Когда она расцветает

ГЛАВА 3

ВАЛЕНТИНА

Пистолет отскакивает. Лазаро падает. От звука выстрела у меня вибрируют барабанные перепонки. Момент расширяется, поглощая все больше и больше наблюдений, пока, наконец, не взрывается, и я прыгаю в движение.

— Пошли, — говорю я, хватая девушку за запястье.

— Он умер? — спрашивает она, когда я тащу ее вверх по лестнице.

— Я не знаю.

Нет времени проверять, куда я его ударила, все, что я знаю, это то, что он лежит и не двигается. Мысль о том, что я, возможно, убила его, едва заметна. Я сомневаюсь в этом. Мне не так повезло.

Я так быстро бегу по лестнице, что чуть не спотыкаюсь. Каким-то образом у меня осталось достаточно здравого смысла, чтобы запереть дверь в подвал, как только мы выйдем. Заворачиваем за угол и врываем на кухню.

— Здесь.

Я бросаю рюкзак девушке.

Она роется в нем и издает разочарованный звук. — Мой паспорт здесь, но моего телефона и кошелька нет.

Как она собирается оплатить свой полет? Нам нужны наличные. Если я дам ей свою кредитку, папа легко сможет ее найти.

— Пойдем со мной, — говорю я ей, направляясь к кабинету Лазаро на втором этаже. У него есть сейф, наполненный деньгами, оружием и другими ценностями. Мои туфли останавливаются на полированном деревянном полу, когда мы подходим к сейфу. Это мощная вещь, почти такая же большая, как холодильник.

— Ты знаешь код? — спрашивает девушка.

Я не стала ей отвечать, просто ввожу пароль. Как и время, слова кажутся драгоценными. Каждый звук, который мы издаем, — это риск, шанс, что кто-то нас услышит. В этот час дом пуст, Лорна ушла после полудня, а у меня паранойя. Я оглядываюсь через плечо, открывая тяжелую дверцу сейфа. Половина меня ожидает увидеть истекающего кровью Лазаро прямо позади нас с ножом в руке, но его там нет.

Я протягиваю руку и хватаю пачку наличных, а через мгновение беру и свой паспорт. Я понятия не имею, что я буду делать, когда подвезу ее, но возвращаться сюда не вариант, а без документов я далеко не уйду.

Все тихо, пока мы идем к гаражу, но мои руки трясутся, когда я нажимаю кнопку, чтобы открыть багажник.

— Садись, — говорю я девушке.

Я сдерживаю желание промчаться по окрестностям. Это может подсказать Майклу, что что-то не так. Когда я подъезжаю к его будке, я натягиваю на себя самую расслабленную улыбку, хотя прекрасно осознаю, что вдоль линии роста моих волос собираются капли пота. Майкл выходит и предлагает мне опустить окно. Мы всегда были сердечны, но не более того. Надеюсь, он не в настроении для разговора.

— Отправляемся? — спрашивает он, скользя взглядом по салону машины. Он просто делает свою работу. Здесь нет ничего, что могло бы вызвать у него подозрения.

— Ага. Нужно купить кое-что на ужин в магазине, — говорю я.

Его глаза сузились. — Что это у тебя в сумке? — спрашивает он, указывая на мою сумочку, лежащую на сиденье рядом со мной.

Мое сердце подпрыгивает в горле. На долю секунды я думаю, что паспорт выскользнул, а он недоумевает, зачем он мне нужен для похода в магазин. Вместо этого, когда я смотрю вниз, нож, который я воткнула туда, выпал.

Я смущенно рассмеялся. — О, это, должно быть, Лазаро. Он всегда забывает свои вещи в машине.

Майкл фыркает. — Может, захочешь убрать это в бардачок, пока тебя нет дома.

— Ты абсолютно прав.

Он смотрит на меня, пока ждет, когда я это сделаю. Дерьмо, я спрятала пистолет там. Я открываю отсек всего на дюйм и вставляю нож так быстро, как только могу.

Он снова нюхает и отходит от машины. — Я открою ворота.

Я задерживаю дыхание, пока не сворачиваю за угол, и он исчезает из виду. Выбрались. Мы на самом деле выбрались.

Наступает очень короткий момент облегчения, пока я не осознаю, что передо мной еще одна дилемма. Я не знаю, как добраться до ближайшего аэропорта, Ньюарка, без GPS, что означает, что мне нужно держать телефон включенным, но это означает, что люди Папы смогут отследить меня, как только они узнают, что я ушла. Дерьмо.

Я открываю приложение «Карты», быстро ввожу пункт назначения и просматриваю маршрут. Это не так уж плохо. Как только мы приблизимся к аэропорту, везде будут указатели. Бросив последний взгляд, я открываю отделение для SIM-карты и выбрасываю чип в окно. Затем я выключаю телефон.

Мои мысли мчатся, когда я выезжаю на шоссе. У меня есть короткое окно времени, чтобы решить, что, черт возьми, мне следует делать. Майкл забьет тревогу, как только поймет, что меня не было слишком долго. Это будет лишь вопросом времени, когда люди отца поймают меня в ловушку.

