Из рода волхвов

Глава 15

Братиславе не нравился Пряценск — к счастью или к сожалению, но вышло именно так. В детстве она любила наблюдать из окна отчего дома за цветением черёмухи по весне. Они росли вокруг княжеских хором и были настолько белыми, что казалось, будто бы их укрыло пушистым снегом. Она вместе со своими братьями часто лазила по ним, порываясь сорвать несколько особенно красивых веточек. И падала, конечно, тоже часто. Путалась в подолах длинных сарафанов и долго рыдала потом, дуя на разбитые в кровь коленки под ласковые увещевания сиделок.

Юной княжне не пристало заниматься подобным ребячеством, а потому матушка всегда наблюдала за этими детскими проказами с явным недовольством. Но мгновенно таяла, как снежинка в тепле, когда они вручали ей огромный букет из ветвей черёмухи, усеянных белыми цветочками, словно бусинами. Эти ласковые дни до сих пор таились в её памяти, сокрытые так глубоко, чтобы никто не мог до них добраться. Сейчас у неё не было времени на то, чтобы лазить по деревьям и наслаждаться жизнью. Правление, к несчастью, тяжкое бремя… Но ради власти и мести можно многое вытерпеть.

В Пряценске черёмухи не росли — лишь строгие рябины окружали её новый дом и пробуждали в душе странную тоску. Ратимиру нравилось гулять вместе с ней среди них зимой, когда алые ягоды были присыпаны снегом, словно рубины, обрамлённые серебром. И почему-то воспоминания о его улыбке причиняли эфемерную боль. Как если бы крохотную иголку воткнули в сердце.

Мир больше не казался ей столь простым и красивым, каким виделся в детстве. Мрачная серость смазала все краски. Когда дверь за её спиной едва слышно захлопнулась, она вынырнула из омута памяти и спросила, не оборачиваясь:

— Что слышно о предателе, Буян?

— Ян в сопровождении двух своих воспитанников направляется в сторону северных границ, княгиня, — отчеканил воевода, не поднимая голову. — С ними была девушка. Не из Громового взвода, но, судя по всему, тоже волхва. Полагаю, из вольных.

— Это не имеет значения, — спокойно отозвалась Братислава и небрежно бросила на пол разорванный в клочья одуванчик. Цветок обречённо склонил жёлтую головку, затоптанный княжеской ступнёй. — Отправь за ними наших «охотников». Испробуем их силы в деле.

Буян поднял на неё напряжённый взгляд и встревожено дёрнул пальцами свои длинные усы. Сомнение читалось в каждом движении бывалого воина. И даже ледяной блеск на дне светлых глаз княгини не избавил его от этих терзаний.

— При всём уважении, государыня, но мы не знаем, как они поведут себя в таких условиях. Они ведь могут ненароком убить и мирных…

— Я не спрашивала твоего совета — я отдала приказ, Буян.

Братислава изогнула тонкие губы в острой улыбке и по-птичьи склонила голову к плечу. Латунные кольца на её очелье тихо звякнули.

— Меня не волнует, что они сделают с крестьянами, — она равнодушно пожала плечами. — Но меня волнует, что этот предатель до сих пор жив. Если уж княжеская дружина столь слаба перед колдовством волхвов… Разве остаётся у нас выбор?

Из деревни они выехали на рассвете, решив, что любое промедление могло повлечь за собой дурные последствия. Ян не знал, сколько дружков Сони бродило поблизости, а пересекаться с ними — желания не было. Одной бессонной ночи оказалось более, чем достаточно, чтобы насладиться обществом змееголовых сполна. Саму девицу они так и оставили связанной в той избе — кому надо, найдут. Хотя Ян предпочёл бы избавиться от некоторых проблем заранее.

Колодезного найдёныша, к его неудовольствию, Веселина взяла с собой. Он всеми правдами и неправдами пытался убедить её в том, что затея эта — выеденного яйца не стоила. Мальчишка достаточно взрослый, чтобы самостоятельно о себе позаботиться. Право слово, Вацлав в эти годы уже мог уложить на лопатки бывалого воина, вдвое превосходившего его размерами!

А этот жался к Веселине, словно чувствовал в ней родственную кровь, и поглядывал на него исподлобья, как волчонок. Того и гляди — зубы скалить начнёт.

— Ты его с нами в Яруну потащишь? — проворчал Ян, окинув мальчишку недовольным взглядом. — Нам такой попутчик не сдался.

