Измена и месть. Ты слишком ничтожна, жена!

Глава 10 Отвечу ее же оружием

Я поднималась по скрипучей лестнице на чердак, ведомая любопытством и желанием исследовать скрытые уголки поместья. А, собственно, чем мне еще заниматься, если я здесь, по сути, бесправная пленница?

Чердак оказался пыльным и душным. Лучи света пробивались сквозь узкие щели в крыше, подчеркивая хаотичный беспорядок. Старые сундуки, паутина, сломанная мебель… Запах затхлой древесины и заброшенности наполняли воздух.

Вдруг мое внимание привлекли приглушенные всхлипывания. Сначала я подумала, что мне послышалось, но звук повторился.

— Здесь кто-то есть? — спросила тихо.

Ответа не последовало, но всхлипывания стали громче. Я направилась на звук и заметила в дальнем углу скорчившуюся фигуру.

Незнакомая девушка сидела на сундуке, согнувшись и пряча лицо в ладонях. Ее плечи подрагивали. Я узнала ее не сразу, только когда подошла ближе. Высокая, худая, с крупными чертами лица — это была личная служанка Себастьяна, которая постоянно бегала по его поручениям. Я не раз встречала ее в коридорах. Она обычно выглядела сдержанной и серьезной, а сейчас казалась совсем другой — абсолютно растерянной и сломленной.

— Анна! — я сделала шаг ближе. — Что с тобой случилось?

Она вздрогнула, но не подняла головы.

— Уходи, пожалуйста. Я хочу побыть одна! — прошептала она дрожащим голосом.

Кажется, она не узнала меня.

— Послушай, — сказала я мягко, — расскажи, что произошло. Может, я смогу помочь?

Девушка подняла на меня глаза, но они были затуманены слезами. На чердаке царил полумрак, и ее черты выглядели искаженными. Я узнала ее только по тому, что лицо у нее было довольно специфическим — не очень красивым и слишком простым, пожалуй. Уж точно не во вкусе Себастьяна.

— Хозяин… — Она запнулась. — Вчера…

Я осторожно положила руку ей на плечо и присела рядом.

— Расскажи всё, не бойся.

Она вытерла глаза, глубоко вздохнула и, наконец, заговорила более внятно:

— Вчера он сильно напился. Я как раз принесла ему очередную бутылку спиртного. Всё было как обычно, я ни о чем не переживала. Он часто бывает в таком состоянии. Но потом он схватил меня и начал приставать.

Ее голос дрогнул, и она замолчала. Я ждала, не торопя ее с признаниями.

— Я отбивалась. Я старалась сбежать, — продолжила она через паузу. — Он даже ударил меня по щеке! Я очень испугалась. А потом он, наконец, разглядел мое лицо и рассмеялся. Оттолкнул меня так, что я упала на пол, обозвал уродиной и выгнал…

Она снова расплакалась. Услышанное потрясло меня.

— Какой мерзкий человек! — прошептала я, с трудом сдерживая ярость. — Он заслуживает наказания за такое поведение!!!

Анна внезапно замерла. Она отстранилась и посмотрела на меня с ужасом.

— Миледи, это вы? — прошептала она, и лицо ее стало мертвенно-бледным.

— Да, — кивнула я. — Но ты не волнуйся.

Однако Анна вскочила, словно мое присутствие стало для нее невыносимым.

— Простите, простите меня! Я подумала, что вы одна из нас, какая-то новая служанка.

— Успокойся, — произнесла я строго, поднявшись следом за ней. Схватила ее за руку, чтобы она не сбежала. — Тебе не за что извиняться. Я благодарю тебя за то, что ты рассказала мне.

Анна замерла, ее плечи опустились. Кажется, она была ужасно напугана. Потом она снова села, сгорбившись так, будто силы окончательно оставили ее.

