Когда поёт Флейта Любви (СИ)

Глава 15

Долгие мучительные недели тоскливо ползли вперед, принося Аните массу эмоций и переживаний. Платок по-прежнему красовался на ее лице, глаза ее по-прежнему лихорадочно и со страхом искали Четана среди обитателей фермы, а разум по-прежнему отказывался переходить к каким-либо решительным действиям. Правда, встречаться с Четаном Анита стала значительно реже: он перестал есть в столовой со всеми и сразу же уходил куда-то, как только Анита показывалась поблизости. Очевидно, что он ее избегал. Вот так, помимо старых страхов, девушка начала мучиться от сильного чувства вины. Выходит, она заставила Четана постоянно убегать от нее? А может, он просто и сам не хочет ее больше видеть? Отчего-то эта мысль добавляла немалую порцию боли.

Молясь Господу одним утром, она вдруг получила удивительной силы откровение о самой себе: она полна ревности! Ее страшно огорчает то, что Четан любит ту красивую индианку. Она ревнует и именно из-за этого не хочет признаться в том, что она и есть Анита!

В прошлом она ему нравилась. В прошлом она, Анита, была ему небезразлична. Он приносил ей ягоды в своих ладонях и играл для нее на флейте. В прошлом он подарил ей поцелуй. Да, она сама разрушила все это, поверив страхам и сомнениям, позволив старым обидам отравить ее чувства. Да, она полностью во всем виновата, и ей не в чем Четана обвинить! Но… это прошлое еще как будто имело вес. Это прошлое еще было как будто живым и реальным для нее… А если она, после раскрытия своей личности, увидит в глазах Четана равнодушие или, что еще хуже, отвержение и разочарование — ее драгоценные воспоминания о его чувствах превратятся в ничто, станут лишь источником боли, мук и вечного сожаления.

Аните просто было страшно. Сейчас Четан уважал ее и почитал, как Кэчину Кими. Это лучше, намного лучше, чем в одно мгновение стать презренной Анитой, предательницей и настоящим врагом. Хватит ли у Четана прощения для нее? Если и хватит, то будет ли он, как раньше, добр к ней?

Аните стало совестно. Все эти чувства, очевидно, были продиктованы эгоизмом. Но, к сожалению, она еще не была готова быть откровенной. Она вспоминала его редкие взгляды на нее, и видела в них искренность и беспокойство. Она не отдавала себе отчета в том, что от его малейшего внимания ей было приятно. Прямо сейчас он беспокоился о ней. Почему он так заботился о Кэчине Кими, она не знала. Возможно, это его благодарность за десятки спасенных соплеменников. Но это было дорого в ее глазах. Намного лучше, чем разочарование. Или отвержение. Или боль… Она была не готова к последним…

Виделись они с Четаном только на воскресных собраниях. Парень не пропускал их. Все жители фермы рано утром собирались во дворе и садились прямо на землю, подстилая под ноги старые тряпки. Четан присаживался недалеко от пастора и с упоением слушал его. Анита, прячась за своим белым платком, садилась с противоположной стороны, стараясь стать невидимой за спинами работников фермы. При этом она хорошо видела лицо Четана и просто не могла оторвать от него взгляда. Он слушал проповедь так внимательно, что, видимо, забывал обо всем на свете. Его красивое смуглое лицо было очень сосредоточено. Общие служения христиан были ему в диковинку и, похоже, доставляли большое удовольствие. Анита ловила себя на мысли, что он поразительно прекрасен. Причем, не только лицом, но и сердцем. От этой мысли всё внутри начинало болезненно ныть. Он навсегда останется далеким для нее, ее потерей, ее наказанием…

Едва дотянув до конца служения, Анита тут же поспешила удалиться с фермы, чтобы прийти в себя. В последнее время ей все больше нравилось сидеть в тени тех корявых деревьев, которые высились на вершине небольшого холма. Ферма отсюда была, как на ладони, а ветер, приносящий ароматы зеленеющей прерии, очень освежал как тело, так и душу.

Усевшись прямо на траву, Анита подтянула к себе колени и обхватила их руками. Опустив голову пониже, она молча предавалась своей печали. Сильная тоска сковывала ее сердце стальными оковами. Почти полчаса она провела в полной прострации и только после этого подняла свое лицо. Но тут же сильно вздрогнула от испуга, потому что недалеко от нее, метрах в пяти, стоял Четан и пристально на нее смотрел. Похоже, он находился здесь давно. Анита смутилась. Почему он здесь? Может, он узнал, кто она такая? Будет ли он отныне ненавидеть ее?

Но Четан не выглядел хмурым, скорее, беспокойным, потому что его драгоценная Кэчина Кими с каждым днем становилась все печальнее. Он пришел поговорить с ней. Он был слишком обеспокоен ее страхом по отношению к нему.

Не спрашивая разрешения, он молча присел на траву в паре метров от нее и посмотрел в ее глаза спокойным бесстрастным взглядом. Анита нервно сглотнула и дрожащей рукой поправила сползающий платок. Он видел ее волнение и как раз пришел спросить ее об этом.

— Кэчина Кими, — негромко, но очень серьезно проговорил он, — ты ненавидишь меня?

Аниту этот прямолинейный вопрос застал врасплох. Она не знала, что ответить. Но отвечать было надо, поэтому она все же произнесла:

— Н-нет… Я не ненавижу тебя… — и опустила глаза, нервно теребя рукою край своего белого фартука.

— Тогда почему ты так боишься меня? — продолжал Четан свой серьезный допрос, и девушка начала нервничать еще больше. Похоже, он решительно собрался сегодня докопаться до правды.

— Я… я… — протянула она и просто замолчала. Ей стало страшно, и мощная дрожь волнения пробежала по ее телу. Все? Пришло время разоблачения? О нет! Анита так сильно побледнела, что Четан забеспокоился.

— Я… Мне не за что тебя ненавидеть… — наконец произнесла она приглушенным голосом, едва находя в себе силы на этот разговор. — Просто… есть у меня одна тайна… На самом деле… — Анита тяжело выдохнула, — на самом деле я очень плохой человек. Я не хочу, чтобы ты узнал, насколько я плохой человек… Я не достойна твоего внимания, поэтому я… убегаю от тебя. Дело не в тебе, а во мне. Я, на самом деле, очень восхищаюсь твоим мужеством и верой в нашего Бога. Но я… я не могу открыться тебе…

Последние слова Анита произнесла очень приглушенно и опустила голову пониже, чтобы скрыть свое глубокое душераздирающее смятение.

— Кэчина Кими, — услышала она его тихие слова Четана, и в его тоне проскользнула неожиданная нежность, — Кэчина Кими. Не бойся меня!

Анита ожидала чего угодно, но не последующих его слов:

— Я тоже плохой человек. Если ты — плохой человек и я — плохой человек, значит, мы можем не бояться друг друга…

Анита подняла на парня шокированный взгляд. О чем он говорит?

— Почему ты плохой человек? — спросила Анита, глядя Четану прямо в глаза. Он немного замялся и нерешительно посмотрел куда-то вдаль. Видимо, ему тяжело было произнести следующие слова.

— Я обидел однажды одного дорогого мне человека, и он возненавидел меня за это, — наконец произнес он, и голос его дрогнул. Анита изумленно смотрела на него, совершенно не понимая, о чем он говорит.

— И этот человек не простил тебя? — настороженно спросила она.

— Я не знаю, — печально ответил Четан, — надеюсь, что да. Я молюсь об этом каждый день. Поэтому не бойся меня. Ты не можешь быть хуже меня…

При этих словах он даже слегка улыбнулся, и Анита поняла, как сильно она очарована им. Четан оказался таким чудесным человеком! Только сейчас она осознала, что впервые разговаривает с ним так просто лицом к лицу. Он был замечательным собеседником. Несмотря на свое происхождение, он почти в совершенстве владел английским и был поразительно умным и чутким человеком. Она смотрела на него и не могла отвести взгляда. Он был настолько хорош, что ее снова уколола ревность.

— Скажи, почему ты здесь, а не со своей невестой? — вдруг выпалила она, но тут же испугалась своей напористости.

Четан сильно удивился.

— Но у меня нет невесты, — проговорил он.

Анита пожалела, что начала об этом говорить, но отступать уже было поздно.

— Ты мне сказал недавно, что есть женщина, которую ты любишь. Почему ты не с ней сейчас, а со мной? Не лучше ли тебе сейчас быть рядом с ней?

Четан несколько мгновений переваривал услышанное, а потом серьезно ответил:

— Я не могу быть с ней, потому что… потому что она не принимает меня. Мы слишком разные с ней. А еще… — он немного замялся и опустил голову, как виноватый школьник, — еще… я обидел ее однажды, я ранил ее чувства, и… она покинула меня.

Последние слова он выдохнул с трудом. Анита пораженно смотрела на него. Значит, та девушка его отвергла? Не может быть! Как можно было отвергнуть ТАКОГО парня?!! Вот, глупая! А теперь он страдает… Ах, вот почему он до сих пор на ферме! Ему некуда спешить…

Анита почувствовала сильное смешение противоречивых чувств внутри себя. Сперва это было большое облегчение, такое большое эгоистичное облегчение, за которое ее тут же осудила совесть. «Если у Четана не заладилось с его любовью, это не значит, что теперь ты можешь рассчитывать на его благосклонность» — прошептала она и заставила Аниту смиренно подавить свои желания. С другой стороны, ей стало очень жаль Четана, потому что большая печаль отразилась на его лице, когда он заговорил об отвержении своей любимой женщины.

— Мне очень жаль, — пробормотала Анита сочувственно, но Четан слегка улыбнулся, как бы давая понять, что у него все нормально. Анита смотрела в его смуглое открытое лицо, и вся внутри неё трепетало от желания быть с ним. Но, казалось, между ними зияла непреодолимая пропасть.

Четан со своей стороны тоже был немало взволнован. Кэчина Кими стала так сильно ему небезразлична, что даже печаль о Табо немного поблекла на фоне этих новых чувств. Возможно, она по-прежнему казалась ему таинственной и загадочной личностью, хотя он не раз видел, что за этим платком скрывается просто слабая хрупкая женщина. В любом случае, сейчас Кэчина Кими занимала все его мысли. Он увидел, что взгляд ее светлых глаз стал теплее, и она перестала отворачиваться в его присутствии. По сути, он впервые видел ее так близко в дневное время суток, хотя иметь какое-либо представление о ее внешности было трудно, потому что ее голову полностью покрывал большой белый чепчик, а пол-лица было спрятано под платком. Он видел лишь глаза — светлые, робкие и отчего-то смотрящие смущенно и виновато.

