Когда она расцветает

ГЛАВА 30

ДАМИАНО

Она прижимается лицом к моей груди, и я обхватываю ее затылок ладонью. В зеркале ванной позади нее мое отражение смотрит на меня. Оно кипит от горя и ярости.

Я не могу стереть образ того, как она трясется на полу своей комнаты.

Когда я нашел ее в таком виде, я подумал, что это из-за того, что она видела, как я прострелил мужчине руку. Я ненавидел себя за то, что заставил ее пройти через это. Я терял над ней контроль больше раз, чем могу сосчитать. Как будто она включает все мои чувства, пока они не вырвутся наружу. Ужасно, какой живой она заставляет меня чувствовать себя.

Я провожу пальцами по ее волосам и притягиваю ближе. В груди тупая боль. Задняя часть горла саднит. Я хочу сжечь дотла всех, кто причинил ей боль, начиная с ее мужа.

Если он жив, то долго так не протянет.

Моя кровь становится ледяной. Как раз в тот момент, когда я готов погрузиться в фантазии о насилии, она обвивает руками мою талию и прижимается губами к моим.

Все тает. Я сжимаю ее волосы и погружаю язык в ее рот. Она издает нежный звук в ответ, тихий стон, такой сладкий, что причиняет боль. В этот момент потребность защитить ее настолько велика. Такое ощущение, что я падаю в пропасть. Я не романтик. Я отказываюсь верить в любовь. По моему опыту, это токсично и заставляет людей совершать глупые и непростительные поступки.

Но как бы я ни искал, я не могу найти другого слова, чтобы описать то, что я чувствую.

Cazzo. Я так размяк для этой женщины, что удивляюсь, как еще могу стоять.

Она обвивает ногами мою талию, и мои мысли обращаются к более низменным вещам. Кровь приливает к моему паху. Я прикусываю ее нижнюю губу зубами. Я хочу трахнуть ее так сильно.

Кажется, у нее та же идея. Ее пальцы расстегивают мою молнию, и она берет меня в свою дрожащую ладонь.

Почему она дрожит?

Я отстраняюсь и вижу, что ее глаза стеклянные и влажные. — Вэл, ты расстроена.

Она не отвечает. Она просто начинает меня гладить. Этого должно быть достаточно, чтобы подтвердить, что она этого хочет. Так было бы в любой другой ситуации, но не в этот раз. Я останавливаю ее. Это физически больно, но я останавливаю ее.

— Не сейчас.

Она вздыхает и опускает лоб мне на грудь. Затем, когда я собираюсь спросить ее, все ли с ней в порядке, она начинает плакать.

Да, с этим придется подождать. Я убираю обратно, поднимаю ее с туалетного столика и выношу обратно в спальню, чтобы положить на кровать.

Она выпивает стакан воды, который я ей даю, что я воспринимаю как хороший знак, и в конце концов замолкает. Я вижу, что она что-то обдумывает, поэтому даю ей время. Рас, вероятно, внизу, недоумевая, какого черта я здесь делаю. Он может подождать еще немного.

Она ставит пустой стакан на тумбочку.

— То, что ты стреляешь в Нело, — это проблема, не так ли?

— Мне нужно позвонить Сэлу, чтобы попытаться все уладить. Смогу я или нет — другой вопрос.

— Что это значит для твоего плана с моим отцом?

— Нам нужно действовать быстро.

Я потерял роскошь не торопиться с этим. Сэл будет в состоянии повышенной готовности, как только Нело расскажет ему о том, что произошло. Он может заинтересоваться женщиной, которая со мной, и, если он узнает, что это Валентина Гарцоло, он поймет, что я в курсе того, что он сделал. Он не будет ждать, пока я сделаю свой ход, прежде чем пошлет сюда свою армию, чтобы уничтожить меня. Он ценит деньги, которые я ему зарабатываю, но не настолько, чтобы рисковать тем, что я подниму восстание, которое может закончиться только его смертью.

Валентина кивает и насухо вытирает щеки. Когда она смотрит на меня, в ее глазах безошибочная убежденность. — Я расскажу тебе все, что знаю. Это не много.

Надежда переполняет меня. — Возможно, это все, что нам нужно.

Она выглядит менее убежденной, но мягко улыбается мне. — Позволь мне сначала немного прибраться.