— Хозяин всегда был таким, — проговорила она минуту спустя. — Он постоянно использует служанок. Не всех, конечно, только тех, кто кажется ему симпатичным. А еще регулярно приводит богатых аристократок в дом — своих любовниц. Многие даже замужние… Нам категорически запрещено распространяться о том, что происходит в этом доме. Хозяин грозится вырвать язык всякому, кто будет распускать сплетни. Его очень боятся…

Ее голос был тихим, в нем звучала горечь.

— Я никогда не хотела оказаться на месте этих служанок, — добавила Анна, избегая моего взгляда. — Мне противна одна мысль о том, чтобы быть использованной. Просто меня еще никто прямо в лицо уродиной не называл, и вообще… мне теперь страшно здесь работать!

— Как давно ты здесь? — спросила я, стараясь перевести разговор в более спокойное русло.

— С юности, миледи, — выдохнула она. — Мне было пятнадцать, когда я сюда попала. Тогда хозяин был еще молодым и не таким… неразборчивым. Хотя даже в те времена он иногда приводил женщин, в основном гулящих.

— А сейчас? — я внимательно посмотрела на нее.

— Сейчас его фаворитка в поместье — Фида, — Анна понизила голос, будто опасаясь, что кто-то может услышать ее. — Она совсем не такая, как остальные его любовницы…

— Какая именно? — уточнила я, чувствуя, как внутри разгорается ненависть.

— Хитрая, злая, — Анна нервно сжала пальцы. — Она умеет расправляться с теми, кто ей мешает. Если она узнает, что хозяин приставал ко мне… боюсь, мне несдобровать.

— Что именно она может сделать? — мой голос стал ледяным.

Анна опустила голову, будто боялась встретить мой взгляд.

— Да что угодно, миледи… — прошептала она. — Избить, опорочить, нажаловаться ему в конце концов. Она и против вас настраивает всех.

— Против меня? — я ощутила, как напряжение нарастает, но старалась говорить спокойно.

— Да… Она говорит… что вы… — голос Анны дрогнул.

— Что я? — осторожно подтолкнула я.

— Что вы были гулящей женщиной до того, как попали в монастырь, — выпалила она и тут же потупила взгляд. — И что ваши родители отдали вас туда, чтобы скрыть этот позор. Простите, но вы просили говорить с вами открыто…

Я крепко сжала руки в кулаки, чувствуя, как внутри разгорается гнев.

— Значит, это она, — прошептала я, едва сдерживаясь.

Анна подняла на меня тревожный взгляд.

— Простите меня… я не хотела открывать вам все эти ужасы.

— Всё в порядке, — твердо ответила я, стараясь не показывать своих эмоций. — Ты правильно сделала, что сказала мне. Надеюсь, в будущем ты всегда будешь откровенна со мной.

Я подсела ближе и посмотрела ей прямо в глаза.

— Давай договоримся, Анна. Я постараюсь защищать тебя, где смогу, а ты будешь служить мне. Все-таки вдвоем лучше, чем поодиночке, правда?

Анна кивнула, и в ее глазах появилась маленькая, хрупкая надежда. Кажется, ей было очень тяжело жить.

Когда я спускалась с чердака, на душе было тяжело. Если бы Фида просто спала с Себастьяном, мне не было бы до этого дела. Он мне не нужен, и его извращения меня не интересуют. Но эта женщина осмелилась порочить мое имя. Значит, война неизбежна!

Утром я проснулась с ясным решением — бороться за своё имя. Разговор с Анной дал понять, кто стоит за слухами. Если Фида решила меня уничтожить, я отвечу её же оружием.

Спустилась на кухню к завтраку. Пока слуги молча выполняли свои обязанности, как обычно, неприязненно косясь на меня, я обдумывала, как поступить. Фида манипулировала мнениями других, играя на их слабостях. А самая большая слабость слуг — это доверчивость и любовь к сплетням. Значит, мне тоже нужно сыграть на этом. Я заставлю их усомниться в честности фаворитки Себастьяна.

План выстроился сам собою.

