Когда она расцветает

ГЛАВА 31

ВАЛЕНТИНА

Дамиано пытается помочь мне подняться наверх в свою комнату, но я говорю ему, что со мной все в порядке, и оставляю его наедине с Расом. Им нужно отработать логистику, и мне нужно кое-что обдумать сейчас, когда есть реальный шанс поговорить с сестрой где-то в ближайшие два дня.

В моем желудке странная комбинация тоски и нервов. Конечно, я буду в восторге, услышав голос Джеммы. Но как она отреагирует на мое известие после стольких недель отсутствия? Насколько я знаю, она думает, что я мертва.

Она также может подумать, что я предательница.

Я закрываю дверь в спальню Дамиано и прижимаюсь к ней спиной. Придется ли мне рассказать ей правду о моем браке, чтобы она простила меня за побег? Я так долго пыталась оградить ее от ужасов моей жизни, что все внутри меня восстает против этой мысли. Но она не выдаст папиных секретов, пока я ей все не объясню. Я должна убедить ее, что меня не принуждают. В противном случае она вполне может сбежать к папе и сказать ему, что я жива, как только мы повесим трубку. Она может даже подумать, что делает мне одолжение.

Нечестно с моей стороны держать ее в неведении. Она скоро будет помолвлена, если она не была в то время, когда меня не было, и, если она знает, что со мной случилось, она может сильнее сопротивляться неудачно выбранной партии. Если бы я была там, я могла бы сражаться за нее. Я могла убедиться, что она не отдана монстру.

Есть желание сбежать обратно в офис Дамиано и потребовать, чтобы Рас взял меня с собой, но это фантазия. Даже если я вернусь в Нью-Йорк — эта мысль заставляет меня дрожать, — я ничего не смогу сделать для своей сестры, когда меня заклеймят изгоем. Вероятно, мне запретят видеться с братьями и сестрами и поместят под домашний арест.

Нет, пришло время просто признать, что, когда дело касается моего долга старшей сестры, я сильно облажалась. Добавьте это в список многих. Я ничего не могу сделать, кроме как сказать Джемме правду и просить ее о помощи.

Опустившись на стул, я поворачиваюсь к окну и вижу свое отражение. Дамиано назвал меня выжившей.

Да, наверное. В отличие от жертв Лазаро, я все еще жива, но какой ценой?

Было бы легко остаться. Принять защиту Дамиано и подождать, сможет ли он вернуть свой трон. Я могла бы быть его содержанкой. Я могла бы делить с ним постель, пока я ему не надоем, а это неизбежно. После этого он, вероятно, подставил меня куда-нибудь. Это была бы комфортная жизнь.

И тот, где я проводила бы свои дни, утопая в вине и сожалении.

Мой желудок проваливается.

Я слишком рано на своем долгом пути к искуплению, чтобы идти по легкому пути.

Стук в дверь вырывает меня из раздумий.

— Да? — окликаю я предварительно.

— Это Мартина.

Я поднимаюсь со своего места. — Заходи.

Сестра Дамиано входит в комнату с несколькими сумками на буксире.

— Я подумала, что куплю тебе вещи твоего размера, — говорит она, протягивая их мне.

Парням Дамиано, должно быть, удалось убрать все доказательства того, что произошло с Нело ранее, иначе я сомневаюсь, что Мартина выглядела бы такой беззаботной.

— Спасибо, — говорю я, беру сумки и заглядываю внутрь. — Вау, Мартина. Это много. Тебе действительно не нужно было.

— Да, если я хочу вернуть свою одежду, — возражает она с дразнящей ухмылкой.

— А, точно.

— Я просто шучу, — говорит она. — Я не против поделиться с тобой, но я подумала, что моему брату может быть странно видеть тебя в моей одежде. — Она оглядывается. — Особенно сейчас, когда ты… переехала сюда.

Я неловко смеюсь. Есть ли инструкция, как поговорить с сестрой вашего бывшего похитителя о том, что вы с ним спите?

Нет?

Лучше сменим тему.

— Я так и не поблагодарила тебя за день у бассейна, — говорю я.

Мартина забирается на кровать и подгибает под себя ноги. — Не волнуйся, я знаю, что Дем не дал тебе шанса. Я весело провела время.

Кажется, она хочет сказать больше, но колеблется.

— Что? — Я спрашиваю.

Она отводит глаза, когда я стягиваю свою футболку и натягиваю новую. — Тот человек, который пришел с ним…

Я не удивлена, что он остался у нее на уме. — Джорджио, верно?

Щеки Мартины краснеют. — Думаешь, он…

Рискну предположить: — Красивый?

— Нет. Я имею в виду, конечно, он есть, — торопливо говорит она. — Но это не мой вопрос. Ты думаешь, он плохой человек?

В моей голове звонят тревожные звоночки. — Почему ты спрашиваешь об этом? Он что-то сделал?

Ее глаза расширяются. — Он этого не сделал. Это было просто то, что он сказал. Знаешь что? Забудь это.

— Что он сказал? — Я нажимаю.

