Код любви (ЛП)

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

С

егодня ночью будет прекрасное полнолуние, - сказал мой водитель Uber.

— Я постараюсь не упустить это из виду, — я улыбнулась, глядя на темнеющее небо. Поскольку Линь сегодня одолжила мою машину, мне пришлось ехать с работы на Uber.

После ночи, проведенной с Надиром, мы переписывались каждый день на этой неделе. Надир оказался гораздо взрослее, чем мне показалось на первый взгляд. Разница в возрасте в один год была очевидна для меня, но в дружбе это не добавляло беспокойства. С ним я могла чувствовать себя менее взрослой и ответственной, и эта передышка мне нравилась. Увы, я не могла игнорировать свои обязанности вечно.

На этой неделе я несколько раз сталкивалась с Джорданом, но сегодня его не было в офисе, и я отчаянно надеялась, что он забыл о сегодняшнем мероприятии. Выставка Линь прошла гораздо быстрее, чем я рассчитывала, и у меня было мало времени, чтобы предаваться размышлениям о Джордане. Я изо всех сил пыталась вспомнить все причины, по которым он мне не нравился. Однако это оказалось довольно сложно, когда я знала, что он чувствует в нескольких сантиметрах от меня.

Хотя, к моему удивлению, казалось, что мы оба идем по пути незрелости, делая вид, что ничего не произошло. Напряжение между нами на работе после этого, казалось, возросло в десятки раз. Я думала, что мы станем дружнее, но мы оба убегали от реальной ситуации.

Хотя Надир не спрашивал меня о странном обмене мнениями в холле, было очевидно, что даже он почувствовал ощутимое напряжение, возникшее между мной и Джорданом. Я понимала, почему не хочу снова ощущать это напряжение, но от чего убегает Джордан?

Когда я добралась до квартиры, было уже семь, а значит, у меня был всего час, чтобы собраться. Я порылась в шкафу и оделась в рекордно короткие сроки. Ровно в восемь раздался стук в дверь, и резкие толчки тревоги пронзили мой желудок. Джордан с его чертовой пунктуальностью всегда был надежен. Я не думала, что он придет, и, честно говоря, предпочла бы, чтобы так и было.

Я открыла дверь перед запыхавшимся Джорданом. Мужчина, стоявший у моей двери, был способен заставить меня упасть на задницу просто от одного его вида. Он был одет не в свой обычный рабочий костюм, а в темно-зеленый костюм, поверх которого был надет черный свитер-водолазка. Я притворилась незаинтересованной, несмотря на желание продолжить сканирование его тела с ног до головы.

При виде меня его брови приподнялись, ореховые глаза заблестели. Его внимание было приковано не к моему лицу, и я его не винила.

— Ты смог, — сказала я с явным беспокойством.

Когда он посмотрел на меня, у меня заныло в груди. Его лицо было уничтожающим. Я вдруг позавидовала всем, кто успел увидеть это лицо до меня.

— Я бы не пропустил, — он произнес эти слова так, словно за ними скрывалась какая-то более глубокая, более грубая правда.

— Мне нужно забрать свои каблуки.

Впустив его, я поспешила обратно в свою комнату. Я перевела сбившееся дыхание, прежде чем начать копаться в своих туфлях. Не желая надевать туфли на шпильках, я выбрала нюдовую пару к платью с плечами. Платье доходило до щиколоток, но разрез доходил до середины бедра.

Когда я вышла из дома, то увидела, что Джордан смотрит на фотографию, висевшую у меня на стене с выпускного вечера. Она была сделана в самый тяжелый период моей жизни, но я хранила ее как напоминание обо всем, что я смогла преодолеть.

Его взгляд переместился с моего лица на туфли, а затем снова на платье. Чувствуя себя неловко, я провела рукой по разрезу, надеясь, что он отведет глаза. Вместо этого они поднялись вверх, найдя единственный оголенный участок моей кожи, и остановились на моих плечах. Он был невыносим.