Первая возможность представилась, когда в кухню вошла кухарка. Та самая женщина с красным лицом, которая в прошлый раз отвечала мне крайне неприязненно. Она даже не посмотрела в мою сторону, словно я не жена хозяина, а какая-то прислуга. Возмущаться не имело смысла.

— Какой у вас сегодня ароматный бульон, — заметила я, подойдя ближе.

Женщина как раз помешивала содержимое огромного котла. Она кивнула коротко, без улыбки. Кажется, ей не нравилось, что я с ней разговариваю.

— Знаете, — я сделала вид, будто говорю мимоходом, — мне странно слышать, что Фида говорит о вас такие вещи.

Кухарка резко замерла и повернула ко мне голову.

— Что ещё за вещи? — пробормотала она хмуро и с подозрением.

Я поджала губы, будто размышляя, стоит ли продолжать.

— Ну… она сказала моему супругу, что вы прячете лучшие продукты для себя. Я ей, конечно, не поверила, но слышать это было неприятно. Будьте осторожны, пожалуйста, чтобы Себастьян не начал устраивать проверки…

Кухарка замерла, лицо её потемнело.

— Что за чушь! — воскликнула она, стукнув половником по краю кастрюли. — Да Фида сама частенько таскает продукты из кладовки. Вся её комната завалена ими!

— Вот я и подумала, что это неправда, — поддакнула я. — Но Фида утверждает это с таким видом…

Больше я ничего не добавила и вышла из кухни, оставив кухарку бурчать себе под нос какие-то проклятия.

Следующим был садовник. Тот самый старик, которого я недавно встретила здесь. Он чистил грязь с лезвия лопаты и даже не заметил моего появления.

— Доброе утро, — поздоровалась я.

Старик поднял лицо и прищурился.

— О, это ты, деваха? — бросил он скрипучим голосом. Кажется, снова принял меня за служанку. — Твоя мазь хорошо помогла.

— О, это замечательно, — произнесла я ровным тоном. — Вы знаете, хотела предупредить вас. Служанка Фида… знаете такую? Странно говорила о вас.

— О чём же? — он попытался выпрямиться, опираясь на лопату.

— Утверждала, что вы нарочно засыпаете неубранные клумбы землей, чтобы меньше работать.

Садовник побагровел.

— Это ложь! — воскликнул он. — Да я ей месяц назад сказал, чтобы своими каблуками не утоптывала весь сад. Это она тут вредитель! Значит, начала мне мстить, да?

— Я подумала, что вам нужно быть осторожнее с ней, — добавила я и ушла, не давая ему времени на дальнейшие расспросы.

Когда шла по коридору в свою комнату, мне попалась молодая служанка, которая мыла пол. Её усталое лицо казалось безразличным ко всему происходящему, но это было только на первый взгляд.

— Здравствуй, — обратилась я к ней мягко, — ты, наверное, устала?

Она вздрогнула и пробормотала недовольно:

— Работа как работа, миледи.

— Фида вчера говорила, что ты часто прогуливаешь работу. Сказала, что хозяин накажет тебя за это.

Девушка широко распахнула глаза.

— Я прогуливаю? Да о чём она вообще⁈

— Её слова меня тоже удивили. Ты ведь всегда выполняешь свои обязанности, я это вижу. Но тебе лучше быть с Фидой осторожной.

Служанка сжала тряпку так, что капли воды сорвались на пол.

— Она ещё пожалеет за такие слова, — пробормотала девушка, но в её голосе уже звучал гнев.

Я продолжила свой путь. Слуги, привыкшие видеть лишь во мне источник чего-то отвратительного, начинали обращать внимание на совершенно другие вещи. Кухарка громко бурчала на кухне, садовник бросал недовольные взгляды на окна Фиды, а молодая служанка мыла пол с таким усердием, будто вымещала на нём всю свою злость.

Теперь оставалось дождаться, пока эти капли гнева не превратятся в бурю.

Фида хотела войны? Она получит её и пусть готовится к поражению…