Чтобы не усугублять ее смущение, он отвернулся в сторону и посмотрел вдаль, откинув небрежным жестом прядь длинных волос от лица.

— Кэчина Кими, не бойся меня и, прошу тебя, не убегай. Я просто хочу защищать тебя, и я не буду пытаться разгадывать твои тайны. Ты можешь быть спокойна…

Эти его слова, как бальзам, пролились в ее сердце. Она аж потянулась к нему всем существом, но потом одернула себя. Надо постараться не натворить глупостей!

Однако, в ее сердце появился проблеск надежды. Может, Четан сможет простить ее, когда узнает, кто она на самом деле? Он так добр и благороден, что это возможно для него.

Анита не смогла удержаться и задала ему следующий вопрос:

— Я не совсем понимаю, почему ты хочешь мне помогать, но… если вдруг ты узнаешь, что я в прошлом совершила много плохих поступков, сможешь ли ты и дальше… относиться ко мне хорошо?

Голос ее немного дрогнул от волнения. Четан улыбнулся и бросил на нее ласковый взгляд.

— Мне все равно, что ты совершила в прошлом. Если ты раскаиваешься, Бог прощает тебя. Кто я, чтобы осуждать тебя, когда Бог тебя простил? Об этом сегодня говорил пастор Стен, ты помнишь?

Анита неожиданно рассмеялась. Его здравые христианские рассуждения никак не вязались с его индейской внешностью. Атмосфера резко перестала быть напряженной, а вокруг разлился какой-то ласковый свет радости и принятия.

— Спасибо, — пробормотала Анита и вдруг неожиданно растрогалась. Она так давно чувствовала себя плохой! А тут Четан, лично он сам, тот, кто больше всего на свете волновал ее сердце, заверил ее, что примет ее со всеми ее грехами и проступками. В глазах защипало, и Четан заметил ее попытку отвернуться от него.

— Кэчина Кими… — начал он, но Анита его перебила:

— Все нормально. Я… я благодарна тебе за все, и просто волнуюсь от радости… Спасибо, Четан…

Она фактически впервые произнесла его имя, и оно прозвучало в ее устах как-то по-особенному. Четан тоже услышал это особенное звучание и внимательно посмотрел на девушку. Снова у него появилось сильное ощущение, что они давно знакомы. «Кто же ты, Кэчина Кими? — подумал он. — Почему мое сердце все более трепещет рядом с тобой?».

Они какое-то время посидели молча, и Анита поняла, что ее страх почти полностью ушел. Возможно, скоро она сможет открыться ему. Возможно, он простит ее. Возможно, он будет хотя бы ее другом… Понятное дело, она никак не могла рассчитывать на его любовь, ведь в его сердце была другая женщина, но сейчас, после всего пережитого, ее осчастливила бы даже искренняя дружба и восстановленные отношения.

Во дворе фермы появилась Генриэтта и громко позвала Аниту. Девушка вздрогнула, а потом поднялась на ноги. Она уж было бросилась вниз с холма, но потом замерла и резко обернулась к Четану. Он по-прежнему сидел на земле и смотрел на нее снизу вверх, щурясь от лучей яркого утреннего солнца.

— Спасибо, Четан, — проговорила Анита, — ты действительно помог мне. Я… я на самом деле, очень хочу рассказать тебе свою тайну, но еще немного боюсь. Я боюсь, что ты разочаруешься во мне… — ей стало неловко, ведь она, фактически, призналась в том, что дорожит его мнением о себе, — но я решусь на это скоро, обещаю тебе!

Анита сделала паузу и тихо добавила:

— Пожалуйста, ешь в столовой. Я больше не буду убегать! И ты не прячься. Я… я хочу еще общаться с тобой…

Ее лицо залилось краской смущения, но Четан этого не увидел из-за платка. Однако он почувствовал всю ее неловкость в голосе, и понимающе кивнул. Анита резко развернулась и умчалась к ферме.

Четан долго смотрел ей вслед, пока она не скрылась в одном из строений фермы. Его сердце пело. Наверное, из-за последних ее слов: «Я боюсь, что ты разочаруешься во мне…». Он понял, что глубоко ошибался на счет Кэчины Кими. Она не ненавидела его! Она… дорожила его мнением! Значит, он важен для нее! Значит ли это, что она тоже испытывает к нему необъяснимую привязанность? Четан нервно сглотнул. Почему это происходит между ними? Почему он точно знает ее, хотя никак не может узнать?

Четан закрыл глаза и обратился к Тому, Кто знает все и может все:

— Господь! Помоги Кэчине Кими победить все страхи! Помоги мне помочь ей! Боже, если Тебе угодно, открой мне, кто же она на самом деле…

* * *

Последующие дни стали почти самыми счастливыми днями в жизни Аниты. Теперь она не убегала от Четана, а радостно встречала его взмахом руки, когда они сталкивались во дворе фермы. Четан в ответ широко улыбался, поражая в очередной раз своей редкой красотой, и, уходя, оставлял после себя невероятное ощущение счастья в сердце Аниты. Вот-вот она собиралась ему во всем признаться. Вот-вот последняя преграда должна была быть разрушена между ними…

Жители фермы не могли не заметить, как сильно изменились отношения этой странной парочки. Джонни Монро однажды отвел Аниту в сторону и заговорчески спросил:

— Эй, сестра, — слово «сестра» он произнес нарочито грубо, намекая, что пора бы ей снова переквалифицироваться в «Аниту» и перестать заниматься скрытными глупостями. — Скоро ты уже снимешь свой нелепый платок? Анита, если вы с Четаном уже все порешали, то пора бы и маскировку убрать, а?

Анита сильно покраснела и сбивчиво ответила:

— Что значит «порешали»? У нас и так все было нормально. Просто я еще немного стесняюсь, вот и все…

Джонни насмешливо протянул:

— Ну-ну! Перестань! Все знают, что между вами что-то происходит. Четан носится с тобой, как с сокровищем. Говорят, вы были знакомы в прошлом. Это правда?

Последние две фразы он произнес шепотом, а Анита сильно вздрогнула.

— О чем ты говоришь? — в панике воскликнула она, а потом испуганно зажала себе рот рукой.

Так как Анита больше ничего не опровергала, Джонни ухмыльнулся и проговорил:

— Ах, вот, где собака зарыта! Сестра! Наберись смелости и будь искренней! Хватит мучить парня. Он в тебе души не чает, ради тебя горбатится на ферме, а ты все никак не решишься. Прими мой совет, как от твоего друга: хватит убегать, перед Богом ведь ходим! Эгоизм никогда еще не доводил до добра…

Оставив Аниту наедине со своими невеселыми мыслями, Джонни Монро удалился по своим делам. Анита сильно поникла. Каждое его слово стало для нее большим обличением. Она действительно мучает Четана? Ее действия так сильно эгоистичны? Может, Джонни прав? Пора все это прекратить…

Анита удрученно побрела прочь, когда возле одной из построек двинулась какая-то тень. Это был Четан. Он как раз возвращался из конюшни, когда случайно услышал голоса. Он никак не планировал подслушивать, но вдруг отчетливо услышал это важнейшее для него имя — Анита! Четан замер. Анита, Анита! Это же имя Табо! Не совсем понимая, что происходит, он начал прислушиваться к дальнейшему разговору. Его поразительный слух помог ему услышать каждое произнесенное ими слово.

«Говорят, вы были знакомы в прошлом…» — донеслось до его слуха, и его обдало волной дрожи. Кэчина Кими не опровергла этого. Что же это значит? Не может быть! Поразительная догадка возникла в его голове, когда он сопоставил очевидные факты. Кэчину Кими зовут Анита. По ферме ходят слухи, что они были знакомы с нею в прошлом. Она и ему самому кажется очень знакомой. Она боится открыть ему свое лицо… Что же это? Неужели Кэчина Кими — это… Табо???

Четан тряхнул головой, словно хотел удостовериться, что происходящее с ним — это не сон.

Табо! Табо! Неужели это ты? Но как это можешь быть ты?!! Ты же жила в роскоши в городе белых людей! Ты была так сильно обижена тогда и полна ненависти… Табо! Неужели это можешь быть ты?

Четан был так поражен, что едва нашел в себе силы вернуться в конюшню и завалиться на ароматный стог сена. Он пролежал так более часа, вспоминая все ее слова и сопоставляя их теперь с ее новой открывшейся личностью. Кэчина Кими говорила, что сделала что-то плохое в прошлом и что боится его разочарования. Что она имеет в виду? Возможно ли, что она переживает о своей ненависти к нему тогда? Нет, это как-то слишком сложно! Четану трудно было вместить все это в своем разуме, и он чувствовал, что все силы покинули его.

Но сейчас было важно понять происходящее до конца, ведь если Кэчина Кими — это Табо, то… Его сердце бешено застучало. Он так долго жил мыслью о ней и страдал из-за чувства вины! Он не надеялся когда-либо увидеть ее вновь, лишь хотел, чтобы однажды она простила его и была счастлива там, где она есть. Но, если Кэчина Кими — это действительно Табо, то он сможет еще раз попросить у нее прощения и отныне спать спокойно!

Он так сильно волновался, что пропустил ужин. Он не мог решиться увидеть ее и откровенно поговорить. Но как же ему все узнать? Четан в ту ночь не сомкнул глаз. Его сердце трепетало, как никогда ранее, а душа уходила в пятки при мысли предстать перед нею, зная, что она — его драгоценная Табо!

Ему вдруг вспомнилась история из Библии. Когда Иисус воскрес, он явился двум ученикам на пути в Эммаус. Он подошел к ним, как обычный путник, и долго с ними разговаривал. А потом Он исчез, и ученики поняли, что это был Иисус. И после этого они сказали: «Не горело ли в нас сердце наше…?». То есть их сердце подсказывало им, что это был Господь, хотя они и не осознавали это разумом. Вот точно так же чувствовал себя и Четан теперь. Он понимал, что все это время его сердце постоянно горело, когда он был рядом с Кэчиной Кими. Его сердце подсказывало, что она — это особенный для него человек, хотя он не мог этого никак понять. Все! Хватит трусить! Нужно все узнать как можно скорее!

Он едва дождался утра. При первых же признаках пробуждения фермы он бросился искать ее. Но ему сообщили, что некоторое время назад она ушла в сторону холма. Четан поспешил в указанном направлении, а работники посмеялись с него.

— Похоже, у нас тут любовь, — с усмешкой проговорил один из работников.