— Может, пойдем? — пробормотала я.

Он кивнул и открыл передо мной дверь.

Поездка на машине до галереи была мучительно тихой, и я заметила, как напряглись челюсти Джордана, когда я украдкой взглянула на него. Его невежественные комментарии в адрес Надира сделали ситуацию очень неловкой, но он вел себя так, будто я его оскорбила.

— Сделай снимок. Это останется надолго, — сказал он, напугав меня, его глаза по-прежнему были устремлены вперед.

— Нет, спасибо, я не хочу разбить свой объектив, — ответила я, незрело оправившись от того, что меня поймали.

Когда мы подъехали к галерее, парковщик обогнул машину и забрал у Джордана ключи. Я выскочила из машины прежде, чем он успел открыть мою дверь. Повернувшись, чтобы бросить на него торжествующий взгляд, я встретила его пылающие глаза, что только усилило мою ухмылку.

Я кинулась к входу, оглядываясь по сторонам в поисках Линь. Осуществление моего плана бросить Джордана было так близко, что я почти чувствовала его вкус. Наконец, заметив шелковистые черные волосы и пышное платье с корсетом, облегающее маленькую фигурку, я улыбнулась.

Я не успела сделать и шага в сторону Линь, как твердая рука обхватила меня за талию. Я застонала, когда меня потянули назад и прижали к твердому телу. Грудь Джордана накрыла мою спину, и я почувствовала весь его запах. Его одеколон, его мыло, его бритву после бритья, его мятное дыхание. Все это забивало мои артерии, как мамина стряпня.

Переполненная жаром, его прикосновениями и запахом, я попыталась отстраниться. Моя попытка была прервана, когда к нам подошли Линь и ее наставница Элейн. Вместо того чтобы отпустить, Джордан прижал меня к себе еще крепче.

— Не убегай от меня, Сарвеназ, — он грубо произнес эти слова, прижимаясь к моему уху, и мышцы на моей шее напряглись.

— Я так счастлива, что у тебя получилось! — восторженная Линь перерезала натянутую между нами струну. — Элейн, это моя лучшая подруга Наз и наш друг Джордан, — представила она нас.

— Очень приятно с вами познакомиться. Было очень приятно провести с ней время. Тебе повезло, что в твоей жизни есть такой свет!

— О, я знаю. Я бы не смогла прожить свою жизнь без нее. Она всегда говорит о том, как ей повезло, что она стажируется у вас. Ваша работа просто потрясающая, Элейн.

Она улыбнулась и повела нас внутрь.

Как бы мне ни хотелось это признавать, но рука, обхватившая меня за талию, успокаивала. Джордан не сдвинулся с места, да я и не просила его об этом. Линь подергала бровями, гордясь тем, что заставила меня приехать. Не успела я стереть ухмылку с ее лица, как она унеслась прочь.

— Шампанское? — спросила подавальщица.

Джордан принял два бокала и протянул один мне. Я проглотила пузырящееся шампанское одним глотком, наслаждаясь тем, как оно, словно жидкий бархат, движется по моему горлу.

— Пытаешься напиться сегодня? — спросил он, вызвав дрожь в моем позвоночнике.

— Чтобы напиться, нужно гораздо больше, чем это, — сказала я, поднимая фужер.

— Это вызов? — его теплое дыхание овеяло мою шею, и от его слов я запыхалась. Джордан опустил глаза на мои пятки, и на его лице появилась довольная ухмылка.

Когда я двинула рукой, чтобы ударить его локтем по ребрам, он крепче прижал меня к себе, сковывая мое движение.

— Осторожно, Сарвеназ, — предупредил он. — Не начинай того, что не сможешь закончить.

