Из рода волхвов

Глава 18

Всё, что Веселина успела заметить перед тем, как свет в её глазах померк, это треклятый куст чертополоха, на поиски которого она потратила столько сил и времени. Далее — пустота и мрак. Пробуждение сопровождалось пульсирующей болью, которая охватывала её голову со всех сторон, начинаясь с затылка. Лина поморщилась и, не открывая глаз, потянулась к макушке, нащупывая там засохшие и липкие от крови пряди волос. Видимо, били её наотмашь, чтобы наверняка. Чудо, что не насмерть.

Где-то совсем рядом звучали чьи-то тихие и дрожащие голоса. По всей видимости, женские. От страха и непонимания у неё вспотели ладони. Разрази их всех Перун, куда ещё её судьба забросила…

— А ну поднимайся, вижу же, что не спишь, — прозвучало над головой.

Прохладные руки коснулись предплечий и легонько тряхнули, надеясь привести в чувство. Веселина послушно открыла веки, которые казались смертельно тяжёлыми, и затравленно посмотрела на незнакомку с круглым, словно яблоко, лицом. Девица по возрасту казалась ей ровесницей и смотрела на неё усталыми тёмными глазами. Её светлый сарафан был запачкан травой и грязью, а русая коса растрёпано свисала с покатого плеча. За спиной копошились остальные девушки, перепуганные и плачущие, обнимающие друг друга, словно родные сёстры.

— Где я? — хрипло выдавила Лина и закашлялась, подавившись собственными словами. — Меня кто-то… кто-то ударил по голове…

— Да кто бы это ещё мог быть? Варвары эти проклятые, Леший их раздери, — презрительно выплюнула незнакомка и помогла ей подняться. — Ты откуда, приблудная? Я тебя в нашей деревне не видала раньше.

Их окружала развороченная изба, крохотная настолько, что здесь едва помещалось с десяток девушек. Все ставни были наглухо захлопнуты, а за дверью звучали чьи-то резкие и громкие выкрики. Сколько ни пыталась Веселина разобрать речь — ничего не выходило. Люди снаружи говорили на чужом языке, совершенно неясном для них. Страшная догадка кольнула сердце.

— Я не здешняя, — проронила Лина. — Я из Пряценского княжества. Скажи, это захватчики с Волчьих островов вас здесь заперли?

— Они самые, погань проклятущая. Всю деревню нашу вверх ногами перевернули! Девок красивых и молодых позабирали, а остальных… А чёрт их знает, куда остальных дели…

Веселина выругалась про себя, решив, что такая неприятность могла только с ней произойти. Стоило ей ненадолго отлучиться от незатыкающегося Вацлава, как всё — тут же повязали и с собой уволокли. Неужто она в прошлой своей жизни напакостила стольким людям, что в этой теперь никак расплатиться не может?

В мыслях всплыло лицо Яна, и тревога в сердце слегка отступила, прекратив на мгновение грызть её изнутри. Он-то точно не оставит пропажу без внимания. Хотелось верить в то, что найдёт и заберёт, но непрошеная совесть так некстати напомнила ей о том, что совсем недавно она, задрав нос, обещала научиться защищать себя самостоятельно. И что же в итоге?..

— И что они с нами делать будут? Для чего держат здесь? — опасливо спросила Веселина, поглядывая в сторону рыдающей девушки.

— А то ты не знаешь, что с молоденькими девицами воины творят, — горько хмыкнула незнакомка и прижала к груди израненные колени. Видимо, сопротивлялась она как могла. — Отдадут нас, как скот, а после наложницами и жёнами сделают. У них, вроде как, женщин принято много держать…

От этих слов её передёрнуло, и ужас сжал нутро ледяной ладонью. Но осмыслить собственные чувства она не успела, потому что деревянная дверь с грохотом отворилась, позволяя лучику солнца озарить их бледные и печальные лица. На пороге застыл воин в синей рубахе, который оглядел их яростным синим взором. Лицо его украшали странные узоры, которые издалека напоминали руны, похожие на те, что использовали волхвы, но на деле — не имели к ним никакого отношения. Тёмные волосы были собраны во множество мелких кос, обрамляющих узкое вытянутое лицо и бледные губы. От одного его облика что-то морозное прокатывалось вдоль спины, словно сам север касался её кожи.