— Не выдумывай! — прервал его второй. — Краснокожие неохотно берут в жены белых. Думаю, Четан просто заинтригован ее камуфляжем…

— А глаза его ты видел только что? — парировал первый. — Это не просто взгляд, это фонтан эмоций!

Второй недовольно пожал плечами.

— Я все равно в это не верю. Все равно, дикарь есть дикарь: Анита не станет с ним связываться…

Работники замолчали и переключились на свои дела.

Четан стремительно преодолел соседний холм, ища глазами Кэчину Кими. Он увидел ее в излюбленном для нее месте — под тенью скорченных деревьев. Она, как всегда, была очень печальна и пряталась за платком. Четан понял, что его обуревает невероятный страх, которого он еще никогда в жизни не испытывал. Его смутило собственное состояние, ведь даже малейший страх для индейского воина — это позор! Но сейчас, пожалуй, ему было не до сохранения своей чести. Теперь он знал, что сейчас увидит Табо! Четан бесшумно приблизился к ней, но она не заметила его, потому что была глубоко погружена в свои мысли. Ему пришлось остановиться в нескольких метрах от нее и сообщить о своем присутствии намеренным хрустом веток под ногами.

Анита встрепенулась и стремительно развернулась к нему. Увидев Четана, она поднялась ему навстречу. В ее взгляде Четан прочитал тревогу, и его сердце заныло. Она по-прежнему его боится? Она не доверяет ему… Впрочем, у нее есть повод не доверять ему. Но… что же делать? Он должен полностью удостовериться, что Табо — это она!

Четан подошел ближе и молча присел на траву. Он устремил взгляд вдаль, давая возможность Аните тоже сесть рядом. Она присела, и воцарилось гнетущее молчание.

Анита чувствовала какое-то напряжение, висевшее в воздухе, а также сильное чувство вины. Слова Джонни Монро очень ударили по ее совести. Выходит, она изводит Четана своими тайнами и снова поступает с ним крайне эгоистично? Но если она прямо сейчас ему все откроет, не будет ли это для него ударом? Его многоуважаемая Кэчина Кими вдруг окажется той самой беглой рабыней Анитой, которая однажды сбежала от Четана, а потом собственными руками отправила его на смерть! Анита сильно вздрогнула, представив еще раз всю отвратительность своих поступков в прошлом. Четан будет так сильно разочарован! Но… держать его и дальше в неведении не менее отвратительно. Ей надо смириться! Да, именно смириться! Смириться с тем, что он отвернется от нее и обдаст холодным взглядом. Ей надо поставить честность выше собственных интересов! Боже, помоги! Это так страшно!

Анита нервно сглотнула, а потом украдкой бросила на Четана взгляд. Он казался бесстрастным и по-прежнему смотрел куда-то вдаль. Он был таким же, каким она помнила его еще со времен своего плена — каменным изваянием. Но она знала, что в его груди бьется очень трепетное сердце, искренне любящее Иисуса!

Она уж было решилась и открыла рот, чтобы заговорить, как вдруг Четан произнес первым:

— Что ты такого совершила, что я не смогу понять?

Анита вздрогнула и затрепетала. Четан был таким серьезным и задавал такие откровенные вопросы! Неужели, он о чем-то начал догадываться? Мурашки страха пробежали по ее телу, но сердце твердо говорило: «Все! Хватит лжи! Хватит страха! Если он отвергнет тебя, значит, это твоя судьба!». Анита пораженно вздохнула и, опустив голову, произнесла:

— Я… я предала своего друга и фактически обрекла его на смерть. Я безосновательно посчитала его своим врагом и в порыве ненависти… отдала на растерзание недругов! — последние слова она выдохнула с трудом, чувствуя, что комок слез все больше нарастает в горле. — Я… очень страдала потом и даже считала его умершим, но… он оказался живым! Слава Богу! Но… я не могу до сих пор забыть свои грехи. Я бы так хотела вернуть все назад и исправить!

На последней фразе голос Аниты дрогнул, а Четан дернулся от мгновенно вспыхнувшего желания утешить ее и прижать к себе, но сразу же остановился. Нет! К ней нельзя прикасаться! Она не переносит чужих прикосновений!

Четан опустил уже было поднятую руку и сделал взволнованный вдох. Слова Кэчины Кими все больше подтверждали ее личность. После того злополучного поцелуя она посчитала его врагом и всей душой возненавидела. Эта ненависть горела в ее душе несколько лет, и при их встрече в поместье белых людей она выплеснула на него свою обиду. Он чуть не погиб тогда. Она, видимо, считала его умершим, а потом повстречала здесь, в прерии. И она глубоко скорбит обо всем этом… Но ведь это значит, что… ОНА ЕГО ПРОСТИЛА?!! Эта мысль вдруг озарила его разум, и сильное радостное облегчение разлилось в его душе. Она простила! Она простила! Табо больше не считает его своим врагом! Четан так сильно обрадовался, что не смог удержаться от мысленного возгласа: «Спасибо, Боже!».

Видя, что его лицо стало светлым и, буквально, сияющим, Анита даже перестала смущаться. Как завороженная она смотрела на него и ничего не могла понять. Четан повернулся к ней и посмотрел с такой любовью, что Анита изумилась и замерла с широко распахнутыми глазами.

— Четан, что с тобой? — не удержалась она от назревшего вопроса, а он вдруг широко улыбнулся и радостно сказал:

— Я сейчас понял, что женщина, которой я отдал свое сердце, простила меня!

Анита ровным счетом ничего не поняла. Почему он вдруг вспомнил о своей индианке? Она признавалась ему в своих грехах, а он вспоминал о своей возлюбленной? Аните вдруг стало как-то неприятно, как будто Четан пренебрег ее откровенностью. Она опустила голову, чувствуя, что в душе начинает нарастать обида. Время ли думать о возлюбленных, когда у друга сердечная скорбь? Значит, этот друг просто для него ничего не значит!!!

Анита почувствовала такое огорчение, что готова была подняться и убежать отсюда, но потом одумалась. На что ей обижаться? Все справедливо! Она Четану по сути никто!

Эти трезвые мысли помогли ей сдержаться. Четан действительно не обязан ее сейчас выслушивать. Она так много нагрешила против него, что он может хоть тысячу раз обижать ее, и ей надо будет смиренно стерпеть!

Сделав печальный глубокий вдох, Анита снова подняла глаза на Четана. Он по-прежнему счастливо улыбался, но отчего-то смотрел прямо на нее. Ей ничего не оставалось, как смущенно опустить глаза.

— Скажи, Кэчина Кими, — вдруг с какой-то особенной интонацией в голосе проговорил он, — тот друг, которого ты обидела… ты бы хотела его снова увидеть?

Анита изумленно подняла на него глаза. На красивом лице Четана появилось странное выражение. Он смотрел на нее со смешением напряжения и торжества. Его волосы разметались по плечам, а большие черные глаза, не мигая, смотрели в ее лицо. Анита замерла, удивляясь все больше с каждым мгновением. Что с ним происходит? Он сейчас ведет себя не так, как раньше. Такое ощущение, что он решил заглянуть ей в самую душу. Но почему?

Четан тоже очень внимательно следил за выражением ее глаз. «Это точно Табо — это ее глаза! Вот почему она казалась мне такой знакомой!» — подумал он с торжеством.

Обдумав еще раз его вопрос, Анита еще больше занервничала. Как правильно ответить? Сказать, что она хочет его еще раз увидеть? Да она видит его прямо сейчас! Если уклониться от ответа, то будет снова не искренне, а так больше нельзя! Что ж…

— Я… я больше всего хочу, чтобы он… тот мой друг… чтобы он простил меня… — наконец, выдохнула она и спрятала глаза.

— Но ты не хочешь его видеть? — не унимался Четан, заставляя смущенную Аниту немного дрожать.

— Это не так! Просто… Мне стыдно его видеть!

Анита перешла на шепот и со стыдом отвернулась в сторону.

Четан, напротив, улыбнулся и облегченно выдохнул. Всё, хватит ее мучить! Он узнал достаточно! Значит, если он откроется ей, она не отвергнет его!

Четан поднялся на ноги, а потом обошел девушку дугой и присел на траву прямо напротив неё. Анита изумленно подняла голову и прошептала:

— Четан… что ты делаешь?

Он посмотрел на нее очень серьезно.

— Табо… Анита… Прости меня! Прости, что однажды держал тебя в плену, и это продлилось слишком долго! Прости, что… позволил себе прикоснуться к тебе в ту ночь… Прости, меня! Я сполна заслужил твою обиду. Надеюсь, теперь ты сможешь принять мои извинения!

Анита ошарашенно смотрела на него и никак не могла осознать значение его слов. Анита??? Он назвал ее Анитой??? Стоп! Он все знает??? Он знает, что она и есть ТА САМАЯ предательница? Подождите-ка! Что он говорит? Он говорит: «Прости»? Знает, кто она такая и все равно просит у нее прощения?

Анита аж пошатнулась, потому что у нее задрожало все тело. Она не могла оторвать от него испуганно-изумленного взгляда и не владела своей речью.

Четан, не церемонясь, протянул к ней руку и одним махом снял платок с ее лица.

Как давно он не видел эти черты! Анита по-прежнему была невероятно красива, хотя стала старше. Под глазами залегли тени, скулы стали острее…

Шок Аниты еще не прошел. Она инстинктивно попыталась надеть свой платок обратно, но дрожащие руки не слушались.

— Больше не прячься, — тихо проговорил Четан. — Я помнил о тебе всю свою жизнь, Анита…

От его последних слов она вздрогнула и наконец прекратила глупые попытки спрятаться обратно в свою скорлупу.

Взгляд Четана светился нежностью и принятием, и ее сердцу стало совестно до боли.

— Четан! Прости меня! — прошептала она, закрыв лицо ладонями. — Я так виновата перед тобой! Из-за меня… из-за меня тебя тогда почти убили! Я… я недостойна того, чтобы ты разговаривал со мной!..

Она замолчала и всхлипнула. Четану очень сильно хотелось утешить ее, приобнять, но он не смел прикасаться к ней. Он помнил, что она не выносит чужих прикосновений. Однажды он уже совершил непоправимую ошибку и поклялся себе никогда больше ее не повторять!

Когда Анита немного успокоилась, он снова заговорил с ней:

— Я больше не обижу тебя, поверь! Я… знаю, что это ты спасла меня тогда, много лет назад в Долине Уединения, когда я истекал кровью и был фактически мертв. Я обязан тебе жизнью…

Анита удивленно подняла на него заплаканные глаза.