Я сглотнула комок в горле, пытаясь облегчить сухость. Его слова пронзили меня электрическим током до глубины души, достаточно резким, чтобы с губ сорвался прерывистый вздох. То, как мое имя сорвалось с его языка, заставило меня сжать бедра. Но это только усилило давление между ними, и моя чувствительная кожа стала натирать платье. Прижавшись спиной к его груди, я попыталась сдвинуться, чтобы восстановить пространство и облегчить боль.

Проверяя, заметил ли он мое зарождающееся возбуждение, я встретила нежную улыбку Джордана. Меня пронзило до глубины души, и, если бы не его рука, я бы врезалась в скульптуру позади нас. Я уже второй раз видела эту искреннюю улыбку, и, черт возьми, она делала его красивым. Почувствовав, как мои губы приподнялись в знак обожания, я вернула голову к искусству, вспоминая, зачем мы здесь.

Я ни за что не позволила бы улыбке ослабить мою бдительность. Эти ворота были сделаны из стали, и я не позволила бы ничему пройти мимо них.

— Вот это - труд любви! — раздался голос сзади нас. Мы обернулись и увидели Элейн, восхищающуюся скульптурой. — Наш художник создал ее вместе со своей женой. Они оба изваяли то, что представляли себе, как свою любовь друг к другу, а затем соединили их! Блестяще! — воскликнула она, пока Джордан и я пристально рассматривали произведение искусства.

Это была скульптура из белой глины, с одной стороны сломанная, а с другой - чисто вырезанная, с замысловатой резьбой. Фигуры двух тел были соединены в сердце, с обеих сторон виднелись асимметрии и уязвимые места.

— Это великолепно, — сказала я в восхищении.

— Я знала, что вам, голубки, понравится. Любовь говорит с теми, кто погрузился в ее красоту.

— О, мы не...

— Абсолютно, — согласился Джордан. — Вся эта выставка исключительна, Элейн.

— Я рада это слышать. Я перестану трепать вам уши. Развлекайтесь! — сказала она и ушла.

Когда я уже собиралась спросить Джордана, почему он не поправил Элейн, он убрал руку с моей талии, поставил наши фужеры с шампанским на поднос и взял мою руку в свою.

— Что ты делаешь? — спросила я, когда он потянул меня за собой. Он ничего не ответил, лишь уверенно зашагал по узкому коридору. Когда он наконец остановился, чтобы открыть дверь, я попыталась выдернуть свою руку из его. — Джордан! Чт... — мои слова застряли в горле.

Мы стояли в слабо освещенном внутреннем дворике заведения. Осмотревшись, я прочитала вывеску на двери. Это было дополнение к выставке на открытом воздухе под названием "Бессонные ночи", и они превратили пространство в нечто, похожее на картину. Земля была покрыта разноцветной травой, цветы торчали из каждой стены и переплетались друг с другом под дуновением ветерка.

Я прошла вперед, выронив руку из руки Джордана. Поскольку выставка была устроена на улице, ветер обдувал висящие куранты, заставляя их петь в небе. Джордан поймал меня за руку, когда я пошатнулась от того, что мои каблуки увязли в траве. Заметив мои неуверенные движения, он повел нас по цементной дорожке. Мы прошли по периметру экспозиции, затем остановились у небольшого мостика, с которого открывался вид на маленький пруд, заросший плавающими кувшинками. Мы стояли в тишине, и только мы двое были снаружи. Я посмотрела на небо, увидела светящуюся полную луну, проливающую на нас свой свет.

— Я не ожидал, что ты пойдешь со мной, — глубокий голос Джордана нарушил тишину. Его рука коснулась моей, когда он придвинулся ближе. Внезапное тепло от его прикосновения заставило меня осознать, что мне все еще холодно даже в этом платье с длинными рукавами.

— Не то чтобы у меня был выбор, — я пожала плечами.

Когда он повернулся ко мне, его глаза казались жёлтыми на ярком свете. Он смотрел на меня долгую минуту, которая, казалось, растянулась на десять, как будто без слов разбирая все стены, которые я воздвигла.