— Соглашусь, — деловито поддакнул Вацлав и вздёрнул веснушчатый нос. — Нам и одной кудрявой обузы хватает…

— Без этой кудрявой обузы мы бы ещё седмицу искали командира по болотам да лесам, так что умолкни уж, — хмыкнула Звана и дёрнула юношу за ухо. Видимо, вежливость прививала таким образом.

Веселина же на их слова отреагировала непробиваемым спокойствием и упрямым взглядом. Видно было сразу — ведающая всё решила и без их дельных советов. Она невозмутимо поправила узду своей лошади и аккуратно подсадила Войко, чтобы он забрался в седло. А после ловко вскочила в него сама.

— Мальчик нас сильно не задержит, — сказала Веселина и пожала плечами. — Нам так или иначе придётся проехать через Белозёрск, чтобы пересечь границу. Там я передам Войко в надёжные руки — и мы спокойно двинемся дальше. Не вижу причин для беспокойства.

— Ты с этим мальцом носишься, словно курица с яйцом. Он уже достаточно взрослый, чтобы самостоятельно о себе позаботиться.

Ведающая раздражённо нахмурилась в ответ на это и изогнула губы в саркастичной улыбке.

— К своему сыну также относиться будешь? — язвительно поинтересовалась Веселина.

— К счастью, у меня его нет, — мгновенно парировал Ян и невозмутимо добавил: — Но если бы и был — воспитывал бы в строгости. Нечего мужику за бабью юбку всю жизнь держаться.

Войко озлобленно зыркнул на него из-под светлой чёлки и, едва сдерживая нарастающую злость, заявил:

— Я не держусь ни за чью юбку и могу за себя постоять! И проблем вам не доставлю. Обещаю.

Ян лишь хмыкнул в ответ на его серьёзность, но продолжать спор не стал. Время поджимало, а потому они двинулись в путь. Благо, впереди их ожидала хорошая безлюдная дорога, а не как обычно — непролазные леса и луга. В такое время года всякая природная нечисть была особенно озлобленной, а потому повстречаться с кем-то из них лицом к лицу не хотелось. Из деревни они прихватили немного провизии, решив, что живым еда нужнее, чем мёртвым. Хотя, по настоянию Войко и Веселины, они всё-таки провели небольшую поминальную церемонию, чтобы почтить память умерших жителей. Толку им от этого, правда, мало.

В полдень решили остановиться и устроились в тени, у небольшого пруда. Ехать через поле в такой солнцепёк — только смерти искать, потому что полудницы их явно встретят там не с распахнутыми объятиями. А тут — и прохлада, и вода, и раскидистая берёза над головой. Красота, не иначе. У них у всех дико болели спины от долгого пребывания в седле, а потому каждому хотелось хоть ненадолго прилечь на мягкую траву. Вацлав так и вовсе намеревался плюнуть на стыд и, раздевшись, окунуться в студёную воду, но Звана, рассудительная как и всегда, отвесила ему смачного пинка. И это при том, что в детстве их обоих купали в одной бане заботливые родители.

Внезапно чья-то тень упала ему на лицо — он почувствовал это даже через смеженные веки. Ян лениво разлепил глаза и вопрошающе вздёрнул бровь. Веселина, робко переминаясь с ноги на ногу, силилась что-то сказать, но, видимо, смущение было сильнее её желания. А Ян всё чаще ловил себя на мысли, что не может оторвать взгляд от этого очаровательного лица. Он намеренно не задавал ей очевидный вопрос, тянул время, пользуясь удачно предоставленной возможностью. А сам любовался тем, как трепетали длинные девичьи ресницы, как ладно тонкая ткань белого платья опоясывала хрупкую талию…

— Ян! Ян, ты слушаешь меня?

— Разумеется.

— Тогда почему не отвечаешь? — проронила Веселина и взволнованно дёрнула заусенец на пальце. — Ты поможешь мне освоить руны? Я знаю, что во мне есть сила, но не знаю, как ей пользоваться… Никто не учил. А быть обузой не хочу.

Ян трижды проклял Вацлава с его непомерно острым языком, который явно стоило укоротить. Но желание Веселины, стоило признать, было похвальным. Колдовство — дело тонкое. Многие волхвы, которые родились в Вороньей долине, стали учиться этому таинственному ремеслу раньше, чем встали на ноги. Сплетения рун, их значение и правильное использование… Всё это на деле было сложнее, чем казалось на первый взгляд.

Его многим вещам научил отец. Правда, некоторые его методы повторять на Веселине он точно не собирался. Какими бы действенными они не были.

— Боюсь, учить тебя основам будет слишком долго, — хмыкнул Ян и поднялся. — Поэтому перейдём сразу к сути. Ты хочешь освоить боевые руны, верно?