— Иди. Мне нужно проверить Раса, — говорю я, когда мы встаем с кровати. Когда она направляется к двери, я обхватываю ее запястье. — Я хочу, чтобы ты была в моей постели.

Ее кожа покрывается мурашками. — Я?

— Принеси сюда свои вещи.

— Это вещи Мартины.

— Завтра я куплю тебе новый гардероб.

Она тихо смеется. — А как же мое заключение?

— Как я уже сказал, все кончено.

Ее взгляд падает на мои губы. Она глотает. — Я расскажу тебе все, что знаю о бизнесе моего отца, но не знаю, останусь ли я.

Останется, просто она еще этого не знает. Она моя, и я сделаю все, что нужно, чтобы она поняла это.

Я иду против своих инстинктов и отпускаю ее руку. — Понял. Тебе здесь будет удобнее, пока ты будешь решать.

Облегчение, которое я чувствую, когда она соглашается с легкой улыбкой, ощутимо.

Внизу Рас ходит по гостиной. Он поднимает глаза, когда слышит, как я приближаюсь, и ругается.

— Дем, тебе нужно поговорить по телефону с Сэлом. Есть небольшой шанс, что Нело не смог связаться с ним, так как его, скорее всего, зашивают.

Он злится на меня. Он думает, что я все испорчу из-за своих чувств к Вэл.

Но выстрел в Нело не кажется мне ошибкой, даже сейчас, когда я остыл. Это похоже на справедливость.

— Ты думаешь, мне не следовало этого делать, — говорю я.

— Неважно, что я думаю. Важно то, что мы делаем все возможное, чтобы уладить ситуацию.

— Он не должен был ее трогать, — говорю я, доставая из кармана телефон. — Кухня чистая? Все должно быть в порядке, прежде чем Мартина вернется домой.

Рас глубоко вздыхает. — Сейчас ее убирают. Я сказал водителю привезти ее через два часа.

— Вэл собирается поделиться тем, что ей известно о ее отце, — говорю я. Этого должно быть достаточно, чтобы развеять опасения Раса по поводу того, что я сейчас не могу ясно мыслить из-за Вэл. Я знаю, что он беспокоится об этом, я вижу это по его лицу. Как бы мне ни хотелось отчитать его за то, что он сомневался во мне, я не могу отрицать, что в моей семье есть история людей, принимающих опрометчивые и разрушительные решения из-за любви.

Но я не влюблен в Валентину. Я не могу быть. Притяжение — это не любовь. Потребность — это не любовь. Эти безмолвные чувства к ней… Это не может быть любовь.

Когда я набираю номер Сэла, у меня мурашки по коже от мысли, что я слышу его голос и притворяюсь, что понятия не имею, что он пытался сделать с моей сестрой. Я не могу показать свои эмоции. Он должен думать, что я невежда.

После нескольких гудков он берет трубку.

— Дамиано, ragazzo mio. Ты застал меня как раз в тот момент, когда я собирался начать свой поздний обед, — хрипло говорит он, благодаря своей привычке выкуривать пачку сигарет в день. — Кьяра провела весь день над risotto alla piscatora.

Перевод: Мой мальчик. Ризотто с пискатором.

Ему нравится притворяться, что мы лучшие друзья, даже если все знают, что это фарс. — Повезло тебе. Я не заставлю тебя долго голодать.

— Мне нравится это слышать. Как поживает моя любимая тополина? Она оправилась после поездки в Нью-Йорк?

Этот чертов мудак. — Она чувствует себя намного лучше.

— Мы найдем того, кто несет ответственность за то, что произошло, — говорит он. — Эти вещи могут занять время, но правосудие всегда вершится.

Разве я не знаю этого.

— Произошло небольшое недоразумение с Нело и Вито, — говорю я.

— Ой? Они навестили тебя сегодня, как я их просил?

— Да.

— Нело сказал тебе хорошие новости? Я думаю, что он и Мартина будет красивая пара.

Я напоминаю себе, что их брак так же вероятен, как Сэл задохнется от своего ризотто, но его слова все еще разжигают во мне пламя ярости.

— Он упомянул об этом, — коротко отвечаю я.

— Что ты думаешь?

— Боюсь, сегодняшнее поведение Нело дисквалифицировало его как потенциального мужа моей сестры.