— Ты… ты меня вспомнил? — робко проговорила она.

Четан кивнул и постарался вложить в свой взгляд как можно больше тепла, чтобы она уже, наконец, перестала огорчаться и забыла о прошлом. Анита какое-то время смотрела в его лицо и боялась расслабиться

— Четан, где ты взял ту Библию, которая когда-то хранилась в твоем доме? — произнесла она с трепетом, надеясь услышать доказательства его непричастности к смерти отца.

Четан немного удивился вопросу. Та Библия таинственно исчезла, и он уже давно забыл о ней.

— Это подарок от моего учителя. Я не помню его настоящее имя, но все в племени называли его Кэлетэка… Он рассказал мне об Иисусе и помог мне полюбить Его…

Разум Аниты резко пронзило старое воспоминание. Кэлетэка… Это индейское имя точно ей было знакомо. Перед ее глазами всплыли строчки из письма отца: «…Апачи с любовью прозвали меня Кэлетэка, что означает Опекун Людей. Это теперь мое второе имя. Я очень рад ему…» Отец? Значит отец лично подарил Четану ту Библию! Не может быть! Но… выходит, что она так серьезно ошиблась, посчитав Четана убийцей! Господи, сколько же всего она натворила!

Анита чувствовала себя просто чудовищем. Четан был все это время настоящим христианином, а она приняла на него лживые подозрения, потом безосновательно возненавидела, а после и вовсе обрекла на смерть. И даже в последнее время она скрывалась от него так долго и доставляла ему массу проблем. Как ей после всего этого смотреть ему в глаза? Анита снова ужасно опечалилась, потому что не могла простить себя. Четан чувствовал себя бессильным и тоже поник. Они просидели так несколько минут, и солнце начало просто нестерпимо припекать.

— Пойдем, Анита, — проговорил Четан ласково, — все обязательно наладится, слышишь!

Анита, все еще обуреваемая чрезмерной печалью, коротко кивнула и послушно поднялась на ноги. Она с трудом спустилась с холма и ни разу не обернулась к Четану. Ее самоосуждение достигло гигантских масштабов. Четан молча отпустил ее и, остановившись, искренне помолился о ней. Его сердце очень болело и скорбело вместе с ней, но он никак не мог понять, как же ей можно было помочь.

В течение нескольких дней Анита просто не выходила из комнаты. Жители фермы обеспокоенно перешептывались, а Четан просто не находил себе места. Он не мог понять ее скорби. И помочь тоже не мог. Он только молился, но его внутренность болезненно сжималась, когда он думал о ее необъяснимо глубоких страданиях.

Пастор Стен несколько раз пытался поговорить с ней, но она не принимала его, говоря, что ей нужно побыть одной. Однако наихудшим было то, что она категорически отказывалась от еды. Четан понимал, что Анита быстро ослабеет и может серьезно пострадать. Но она никого не хотела видеть.

На закате четвертого дня Четан отошел немного поодаль от фермы и, упав на колени, горячо молился о ней Богу. Его длинные черные волосы взметались ветром, а все тело было предельно напряжено. Губы его беззвучно двигались, а глаза были плотно закрыты, потому что он пытался достучаться до небес. Вдруг по его смуглой щеке скатилась слеза, блеснув на солнце, как драгоценный камень. Такие слезы в Небесном Царстве имели наивысшую ценность.

Он молился больше часа и все еще чувствовал смятение в душе. Но он не отступал! Он решил во что бы то ни стало получить от Бога ответ, как помочь Аните и спасти ее от смертоносной скорби. Вдруг в какое-то мгновение в его разум ворвалась удивительная небесная музыка. Возможно, он услышал пение Ангелов, но все его сердце мгновенно встрепенулось и отозвалось, тут же замерев от этого сверхъестественного явления. Эта музыка услышана была не обычными ушами, а острым слухом человеческого возрожденного духа. Она переливалась внутри него, создавая невероятные прекрасные звучания, от которых окрылялась душа. Почти мгновенно с появлением этой музыки в его сердце возник ясный ответ: он должен сыграть эту мелодию на своей «сихутанке» — флейте его народа. Анита ведь любит звучание «сихутанки», а небесная мелодия исцелит ее скорбящую душу.

Поблагодарив Господа, он тут же бросился в конюшню, где находились его вещи.

Он достал флейту из старой кожаной сумки и бегло осмотрел ее. Он не играл на ней много месяцев, хотя всегда носил с собой.

Уже темнело, когда Четан с «сихутанкой» в руках вышел во двор фермы. Он поспешил взобраться на холм, где начал наигрывать небесную мелодию, все еще звучащую в его душе. Она была крайне простой, но удивительно прекрасной! Уже через полчаса он вернулся к постройкам фермы, но не стал подходить сильно близко. Он просто играл, мысленно молясь Господу об исцелении разбитого сердца его драгоценной Табо.

Прошло, буквально, несколько минут, и Анита в белой до пят ночной сорочке и с растрепанными длинными волосами выскочила во двор и устремилась к источнику музыки. Она подбежала к Четану и остановилась в паре метров от него. Яркая луна уже осветила все вокруг своим холодным светом, и мгновенно ее лучи заиграли на залитом слезами лице Аниты. Возможно, она была где-то не в себе, потому что появилась здесь в таком неприличном виде, но, похоже, в тот момент ее не волновало ничего, кроме удивительной музыки, которая сверхъестественно коснулась ее сердца.

Да, так и было! Анита очень сильно исстрадалась за эти дни, попав в лютые лапы депрессии и обвинений. Она никак не могла победить ее, потому что перед ее глазами все время стояли ее прежние неправильные поступки. Она пыталась напоминать себе, что Бог ее уже простил и что, очевидно, Четан простил тоже, но ничего не помогало. Иногда депрессия имеет слишком глубокие корни, и так просто не удается вырваться из ее жестоких лап. Корнем ее проблемы стало непрощение самой себя. Она была себе отвратительна! Она была себе ненавистна! Она сама себя не могла более переносить в этой жизни и ненавидела теперь и саму эту жизнь. Иногда нужно научиться прощать не только врагов, не только неверных друзей, но и самих себя!

Не сумев справиться с этой ненавистью к своей персоне, Анита попала в ловушку боли, апатии и потери здравого смысла. Она просто плакала дни напролет, а ночью беспокойно дремала. Как только она вспоминала светлое и искреннее лицо Четана, она еще больше начинала презирать себя. Поэтому она не могла показаться ему на глаза. Анита оттолкнула даже пастора, потому что и так знала, о чем он начнет с ней говорить. Он попытается развеять ее самоосуждение и скажет о том, что она хороший человек. Нет! Отвратительный человек! Глупый человек! Как можно было так безосновательно возненавидеть Четана только на основании одного предположения??! Почему не разобралась? Почему потом, на холодную голову, не попыталась трезво поразмыслить??? Глупая и жестокая! Боль от утраты родителей выместила на человеке, который был к ней так добр! А он не только не возненавидел ее, но и продолжал заботиться даже тогда, когда узнал, кто она такая! Она ему не возлюбленная и даже не друг. Он влюблен в другую женщину, но так самоотвержен и полон милосердия! Четан — воистину плод веры ее отца! Он стал замечательным христианином, удивительным христианином, несмотря на свое индейское происхождение. Отец, наверняка, счастлив видеть его с небес! Но она… она — позор своего отца…

Вот так проходили дни. Анита не хотела есть, а лишь пила немного воды. Она просто закрылась от всего мира и не хотела больше ровным счетом ничего!

На пятый день она почувствовала сильное головокружение и тошноту. На нее начал наползать холодок страха. «Так может и смерть прийти однажды,» — подумала она и впервые серьезно испугалась. Умирать она все-таки не хотела. Когда на землю спустились сумерки, Анита, чувствуя, что силы все больше покидают ее, из самых глубин своего естества смиренно взмолилась к Богу: «Господи, я боюсь. Только сейчас я поняла, что впала в эту яму слишком глубоко. Наверное, я не права. Наверное, я зря… дала место ненависти. Прости, Боже!..»

Когда она прошептала последнее слово, ее разум вдруг открылся, и она ясно поняла: ненависть снова завладела ею, едва не погубив и ее душу, и жизнь, но на сей раз ненависть к самой себе! С того момента, как погибли ее родители, проклятье ненависти пришло в ее душу. Тогда она ненавидела индейцев. Эта ненависть была жгучей и сильно владела ею. Но на этом ее рабство не закончилось. Через очень короткое время добавилась ненависть к Ральфу и вообще к мужчинам. Она жила с этой ненавистью, ела с этой ненавистью, засыпала с нею, просыпалась и просто никогда не расставалась, никогда! Появление в ее жизни Четана начало ослаблять эту зависимость: он показал своим примером, что и индейцы, и мужчины могут быть добрыми, одухотворенными и прекрасными.

Однако, проклятие ненависти не исчезло. Оно притаилось и выжидало подходящего момента, чтобы нанести свой удар… Когда пришло малейшее подозрение, что Четан причастен к гибели ее родителей, ненависть обрушилась на нее и сделала безумно слепой…

И вот теперь снова — снова она в сетях! Снова потеряла разум и адекватность из-за духа ненависти! Но на сей раз — ненависти к себе! При этом источник этого состояния оставался старым!

Когда Анита осознала всю тяжесть своего состояния, она серьезно испугалась и попыталась сесть на кровати.

— Господи, — прошептала она, — спаси меня из этого страшного рабства! Помоги мне…

Прошло несколько мучительных минут, как вдруг до ее слуха донеслась… мелодия! Ее сердце затрепетало. Небесная, такая прекрасная и живительная музыка вызвала в ней мгновенный отклик. «Господи! Ты спасаешь меня! — прошептала Анита сквозь слезы, — Боже! Ты пришел ко мне на помощь!».

Откуда-то появились силы, и она сумела встать с кровати. Голова кружилась, ноги дрожали. На ней была тонкая белая сорочка с короткими рукавами, а волосы в беспорядке струились по плечам, но она просто не восприняла, в каком сейчас виде находится, и как можно стремительнее выскочила из здания. Она бежала через двор к источнику музыки, словно на спасительный свет. Ей казалось, что от этого бега зависит ее жизнь.

Выбежав за пределы двора, она устремилась в поле. Еще издалека в лунном свете она увидела фигуру человека с флейтой в руках. Но она не остановилась, пока не подбежала к нему вплотную. Это был Четан. Анита замерла в паре метрах от него, тяжело дыша и не вытирая стекающие по лицу слезы.