Веселина уверенно кивнула и вся сразу подобралась, словно в любой миг готова была выполнить любое его требование. Её серьёзное лицо выглядело столь забавно, что он не сдержался — щёлкнул по носу уже знакомым жестом. Пожалуй, это стало весьма дурной привычкой.

— Тогда сперва знаки, — продолжил Ян, не обращая внимания на открывшийся в возмущении рот. — Ты уже пользовалась рунами Стрибога. Где-то подглядела?

— Да, у одного волхва видела. Он складывал их гораздо медленнее, чем вы, вот мне и запомнилось как-то, — отозвалась Веселина и согнула указательный и большой палец в нужный знак. — Но это не всегда работает так, как надо…

— Потому что таким образом колдуют только бывалые волхвы, это гораздо сложнее. А начинают всегда с лёгкого — начерти в воздухе изображение руны.

Ведающая непонимающе моргнула и воззрилась на него так, словно он только что сказал ей какую-то глупость. Она покрутила в воздухе пальцами и замялась, поглядывая на него с выражением нетерпения на лице. Видимо, ждала подсказки.

— Что, ни одной руны не знаешь?

— Не знаю.

— Тяжёлый случай.

Веселина обиженно насупилась и опустила руку, видимо, потеряв всякое желание бороться и дальше со своим неведением. Но Ян, ухмыльнувшись, оплёл её ладонь своей и аккуратно разогнул тонкие белые пальцы. На фоне его собственных они казались до безумия хрупкими — страшно сжать чуть сильнее.

— Я буду рисовать на земле нужное изображение, а ты — повторяй. Не думай пока о колдовстве, запоминай движения.

Она сосредоточенно кивнула и внимательно воззрилась на него. Ян, польщённый таким вниманием, уселся на землю и подхватил валяющийся неподалёку прутик. Смахнув с тёплой почвы опавшие листья и прочий сор, начертил первую прямую линию. Подле неё — вторую. А сверху изобразил нечто похожее на крышу дома, замыкая таким образом полученный рисунок. Веселина медленно провела по воздуху пальцами и настороженно спросила у него:

— Так просто?

— Просто? — ухмыльнулся Ян и прищурился. — И в бою будет просто?

Ответить она не успела, потому что тонкий сухой прутик легонько стукнул по костяшкам её пальцев. Веселина тихо ойкнула и спрятала пострадавшую руку за спину.

— Давай усложним задачу. Ты стараешься сложить знак руками, а я — всеми возможными способами не даю тебе этого сделать.

Подобным образом когда-то давно он обучал Звану и Вацлава. Правда, тогда они были десятилетними сопляками, от горшка два вершка. Да и учились долго, со скрипом, постоянно получая деревянным мечом по причинному месту, потому что проказничали больше, чем занимались. Но результат того стоил — с этим спорить было сложно.

— Идёт, — охотно отозвалась ведающая, и в карих глазах сверкнуло воодушевление.

Но первая же попытка изобразить знак не увенчалась успехом, потому что Ян был в разы быстрее. Как бы стремительно она не вертела пальцами — он всегда оказывался на один шаг ближе. Любопытная Звана поднялась с земли и наблюдала за их причудливой пляской с красноречивой усмешкой. Вацлав же, сидящий рядом и жующий травяной стебелёк, лишь злорадно хихикал над неловкими движениями ведающей. Войко, кормящий лошадей, посматривал в их сторону с нескрываемым интересом — и чуть не упустил момент, когда прожорливая кобылка чуть не откусила ему пальцы вместо травы.

— Да чтоб тебя! — гневно закричала Веселина, когда он загнал её к пруду. — Это просто невозможно!

— Ты же говорила, что это просто, — невинно улыбнулся Ян.

— Ну откуда мне было знать, что в бою это занимает так много време… Мама!

Он не успели отреагировать вовремя, потому что в пылу своей разъярённой тирады Веселина сделала неосторожный шаг в сторону и, поскользнувшись на мокрой земле, полетела прямо в воду. Даже Ян, стоявший ближе всех, только пальцами по воздуху мазнул, пытаясь словить её за рукав платья. Высокие камыши насмешливо качнулись — и всё стихло. Ненадолго правда.

— Аха-ха-ха, во умора! Не, ты видела это? — бесновался где-то в стороне Вацлав, готовый кататься по траве от переполняющих его эмоций. — Я сейчас умру, честное слово, умру! Это же надо так!