Наступает продолжительное молчание, прежде чем Сэл отвечает безрадостным смехом. — Что мой племянник сделал на этот раз?

— Когда он зашел, у меня дома была женщина.

Он попался на руку.

— Вряд ли это серьезное нарушение.

— Она не принадлежала ему, чтобы прикасаться.

Раздается шорох, и я представляю, как Сэл наклоняется вперед на своем сиденье. — Чья она?

— Моя.

На этот раз он издает радостный смех. Новое слабое место, которое он может исследовать. — Ты, должно быть, не был этому рад.

— Я прострелил ему руку. Он будет в порядке.

— Боже мой. Я хотел бы увидеть эту женщину, которая сделала тебя таким собственником. Что ж, я скажу Нело, что это было сделано не очень хорошо. В конце концов, он был гостем в твоем доме.

— Буду признателен, — выдавливаю я.

— Дело с Мартиной… Не будем так быстро списывать со счетов. В следующий раз Нело будет вести себя как идеальный джентльмен. Даю тебе слово.

К настоящему времени Нело прекрасно понимает, что в следующий раз, когда он придет в себя, он не покинет этот дом живым, но я не беспокоюсь о том, чтобы влезать в это с Сэл. — Если ты так говоришь. Я позволю тебе вернуться к ужину.

— Передай привет своему новому другу от меня. Как ее зовут, кстати?

— Але Ромеро, — говорю я без колебаний. — Она всего лишь сезонная работница.

— Возможно, мне придется зайти, пока сезон не закончился, — размышляет он. — До свидания, Дамиано.

Я вешаю трубку и поднимаюсь наверх за Валентиной.

Я нахожу ее в своей спальне, складывающей одежду на моей кровати. Ее вид в моем пространстве подобен теплой ласке. Это радует меня больше, чем я готов признать.

Она слышит, как я вхожу, и поворачивается, держа одежду в руках. — Я не знала, куда их положить.

— Горничная расчистит для тебя место в шкафу, — говорю я. — Оставь пока. Рас ждет нас внизу.

Ее поза напрягается. — Ты рассказал ему обо мне и Лазаро?

Неужели она действительно думает, что я поделюсь ее секретом, как только уйду от нее? — Нет, и я не буду, если ты этого не хочешь.

Она расслабляется. — Спасибо.

Я могу сказать, что ей все еще стыдно. Она винит себя за то, что ее муж заставил ее сделать, эту чертову пустую трату…

Недостаточно. Я подожду, чтобы узнать, жив он или нет, прежде чем обдумать все жестокие способы, которыми я заставлю его заплатить.

Мы спускаемся в гостиную и пробираемся в мой кабинет. Рас стоит у книжной полки, скрестив руки на груди. Он склоняет голову набок, когда видит, как я помогаю Вэл идти, чтобы ей не приходилось сильно давить на травмированную ногу. Она опускается в кресло и смотрит на него. — Я не буду тратить твое время. Вот что я знаю.

Улыбка растягивает мои губы от ее прямоты.

— Утром того дня, когда мы с Мартиной уехали, был девичник со всеми женщинами из внутреннего круга.

— Твои сестры были там? — спрашивает Рас.

— Пришла только Джемма. Клео не успела. Они с мамой сильно поссорились, поэтому ей не разрешили уйти. Мама сказала, что для меня важно появиться.

— Ты слышала что-нибудь интересное?

— Честно говоря, я не очень внимательно слушала. Я была… — Она проводит руками вверх и вниз по бедрам. — Я просто пыталась держать это вместе перед всеми.

Рас хмурится. — Почему?

— С моим мужем все было плохо, и я не хотела, чтобы кто-нибудь об этом узнал, — говорит она. — Подробности не имеют отношения к этой истории.

Она стреляет в меня взглядом. — В любом случае, Джемма беспокоилась о нашем отце. Она сказала что-то о том, что он кажется не в себе. Он добавил дополнительную охрану всей семье.

— Он чего-то боялся, — заключаю я.

— Папа всегда был осторожен, когда дело касалось безопасности, но Джемма не стала бы преувеличивать то, чего не было на самом деле. Она всегда уделяла гораздо больше внимания его делам, чем я.

— Что-то еще? — Рас давит.