— Я не убежден, что ты хотела этого.

У меня перехватило горло, как будто я проглотила ложку с песком. Я опустила взгляд, пока он не уловил жар, который непременно окрасил бы мои щеки. Он был прав. Если бы я хотела сбежать от него, я бы заранее спланировала отъезд на такси.

Я поджала губы, чувствуя, как меня пробирает дрожь от дуновения ветерка. Джордан, должно быть, заметил легкий стук моих зубов, потому что он снял пальто и распахнул его, чтобы я могла скользнуть в его объятия. Я согласилась, его пальто было еще теплым, и я наслаждалась теплом его тела. Когда я встретила его взгляд и увидела его тоскующее выражение, я отвернулась к плавающим лилиям. Я не верила себе, что смогу сказать "спасибо".

Когда тяжелая рука Джордана обхватила меня за плечи и прижала ближе, его тепло, словно вязкая жидкость, заполнило мои внутренности. Мои губы слегка приоткрылись, чтобы впустить в легкие небольшие порции воздуха, но затвор вокруг моего горла сжимал нормальный поток. Жаждая большего, я обхватила его за талию и положила голову ему на грудь - не иначе как потому, что замерзла. Я не могла понять, кто бьется в моем ухе - я или он, пока ритм не изменился. Медленное, ровное биение его сердца участилось в соответствии с моим темпом. Наши дыхания и сердца синхронизировались в такт предвкушению.

Нервничая и не желая встречаться с ним взглядом, я приковала свое внимание к воде. Отражение в пруду представляло собой картину двух влюбленных под лунным светом, противопоставляя ее нашей сегодняшней реальности. Это напугало меня настолько, что я подняла голову, и мои глаза столкнулись с яркими глазами, которые пристально наблюдали за мной. Наверное, он боялся, что я сделаю какую-нибудь глупость и упаду за бортик и погибну.

Затем, положив руку мне на плечо, он переместил меня так, чтобы я оказалась полностью лицом к лицу с ним. Сильные эмоции, пробежавшие по его лицу, загипнотизировали меня, и я не могла понять, что они означают. Не тогда, когда меня захлестнула волна мыслей.

Он убрал волосы, которые ветер хлестал по моему лицу. Наверное, это было похоже на птичье гнездо, но мне было все равно, потому что мне нравилось, как он осторожно зачесывал их за ухо. Взгляд Джордана опустился на мои губы, потом снова на меня. Они всегда танцевали один и тот же танец.

Вездесущий туман вожделения окутал нас. В глубине моей души разлилось тепло, а пламя обнимало каждый сантиметр моего тела. Его левая рука скользнула по моему лицу и легла на обнаженное плечо, а большой палец легонько коснулся ключицы. Это простое прикосновение заставило меня резко вдохнуть. Заметив резкое изменение моего дыхания, его взгляд упал на мою грудь. Он задержался на ней, и я как никогда радовалась, что надела это платье.

То, что Джордан уделял мне все свое внимание, было тем, чего я до сих пор не осознавала. Притяжение, бурлившее между нами, наконец-то прорвалось наружу, эрос рвался наружу.

Доверие к близости с кем-то без привязанности было неизведанной территорией, но этот страх улетучился, когда я оказалась так близко к Джордану. Любые запреты и неуверенность в себе казались ничтожными. Незначительными. Глупыми.

Мои правила знакомства? Никогда о них не слышала.

Знание того, что он всегда готов помочь, несмотря на мои упрямые отказы, было одной из причин, по которой он мог так легко меня растормошить. Как будто это было нормально - открыться и ослабить бдительность, потому что он будет осторожен со мной. С ним мое сердце было готово отказаться от любых оговорок.

Я наблюдала, как его взгляд медленно поднимается от моей груди, вдоль шеи, к губам, а затем возвращается к глазам. В этих теплых медовых лужах на висках плескалось желание. От мучительной дорожки у меня пересохло во рту, а кожа запылала.