Она так давно не слышала эти чудесные звуки флейты! Всегда, абсолютно всегда эта музыка соединяла ее измученный дух с небом! И сейчас флейта окончательно вытащила Аниту из лап депрессии. Все! Она вырвалась! Она не умрет! И она больше не хочет ненавидеть!..

Четан перестал играть и тоже замер. Анита в своем белом одеянии и с растрепанными волосами выглядела, как прекрасный Ангел. И она пришла! Как Господь и пообещал — она пришла! Ему удалось помочь ей!

— Анита… — прошептал он тихо, словно боясь ее спугнуть.

Девушка, наконец, вытерла слезы и немного дрожащим голосом произнесла:

— Четан! Я… благодарна тебе за все и искренно восхищена тобою. И хотя я поступала с тобою просто чудовищно, я все же хочу забыть о прошлом. Пожалуйста, если ты простил меня, прими меня в друзья…

Воцарилось некоторое молчание.

Анита почувствовала прилив смущения, потому что к ней начала приходить ясность ума. В какое-то мгновение она осознала, как она одета, и ужаснулась. Она тут же перекинула наперед почти все волосы, чтобы скрыть за ними свою ночную сорочку. К счастью, они были очень длинны и стали ее плотной накидкой. Но она даже не представляла, насколько прекрасна сейчас в этом естественном виде и что Четан затаил дыхание от прилива восхищения, впервые в жизни нахлынувшего на него с такой силой.

Так как он сильно отвлекся на ее красоту, то не совсем понял смысл произнесенных ею слов. Анита сильно смутилась, посчитав, что Четан не хочет быть ее другом. Она понурила голову, а потом немного огорченно сказала:

— Я понимаю…

Но Четан вдруг встрепенулся, увидев ее опущенную голову, и воскликнул:

— Анита! Анита! Только прошу, не грусти больше! Пожалуйста! Скажи, как утешить тебя? Если я причиняю тебе неудобства, я сейчас же уйду…

Анита резко подняла голову и стремительно ответила:

— Нет! Я не хочу, чтобы ты уходил!!!

Это звучало так эмоционально и искренне, что Четан понял: он на самом деле ей очень нужен! Это понимание согрело его сердце.

— Просто будь моим другом, — решилась еще раз попросить Анита, и Четан в этот раз услышал ее. Он улыбнулся и тихо ответил:

— Я твой друг, Табо!

Анита снова услышала это странное имя. Он уже несколько раз назвал ее так. Несмотря на странное звучание, оно показалось девушке немного знакомым: где-то она уже слышала его, но не могла вспомнить, где.

— Почему ты называешь меня Табо? — робко спросила она.

Четан немного смутился, но темнота сумерек скрыла это от Аниты.

— Я назвал тебя так еще много лет назад, когда ты спасла меня. Я не знал твоего настоящего имени, поэтому назвал Табо…

Анита почувствовала сильное волнение. Возможно, голос Четана звучал как-то слишком нежно. Она уж было собралась спросить, что же это имя означает, как вдруг со стороны фермы послышался шум. Анита испуганно обернулась. Несколько человек со свечами в руках вышли во двор. «Наверное, мы разбудили их,» — с ужасом подумала она, а потом с еще большим ужасом посмотрела на свой внешний вид. О нет! Если ее увидят здесь в таком виде рядом с Четаном, то ее репутация может серьезно пострадать!

Она резко повернулась к Четану и прошептала:

— Надо спрятаться!

Он удивился, потому что не понимал, в чем была проблема, но не стал возражать. Так как в прерии было негде прятаться, они могли только лечь на траву. Четан потянул Аниту за руку и быстро уложил на землю. Он тут же лег рядом, но продолжал внимательно следить за происходящим во дворе фермы.

Анита же затрепетала. Он был так близко от нее! Ней вдруг нестерпимо захотелось прикоснуться к нему, провести рукою по его гладкой коже и мягким черным волосам…

Анита уже было протянула к Четану руку, но на нее неожиданно набросилось головокружение, а перед глазами все помутнело. Она все-таки коснулась его плеча, но уже с другой целью — чтобы сообщить о своем состоянии.

Парень едва заметно вздрогнул и тут же повернул к ней лицо. И хотя в темноте было трудно рассмотреть что-либо, он интуитивно почувствовал, что Аните стало нехорошо.

Жители фермы через несколько минут вернулись обратно в свои дома, а Четан тут же вскочил на ноги.

— Анита, прости меня, но я должен прикоснуться к тебе…

И, не дожидаясь ее ответа, как пушинку, поднял ее на руки и понес в сторону конюшни, служившей ему домом.

Анита, у которой перед глазами по-прежнему все плыло, с замиранием сердца ощутила прикосновение его рук к себе и трепетное биение сердца в его груди.

«Четан! Почему ты так сильно нравишься мне, если нам не суждено быть вместе?» — печально подумала она и закрыла глаза, отдавшись непередаваемым ощущениям удовольствия от его заботы. И в этот момент она ясно осознала: его прикосновения не только не пугают ее, но и доставляют огромную радость. И хотя ее страх перед мужчинами с годами значительно поутих, и она даже с легкостью пожимала им руки, могла тронуть за плечо и так далее, но сейчас она была счастлива быть в сильных руках Четана. Хотя бы разок… Хотя бы на несколько минут… Ведь однажды он все равно уйдет…

Четан опустил Аниту на стог сена и зажег пару свечей, стоящих на большой деревянной бочке (за время, проведенное на ферме, он уже немного привык к использованию некоторых удобств белого человека, оценив их практичность и простоту). Сразу стало довольно светло. Так как это был отдаленный уголок конюшни, все лошади располагались немного поодаль.

Анита открыла глаза и попыталась сесть. Ей стало особенно неловко из-за своей ночной сорочки, ведь сейчас в помещении было сравнительно светло. Но она где-то догадывалась, что для Четана эта одежда вряд ли отличалась от ее повседневных платьев, ведь он вырос в совершенно иной культуре, где женщины носили крайне простые вещи. Поэтому она подавила свое беспокойство.

Четан присел на корточки недалеко от нее. Он смотрел на нее со смешанным выражением беспокойства и радости. «И почему он так добр ко мне?» — подумала Анита и смущенно опустила глаза. В этот момент Четан поднялся и достал из своей кожаной сумки краюху хлеба и мех с водой. Протянув ей еду, он сказал:

— Табо, ешь!

Анита снова робко взглянула на него и немного дрожащими руками взяла еду. Желудок резко заурчал, сообщая что действительно пора поесть.

Анита съела немного хлеба и быстро насытилась, так как ее желудок успел сильно сжаться. Отпив немного воды, она вернула мех Четану. Он продолжал неотрывно смотреть на нее, чем приводил ее в большое смущение. На его лице играла теплая улыбка, и Анита чувствовала, что ее щеки потихоньку заливаются краской. Наконец, она не выдержала неловкого молчания и спросила:

— Почему ты так смотришь на меня?

Четан тоже слегка смутился и на мгновение опустил глаза, но потом снова поднял их и улыбнулся еще шире.

— Я просто скучал по тебе, — проговорил он тихо, а Анита изумленно уставилась на него широко раскрытыми глазами. Что? Он по ней скучал? Почему? Неужели… неужели она что-то для него значит до сих пор? Сердце Аниты бешено заколотилось и затрепетало. Но как это возможно? А как же его возлюбленная? Ей так хотелось спросить его о ней, но она не решалась.

Вдруг со стороны входа в конюшню послышались какие-то звуки. Анита испуганно встрепенулась и инстинктивно скрестила руки на груди, как бы пряча свою ночную сорочку. Но к ее удивлению, Четан даже бровью не повел. Неужели он ничего не слышал?

— Четан, там кто-то есть! — дрожащим голосом прошептала она, указывая пальцем в направлении, откуда послышались звуки.

— Это просто крысы, — бесстрастно ответил Четан, как будто говорил о бабочках.

— Крысы? — испуганно воскликнула Анита и тут же вскочила на ноги. Но от резких движений у нее снова сильно закружилась голова и она пошатнулась. Четан мгновенно подскочил к ней и, обхватив за талию рукой, поддержал. Анита просто ахнула, оказавшись снова в его объятиях. Они оба замерли: она от смущения и неожиданности, а он от внезапной бури волнения, сковавшей его тело в один миг. Они стояли так несколько секунд, глядя друг другу в глаза и почти не дыша, но вдруг Четан вспомнил, что однажды сильно поплатился за свою несдержанность, и резко отпустил ее талию. Он побледнел и испуганно пробормотал:

— Табо, прости! Прости, я не хотел! Я… просто боялся, что ты упадешь…

Он отвернулся и отошел от нее прочь на несколько метров. Ему было очень трудно. Много лет Четан был уверен, что вызвал ненависть Аниты именно своим эмоциональным порывом и несдержанным поцелуем. Он давно понял, что был тогда не прав. Он сто раз в этом раскаялся, но вот сейчас он был снова слишком беспечен. У него закружилась голова от мысли, что Анита снова может отвернуться от него.

Анита стояла на том же месте, где он ее оставил, и ее ноги дрожали. Дрожали не только от физической слабости, но и от душевного волнения. Четан говорил и вел себя так, что у нее все внутри начинало трепетать. Его слова: «Я скучал по тебе» и его взволнованный взгляд, когда он приобнял ее минуту назад — все как будто говорило о его неравнодушии… Но, может, это не более, чем его поразительная доброта и милосердие? Воспоминание о его «драгоценной» индианке сильно сбивало Аниту с толку.

Вдруг девушка почувствовала, что ее физическое состояние начинает ухудшаться. Она испугалась, что сейчас потеряет сознание и жалобно позвала:

— Четан!

Он стремительно развернулся и, увидев, что Анита еще больше побледнела, снова бросился к ней.

— Отведи меня в мою комнату, — слабым голосом проговорила Анита, чувствуя, что ее глаза закрываются. Она пошатнулась и сама протянула к нему руки. Четан подхватил ее, а она обняла его за шею и повисла на нем без сил. Его сердце выскакивало из груди, как сумасшедшее, а голова кружилась, наверное, не меньше, чем у Аниты. Но он, как настоящий сильный воин, тут же приказал себе успокоиться и быстро восстановил контроль над своей душой. Крепко прижав свою драгоценную ношу, Четан вынес её из конюшни. К счастью, на пути к ее комнате им никто не встретился, и он благополучно вернул Аниту в ее комнату.

Уложив девушку на ее простую кушетку, он прикрыл ее одеялом и присел на пол около нее. Анита приоткрыла глаза и посмотрела на него затуманенным взглядом.