Джорджио кажется другом Дамиано, но я не собираюсь слепо верить в дружбу, о которой ничего не знаю. Если он перегнул палку с Мартиной, мне нужно знать, чтобы я могла сказать Дамиано более тщательно выбирать себе друзей.

Мартина берет одну из моих новых рубашек и начинает рассматривать этикетку.

— Мой брат сказал, что мы с ним встречались, и мне было неловко, потому что я не могла этого вспомнить. Я сказала Джорджио, что не понимаю, как он вылетел из моей головы. Сначала он ничего не сказал. Я подумала, что он обиделся, но потом он сказал, что это к лучшему, что я его не помню. Он сказал, что он не тот, кого девушки вроде меня должны знать. Что он имел в виду под этим?

Я сопротивляюсь желанию закатить глаза. Мужчины мафии. Иногда мне кажется, что им приятно запугивать женщин без причины, даже женщин, которые не проявляют к ним никакого интереса. Мартина, вероятно, больше никогда его не увидит.

— Я бы не стала об этом беспокоиться, — говорю я ей. — По-настоящему плохие люди не тратят время на то, чтобы предупредить тебя о том, какие они плохие.

Она отрывает взгляд от этикетки, обдумывая то, что я сказала. — Хм. Возможно, Ты права.

Мы играем в переодевания еще час, и оказывается, что у Мартины отличный глаз на оценку размеров. Почти все, что она мне купила, идеально подходит. Когда солнце садится, мы спускаемся на ужин и обнаруживаем, что Дамиано ушел раньше и еще не вернулся, поэтому едим без него. Я пытаюсь не ложиться спать, пока он не вернется хотя бы для того, чтобы получить новости о миссии Раса, но вскоре мои глаза уже не могут оставаться открытыми, и я забираюсь в постель. Его запах окутывает меня и убаюкивает.

Через некоторое время меня разбудило теплое тело, скользнувшее рядом со мной. За большим окном почти кромешная тьма, облака закрывают луну, и лишь несколько звезд мерцают на небе.

Рука обвивает мое бедро. — Я разбудил тебя?

Его голос скользит по моей шее и груди и оседает где-то между ног.

— Да, но я рада, что ты это сделал. — Я переворачиваюсь на спину и смотрю на него. В темноте я вижу только прямую линию его носа и блеск глаз. — Где Рас?

— Он только что написал мне, что приземлился в Нью-Йорке.

— Это было быстро.

— Он прилетел в Валенсию, а оттуда чартерным рейсом.

— Разве Сэлу не интересно, куда он пошел?

— Рас потерял хвост в аэропорту Валенсии.

— Но разве Сэл не заподозрит…

Он прикладывает указательный палец к моим губам.

— Вэл. Сделай глубокий вдох. Это просчитанный риск, как и все, что я делаю. У Раса могло быть много причин, чтобы ненадолго поехать в Нью-Йорк, и разговор с твоей сестрой не входит в планы Сэла.

Я выдыхаю и заставляю себя расслабиться. — Ты должно быть устал.

— Да, — тихо говорит он, — но я никогда не устаю от тебя.

Он убирает руку с моего бедра и обхватывает мою правую грудь. Удовлетворенный гул вырывается из его горла. — Боже, ты так хорошо чувствуешься, Вэл. Я чертовски люблю эти сиськи.

Он опускает голову мне на грудь и облизывает один сосок, прежде чем перейти к следующему. Я зарываюсь пальцами в его волосы и притягиваю ближе.

Дамиано прижимается носом к ложбинке между моими грудями и вдыхает. — Я весь день хотел тебя трахнуть.

— Только сегодня? — Я дразню.

Он приподнимается надо мной на руках и фыркает. — Каждый день с тех пор, как я впервые увидел тебя. Ты каким-то образом заставила даже эту синюю форму выглядеть хорошо, твоя маленькая задница торчала, пока ты убиралась в моем кабинете.

Я улыбаюсь. — Я знала, что ты смотришь.

Он скользит вниз по моему телу, пока его лицо не оказывается на одной линии с моими новыми трусиками. Он лижет меня поверх них, чуть-чуть дразня мой клитор.

— Я всегда смотрел на тебя, — говорит он, касаясь моей киски, и она кажется восхитительно грязной. — А теперь дай мне посмотреть.

Я приподнимаю бедра, чтобы он мог спустить мое нижнее белье, а затем раздвигаю ноги. Он втягивает воздух, одобрительно бормочет что-то по-итальянски и прячет голову между моих ног.

Царапание его короткой бородкой о мои бедра сводит меня с ума почти так же, как ощущение его языка, скользящего по моему клитору. Я накручиваю его волосы на пальцы и дергаю за пряди, но как бы я ни тянула его к себе, он не сдается. Спираль все больше и больше сжимается в нижней части моего живота, пока я не бьюсь в его огромной кровати, отчаянно нуждаясь в освобождении.