Инстинктивно я облизнула губы, и эти некогда спокойные глаза вспыхнули огнем. Потребность в нем росла с каждой секундой.

Не в силах больше терпеть, я придвинулась ближе и, привстав на каблуки, обвила руками его шею, чтобы поравняться с ним. Я ждала, когда Джордан закроет брешь, желательно своим ртом, желая ощутить то же пьянящее тепло, которое я почувствовала, когда его губы коснулись моих. Он наблюдал за мной в нескольких дюймах от своих губ, но так и остался стоять на месте.

Моя грудь опустилась от его нерешительности, и, понимая, что мое разочарование ясно видно по выражению лица, я скрыла свою досаду. Когда я двинулась, чтобы убрать руки с его шеи, его руки поднялись вверх, чтобы удержать мои локти на месте.

Я посмотрела на него вопросительным взглядом.

Когда Джордан убедился, что я не шевельнусь, он опустил руки к моей талии. Я вздохнула, когда его железная хватка прижала меня к себе. Прежде чем я успела отвести взгляд, он приблизил свое лицо. Так близко, что его теплое мятное дыхание овеяло мой рот.

— Сарвеназ, я собираюсь поцеловать тебя, — прошептал он. — Я могу потерять свой чертов разум с ума, если не сделаю это.

Мои ноги были бесполезны, и, если бы не его крепкая хватка, я бы уже перелетела через перила и полетела в пруд. Я хотела узнать, каков он на вкус, и может ли этот рот, который раньше приводил меня в ярость, теперь охлаждать мою разгоряченную кожу. Его испепеляющий взгляд терзал мое тело пьянящим желанием.

Я кивнула в нескольких сантиметрах от него, так близко, что смогла разглядеть крошечные крупинки золота, окруженные умброй, в его глазах. Он искал на моем лице признаки неуверенности. Но я знала, что единственное, что он найдет в них, - это горячее желание. И тут, словно отбросив все доводы рассудка, губы Джордана накрыли мои, ликвидировав последнюю щель между нами.

Жесткие и грубые, именно такие, как я себе представляла. Как будто Джордан нуждался в этом так же сильно, как и я.

Потрясенная его интенсивностью, я не могла пошевелиться, но потом почувствовала, как он впился зубами в мою нижнюю губу, и мой рот разошелся в слабом стоне. Его язык проскользнул в мой рот, и я поглотила его с не меньшей потребностью. Руки пробирались сквозь его кудри и спускались по затылку.

Правая рука, обхватившая мое лицо, переместилась на шею. Он крепко держал меня, и его доминирующее присутствие зажигало мое тело. Я прижалась к нему невероятно близко, чувствуя его прижатым к моему животу. Когда я улыбнулась в поцелуе, Джордан издал низкий стон и оторвал свой рот от моего.

— Нет, — вздохнула я, ненавидя потерю контакта и пытаясь притянуть его обратно к себе.

В ответ на мой ненасытный взгляд он издал забавный вздох. Его глаза загорелись.

— Вот она.

Руки Джордана скользнули по моей спине, а затем он грубо погладил мою задницу. Он притянул меня ближе к себе, желание захлестнуло меня, когда я почувствовала его прямо там, где он был мне нужен, так чертовски близко. Эти руки легли мне на спину, удерживая меня на месте, прежде чем он отвел нас назад. Наши губы так и не разошлись, когда моя спина соприкоснулась с холодной кирпичной стеной. Я застонала в его рот от этого грубого движения.

— Ты сводишь меня с ума, — прошептал он мне в губы. — Чертовски сводишь с ума, — его грубый голос жарко падал на мою кожу, когда он целовал мою шею. Я откинула голову назад, давая ему больше доступа, позволяя ему спуститься к моей груди, к выпуклостям моих грудей.