— Четан, — прошептала она, — спасибо! Я… никогда не забуду твоей доброты!

Четан обеспокоенно кивнул, а Анита продолжила:

— Ты не волнуйся, я просто посплю, и все будет хорошо. Я больше не буду убегать, обещаю! Я буду тебе верным другом, Четан! Но знай, что ты свободен! Ты мне ничем не обязан… Как только ты захочешь уйти, я с радостью отпущу тебя…

После этих слов она устало закрыла глаза и почти сразу погрузилась в сон. Четан очень долго смотрел в ее лицо и внимательно прислушивался к ее дыханию, словно боясь, что она может перестать дышать. Он был очень обеспокоен и решил просто отсюда не уходить. Если бы он был белым человеком, то посчитал бы неприличным оставаться на всю ночь в комнате девушки, но для его образа мышления эти условности были чуждыми. Он жил с нею в «типи» не один месяц, и это в его глазах было нормальным. Поэтому он не ушел. Он долго не двигался с места, боясь потревожить ее сон, но потом всетаки осторожно растянулся прямо на полу.

Теперь Четан мог обо всем поразмыслить. Он признавал, что ему было трудно. Его слишком одолевал страх. И хотя Анита, судя по всему, уже не относилась к его прикосновениям слишком эмоционально, но все же ему было неспокойно. Наверное, это был страх на уровне привычки. Голова говорит одно, а чувства приходят все равно другие.

Но все же… это ведь его Табо! Он даже не мечтал, что однажды сможет даже разговаривать с ней, не то, что прикасаться! Но это не сон, а реальность! Она здесь, она простила его, и она хочет быть его другом! Сердце Четана растаяло от этих мыслей. Неужели это действительно не сон?

— Господи, — прошептал Четан, глядя в темный потолок комнаты, — какое чудо Ты совершил! Спасибо! Помоги мне… больше никогда ей не навредить!!!

На этом его веки отяжелели, и он погрузился в крепкий сон. Его сердце успокоилось, а в душу пришел долгожданный мир…

* * *

Анита открыла глаза и почувствовала себя очень отдохнувшей. В небольшое окно уже давно светило утреннее солнце, и сердце девушки словно обрело новую жизнь. Мысли тут же вернулись к удивительным событиям прошлой ночи. И хотя в воспоминаниях было еще много боли, но… еще были объятия Четана, его нежный взгляд и тихие слова «я скучал по тебе»

… Анита взволнованно начала кусать губы и при этом немного по-дурацки улыбаться.

Четан…

А вдруг… а вдруг… у него еще остались к ней хотя бы толика чувств? А вдруг она ему хотя бы чуточку нужна? Как было бы чудесно!..

Анита начала мечтать, словно подросток, о чудесной любви, пока не споткнулась о камень жестоких мыслей: «Не глупи! Лучше не надеяться ни на что, чем потом страдать! У него есть любимая женщина, и он сам из другого народа. Он не будет жить на ферме вечно. Однажды он захочет домой… Да и сможет ли он тебе доверять после твоих ужасных поступков? Да, он простил, но доверие — это нечто большее. А без доверия отношений быть не может!».

Вдруг откуда-то снизу послышались странные звуки. Вспомнив о ночных крысах, она вздрогнула и осторожно приподнялась, чтобы посмотреть на пол. Но через мгновение она едва сдержала изумленный возглас: Четан спал на полу прямо около ее кровати!

Анита замерла, зажав рот ладонью, и, не отрываясь, смотрела на него. Одна рука его лежала под головой, а вторая на животе. Его белая рубаха расстегнулась, оголив мускулистый торс. Волосы разметались по полу, поблескивая в лучах льющегося из окна солнца. Его смуглое красивое лицо с идеально гармоничными чертами выглядело умиротворенным.

Анита не могла оторвать от него своих глаз. С одной стороны, она ужаснулась, увидев его буквально у себя под кроватью. Если его здесь кто-то увидит, могут поползти слухи. Но, с другой стороны, ее сердце радостно трепетало в груди. Он не ушел! Он остался с нею до самого утра! Значит, ему действительно не все равно! Значит, он беспокоился о ней!

Вспомнив его вчерашние вынужденные объятия, Анита покраснела. В ней проснулся трепет, что-то совершенно новое и незнакомое, романтичное и порывистое, и сердце начало требовать любви и взаимности. Но… опять «но»! Стоит ли это начинать? У него есть любимая женщина! Он из чужого, можно сказать, вражеского народа! Он слишком хорош!

«Он не для тебя, слышишь?!!».

Анита поникло и устало откинулась обратно на подушку. Как все это сложно! Любовь — такая тяжелая штука!!!

От ее движений Четан проснулся и резко присел, потом вскочил на ноги и склонился над Анитой, пытаясь оценить ее состояние. Она не выдержала его испытывающего взгляда и улыбнулась.

— Все в порядке, — прошептала девушка, чувствуя, что его тревога о ней делает ее все более счастливой.

Четан облегченно выдохнул и присел на край ее постели. Он ничего не смыслил в условностях, а Аните в тот момент о них меньше всего хотелось думать.

— Я очень рад, — проговорил он тихо, чувствуя, как его сердце начинает ликовать: Табо относится к нему хорошо! Он и не мечтал о таком! Им было так хорошо вместе, что они продолжали просто молчать и смотреть друг на друга еще какое-то время.

Но вдруг дверь в комнату тихо отворилась, и на пороге появился пастор Стен Батлер.

— Извините, Анита, у вас была приоткрыта дверь… — начал было он, но осекся.

Анита и Четан стремительно обернулись к нему, а на лице обычно добродушного душепопечителя вдруг отразилось выражение глубокого изумления. Со стороны молодые люди выглядели крайне… подозрительно. Анита лежала в кровати в тонкой ночной сорочке, а на краю ее постели сидел молодой индеец с распахнутой рубахой и слегка всколоченными волосами, и весь его вид говорил о том, что он только-только проснулся. Анита испуганно похлопала ресницами, а потом скользнула взглядом по внешнему виду Четана и пришла в ужас.

Резко присев, она воскликнула:

— Пастор! Пастор! Вы ошибаетесь! Все не так, как вы думаете! Четан просто охранял мой сон, потому что мне вчера было плохо…

Она замолчала, поняв, что ее слова звучат крайне глупо. Охранял сон? А может еще опахалом обмахивал? Или пылинки сдувал? Анита обреченно опустила голову.

Четан же удивленно переводил взгляд с Аниты на пастора и обратно, совершенно не понимая, что же вообще случилось.

— Пастор, — проговорил он, — почему ты гневаешься? Посмотри, Анита в порядке! Посмотри!

Стен понял, что Анита вышла из депрессии, и это немного умерило его гнев, но на счет их внешнего вида и поведения он решил провести с ними очень серьезную беседу.

— Сестра, — проговорил Стен по привычке, а потом исправился, — Анита. Если ты принимаешь гостей, то должна быть прилично одета. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я?..

Анита стала пунцовой от стыда, а Четан никак не мог этого вместить. Что не так с ее одеждой? Он взглянул на Аниту, пробежался взглядом по ее сорочке и не нашел в ней ничего необычного. Он уже собрался возразить пастору, но тот, подойдя, схватил его за руку и довольно стремительно вывел из комнаты.

— Поправь рубаху и пойдем со мной, Четан, — немного сурово проговорил Стен и повел его в свой кабинет.

Уже в кабинете он усадил индейца на стул и сел напротив, но, посмотрев в его искренне недоуменные глаза, немного смягчился. Все-таки этот парень из другого мира. Ему сложно быть белым, да и, пожалуй, не нужно.

— Четан, — серьезно проговорил пастор, — я очень рад, что вы с Анитой поладили, и ты мне сейчас все подробно обо всем расскажешь, но прежде я хотел бы сказать тебе нечто важное: Господь Иисус заповедал нам вести праведную жизнь, ты знаешь об этом?

Четан утвердительно кивнул.

— Хочешь ли ты во всем поступать правильно?

Четан снова кивнул. Стен задумался. Как же объяснить этому юноше, что нормы приличия белых людей сильно отличаются от норм приличия апачей?

— Вот, скажи мне, если в вашем племени девушка, скажем, покажется кому-то на глаза без платья, будет ли это хорошо?

Четан смутился.

— Это будет плохо, — ответил он, чувствуя сильную неловкость.

— Это называются нормы приличия, — продолжал Стен. — А в нашем мире все немного по-другому. Анита была одета в ночное платье, и ни один мужчина не должен видеть ее в нем, потому что у нас это неприлично!

Четан сильно удивился.

— Но ведь она была в платье, а не без платья, — все еще не понимая, ответил он.

— Для белых людей это все равно, что для вас — без платья вообще, ты понимаешь?

Четан задумался, а потом на его лице начал постепенно появляться испуг: он начал понимать, о чем ему говорит пастор.

— А то, что остался ночевать в ее комнате… Это тоже неприлично! Она — молодая незамужняя девушка, а ты молодой неженатый человек. Вам нельзя спать в одной комнате!

Четан был сильно сбит с толку, и его лицо становилось все более несчастным.

— Пастор, я не понимаю… Ей было очень плохо. Как я мог оставить ее? И что плохого в том, что мы были вместе? Однажды… — Четан немного замялся, — однажды Анита жила в моей деревне…

Четан остановился, отчего-то смущаясь продолжать. Стен помог ему, утвердительно кивнув:

— Я знаю об этом, Анита мне рассказала….

Лицо Четана вытянулось.

— Она… говорила тебе обо мне? Что она говорила?

Стен создал на лице серьезное и глубокомысленное выражение и ответил:

— Я не могу всего сказать, не имею права. Но я знаю, что она была твоей рабыней почти полгода, пока однажды не сбежала…

Четан огорчился.

— Да, я выкупил ее у Квахо, — проговорил он, немного уныло опустив голову, — я… я еще не знал тогда, что она — Табо…

Четан замолчал, а пастор заинтригованно посмотрел в его лицо.

— Значит, вы были знакомы до ее пленения? Расскажи мне об этом.

Четан не стал ничего скрывать, и поведал Стену Батлеру всю историю его удивительно сложных встреч и расставаний с Анитой. Когда он дошел до момента злосчастного поцелуя, то замолчал, смущаясь произнести это вслух. Пастор подтолкнул его к откровенности, и Четан, наконец, произнес:

— Я… тогда совершил очень плохой поступок. Я очень обидел ее, и поэтому она сильно возненавидела меня и тут же убежала из деревни…

Так как Четан снова смущенно замолчал, Стен нетерпеливо проговорил:

— Ну же! Что произошло?