Если Лазаро жив, меня тут же вернут к нему. Если он мертв, папа будет отвечать за мое наказание. Я крепче сжимаю руками руль. Он не будет относиться ко мне хорошо за то, что я вмешалась в его дела, освободила одного из его пленников и убила одного из его лучших людей.

Папа ненавидит предателей. Он не проявит ко мне пощады.

Из задней части машины доносятся три громких стука.

Я сворачиваю к следующему выезду и въезжаю на стоянку заброшенного «Таргета». Мы не можем тратить время на эту остановку, но я боюсь, что она там задохнется. Я открываю багажник и помогаю ей выбраться.

— Меня бы вырвало, если бы я осталась там еще на минуту, — говорит она, перебрасывая ноги через край.

— Нам нужно продолжать движение, — говорю я ей. — Мы еще в десяти минутах от аэропорта. — Я достаю телефон и бегу к ближайшему мусорному баку. У меня нет возможности оставить устройство. Даже без SIM-карты, я уверена, они смогут отследить меня, как только я снова включу его. Я уже собираюсь бежать обратно к машине, когда мой взгляд останавливается на моем обручальном кольце. Через мгновение я снимаю его с пальца и тоже выбрасываю.

Девушка садится рядом со мной, и мы возвращаемся на дорогу.

— Что мы будем делать, когда доберемся туда? — она спрашивает.

— Ты купишь место на первом же рейсе, — говорю я. — Тебе нужно быть в самолете как можно скорее.

Боковым зрением я вижу ее кивок. Я не могу представить, что она чувствует и думает. Что из этого она вспомнит, когда адреналин спадет? Она держится, но еле-еле.

Не то чтобы мне стало намного лучше, если честно.

Несколько минут мы едем молча, но я чувствую на себе ее задумчивый взгляд.

— Почему ты решила мне помочь? — она спрашивает.

Несмотря на множество причин, которые сразу же приходят мне в голову, я изо всех сил пытаюсь дать ей ответ.

Потому что ты невиновна.

Потому что ты напоминаешь мне мою младшую сестру.

Потому что, если я причиню кому-нибудь боль еще раз, я могу убить себя сразу после этого.

И я хочу жить, даже если я этого не заслуживаю. Я почему-то не готова попрощаться с этим уродливым миром.

— Потому что я могу, — наконец говорю я.

Теперь есть указатели на аэропорт Ньюарк.

— Высади меня у международного терминала, — говорит девушка.

Это хорошая идея, чтобы покинуть страну. Влияние папы простирается далеко, но он не всемогущ.

— Деньги в моем кошельке, — говорю я. — Возьми все, что тебе нужно.

Она хватает сумку, которая застряла у нее между ног, и вытаскивает пачку денег. Потом она считает. —

Я возьму четыре штуки. Этого будет достаточно, чтобы добраться домой. — Она продолжает считать. — Значит, у тебя шесть.

Шесть штук, нож, пистолет и одежда на спине. Это все, что у меня осталось на мое имя.

— Чем ты планируешь заняться? — спрашивает девушка.

Бежать.

Бежать и надеяться, что они меня не найдут.

Мои сестры не поймут, почему я ушла, потому что они ничего не знают о садистских играх Лазаро. Мои родители никогда им не скажут, но, может быть, это будет их тревожным звонком, чтобы они не делали с Джеммой и Клео то, что они сделали со мной. Интересно, как они объяснят мое исчезновение. Клео будет скептически относиться к тому, что они говорят, но Джемма может им поверить. Она лояльна. Преданная идее. Так же, как я когда-то была. Перед моей свадьбой мама сказала мне, что довольна тем, как хорошо я усваиваю все ее уроки.

Извини, мама. Я собираюсь стать твоим самым большим разочарованием. Я не могла справиться с жизнью, которую ты хотела для меня. Никто не назовет меня идеальной женой после этого.

— Ты слышишь меня?

Перевожу взгляд на девушку. Она грызет ногти. Она выглядит такой испуганной. Это заставляет боль появиться в моей груди.

Справится ли она сама? Что, если я застрелила своего мужа только для того, чтобы ее забрал кто-то другой? Я понятия не имею, какова ее история и почему Лазаро приказали забрать ее. Что, если он был не единственным, кто охотился за ней?

— Я не знаю, что мне делать, — говорю я.

Спутанная прядь волос падает ей на лицо.

— Ты пойдешь со мной, чтобы купить мой билет? — ее голос дрожит. — Я не хочу выглядеть подозрительно для работников авиакомпании. Можешь сказать, что ты моя сестра и что ты покупаешь мне поездку в последнюю минуту.

Я не хочу знать, куда она идет, но она права. Она выглядит молодо и путешествует без багажа. Что, если они решат, что у нее проблемы, и не пустят ее на борт?

— Хорошо, я пойду с тобой. Как только ты пройдешь охрану, купишь себе сменную одежду и наденешь шляпу. Не разговаривай ни с кем, если в этом нет необходимости.

— Думаешь, они нас преследуют?

— Если их еще нет, они будут.