Боже мой.

В открытом дворе больше никого не было, но, если честно, у меня не хватало силы воли остановить его, если бы кто-то был. Мне казалось, что я могу умереть в любой момент, и единственное, что меня волновало, - это вот это. Я впилась ногтями в его плечи - тонкая рубашка была единственным, что мешало мне пронзить его кожу. Урчащий звук, вырвавшийся из его горла, заставил мое тело гореть, возбуждение охватило меня сильнее, чем когда-либо.

— Джордан, — вздохнула я, не в силах вымолвить ни слова. Я положила руки по обе стороны от его лица, привлекая его к поцелую. Вкус его был таким же, как и запах, и я не могла остановиться. Я медленно перешла от его губ к уху, а затем к шее. Он схватил меня за ногу и потянул за талию. Мое платье задралось, и разрез не оставлял желать лучшего. Это была скандальная поза, но мне было все равно.

Моя кожа горела, и я поспешно сняла с себя пальто Джордана. Взяв его из моих рук, он бросил его на перила слева от себя. Неохотно расставшись, мы прижались лбами друг к другу, улыбаясь сквозь тяжелое дыхание.

— Так идеальна, — сказал он, прежде чем снова взять мой рот в плен. Одна его рука лежала на моей талии, касаясь нижней части груди, другая двигалась к внутренней стороне бедра. Костяшки его пальцев задели ткань между моих ног, и я издала придушенный стон.

— Скажи, чтобы я остановился, — прошептал он мне в губы.

— Нет, — вздохнула я.

Ничто и никогда не доставляло мне такого удовольствия, как он сейчас. Мне нужно было все, что он мог мне дать.

С этими словами он развернул меня так быстро, что я едва успела упереться руками в стену. Из моего горла вырвался писк, когда горячая кожа моей щеки прижалась к холодному кирпичу. Джордан осыпал нежными поцелуями мою шею, а большим пальцем делал небольшие круговые движения по чувствительной коже моего бедра. Я остро ощущала, как в меня упирается его твердость.

Одна рука Джордана упиралась в стену рядом с моей головой, а другая пробралась между моих ног, и от движения его теплых пальцев по моему телу пробежала дрожь. Когда он стал теребить меня через тонкую ткань, я издала неровный выдох, и из моего горла вырвался тихий хнык.

— Тебе нравится? — спросил он, надавливая сильнее. — Ты уже насквозь промокла. Ты хочешь, чтобы мои пальцы были внутри тебя, Сарвеназ?

Каждое движение его сильных рук по моей коже было небесно-греховным. Спонтанность момента расплавила мой мозг, и мое тело хотело дать Джордану все, что он пожелает. Черт возьми, он мог бы сказать мне прыгнуть в пруд, и я бы бросилась в воду с головой, если бы это означало, что он будет так ко мне прикасаться или так произносить мое имя.

Я кивнула, но вместо того, чтобы продолжить, он остановился. Когда я взглянула на него через плечо, в его взгляде, скользившем по мне, отразились и настоятельная необходимость, и мягкость.

— Используй свои слова, — его голос был контролируемым, но глаза были полны сырой необузданной похоти.

Моя кожа была как оголенный провод. Мне пришлось порыться в себе, чтобы вновь обрести голос.

— Д-да. Пожалуйста.

Улыбка Джордана коснулась моего уха.

— Никогда не думал, что услышу от тебя такие слова.

Так же быстро, как он остановился, он вернулся к тому, чтобы дразнить меня. Тонкая ткань между моими ногами отодвинулась, и с его губ сорвался грубый вздох. Я попыталась выровнять свой дрожащий вдох, когда он ввел в меня оба пальца. Мои ногти впились в кирпичную стену от ощущения и его руки между моих бедер.

— Как чертовски туго, — простонал он. Джордан проникал все глубже, медленно погружая пальцы, наматывая мои волосы, чтобы повернуть меня к себе лицом, и ловя ртом мои стоны.