Четану стало стыдно за свою невоинскую робость, но ведь и поступок его тоже был далеко не воинский!

— Я… я поддался чувствам и однажды ночью… поцеловал ее! — выдохнул Четан наконец. — Я знал, что она не переносит даже обычных прикосновений, но был так груб, что допустил даже такое…

Стен удивленно поднял брови. Версию Аниты о случившемся он знал уже давно, а вот теперь услышал версию Четана. Значит, он считает, что во всем виноват его поцелуй? Ах да, ведь это отличный способ объяснить ему, как вредно допускать подобную развязность до брака! Стен обрадовался, что сможет теперь объяснить этому молодому апачу правила поведения с девушкой!

— Вот об этом я тебе и толкую, парень! — бодро воскликнул пастор. — Одно неприличное прикосновение — и у вас трагедия на много лет! От подобного нужно убегать, как от пожара! Ты теперь понял меня?

Четан кивнул и сделал печальный вдох. Теперь понятно. Ему стало неловко за вчерашний день. Он вел себя неприлично. Правда, он все время поддерживал Аниту, ведь ей было плохо, но… ему, наверное, действительно нужно быть более серьезным и соблюдать с ней наибольшую дистанцию!

Четан покинул кабинет пастора немного унылым. Он боялся, что снова совершит по отношению к Табо какие-то опрометчивые поступки и разрушит едва только появившийся мир.

Весь следующий день Четан не навещал Аниту, и она заскучала. Почему его нет? Может, пастор Стен запретил ему? Эта мысль испугала Аниту. Чтобы как можно скорее восстановиться, она начала много спать и побольше есть. С едой даже перестаралась. К утру ее начало тошнить, и она уже в предрассветные часы вышла на улицу, осторожно делая шаг за шагом, потому что ноги ее немного дрожали. Она злилась на саму себя за то, что запихнула в себя слишком много еды. Ей просто хотелось уже быть полной сил и… выйти к Четану! Да, да, дело было именно в этом! Она так сильно хотела его видеть, как голодный сильно мечтает об ароматном хлебе. Она изголодалась, сильно изголодалась по… Четану! Ей неловко было в этом признаться даже самой себе. Но это было правдой. Ей становилось плохо, когда она не видела его слишком долго…

И вот сейчас, в предрассветных сумерках, она еле-еле шагала вперед, держась за бунтующий желудок. Уборная находилась в дальнем конце фермы, и она боялась не дойти. С большим трудом она сдерживала тошноту все это время, и ей удалось дотерпеть. Но уже в уборной ее буквально вывернуло наизнанку. Ей было так плохо, что невольно из глаз потекли слезы. Вытерев лицо, она, полусогнутая, вышла из уборной, скрипнув старой деревянной дверью.

И вдруг она испуганно дернулась: прямо перед нею стоял Четан. Анита ужаснулась. Он все видел? Он все слышал? А ее всколоченные волосы? А ее полусогнутое тело? О нет!!! Только не Четан и только не сейчас! Какой позор!!!

Анита хотела провалиться сквозь землю от стыда.

— Четан, почему ты здесь? — очень смущенно пробормотала она, опустив голову, а он не нашелся, что сказать. Анита наконец взглянула на него и увидела в его лице непередаваемое беспокойство. Анита удивилась. Это он из-за нее?

Так как неловкое молчание затянулось, Анита осторожно проговорила:

— Четан, я пойду к себе, ладно?

И, не дожидаясь ответа, начала медленно ковылять через двор. Ее ноги были еще слабы от недомогания, да и желудок успокоился лишь отчасти, поэтому шла она медленно, как древняя старушка, хотя и старалась хотя бы спину не сильно гнуть. И вдруг Четан сорвался с места, подскочил к ней и… поднял на руки. Анита аж вскрикнула, когда вдруг оказалась в его объятиях.

— Четан, что ты делаешь? — пробормотала она.

— Прости, Табо, — ответил индеец, стремительно пересекая двор со своей драгоценной ношей, — закрой глаза и представь, что тебя несет орел на своих могучих крыльях. Это не я, а орел — твой покровитель! Орел не может смотреть, когда тебе плохо. Орел решил помочь…

Анита неожиданно рассмеялась, глядя, с каким серьезным выражением на лице он говорит такие забавные речи. Ее сильное смущение тут же исчезло. Четан, занятый исключительно дорогой, на мгновение взглянул в ее смеющиеся глаза и тоже слегка улыбнулся. Но он тут же снова переключился на свой путь и быстро заскочил к дверь жилого дома.

Только в комнате он опустил Аниту на пол. Им снова стало неловко. Анита пробормотала тихое «спасибо», а Четан, как-то очень глубоко вздохнув, ответил:

— Мне нужно идти…

Он уже развернулся к двери, как вдруг снова остановился, а потом, повернувшись опять к Аните, сказал:

— Табо, береги себя! Табо, я молюсь о тебе. Я…

Он не закончил, и на красивом лице его отразилось странное выражение. Он словно хотел выразить что-то глубокое, трепетное, но просто не смог. Не хватило слов, а, может, смелости. Но, в итоге, он лишь пробормотал:

— Табо, я очень рад, что ты простила меня…

И почти сразу исчез за дверью. Анита еще долго стояла на месте с замершим от радости сердцем. От его слов, от его искреннего беспокойства и даже от его неожиданно смущения ее стало невероятно тепло на душе. Так кто же она для него? Почему ей кажется, что она ему тоже важна? Но ведь есть его «любимая женщина»! Может, он ее уже начал забывать? Анита радостно прижала ладони к сердцу. Четан! Четан! Четан! Неужели у нее все-таки есть шанс?..

Полностью восстановилась она уже через несколько дней. Щеки порозовели, глаза заискрились, словно и не было ни депрессии, ни панического страха быть узнанной.

На шестой день она, наконец-то, вышла работать на ферму. Сразу же ее глаза стали искать Четана. Но его нигде не было. Закончив развешивать вещи для просушки, она робко заглянула в конюшню. Четана не было и там. Ее заметил Билли Фрай — невысокий лысоватый мужчина, также работающий на ферме конюхом. Он мило улыбнулся Аните, а потом вдруг заговорчески подмигнул и шепнул:

— Твой длинноволосый друг в загоне, объезжает мустангов, которых поймали недавно в прерии…

Анита вспыхнула и стала красной, как помидор. Пробормотав робкое «спасибо», она сбежала из конюшни. Неужели так очевидно, что она ищет Четана? Какой позор!!! Но откуда им это известно?

Однако смущение ничуть не остановило ее, и жажда увидеть Четана после нескольких дней разлуки погнала ее в поле к большому загону. Еще издалека она услышала протестующее ржание лошади, а также увидела мустанга, встающего на дыбы и тщетно пытающего сбросить с себя наездника. Подойдя ближе, она замерла, чувствуя одновременно и страх (за безопасность Четана) и большое восхищение. Индеец был удивительно прекрасен, ловко борясь с этим диким животным и пытаясь подчинить его своей воле. Мустанг трясся, вставал на задние ноги, издавал громкое протестующее ржание и делал еще много отчаянных телодвижений, но Четан мертвой хваткой вцепился в него и не отпускал. Грива красивой пятнистой лошади буквально сливалась в танце с длинными черными волосами наездника. Несколько мужчин одобрительно выкрикивали что-то Четану, стоя за пределами забора. Анита чувствовала, что ее сердце стучит все быстрее, а душа начинает наполнятся фейерверком все более сильных чувств.

Через добрых полчаса мустанг, наконец-то, был покорен. Четан спрыгнул с коня, и пот с него катился градом. От тут же сбросил с себя рубашку, а Анита смущенно опустила глаза. Она в прошлом сто раз видела его полураздетым, но сейчас, когда ее сердце так сильно размечталось о нем, ее смущало даже это. Четан не видел ее, потому что она спряталась за деревцем и стояла немного поодаль, а она не могла подойти к нему в присутствии других работников, хотя очень хотела.

И тут он ее заметил. Почувствовал ее жадный взгляд, что ли, но каким-то образом ему удалось обнаружить ее с такого расстояния. Четан мгновенно поменял направление движения и прямиком двинулся к ней. Работники удивленно взглянули в ее сторону, а на Аниту навалился стыд. Ну что за неловкое утро?! И почему ей так тяжело! Четан ускорился и подбежал к ней, совершенно не заботясь о мнении окружающих. Он выглядел счастливым. С оголенным торсом, развевающимися волосами и счастливой улыбкой на смуглом лице — он выглядел и сам, диким, как тот мустанг, которого он объезжал, но одновременно прирученным и умиротворенным.

— Табо, — радостно сказал он, подойдя к ней вплотную, — я очень рад видеть тебя!

Анита начала расслабляться и забывать, что за ними пристально наблюдают. От его улыбки все становилось неважным и пустым.

— Я тоже очень рада, — проговорила она, не отрывая взгляда от его искрящихся глаз.

Четан показал ей объезженного мустанга и долго описывал, каким прекрасным скакуном он станет в будущем.

— Я назвал его Кичи — Храбрый! — с большим удовольствием под конец сказал Четан. — Я верю, что он станет моим хорошим другом.

Анита радостно закивала. Мир Четана был так удивителен! Он восхищался природой и другими чудесными творениями Божьими. Он был рожден для полей, гор, ветра и свободы. Мир, в котором люди жаждали богатства, власти, удовольствий, был ему чужд. Только с Четаном Анита ощущала всю полноту и красоту жизни. Она все острее начинала понимать, что мир, в котором она выросла, был для нее пустым и даже неприятным. Она все больше начинала мечтать о том, чтобы быть рядом с ним и жить жизнью, которой жил он. Но захочет ли он взять ее в свой мир? Есть ли у него к ней такие же чувства, как у нее, или он просто проявляет к ней дружбу и расположение?

Через полчаса Аните пришлось вернуться на ферму. Ее сердце ликовало. Взгляд Четана был таким нежным и таким любящим, что ее надежда на взаимность крепла с каждым днем. Она уже не хотела уступать его «той женщине». Слава Богу, что индианка не ответила на его чувства!

Несколько недель они провели бок о бок, находя время для разговоров и совместных прогулок за территорией фермы. Анита была счастлива, да и Четан, видимо, тоже. Они могли часами говорить о Слове Божьем, о прерии и дикой природе, о мустангах и даже об охоте. Четан с удовольствием делился рассказами о своем народе. Но они никогда не затрагивали тему их прошлых встреч и событий. Они оба избегали этого из-за подсознательно страха разрушить ту идиллию, которая образовалась между ними на сегодняшний день.