Он крикнул им что-то на своём языке, который звучал резко и грубо, походя на лязг металла, и буквально силой стал выталкивать некоторых девиц на улицу. Веселина предусмотрительно поднялась сама, покорно похромав в сторону двери. Солнечный свет на мгновение ослепил её привыкшие к полумраку глаза. Когда зрение прояснилось — она увидела деревню, которая стала больше походить на военный лагерь. Местность вокруг была незнакомой, а это значило, что её унесли достаточно далеко от того места, где они с Яном разошлись. Возле крестьянских изб сидели воины с такими же узорами на лицах, как и у их провожатого, смеялись и точили свои клинки. Среди них сновали женщины, удивительно высокие и сильные даже на вид, похожие на снежных дев со своей белой кожей и светлыми волосами. По всей видимости, они с мужчинами стояли наравне, потому что на их поясе также поблёскивала сталь.

Они рассматривали их с интересом, но приближаться не спешили, занимаясь своими делами. Провожатый подталкивал со спины и продолжал что-то говорить. Судя по грубой интонации, едва ли что-то лестное. Веселина задумчиво огляделась, посчитала количество чужеземцев, которые окружали их, и решила, что колдовство против такого-то столпотворения ей едва ли поможет. Её сил не хватит, чтобы победить каждого из них. Даже их женщины выглядели вдвое сильнее, чем каждая из них. Поэтому оставалось лишь молчаливо шагать вперёд, прислушиваясь к незнакомой речи.

Когда они приблизились к высокому дому, явно раньше принадлежавшему старосте, провожатый рявкнул на них — и все девицы замерли. Лина последовала их примеру, но не сдержала своего любопытства и выглянула из-за плеча стоящей впереди девушки. Удивление и лёгкий страх захлестнули её с головой, когда она обнаружила возле двери здоровенного волка. Он был в разы крупнее тех, которые встречались ей в Берёзовке, когда в особенно суровые зимы выходили к людям. Белая шерсть сияла в солнечном свете, лоснилась и переливалась, а янтари глаза внимательно разглядывали их. Зверь расслабленно лежал подле избы, не подавая никаких признаков озлобленности, что явно наталкивало на мысль — он ручной. Видимо, Волчьи острова не просто так получили это название, а их жители — люди ещё более дикие, чем ей представлялось изначально.

Воин в синей рубахе, сопровождавший их всё это время, осторожно обошёл волка и стукнул пару раз в дверь. Из дома донёсся чей-то голос, и всех затолкали внутрь. В этой избе было гораздо просторнее, возможно, из-за того, что чужеземцы буквально смели всё лишнее с пути. Там, где раньше стоял стол — теперь зияла пустота. Волк скользнул мимо них, заставляя девиц испуганно дёрнутся в сторону, подальше от дикого зверя. Но он, казалось, даже внимания на них не обратил, усевшись подле ног незнакомого мужчины со светлыми, почти белыми волосами, заплетёнными в косу.

Их провожатый уважительно склонил голову и сказал пару отрывистых чётких фраз. Одно слово в его речи крепко засело в её голове — «конунг». Оно прозвучало несколько раз с удивительным почтением. Веселина предположила, что это могло быть имя… либо же указатель статуса.

Чужеземец погладил белого зверя по мощной голове, словно ручного пса, и поднял на них прищуренные в усмешке глаза. Странное переплетение синевы летнего неба и свежей зелени. Подле него Лина заметила высокую статную женщину в тёмном платье с широкими рукавами, которое украшали черепки каких-то мелких зверьков. В руках таинственная незнакомка сжимала длинный деревянный посох. Её лицо было густо измазано чёрной краской, отчего светлые глаза её становились ещё белее. И от этого взгляда, проникающего в душу, стало дурно.