— Я рано ушла с вечеринки. Лазаро хотел, чтобы я вернулась домой. Мой двоюродный брат Тито отвез меня, и мы разговорились. Мы всегда были дружелюбны. Он сослался на то, что был разочарован тем, что ему пришлось провести долгие часы, работая на какого-то мудака. Он не уточнил, кто такой мудак. Он сказал, что он, его отец Лазаро и мой брат Винс были замешаны во всем этом.

— Брат? — Я спрашиваю.

— Он живет в Швейцарии.

Рас чешет подбородок. — Он денежный агент твоего отца?

— Да. У меня сложилось впечатление, что все они, по сути, были отданы в аренду кому-то за пределами клана и выполняли их приказы.

— Это, должно быть, Сэл, — размышляет Рас. — Мы знаем, что Лазаро выслеживал Мартину.

— У твоего отца есть привычка делать одолжения?

Валентина закусывает верхнюю губу. — Насколько я знаю, нет, но это не имеет большого значения. Я предпочла держаться подальше от его дел.

Рас отталкивается от стены и подходит ближе. — Но твоя сестра более вовлечена?

— Я бы не сказала, что она замешана. Просто любопытно. Когда мы были детьми, она подслушивала возле кабинета отца. Ей нравилось слушать его секреты. — Вэл скрещивает ноги. — Я не знала.

Мы с Расом переглядываемся. Это немного, как и предупредила меня Вэл. Мы близки к тому, чтобы подтвердить, что Гарзоло был в какой-то договоренности с Сэлом, но нам нужно больше подробностей.

— Ты уверена, что не представляешь, почему твой отец согласился работать с доном Казалезе?

Она качает головой, выражение ее лица угрюмо, затем ее глаза расширяются. — Ой! Джемма также сказала, что папа намекал на то, что отдаст ее одному из Мессеро. Это еще одна семья в Нью-Йорке, но, насколько мне известно, мы всегда держались от них на расстоянии. Меня удивило, что заговорили о женитьбе. Я понятия не имею, почему папа искал с ними союза.

— Что, если бы ты могла поговорить со своей сестрой? — спрашивает Рас. — Посмотри, что еще она знает. Если она любопытна по натуре, я не могу представить, что твое таинственное исчезновение сделает ее менее любопытной.

Валентина бледнеет. — Поговорить с Джеммой? Но как? Я не могу просто позвонить ей на мобильный. Папа всегда следил за нашими телефонами.

— Если мы разберемся с телефоном, ты поговоришь с ней? — Я спрашиваю. — Ты доверишь ей хранить в тайне твое местонахождение?

Она кусает губу, прежде чем ответить. — Да, я так думаю. Она всегда была верна нашей семье, но не предавала меня. Я должна надеяться, что это не изменилось.

Я поворачиваюсь к Расу. — Это наш лучший способ получить больше информации. Можем ли мы передать ей в руки горелку?

— Я посмотрю, какие связи у нас есть в Нью-Й…

— Контакты можно купить, — перебивает Валентина. — Я не хочу рисковать, втягивая в это мою сестру только для того, чтобы папа узнал об этом до того, как мы поговорим с ней.

Рас задумывается о ней какое-то время, а затем смотрит на меня. — Я могу идти.

Отправка моей правой руки для выполнения работы гарантирует, что она будет выполнена должным образом, даже если это кажется излишним для того, что должно быть довольно простой задачей. Но видимое облегчение Вэл при его предложении заставляет меня согласиться. — Выбери самый быстрый маршрут, я хочу, чтобы ты вернулся через сорок восемь часов.

— Что твоя сестра делает вне дома? — спрашивает Рас, доставая телефон, чтобы начать готовиться. — Есть ли место, куда она ходит, где ее служба безопасности дает ей место?

— Да. Ее студия пилатеса. Она там четыре дня в неделю. — Вэл ковыляет и находит на моем столе ручку и бумагу. — Я запишу адрес и расписание ее частных занятий. Потому что в машине остаются только она, инструктор и регистратор, охрана. Если ты сможешь найти способ войти, ты сможешь оставить ее наедине в раздевалке.

Рас берет у нее бумагу и качает головой. — Нью-Йорк. Я ненавижу этот проклятый город.

Я шлепаю его по спине. — Это короткая поездка. Постарайтесь оценить достопримечательности.

И если у Джеммы есть то, что нам нужно, это может быть первый из многих раз, когда мы наносим визит Гарзоло.