморщился от крови, которая попала на лицо. Нечисть взвыла от боли, но замахнулась ещё яростнее, чем прежде, — метила острыми когтями ему прямо в голову.

К счастью, удача оказалась не на её стороне, потому что Вацлав, подоспевший сзади, одним ударом снёс с плеч клыкастую морду. Чудовище с грохотом рухнуло на землю, поднимая пыль, но радоваться было рано. Потому что со стороны ворот уже лезли остальные. Кто-то поменьше, кто-то побольше — обращали, судя по всему, всех подряд. Должно быть, последователи «Велесова братства» сильно устали, пока проклинали эту разношёрстную толпу. К тому же для того, чтобы контролировать их всех, нужно находиться неподалёку.

Его догадки подтвердились, когда за спинами упырей мелькнуло два силуэта в тёмных плащах. Фигурка поменьше махнула рукой — и монстры покорно замерли, окружив их кольцом.

— Вот так встреча! — прозвучал воодушевлённый женский голосок. — Командир Громового взвода, рада встрече! Как нынче дела в столице обстоят? Говорят, ты всю княжескую дружину перебил!

— С кем честь имею говорить? — с мрачной усмешкой поинтересовался Ян.

Девушка скинула со своей головы капюшон и широко улыбнулась. Светлое лицо, чёрные волосы и горящие безумием тёмные глаза. Пугающе красивая в своей жажде крови, которая читалась в каждом движении.

— Я — Соня, — пропела она и облокотилась спиной на одного из упырей, который покорно терпел все её прикосновения. — Мы вас тут так долго поджидали, думали, что состаримся! Было так скучно! Пришлось, как видишь, чуть-чуть порезвиться с местными деревенщинами…

Соня погладила замершее чудовище по вытянутой гладкой голове и подняла на него острый взгляд. Что-то опасное мелькнуло в глубине этих тёмных зрачков.

— И чего ждали?

— Да птичка нам напела, что с вашей компанией девица одна таскается, — отозвалась Соня и приблизилась к нему, замерев на расстоянии вытянутой руки. — Кудрявенькая такая, миленькая… Веселиной звать. Отдай её нам.

— И на кой чёрт мне это делать? — раздражённо дёрнул уголком губ Ян и медленно поднял почерневший от крови меч. Теперь лезвие утыкалось прямо в хрупкую девичью шею. — Зачем вам Веселина?

Девица даже не дёрнулась, лишь безумная улыбка стала чуть шире. Соня расслабленно развела руками и проронила с видимым неудовольствием:

— Откуда мне знать? Мой братец Лютобор помешан на этой девчонке, очень она ему нужна для каких-то определённых целей, — она капризно надула губы. — Меня в такие дела не просвещают. Поэтому отдай уже полукровку и разойдёмся!

Соня вдруг подалась вперёд, отчего лезвие меча скользнуло вдоль её шеи, оставляя тонкий росчерк. Но она не обратила на этого никакого внимания — в тёмных глазах полыхнул азарт.

— Я обещаю, что отпущу вас подобру-поздорову, если отдадите мне её! Мы же все знаем о том, что ты устроил в Пряценске… Признаться, я думала, что княжеские волхвы слишком бесхребетные, чтобы предпринять какие-то решительные действия, но ты, — Соня весело хохотнула. — Но ты куда ближе к нам, чем к слабакам из Вороньей долины!

Ян едко ухмыльнулся, и без лишних слов обхватил пальцами тонкую девичью шею.

— Сочту это за похвалу. Только вот Веселину я вам отдавать не хочу, ты уж извини.

— Какая жалость, — обиженно проронила Соня и дёрнула указательным пальцем. — А я хотела с тобой по-хорошему…

Нечисть хищно оскалилась — и бросилась к ним с бешенным рыком.