Код любви (ЛП)

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Б

ыло восемь часов вечера в субботу, когда у меня зазвонил телефон.

Я тут же улыбнулась, обнаружив, что мне звонит Джанелль. На прошлой неделе мы снова обедали, и мне становилось все труднее не замечать Джордана в разговорах. Он был вездесущ, и избавиться от его чумного влияния на мою жизнь было невозможно. Джанелль была полна мудрости, но я не могла ею воспользоваться, поскольку все мои бурные вопросы касались ее сына. Так что, по ее мнению, я была счастлива в одиночестве и не мечтала о том, как ее сын дотрагивается до меня, как он произносит мое имя или как опьяняет его запах. Последнее требует специального экспериментального исследования.

Обычно она звонила, чтобы проведать меня, и каждый раз, когда она это делала, я сразу же звонила родителям, потому что это вызывало у меня тоску по дому. Правда, не настолько, чтобы я захотела вернуться.

— Здравствуйте, миссис Эванс!

— О, милая, что я такого сказала, чтобы так меня называть? — укорила она.

Мне действительно нужно было перестать думать о нем.

— Ну да, извини. Джанелль, как ты?

— Я в порядке. Но я позвонила тебе не для того, чтобы поговорить о себе. Я звонила тебе, чтобы поговорить о Джордане.

— О...?

Это меня смутило. Мы редко заводили разговор о Джордане, если только это не было неловкой историей из детства, которую я откладывал на будущее.

— Я собиралась заехать к нему, чтобы передать суп и лекарства, но погода ужасная, и я не думаю, что смогу поехать в город сегодня вечером.

Я выглянула в окно и увидела, что надвигается грозовой фронт, оставляя Манхэттен пасмурным.

— Лекарство? С ним все в порядке? — спросила я, волнуясь больше, чем хотела.

— О, я думала, ты знаешь. У него простуда или грипп. Я не могу сказать точно. Он сказал, что с ним все в порядке, но ты же знаешь мужчин, которые ведут себя так, будто они самые крутые.

Я слабо рассмеялась, чувствуя укол вины. Я не видела его последние два дня, и он заболел из-за меня. В тот вечер было холодно, и он позволил мне надеть его пальто, а сам был в тонкой рубашке.

— Я пойду проверю его и приготовлю что-нибудь. Можешь не беспокоиться о том, чтобы приехать, это слишком рискованно, — сказала я, уже направляясь на кухню, доставая кастрюлю и роясь в шкафах в поисках того, что мне нужно.

— Спасибо, милая! Я знала, что он может на тебя рассчитывать. Я проверю завтра. Пока!

Я положила телефон и, когда вода закипела, бросила в нее кардамон, изюм, гвоздику и семена фенхеля - самое лучшее индийское средство для избавления от простуды. Моя мама готовила его каждый вечер зимой, когда я была маленькой. Поскольку этот напиток является основным в индийской семье, она позаботилась о том, чтобы у меня были все необходимые запасы, когда я переехала сюда.

Меня удивило, что она отправила мне посылку с необходимыми вещами, ведь она не была в восторге от моего переезда. Мои родители расценили это как импульсивность и безрассудство, как и я в своих отношениях с Карном. Когда они наконец увидели, что я выздоровела, то решили, что я буду жить так, как они хотели. Однако, пройдя через этот опыт, я захотела освободиться от их ожиданий. Они по-прежнему любили меня, и я видела, что они следят за тем, чтобы я не загоняла себя в угол.

Чай закипел. Сладкий запах фенхеля, кардамона и изюма наполнил мою кухню. Тем временем я приготовила ему свежий минестроне.

Когда я подошла к его двери, я замешкалась, прежде чем постучать. Я нервничала, ожидая увидеть его после той ночи, и сомневалась, что находиться в его квартире - хорошая идея. Что, если я просто оставлю еду здесь и спрячусь за углом?

После нескольких минут жарких споров с самой собой я сдалась и постучала. Ничего не добившись, я снова подняла руку, как вдруг дверь распахнулась, и моя рука замерла на середине стука, когда он появился на пороге.