Веселина, отфыркиваясь от воды и выдёргивая из своих кудрей всякую зелень, лишь раздражённо зыркнула на него, одним своим взглядом обещая волхву смерть в мучениях. На него она поглядела больше обиженно, чем озлобленно, и неловко поднялась, разводя вокруг себя круги. Ян завороженно моргнул, против своей воли окидывая тонкий девичий стан внимательным взглядом. Мокрое платье облепило её второй кожей — и в зрелище этом, пожалуй, было больше пошлости, чем казалось. Он невольно сглотнул и поспешно отвёл глаза, решив не дразнить собственное воображение. Веселины и без того слишком много в его мыслях.

— Давай руку, помогу, — сказал он, протягивая ей ладонь.

Ведающая ворчливо фыркнула и горделиво вздёрнула подбородок, решив, видимо, что она и сама справиться с этой небольшой неприятностью. Но не успела Веселина ступить на берег, как на неё налетел белокурый вихрь — и вновь затащил в воду. Брызги рассыпались во все стороны, послышал звонкий девичий визг. Звана, заливисто расхохотавшись, запрыгнула на неё и сказала:

— Я научу тебя кое-чему повеселее, чем руны Стрибога, Лина.

Во взгляде её сверкнуло что-то по-женски хитрое и тёмное. Она подплыла к Веселине и встала рядом с ней. Обхватила чужие руки своими ладонями и свела их вместе, образуя чашечку. Ян наблюдал за этим с едва уловимым интересом, потому что совершенно не предполагал, что в голове у его безбашенной воспитанницы. Звана временами была совершенно непредсказуемой, словно ветер, завывающий в поле. Иногда яростная и порывистая, а иногда — едва уловимая и полная таинства.

Но, к счастью, недавняя обида слетела с лица Веселины — и она во все глаза смотрела на пальцы волхвы, которые мягко баюкали её ладони, разгоняя круги на воде.

— Зачерпни, — весело велела Звана. — Аккуратнее, не дёргайся так сильно.

Ведающая послушно повторила, завороженно рассматривая игру солнечных бликов на прозрачной поверхности.

— А теперь представь лицо человека, который мил твоему сердцу.

Вода в её ладони слабо колыхнулась — и вдруг забурлила, вспенилась, словно кипяток. Ян мог поклясться — он видел, как что-то на мгновение появилось в водном зеркале. Но разглядеть не успел. Веселина коротко взвизгнула и, раскрасневшись как маков цвет, плеснулась водой в Звану.

— Что за шутки, разрази тебя Перун! Как это поможет мне в битве, Звана?! — бесновалась смущённая ведающая и отчаянно пыталась потопить волхву под её звонкий смех. — Смешно тебе!

— Зато теперь мы обе знаем, в кого влюблена наша особенная девочка, — хитро улыбнулась Звана прежде, чем Веселина вновь уронила её в воду.

Ян наблюдал за этим ребячеством с напряжённым выражением лица, потому что странная тревога шевельнулась где-то внутри. Он устало вздохнул и уселся на берегу, стараясь не обращать особого внимания на точёную фигурку Веселины, которая теперь просвечивалась ещё сильнее, чем прежде. От этих мыслей совершенно некуда было деться.

— Я твой взгляд даже затылком чувствую, малец, — раздражённо отозвался Ян и оглянулся через плечо. — Чего тебе?

— Сами на неё волком смотрите, — съязвил Войко и уселся рядом. — Сразу видно — дурной вы человек.

— Да ну? — насмешливо отозвался он в ответ. — Благодарю за честность.

— Командир, а вам что, правда нравится эта кудрявая? — ошарашенно поинтересовался Вацлав, который уже успел подобраться к ним. — Я-то думал, что вам другие женщины по вкусу… Ну, постарше, что ли.

На этот раз Ян себя не сдержал — всыпал ему по рыжей макушке. Волхв обиженно ойкнул и глянул на него выпученными зелёными глазами, которые вдруг озарило понимание.

— Не, правда, что ли, влюбились…

— Вацлав, заткнись.

В итоге их привал, который должен был продлиться совсем недолго, затянулся почти до вечера. В их ситуации это скорее досадное упущение, но Веселина и Звана выглядели необычайно довольными. Пришлось разводить костёр, чтобы они хотя бы немного погрелись и просохли. Ян — от греха подальше — замотал Веселину в собственный плащ, решив, что на сегодня с него достаточно. Потому что хрупкое терпение, того и гляди, даст трещину. И едва ли это принесёт пользу хоть кому-то из них. Не сейчас, когда жизни каждого висели буквально на волоске.

Поэтому он всячески старался игнорировать глупое желание спросить у Веселины — кого именно она видела в отражении на водной глади. Потому что в глубине души страшился услышать не своё имя.