Международный терминал находится прямо здесь. Я останавливаюсь в запретной зоне, и мы выходим.

— Они не отбуксируют твою машину? — она спрашивает.

— Мы быстро. — Пусть буксируют. Я не вернусь к этому. Как только мы получим билет девушки, я куплю свой собственный куда-нибудь подальше отсюда.

Мы останавливаемся у экрана отправления, и она указывает на рейс в Барселону. — Этот. Меня смогут забрать оттуда.

Он уходит через час.

— Пошли, — говорю я и веду ее к кассе.

Несмотря на все наши волнения, агент и глазом не моргнула, выписывая девушке билет.

Сжимая паспорт в руке, она поворачивается ко мне. Ее карие глаза встречаются с моими.

Мне осталось сказать последнее. — Никогда не возвращайся в Нью-Йорк.

Она судорожно втягивает воздух. — Этот город может отправиться в ад.

Ее кеды Converse с розовой подошвой шлепают по полу, когда она бежит к линии досмотра.

Я жду, пока она скроется из виду, а затем иду к другому агенту.

Когда я говорю ему, что полечу любым рейсом, который отправляется в ближайший час, кроме того, что в Барселону, он качает головой.

— Все остальные рейсы, которые вылетают в ближайший час, заполнены, — говорит он мне. — Вы можете попробовать отправиться в другую авиакомпанию, чтобы проверить, что у них есть. Второй терминал.

Я скриплю зубами. Нет времени бегать по аэропорту. Папа, возможно, уже понял, что произошло. — Есть места на рейс в Барселону?

— У нас осталось одно место в бизнес-классе, — подтверждает он.

Девушке в конверсах удалось занять последнее место в эконом-классе. Я начала называть ее так в своей голове, потому что мне кажется странным пережить самый напряженный час моей жизни с кем-то, чье имя я даже не знаю. Теперь она девушка Converse.

— Сколько это стоит?

— Три тысячи пятьсот два доллара.

Мои глаза выпучиваются. Господи, это дорого, но это то, что я получаю, покупая билет за несколько минут до посадки на борт. Я не хочу идти туда, куда идет она, но у меня действительно нет лучшего выбора. Я передаю ему деньги.

Две с половиной штуки, которые я оставила в своем кошельке, кажутся пустяками, тем более что я не знаю, что буду делать, когда доберусь до Европы. Как долго это продлится у меня? Я понятия не имею, как найти работу. Единственной «работой», которая у меня когда-либо была, была помощь маме в организации благотворительных акций, и мне не нужно было ходить на собеседования для этого. Какие у меня есть навыки? Я не думаю, что хранение секретов, приготовление ужасной лазаньи и красивая внешность кричат «наймите меня».

Голос агента спасает меня от полного обморока.

— Вот ваш посадочный талон. — Он протягивает мне листок бумаги. — Вам следует поторопиться.

Я мчусь через аэропорт, прохожу контроль безопасности и ныряю в магазин, чтобы купить себе толстовку и шляпу. Мое платье слишком узнаваемо, и я не хочу, чтобы девушка Converse увидела меня и подумала, что я за ней слежу.

У ворот я замечаю ее сидящей на одном из сидений, поэтому стараюсь не быть в ее поле зрения. Все семьи и возбужденные туристы размышляют вокруг, но каждый раз, когда я вижу одинокого самца, мое сердце замирает.

Он лезет в куртку за телефоном? Кому он звонит? Он только что посмотрел на меня на секунду слишком долго?

Паранойя жестока. Я заставляю себя делать глубокие вдохи. Папа никак не мог так быстро меня выследить. Даже если я нанесла Лазаро всего лишь рану, и он встал, как только мы вышли из дома, ему нужно время, чтобы выследить меня. Он не может знать, куда я пошла.

Если только они не отследили машину.

О Боже. Я такая глупая. Конечно, они будут отслеживать сигнал GPS автомобиля. Если Лазаро увидит, что я оставила машину в аэропорту, значит, он знает, что я здесь. Он, наверное, уже в пути. Возможно, он уже в терминале.

К тому времени, когда они начинают посадку, я едва сдерживаюсь.

Я остаюсь до самой последней группы и ошеломленно прохожу процедуру посадки. Мое тело прочно застряло в режиме «сражайся или беги», но я вынуждена ждать в одной очереди, а затем в следующей. Я нервная и вспотевшая. Если кто-нибудь спросит, я скажу им, что у меня боязнь перелетов.

Когда я сажусь в самолет, я вижу девушку Конверс в одном из дальних рядов в экономе. У нее низко надвинута шляпа на лицо, и она даже не пытается ни на кого смотреть. Отлично. Я проскальзываю на свое место у окна в пятом ряду и поворачиваюсь лицом к окну. Я сойду с самолета раньше нее, поэтому, пока я остаюсь в бизнес-секции во время полета, у нее нет шансов меня увидеть.

Когда дверь самолета закрывается и мы начинаем двигаться, стон облегчения срывается с моих губ. С ним уходят остатки моей энергии. Я думала, что буду на иголках весь полет, но мое тело отключается, и я погружаюсь в сон.