О, он определенно был болен. Глаза Джордана, закрытые капюшоном, блестели, а его темная кожа была бледной. Но при этом ему удавалось выглядеть очень сексуально. Это должно быть преступлением - выглядеть так хорошо, будучи больным. Я завидовала, что у него не было пухлого красного носа и потрескавшихся губ, как у всех нормальных людей, когда они болеют.

На нем были его фирменные треники. На этот раз они не были серыми.

Слава Богу.

И, конечно, к моему счастью, он был без рубашки. Что за отвращение к одежде? Я тут же пожалела, что не оставила еду у его двери и не сбежала.

От его вида у меня ослабли колени. Поймав себя на том, что стою, как ошалевшая мулатка, я прочистила горло.

—Привет.

Он кивнул, подтверждая мое присутствие, но не потрудился ничего сказать в ответ.

— Твоя мама позвонила и сказала, что ты заболел, поэтому я принесла тебе поесть.

Со странным видом он нерешительно отошел в сторону, позволяя мне пройти мимо него на кухню. Я поняла, что впервые нахожусь в его квартире.

То, как затрепетало мое тело от этого осознания, испугало меня. Не подавая виду, я попыталась заглянуть в мир Джордана. Его квартира была в два раза больше моей, но планировка была такой же. Мне было непонятно, зачем одинокому мужчине такое большое помещение, но я предположила, что его семья тоже заглядывает сюда. Я обратила внимание на его обстановку и не удивилась, что у него хороший вкус.

Белая секция в гостиной дополняла мраморный журнальный столик, стоящий перед ней, а лампа с золотым акцентом бросала тусклый свет в комнату. Если бы он смотрел на меня, то заметил бы мое потрясение при виде двух орхидей, стоящих на приставных столиках.

В квартире было так чисто, что я не заметила ни пылинки. С тех пор как Линь переехала, у нас тоже стало намного чище. Я не была уверена, делает ли она это для того, чтобы внести свой вклад, или же она стала жить по-новому, ведь ее комната дома была такой же буйной, как и ее характер.

Я направилась на кухню, распаковала свою сумку и поставила на стол суп и заварку. Пока я осматривала шкафы, Джордан вошел в кухню и облокотился на стойку. Стараясь не обращать на него внимания, я нашла его чашки и налила горячий напиток из термоса. Посмотрев на него, я обнаружила на его лице то же самое странное выражение.

Раздраженная его отвлекающим присутствием, я бросила на него злобный взгляд.

— Иди приляг. Ты болен, — сказала я и вновь сосредоточилась на вынимании вещей из сумки.

Когда он не двинулся с места, я повернулась, смело положила руки ему на грудь и вытолкнула его из кухни. Его кожа была горячей под моими холодными руками, а тело оказалось на удивление легким. Мне показалось, что я стала сильнее, но это, наверное, потому, что он был болен и не сопротивлялся. Он повернулся и, наконец, по собственной воле направился в свою спальню.

Я стояла у двери, скрестив руки, и смотрела на его подтянутую спину, стараясь не выхватить телефон, чтобы сделать снимок и сохранить его на потом. Он лежал на кровати, не потрудившись накрыться пледом. Если Джордан прислушался к моим словам, это должно быть нечто большее, чем обычная простуда.

Вернувшись на кухню, я нашла поднос на его стойке. Я поставила на него горячий напиток, суп и лекарство от простуды. Было темно, но свет в гостиной освещал путь в его комнату. Когда я вошла, он приподнялся и сел у изголовья кровати. Я аккуратно поставила поднос на прикроватную тумбочку и присела на край кровати рядом с ним.

— Пей, — сказала я, протягивая ему теплую чашку. Взяв ее у меня, он посмотрел на коричневую жидкость. — Это не яд, — я бросила на него сухой взгляд. — Может быть, она и горькая, но поверь мне, если ты выпьешь ее еще два раза, то завтра будешь как новенький.