Их выстроили в ряд, словно товар на прилавке. Раздражение невольно шевельнулось в груди, но Веселина держала себя в руках как могла. Даже тогда, когда женщина с посохом, обменявшись парой фраз с «конунгом» прошлась вдоль них. Она придирчиво ощупывала лицо каждой, заглядывала в глаза, но, неудовлетворённая, качала головой. Когда очередь дошла до неё, Лина плотно сжала челюсти, ощутив чужие крючковатые пальцы на подбородке. Вблизи белые глаза чужеземки казались ещё более отталкивающими, почти сияющими в полумраке избы. Веселина с удивлением ощутила странный холодок, исходящий от незнакомки, и прислушалась к своим ощущениям.

Женщина перед ней была связана с колдовством. Но сила её отдавала чем-то чужим, далёким и страшным, как ледяные ветра, приходящие с севера.

— Она, — сказала вдруг колдунья на их языке и дёрнула Веселину за руку, выводя из толпы.

Мужчина окинул её оценивающим взглядом и ухмыльнулся. За спиной раздались женские перешёптывания — и вскоре дверь захлопнулась, оставляя их троих в просторной избе.

— Почему она, Арнлауг? — спросил «конунг», со смехом наблюдая за удивлением на лице Лины. — Не смотри так, красавица. Мы вовсе не такие дикари, какими вы нас считаете.

— Эта девочка принесёт тебе удачу, Йоран. У неё хорошая кровь, в ней много силы, — отозвалась женщина, продолжая оглядывать её лицо. Веселина раздражённо отстранилась от неё. — И непокорства тоже много.

Голоса их звучали чудно, со странноватым говором, но Лина каждое слово, к счастью, понимала. Вот только смысл от неё неминуемо ускользал. Вновь кому-то требуется её сила, вновь кому-то что-то нужно. Когда эта проклятая смешанная кровь перестанет доставлять ей такие хлопоты?

— Как твоё имя?

— Мать нарекла Веселиной. Но спешу вас огорчить, ведь я принесу вам только неприятности, если останусь здесь, — мрачно сказала она, отходя подальше от странной колдуньи. — К тому же… Эти земли принадлежат нам. И законы здесь — тоже наши.

Мужчина по имени Йоран засмеялся и приблизился к ней. Теперь разница в росте ощущалась особенно сильно — он был втрое выше.

— Твои предсказания правдивы, Арнлауг, у моей будущей жены и правда острый язык, — Йоран склонился к ней, с любопытством оглядывая побледневшее девичье лицо. — Я знаю, кто ты, красавица. В здешних местах таких, как ты, называют… как же там было… ах, точно! Волхвами, правильно?

Лина промолчала, но её собеседнику, видимо, ответ и не требовался.

— Это так странно, ведь в ваших краях почему-то совсем не ценят силу, дарованную богами. Вёльвы на Волчьих островах живут в достатке и пользуются всеобщим уважением, но для местных князей вы — не лучше рабов. Разве это правильно?

— Какое отношение это всё имеет ко мне? Спросите об этом князя, — раздражённо отозвалась она. — И женой вашей я становиться не собираюсь, так и знайте.

— Смело, — хмыкнул Йоран и дёрнул светлой бровью. — Моя третья жена говорила то же самое, когда я забрал её в свой дом…

У Веселины едва глаза на лоб не вылезли, хотя, казалось, за этот день она уже повидала слишком много удивительного. Но стать четвёртой женой… Ни за что! В ней вдруг проснулась неуместная язвительность, которая так и просилась наружу. Даже тот факт, что она находилась в доме, где жили враги, больше не пугал так сильно. В конце концов, у неё всё ещё есть руны на крайний случай.

— Так вот и довольствуйтесь тремя, — прошипела она в ответ. — Я вам на кой чёрт?!