Он обхватывает своими большими руками мои бедра и поднимает меня, не позволяя своему рту покинуть мою киску. Как раз в тот момент, когда я думаю, что могу умереть, если не кончу прямо сейчас, блядь, он берет мой клитор в рот и сосет. Жестко.

Я лопнула. Все мое тело наполняется удовольствием. Он опускает меня на кровать, вводит внутрь меня два пальца, пока я еще пульсирую от оргазма, и каким-то необъяснимым образом трахает меня ими, пока я снова не оказываюсь на грани.

— Боже мой, — бормочу я.

Он ухмыляется. — Его здесь нет. Есть я.

По моему позвоночнику пробегает дрожь. — Думаю, я могла бы кончить снова.

— Хорошая девочка, — хрипло говорит он. — Покажи мне, что у тебя есть.

Он безжалостен, бьет меня по этому месту снова и снова, а потом вдруг это происходит. Мне кажется, я вижу, как вся моя жизнь проносится передо мной. Я выгибаю спину, выкрикиваю его имя и чувствую, что снова падаю с обрыва.

Он стонет. — Трахни меня. Детка, ты только что брызнула.

Несмотря на ошеломляющую эйфорию, его слова настолько шокируют меня, что я быстро соображаю. — Что?

Я ничего не вижу, но, когда я сажусь и прижимаю руки к простыням, они мокрые.

— Ни за что. — Я абсолютно подавлена.

— Черт, не могу поверить, что не видел этого.

Дамиано тянется ко мне, чтобы включить свет на тумбочке, а затем возвращается туда, где он был.

Я думала, он будет выглядеть встревоженным.

Вместо этого он выглядит так, словно кто-то гордо восхищается своей работой, глядя на испорченные простыни. Он выглядит таким довольным, и это сразу же снимает мое смущение. Затем он поднимает на меня глаза и бросает на меня взгляд. — Мы собираемся сделать это снова с включенным светом.

Я смеюсь и падаю обратно на кровать. — Позже, пожалуйста. Я не думаю, что переживу еще один.

Он там надо мной через несколько секунд. Его рот находит мой, и он целует меня целую вечность. Я отчаянно хочу вернуть услугу, даже если я уверена, что не буду в этом так же искусна, как он был со мной. Когда я прошу его сесть на край кровати, и он понимает мое намерение, его взгляд становится закрытым.

Я отбрасываю свою нервозность и облизываю губы. Я не могу поверить в то, что собираюсь сказать. — Ты сказал мне, что заполнишь каждую мою дырочку своей спермой. До сих пор ты не сделал этого.

По его губам расплывается ленивая ухмылка. — Ты чертовски плохая, Вэл.

Я трусь одной щекой о его твердую длину, затем другой. Его пальцы путаются в моих волосах, но он позволяет мне контролировать свои движения. Я облизываю нижнюю часть его члена и провожу языком вокруг верхней части.

Он стонет. — Обхвати его ртом.

Да, и я заглатываю это настолько далеко, насколько могу, а это не так уж и далеко. Он толстый и длинный, и когда мой рот не достигает больше половины, я обхватываю рукой его основание.

Кажется, ему это нравится. Его дыхание становится тяжелее, чем больше я его глажу, и его хватка на мне крепче.

— Расслабь горло, — говорит он. — Ты можешь заглотить меня дальше, детка.

Он прав. Я сильнее упираюсь ягодицами в пятки, и он наклоняет бедра вперед так, чтобы между его членом и моим ртом образовалась прямая линия. Он толкается мне в горло, глаза слезятся, но каким-то образом мне удается не захлебнуться.

— Ты так хорошо справляешься, — шепчет он. — Черт, Вэл. Ты чертовски идеальна.

В следующий раз, когда он выходит, я вспоминаю, как восхитительно было, когда он сосал мой клитор, поэтому я пробую то же самое на нем. Он издает мучительный стон.

— Я наполню твой хорошенький ротик своей спермой, — выдыхает он. — Это то, чего ты хочешь, не так ли?

Я не могу говорить, но увеличиваю скорость, чтобы показать ему, что именно этого я и хочу, и через мгновение чувствую, как он напрягается еще больше и взрывается на моем языке.

Это первый раз, когда я попробовала мужчину. Вкус не совсем приятный, но, Боже, то, что он потерял контроль, уже само по себе достаточно восхитительно. Я падаю на руки и смотрю, как он пытается собраться. Он еле держит себя. Его локти упираются в колени, и он выглядит таким истощенным, таким разбитым, что это наполняет меня гордостью. Я сделала его таким.

Он подпирает лоб ладонью и смотрит на меня. — Я боюсь того, что ты сделаешь со мной после того, как попрактикуешься.

— Может быть, я свяжу тебя и поступлю с тобой по-своему, — говорю я. — Говорят, что расплата — это сука.

Он смеется и тянет меня к себе на колени. — Думаю, мне понравится такая расплата.

Я утыкаюсь лицом в его шею и улыбаюсь ему в кожу.

Чувство умиротворения омывает меня.

Я хочу, чтобы солнце не вставало.

Хотела бы я забыть обо всем и остаться с ним навсегда.