— Спасибо, — сказал он звенящим голосом, не отрывая глаз от чашки.

Я сосредоточилась на его адамовом яблоке, которое покачивалось, когда он одним глотком выпил горячую жидкость. От шока у меня отпала челюсть, когда он поставил чашку обратно на поднос. На его лице играла веселая улыбка.

Не желая признавать его безрассудное поведение, я открутила колпачок с лекарством и опустила в него две таблетки. Он взял стакан и таблетки, нежно проведя кончиками пальцев по моей руке. Я быстро отдернула ее и сосредоточилась на том, чтобы закрутить колпачок обратно на бутылку. Он поставил стакан обратно на прикроватную тумбочку, не сводя с меня глаз все это время. Я отстранилась и собралась уходить, но он остановил меня, схватив за запястье.

— Серьезно, спасибо, Сарвеназ. Тебе не нужно было этого делать, — в его напряженном голосе прозвучала уязвимая искренность.

— Я знаю, но твоя мама звонила и волновалась, — я пожала плечами.

— Ну да, моя мама, — в его словах прозвучал оттенок отчаяния. Мои брови нахмурились от его ответа. — Это единственная причина? — спросил он, все еще держа меня за запястье.

Его напряженный взгляд заставил меня пожалеть, что я не осталась в своей квартире, но я выдержала его взгляд, не давая ему того, что он хотел. Он определенно был под кайфом, если думал, что я скажу ему, что волнуюсь.

— Ага, — ответил я. Мы смотрели друг на друга, как бы бросая вызов друг другу, чтобы сказать то, что у нас на уме. — Должна ли быть другая причина?

— Я на это надеялся, — сказал он хриплым голосом.

Слова Джордана застали меня врасплох. В его словах было что-то дразнящее, но и уязвимость тоже присутствовала. Мое сердце сжалось, и бабочки в животе проснулись от своего сна.

Потрясенная его признанием, я побоялась спросить, что он имел в виду. Продолжая молча смотреть друг на друга, мы ждали, когда он уступит. Я держалась как можно дольше, пока не отвела взгляд, проиграв нашу негласную игру.

— Ну, отдыхай! — я похлопала по кровати, резко встала и выдернула свое запястье из его хватки. Переставив его пустой стакан на поднос, я перенесла суп на столик. — Не забудь выпить суп. Он еще теплый.

Он кивнул и перебрался в изголовье кровати, чтобы лечь на спину. Когда он закрыл глаза, он выглядел таким умиротворенным, и, если бы я не знала ничего лучше, я бы подумала, что он выглядит невинным.

— Останься, — прошептал он, заставив меня замереть на месте, а ногу на полпути к двери спальни.

От его слов меня охватило знакомое тепло. Я перевела взгляд на него: его глаза были закрыты, а лицо ничего не выражало. Я засомневалась, не привиделось ли мне это. Отмахнувшись от этой мысли, я прошла на кухню, вымыла и убрала использованную посуду. Когда я перевела взгляд на время на плите, было уже близко к полуночи. Не может быть, чтобы я осталась одна с Джорданом в этой квартире на всю ночь. Ведь так?

Я проснулась от громкого кашля. Когда я поднялась со своего места на диване, резкая боль пронеслась по моей шее из-за неудобной позы для сна. Внезапно осознав, что меня окружает, я протерла глаза и нащупала в темноте свой телефон. Я обнаружила его зажатым между диванными подушками. Вытащив его, я проверила время. Было три часа ночи, а я все еще находилась в квартире Джордана.

Я застонала, встала с дивана, несмотря на протесты своего тела, и зашаркала в его комнату. Когда я вошла, он, опираясь на одну руку, пил из стакана воду. Когда он заметил меня, стоящего в тени его комнаты, как Бугимен, его голова удивленно откинулась назад.

— Ты в порядке? — спросил он хриплым голосом, указывая на руку на моей шее. Я опустила руку, пряча страдальческое выражение лица, не желая, чтобы он знал, что я спала на диване ради него.