— Потому что вёльвы не ошибаются в своих предсказаниях, — улыбнулся конунг и погладил волка, усевшегося возле его ноги. — Арнлауг сказала, что я смогу завоевать Стахайский континент лишь тогда, когда возьму в жёны женщину, чья кровь способна обратить в хаос весь мир. И она видела в своих видениях именно тебя. Верно же?

Арнлауг медленно кивнула, подтверждая его слова и, окинув их задумчивым взором, холодно произнесла:

— Я покину тебя на время. Думаю, вам о многом стоит поговорить наедине.

Да не о чем им говорить, с яростью думала Веселина, которая готова была рвать и метать. Мало того, что её треснули прямо по голове самым непристойным способом, напав со спины, так теперь ещё и хотели выдать замуж за какого-то чужака из-за моря. И ради чего? Ради того, чтобы она помогла ему завоевать оставшиеся княжества?!

— Я же сказала, что не собираюсь…

Йоран даже слушать её не стал — крикнул что-то на своём языке, и спустя мгновение из соседней комнаты выбежали несколько девушек. Судя по одежде, они были неместными, но, в отличие от тех воительниц, которых она видела снаружи, занимались работой прислуги. Чужестранки безмолвно подхватили её за обе руки и потащили прочь от конунга. Веселина всеми силами старалась вырваться, полностью позабыв про страх. Ругательства и прочая грязь вылетали из её рта так резво, как никогда в жизни:

— Ты совсем, что ли, из ума выжил, упырь проклятый? А ну пустите меня, пустите! Не хочу я твоей женой быть! Да отпусти ты меня!

Йоран же лишь хохотал в ответ на её ругательства, в то время как девушки-служанки таращили на неё светлые глаза. Видимо, на их памяти с вождём так никто разговаривать не рисковал…

Веселину раздели буквально силой и чудом усадили в здоровенную бочку, наполненную тёплой водой. Видимо, про существование бани варвары с севера слыхом не слыхивали. Лина разъярённо скрипела зубами, устав отмахиваться от чужих рук, которые старательно смывали с неё походную грязь. Она могла бы сейчас смести их всех с ног одним махом, перевернуть всю избу вверх ногами, но количество воинов за дверью внушало ей трепет. Да и та женщина по имени Арнлауг вызывала опасения. Её колдовство чужое, странное и пугающее — его нельзя недооценивать.

В итоге вылезти ей позволили лишь тогда, когда кожа засверкала, словно начищенная монетка. Рану на затылке аккуратно промыли и смазали какой-то мазью. А после началось самое дурное — её принялись наряжать. Это было похоже на пытку, иначе не назвать. Сперва на неё водрузили длинную белую рубаху, не сильно отличающуюся от тех, которые обычно носили деревенские девицы, а затем стали пихать что-то, отдалённо похожее на красный сарафан, незашитый по бокам. Вся одежда была украшена таинственными узорами и рунами, смысл которых, увы, понимали лишь они, жители северных островов.

Веселина пыталась сопротивляться, когда девушки-служанки взялись за её волосы, решив сделать из них что-то приличное, но их упрямство окончательно утомило. Она устало растянулась на лавке — чёрт с ним. Пусть делают, что хотят. Хуже уже точно не будет.

Хуже и не стало, к счастью. Её непослушные кудряшки бережно расчесали, а после заплели в несколько тонких косичек, закрепив их какими-то драгоценными кольцами и лентами. Теперь она была почти не отлична от них, заморских чужеземок. Но когда девицы взяли в руки чашу с какой-то чёрной жижей, служившей, судя по всему, краской, Веселина остановила их одним уверенным жестом.

— Нет, даже не думайте.

Вряд ли они знали язык, но, видимо, уловили настроение. А потому вежливо кивнули и откланялись, оставляя её в комнате одну. В отчаянии схватившись за лицо, Лина судорожно пыталась понять, что ей делать в такой ситуации. Конунг, вождь или как его там ещё по имени Йоран всерьёз вознамерился сделать её своей женщиной, чтобы использовать силу волхвов, которая таилась в ней. А она слишком слаба и никчёмна, чтобы использовать руны и бежать куда подальше. Прав был Вацлав — от неё сплошные беды…

— Теперь ты больше похожа на женщину, чем на безумную отшельницу.