Не выдержав этой медленной пытки, я покачала бедрами навстречу ему. Джордан издал горловой стон возле моего уха, затем увеличил скорость движения пальцев. Я хныкала от каждого изгиба и удара.

— Не останавливайся, — взмолилась я, когда он крепче обхватил меня за талию. Как будто зная, что мои ноги постепенно становятся бесполезными. Я повернулась, чтобы снова найти его губы, нуждаясь в мягкости его рта на своем. Он был наркотиком, один вкус, и я подсела.

Как раз в тот момент, когда я почувствовала, что оргазм готов уничтожить меня, я услышала голос Джордана.

— Покажи мне, как тебе это нравится, Сарвеназ. Кончи для меня.

Стремительно надавливая на клитор, я была доведена до грани уничтожения. Приказной тон Джордана, который я обычно ненавидела, довел меня до разрядки. Я кончила на его пальцы, а он продолжал доводить меня до оргазма, пока я не была уверена, что потеряю сознание.

Вот и все.

Это был мой конец.

Двадцатичетырехлетняя женщина плачевно умирает после небывалого оргазма.

Я прижалась лбом к шершавому кирпичу, пытаясь вспомнить, как дышать. Вдох-выдох или выдох-вдох?

Он развернул меня лицом к себе, а затем поднес оба пальца ко рту. Мои глаза расширились, когда я наблюдала за этим эротическим зрелищем.

— Я знал, что ты будешь сладкой, — прошептал он с игривой ухмылкой, прежде чем снова поцеловать меня, и я почувствовала вкус возбуждения на его губах. Потребность иметь его внутри себя грызла меня до глубины души. Видя его потемневшие глаза, я больше ничего не хотела в этот момент.

— Я хочу тебя, — пролепетала я, надеясь, что он сделает что-нибудь, прежде чем я превращусь в жалкую лужицу. Мне было все равно, выглядела ли я в отчаянии или ненавидела ли его несколько минут назад. Наконец-то я сказала именно то, что хотела, и надеялась, что он чувствует то же самое. Зацепившись рукой за его ремень, я уставилась на него с трепетом, просачивающимся в меня.

Когда на его лице появилось противоречивое выражение, я пожалела о своих словах. Я отдернула руки, все еще прижатая к стене. Уныние нахлынуло на мою грудь, сожаление забилось в щели.

Он покачал головой и только начал что-то говорить, как дверь во двор с визгом распахнулась.

Мы повернули головы к двери, расположенной на противоположной стороне от того места, где мы стояли. Цветочный мостик, перекинутый через пруд, скрывал нас от посторонних глаз. Изнутри было видно, как по ступенькам спускается группа людей. Они были сосредоточены на искусстве, не замечая нас двоих, прижавшихся к дальней стене. Внезапно реальность ситуации обрушилась на меня, как грузовой поезд.

Мы словно попали в облако друг друга, и как только оно распалось, мы остались такими же растерянными, как и прежде. Я старалась не смотреть в глаза Джордану, потому что в голове у меня была только большая сирена и маленькая версия меня, держащая ярко-красный знак "Опасная зона!".

Опасная зона - это точно. Я никак не могу позволить себе получить удовольствие от всего этого. Если бы это произошло, значит, я ничему не научилась из своего прошлого. Постоянно опустошать свое сердце и чувствовать, как оно сжимается в груди, когда происходит неизбежное, - это не то, что мне нужно.

Джордана, похоже, не беспокоило, что у меня на душе неспокойно, потому что у него самого, наверное, тоже. Ведь не каждый день удается прижать врага к стенке. Первый парень, которого я подпустила к себе так близко за последний год, и это должен был быть он. Я была не против презирать друг друга и никогда не узнать, какую магию он держал в этих руках. Магия, от которой мои глаза закатывались назад, а душа улетала в другую вселенную. То, что он мог сделать это одними лишь пальцами, было выше моих сил, и мне приходилось заставлять себя не думать о том, что он мог сделать с остальной частью себя.