— Думаю, что это я должна спрашивать у тебя, — я подошла к кровати и села на то же место, что и раньше.

— Ты осталась, — сказал он, и я пожала плечами. Джордан посмотрел на меня со странным выражением, затем ухмыльнулся. Приятно знать, что его слабая иммунная система не влияет на эти чертовы ухмылки.

— Твой яд действует, — на его лице появилась слабая улыбка. Улыбка, от которой мне захотелось обнять его, пока ему не станет лучше. — Сейчас просто болит голова, — сказал он, положив руку на лоб, глаза его были закрыты от боли. У меня защемило в груди от этого зрелища.

— Знаешь, холодные руки чудесно помогают при головной боли, — сказала я, не задумываясь. Я сонно улыбнулась ему, подняв руки, чтобы пошевелить пальцами.

— Я не хочу, чтобы ты заболела.

— У меня сильная иммунная система, — ответила я. Я переместилась со своего места у изножья кровати и села у изголовья, где его голова покоилась на подушке. — Кроме того, моя кровь с дефицитом железа дала мне силу вечно холодных рук. Пусть они хоть на что-то годятся.

С вновь обретенной уверенностью я переложила его голову к себе на колени, не обращая внимания на то, как мое тело ощущает его присутствие. Он не возражал, когда я положила руки на его горячий лоб, слегка надавливая, как это делали мои родители, когда я была маленькой.

Джордан издал глубокий звук удовольствия, когда мои холодные руки коснулись его лба. Неожиданный звук заставил мои яичники вскрикнуть от восторга, а в животе запорхали бабочки. Не обращая внимания на это ощущение, я продолжила массаж головы.

Когда я посмотрела вниз, его глаза были закрыты, на лице было довольное выражение, и мы сидели в уютной тишине. Спустя несколько минут, судя по тому, что его грудь равномерно поднималась и опускалась, он заснул. Я улыбнулась про себя и попыталась сдвинуть его голову, не разбудив его. После нескольких безуспешных попыток я осталась стоять на месте, не зная, что делать. Решив, что во сне он сам от меня отстранится, я прислонилась головой к изголовью кровати и стала ждать.

Меня разбудил шум льющейся воды и звон посуды. В комнате было еще темно из-за закрытых штор, но сквозь щели пробивался яркий свет.

Было уже утро.

Опустив взгляд на колени, я поняла, что лежу в той же позе, что и прошлой ночью. Как по команде, сонные карие глаза встретились с моими и удивленно расширились.

Вдруг кто-то вошел, и наше внимание переключилось на незваного гостя. Как только мы увидели, кто это, мы застыли на месте, мои глаза стали еще шире, а ужас застрял в горле.

— О нет! Надеюсь, я вас не разбудила. Вы двое выглядели так очаровательно!

Мы повернули головы друг к другу, блуждая взглядами по нашему спящему положению. Руки Джордана обвивались вокруг моих бедер, его голова лежала у меня на коленях, а мои руки все еще лежали на его лбу. Мы разошлись в стороны быстрее, чем отталкивающиеся магниты. Джордан перебрался на другую сторону кровати, а я встала, чтобы поправить рубашку и посмотреть в глаза его матери. Она смотрела между нами, подавляя смех и качая головой. Джанелль поставила чашку с паром в руках на прикроватную тумбочку.

— Ну, кажется, тебе уже лучше, Джей, — поддразнила она со знающей улыбкой. Джанелль подошла к шторам, впуская яркое утреннее солнце и освещая эту катастрофу. Не могу представить, о чем она думает.

— Сарв...

— Рада снова видеть тебя, Джанелль. Я собираюсь уходить! — сказала я слишком громким голосом, перебив Джордана.

Выскочив из его квартиры, я шлепнула себя ладонью по голове и стала нетерпеливо ждать лифта. Чувствуя себя так, словно я совершаю позорную прогулку, я проигнорировала своего соседа на выходе из лифта и вошла в свою квартиру, направляясь прямо в душ.

У Линь был бы настоящий праздник.