Веселина подняла взгляд, с раздражением вглядываясь в бирюзовые глаза конунга. Но тут же опасливо поджала ноги, когда в её комнату скользнул белый волк. Он с любопытством приблизился к ней и повёл носом, принюхиваясь к новому запаху. Но взгляд был удивительно умный, даже осознанный. Дикие звери так обычно не смотрят.

— Не бойся, Ингольв — добрый малый, кусаться без причины не будет, — насмешливо улыбнулся Йоран. — Я нашёл его, когда он был совсем щенком. Мать умерла, все его братья тоже — только он чудом выжил.

Лина смотрела на варвара с севера, который ласково чесал волка за ухом, и всё больше сомневалась в тех слухах, что пели об их пресловутой жестокости. Перед ней стоял самый обыкновенный человек, в чём-то даже более милосердный, чем многие из тех, кого она видела прежде. Но голос разума призывал её одуматься — эти люди завоевали половину континента за пару месяцев, разорили множество городов и деревень, убили столько невинных…

— Почему вы пришли на наши земли? — подала голос Веселина, окидывая его внимательным взглядом. — Дело ведь не в пророчестве и не в жажде власти?

— Ну как сказать, — нахмурился Йоран и уселся напротив неё, умостив свой подбородок на рукояти меча. — Мы отличаемся от вас, Веселина. Кто-то живёт торговлей и земледелием, а кто-то получает своё кровью и сталью. Наши земли непригодны для того, что высаживать там зерно, и нам нечего предложить этому миру, кроме меча и войны.

— Значит, вас это устраивает? — спросила Лина. — Вы оправдываете свои поступки тем, что всё это — ради блага северного народа? И что же, решить этот вопрос мирным путём вам не под силу?

— Мне нравится, что ты обо всём говоришь прямо, — засмеялся Йоран, схватив одну из её косичек кончиками пальцев. — Но наши боги более жестокие, чем ваши. Вы приносите им в жертву еду и животных, а мы своим — жизни наших врагов. Умереть в бою — величайшая честь для каждого. Иначе же после смерти нас ждёт лишь забвение и бесконечная пустота.

— И правда, жестокие боги. Но я всё ещё не понимаю, для каких целей тебе нужна я. Моё колдовство слабое, поэтому если ты хочешь…

— Я не прошу тебя сражаться, Веселина. Но тебе нужно быть подле меня, чтобы я смог воплотить мечты в реальность.

Что-то в голосе Йорана надломилось — вместе веселья зазвенела сталь. Бирюзовые глаза стали холодными, как замёрзшие озёра. И теперь ей охотнее верилось в то, что перед ней сидел беспощадный убийца.

— Это лишь твои мечты, — хмуро отозвалась Веселина и сжала пальцы до побелевших костяшек. — Твоя правда, здешние князья забыли о чести, забыли об уважении к тем, кто наделён божественной силой. Но это — моя земля. Быть может, наши боги милосерднее ваших, но — не слабее. И ты обязательно убедишься в этом…

Договорить она не успела, потому что за окном, где успела сгуститься сумеречная мгла, вдруг полыхнуло знакомое пламя. Послышались голоса и шум. Йоран выскочил на улицу вместе со своим волком, который уже угрожающе скалил пасть, чуя врагов. Веселина, пользуясь суматохой, выбежала следом, жадно вглядываясь в силуэты, мелькавшие на фоне огня.

Светлые волосы, серые глаза и сверкающее лезвие, застывшее у чужого горла. Ошибки быть не могло…

— Доброго вечера, гости заморские, — оскалился Ян и крепче сжал воина, который барахтался в его руках. — У вас тут кое-что наше затерялось… Не соизволите отдать?