Я поправила платье, не желая встречаться с Джорданом взглядом, пока возилась с тканью. Он взял с перил свое пальто и накинул его мне на плечи, а затем переплел наши пальцы, прежде чем я успела подумать о том, чтобы скрестить руки. Я не позволила себе вчитаться в происходящее и на шатких ногах двинулась рядом с ним.

Вернувшись из туалета, я обнаружила, что Элейн рассказывает о пристройке на улице, и, поскольку я была так ошеломлена, Джордану пришлось говорить самому. Знающий взгляд Линь устремился на меня, мол, расскажи мне все, а в ответ получила потом.

— Я собираюсь отвезти Сарвеназ домой. Тебе помочь с чем-нибудь, пока мы не ушли? — спросил он Линь, и я практически видела, как она упала в обморок. Ее глаза перешли на мои, и взгляд можно было перевести только как «запри его, или я убью тебя», после чего она покачала головой.

— Со мной все будет в порядке. У нас есть добровольцы, которые помогут нам в конце ночи. Развлекайтесь, — она подмигнула, и Джордан прочистил горло.

Мы не разговаривали всю дорогу до квартиры, но я ловила на себе взгляды Джордана, словно желая что-то сказать. Вокруг нас висело напряжение. Я надеялась, что смогу избавиться от него, когда мы поднимемся на свой этаж, но Джордан шел со мной, продлевая этот неловкий момент.

Отперев за ним дверь, я раздумывала, стоит ли приглашать его войти, но не была уверена, что смогу выдержать то, что произойдет, если я это сделаю. Я и так уже слишком много наговорила во дворе и не была настроена на то, чтобы снова получить отказ. Я чувствовала себя дурой. Линь могла бы нарисовать на моем лице клоунский грим ближе к вечеру, чтобы я могла полностью принять свою новую профессию.

Обернувшись, я вместо гипнотизирующего взгляда увидела его грудь.

— Спокойной ночи! — сказала я, и мой голос прозвучал как жалкий писк.

Я не хотела, чтобы он знал, что его отказ разочаровал меня, но мое лицо плохо скрывало это. Чувство, затаившееся в глубине моего нутра, означало, что я впадаю в прежнюю колею, а это было недопустимо.

Я сделала шаг, чтобы войти в дом, но рука Джордана остановила меня. Забившееся сердце, вероятно, не способствовало моему здоровью.

Джордан шагнул вперед, подойдя так же близко, как и во дворе. Его рука приподняла мой подбородок, чтобы я встретилась с его глазами. Когда я постепенно подняла взгляд, эти магнетические глаза были наполнены совершенно другими эмоциями, чем тогда, когда мы были на площадке, но я не могла их расшифровать. Было ли это сожаление?

При мысли о том, что он может сожалеть о том, что мы сделали, в моем животе поселился ужас. Отказ был вполне терпим, но сожаление заставило бы меня запереться в своей комнате на несколько недель.

Я отвернулась, не желая больше читать то, что говорили мне его глаза. Вместо того чтобы дать мне возможность отстраниться, он снова взял меня за подбородок.

— Посмотри на меня, — грубо сказал он.

Этот властный голос творил чудеса с моими яичниками. И я посмотрела на него, медленно встречая его взгляд.

Его большой палец скользнул по моей нижней губе, в его взгляде читался голод.

— Я намерен закончить то, что начал.

Я не могла говорить, мое горло сжалось от его слов. Не зная, ждет ли он ответа, я кивнула.

На его лице появилась медленная ленивая улыбка. Джордан нежно поцеловал меня в лоб и, повернувшись, пошел по коридору. Я закрыла дверь и прижалась к ней, тепло просочилось в грудную клетку.