Однако эта недосказанность стала все больше тревожить Аниту. Ее чувства к Четану росли с каждым днем, и ей казалось, что и он к ней неравнодушен. Но все же сильные сомнения постоянно атаковали ее сердце. А что, если он все-таки не любит ее? Может ли он просто проявлять к ней расположение, как к старому другу, ведь они однажды прожили с ним бок о бок почти полгода? Да, очень может! Эта мысль огорчала ее и пугала.

Ей начали сниться навязчивые сны, и в них Четан постоянно отвергал ее. Однажды утром она проснулась вся в слезах и с разбитым сердцем. Только что она видела очень реалистичный сон, в котором они с Четаном гуляли по прерии и наслаждались общением друг с другом. Аниту наполнили особенные романтические чувства, и она прильнула к Четану с жадным поцелуем. Однако он замер, а потом неожиданно отстранился. На лице его появилось огорчение.

— Прости, Табо, — взволнованно проговорил он, — но я не могу… У меня есть женщина, которой я отдал свое сердце, а с тобой… с тобой мы просто друзья. Пожалуйста, не делай этого больше…

Анита почувствовала невероятную душевную боль и залилась слезами. Эти слезы оказались реальными и настоящими, а подушка, в итоге, очень мокрой.

Девушка вытерла заплаканное лицо. Этот ужасный сон был таким живым! Хорошо, что это только сон, однако… реальность может оказаться не более радужной.

Если Четан испытывает к ней чувства, почему он ничего не предпринял до сих пор? Почему не признается? Почему сохраняет дистанцию? Не является ли это доказательством того, что ее опасения не напрасны?

Однажды, когда они сидели под ее излюбленным деревом, она попыталась аккуратно выведать у него хотя бы что-то. Как бы между прочим она спросила:

— Четан, ты однажды сказал мне, что твоя любимая женщина отвергла тебя. Скажи, а ты думал еще раз попытаться восстановить с ней отношения?

Четан отчего-то странно на нее посмотрел, а потом отвел взгляд в сторону и серьезно произнес:

— Я мечтаю об этом…

Аниту настигло разочарование.

— Ну так чего ты ждешь? — с нотками обиды произнесла она и отвернулась от него в знак бунта.

Четан помолчал несколько мгновений, а потом тихо ответил:

— Я не уверен в ее чувствах. Я… немного боюсь…

Ему самому было удивительно признаться в собственной трусости. Знаменитый охотник прерии, могучий воин племени апачей позволил себе признаться, что боится открыть свое сердце женщине… Но это было правдой: он боялся. И был честен.

Анита огорчалась все сильнее. Значит, он готов попробовать с индианкой все сначала, но просто немного нервничает? Она фыркнула про себя и раздраженно скрестила руку на груди.

— И когда же ты решишься попробовать? — пробормотала она, жестко сжимая в ладонях ни в чем не повинный полевой цветочек.

Четан снова удивленно посмотрел на нее. Анита знает о его чувствах к ней? Что она хочет узнать?

Четан глубоко вздохнул и погрузился в себя, так ничего Аните и не ответив. Он попытался понять самого себя: чего же именно он так боится? На самом деле, ответ плавал на поверхности: он боялся, что его любовь к ней снова все разрушит. Его убежденность, что именно поцелуй уничтожил в прошлом их отношения, привела к сильному внутреннему барьеру. Сейчас все было так хорошо: они с Табо общались и были счастливы вместе. Это было самое прекрасное время в их жизни. Четан осторожно взглянул на Аниту, которая тоже ушла в себя. Она выглядела огорченной. Ее волосы выбились из-под чепчика и щекотали ее лицо. Анита была так прекрасна и так дорога ему! Но… вдруг своим признанием он что-то разрушит? Вдруг она снова испугается его и убежит, но теперь уже навсегда? Он не сможет этого перенести…

Анита резко подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. Их взгляды встретились. Четан несколько мгновений утопал в ее светлых глазах, а потом смутился и посмотрел снова в землю.

— Табо, — проговорил он осторожно, — ты хочешь, чтобы я открылся той женщине, которую люблю?

Анита замерла от неожиданного вопроса. Четан посмотрел на нее исподлобья и увидел полностью озадаченное лицо.

Анита смутилась. Нет, конечно, она этого не хочет! А вдруг индианка на сей раз согласится? Но… разве она может так откровенно выразить свой протест? Нет, это неправильно… Однако и согласиться с этим она тоже никак не могла. Что же ей ответить?

— Я… я не знаю, — смущенно и удрученно проговорила Анита и еще больше поникла. Четан наблюдал за ее реакцией, но так ничего и не понял. После неловкого молчания он вдруг поднялся на ноги и сказал:

— Табо, пойдем, я покажу тебе, где можно найти редкие целебные травы…

Анита встрепенулась и тоже поднялась. Она поняла, что Четан просто хочет уйти от неловкого разговора. Обреченно вздохнув, она пошла за ним. Его походка была легкой, а шаги бесшумными, как у зверя. Его черные, как смоль, волосы развевались на ветру. Он обернулся к ней, проверяя, не отстала ли она, а потом даже ободряюще улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами на смуглом лице. Анита тоже улыбнулась ему в ответ, потому что не хотела его огорчать, но сердце ее сильно ныло. «Четан! Ты так удивителен! — кричало ее сердце. — Но ты не принадлежишь мне! Господи, забери от меня эту любовь!!!» …

* * *

Вечером того же дня Анита долго не могла уснуть, ворочаясь на своей жесткой постели. Она была раздражена и огорчена. Слова Четана постоянно звучали в ее голове: «Я мечтаю об этом…». Он мечтает быть со своей индианкой! Так зачем же он до сих пор здесь?!! Ах да, все никак не решится!

Анита почувствовала, как горло сжалось в спазме, а в голове завертелся круговорот негативных мыслей: «Все! Ты можешь забыть о своих мечтах! Он скоро уйдет к ней!!!»

Так мучительно прошла и вся ночь, и только под утро Анита забылась беспокойным сном.

Однако на рассвете ферма вдруг огласилась удивленными возгласами. Анита резко проснулась и встала с кровати. Подойдя к окну, она попыталась что-то рассмотреть, но из него ничего не было видно.

— Это индейцы! — услышала она голос Джонни Монро, и отчего-то сердце Аниты тревожно затрепетало. Она тут же набросила на плечи теплую белую шаль и вышла из комнаты.

Во дворе собралось уже немало народа, и они показывали рукой в сторону ближайшего холма. Там появилось пятеро всадников, медленно приближающихся к ферме.

Пастор тоже вышел во двор и, бросив на них один лишь взгляд, проговорил:

— Похоже, это апачи…

Индейцы за несколько минут приблизились настолько, что Анита могла их хорошо рассмотреть. Это было четверо мужчин и одна женщина. Их длинные черные волосы развевались от движения, а яркие перья и индейская вышивка делали их наряды пестрыми и пугающими. Когда апачи приблизились еще больше, все внутри Аниты опустилось: она узнала лицо этой индейской девушки. И хотя Анита видела ее лишь однажды, эту индианку трудно было не узнать: настолько юной и красивой она была. Ее шикарные черные косы были перекинуты наперед, а на голове пестрела яркая расшитая лента, делающая ее похожей на принцессу. Любимая женщина Четана! Это была она…

Анита задрожала от мрачного предчувствия: они приехали за Четаном! Он отныне навсегда исчезнет из ее жизни… Девушка посильнее закуталась в шаль и до боли закусила губу. Слезы отчаяния готовы были вот-вот политься из ее глаз.

Индейцы остановились недалеко, и один из них на ломаном английском произнес:

— Хау! Мы искать наш брат Четан…

Джонни, посланный пастором найти Четана, как раз вернулся вместе с ним. Четан посерьезнел, когда увидел своих соплеменников, и после индейского приветствия заговорил с ними на гортанном и сложном языке племени апачей. Им понадобилось лишь несколько фраз, чтобы объяснить ему цель своего приезда, после чего Четан повернулся к присутствующим и уважительно произнес:

— Друзья! Я должен уехать со своими братьями. Я вернусь.

После этой крайне лаконичной речи он отправился в конюшню, вернувшись через несколько минут со своим новым скакуном Кичи. Ловко вскочив на него, он снова повернулся к присутствующим и начал кого-то взглядом искать в толпе Аниту. Обнаружив ее очень бледной и измученной, Четан изменился в лице и заколебался. Но, видимо, дело было неотложной важности, поэтому он снова громко произнес: «Я вернусь!» и направил лошадь к своим соплеменникам.

Через несколько минут шестеро всадников стремительно покинули территорию фермы, оставив после себя недоуменные взгляды и перешептывающихся людей.

Анита обреченно смотрела им вслед. Сейчас, находясь в состоянии разочарования, она просто не верила, что он вернется. Наверное, эта индианка передумала. Наверное, она приехала забрать его… Анита стремительно развернулась и бросилась в свою комнату, пока никто не заметил ее состояния. Проплакав полчаса, она, наконец, от бессилия уснула…

Четан быстро несся на скакуне в сторону своей деревни, но сердце его было не на месте. Когда он увидел Аниту и ее огорченное лицо, он понял, что ее что-то гложет. Ему очень не хотелось оставлять ее, но он не мог поступить иначе.

Его соплеменники сообщили, что на смертном одре лежит старый вождь племени и призывает его попрощаться. Четан не мог не поехать. Но это дело займет несколько дней. Будет ли Табо в порядке? И хотя ничего не должно было случиться за такой короткий срок, Четана отчего-то посетило мрачное предчувствие.

Он молился всю дорогу, но не находил покоя. И только прибытие в деревню отвлекло его от тяжелых мыслей…

Анита бродила по окрестностям фермы, бесцельно срывая мелкие цветы и тут же выбрасывая их в траву. Она пыталась пережить свою боль. Она искренне старалась. Когда ее душевные терзания поутихли, она поняла, что нужно снова брать себя в руки. Да, с Четаном не сложилось. Но ведь она давно решила прожить жизнь, просто служа людям. Да, Анита, уйми свое сердце! Ведь, в любом случае, в конце концов все будет хорошо…

Она посмотрела вокруг и печально вздохнула. Вдруг из высоких кустов позади послышался громкий треск. Анита тут же обернулась, но кто-то огромный и сильный навалился на нее, сбивая с ног, и зажал ей рот тряпкой, пропитанной противно пахнущим средством. Уже теряя сознание, она в ужасе взмолилась:

— Господи, спаси меня! Спаси!..