Когда поёт Флейта Любви (СИ)

Глава 16

София терла тряпкой пол, отодвигая в стороны многочисленные лавки. Осталось совсем немного. Она привстала и огляделась. Помещение церкви хотя и было не очень велико, но пол был здесь крайне грязным и нормально не убирался уже много лет. София осталась довольна своей работой и снова принялась за дело.

Уже много недель она жила в доме тети Рэйчел, милостиво приютившей ее после побега из дома Бернсов. Воспоминания о жизни там и об отвратительном «женихе», которого ей насильно навязали, вызывали у Софии чувство глубокого отвращения. Да, в поместье она жила, как принцесса: ходила, куда хотела, ела, что хотела и могла ровным счетом ничего не делать, но ценой этой роскоши была ее свобода. Лучше уж мыть грязные полы в бедной церкви и крутиться, как белка в колесе, но принадлежать самой себе!

Ей пришлось придумать тогда дерзкий план побега. Она написала длинное письмо дяде Джорджу, где категорически заявила о своем отказе от замужества, попросила ее не искать и, одев мужскую одежду, сбежала в прерию.

Ей было немного страшно одной, но широта и невероятная красота Великих Равнин просто пленила ее сердце. Море травы, голубое небо, величественные холмы, орлы, парящие в небе — все приводило ее душу в восторженное состояние. Это был ее мир! Мир, о котором она мечтала с детства! Мир, которого ей никто не давал…

Однако все равно это был очень опасный мир. И София это понимала. Опасными здесь могли быть люди, поэтому девушка понимала, что ей нужно так или иначе вернуться в цивилизацию. К ее счастью, ей на пути встретился дилижанс, перевозивший людей в ближайший городок. София просто последовала за ним и вскоре попала в тихое местечко с небольшими улицами и скромной церковью прямо в центре.

Проезжая по городу, София с удивлением поняла, что многое в нем ей очень знакомо. Ну конечно! Она была здесь в детстве со своими родителями и не раз! Тетя Рэйчел должна жить где-то неподалеку…

Это была давняя мамина подруга. Она была небогата и одинока, потому что муж ее давно умер, а детей у них не было. Конечно, шансы застать ее здесь были невелики, но София решила попробовать.

К счастью, тетя Рэйчел жила там же, где раньше. Сперва она очень подозрительно отнеслась к появлению у своего дома незнакомого молодого человека, но, когда тот соскочил с лошади и тонким женским голоском произнес радостно: «Тетя Рэйчел!», она сильно изумилась. Всмотревшись в нежные черты его лица, она вдруг прошептала:

— София? Неужели это ты?

София радостно закивала. Тетя Рэйчел так расчувствовалась, что крепко обняла девушку, пустила слезу и тут же завела ее в свой скромный дом.

София рассказала ей о своих злоключениях и попросила ненадолго остаться у нее. Тетя Рэйчел с радостью согласилась, хотя на душе ее скребли кошки.

— Как твои родители могли бросить вас на произвол судьбы у этих высокомерных Бернсов?!! — возмущенно бормотала она, но София ничего не могла более сказать. Она и сама таила на них обиду, поэтому и не стала возвращаться домой после побега от дяди Джорджа.

Естественно, сидеть на шее у тети Рэйчел София не собиралась, поэтому начала отчаянно искать себе работу. Слава Богу, работенка для нее очень быстро нашлась. Пастор Максимилиан Моуди, пожилой добродушный человек, взял ее к себе для уборки здания церкви и близлежащих построек.

— А здесь живет ваш покорный слуга! — поговаривал пастор, показывая девушке комнатку, пристроенную недалеко у входа в церковь. — Ее нужно будет убирать не чаще одного раза в неделю, кроме случаев, когда ко мне приедет Леонард…

— Леонард? — переспросила София, не понимая, о ком идет речь.

— Ах да, — добродушно улыбнулся пастор Моуди, — конечно же, ты его не знаешь! Это сын моего старого друга и, фактически, мой сын тоже. Он сейчас в отъезде, но, когда приезжает, живет вместе со мной в этой комнате… Ну ладно, пойдем, я покажу тебе остальные помещения!

Старик показал Софии территорию ее работы и пообещал приличное жалование. С тех пор она начала проводить в этом месте шесть дней в неделю. А на седьмой день — в воскресенье — приходила на церковное служение вместе с тетей Рэйчел.

Где-то два месяца она прожила в таком ритме и быстро ко всему привыкла. Такая жизнь показалась ей приятнее и радостнее, чем жизнь у Бернсов. Вскоре пастор Моуди затеял ремонт на втором этаже здания. София, хотя ничего не смыслила в этом, согласилась делать посильные работы за дополнительную плату. Второй этаж представлял собой несколько комнат, одна из которых выходила на небольшой балкон, с которого открывался вид на весь двор церкви и на пол-улицы, убегающей вдаль и теряющейся среди невысоких домов.

Так как работы было много, и София занималась мытьем комнат и покраской стен, она договорилась о том, чтобы ночевать прямо в церкви. Пастор Моуди уговаривал ее спать в соседнем домике, но девушка настояла на том, чтобы проводить ночи… на балконе!

Как пастор ни пытался ее переубедить, у него ничего не выходило. Он и представить себе не мог, что она, лежа на балконе и вглядываясь в звездное небо, представляла себя жительницей прерии, обдуваемой ветром свободы и ласкаемой ароматами могучих полей! Только Бог знал, как сильно эта девушка любила природу и мечтала быть среди нее!

Целую неделю София провела в этом необычном месте, закутываясь в теплое одеяло и наслаждаясь мерцанием ярких ночных светил. В следующий понедельник, когда она снова улеглась спать на балконе и уже начинала дремать, ее вдруг разбудило громкое цоканье копыт. София встрепенулась и выглянула с высоты второго этажа.

В полумраке она увидела всадника, ловко спрыгивающего с коня. Пастор Моуди выбежал к нему навстречу и радостно воскликнул:

— Леонард! Мой мальчик! Я так рад видеть тебя!

Они обнялись и стремительно вошли в комнату, где проживал Максимилиан.

София снова улеглась на пол и задумалась. Интересно, каков он — этот Леонард? Старик так много говорил о нем, что Софии казалось, будто она и сама знает его много лет. По словам пастора, это был очень красивый и очень талантливый молодой человек, рано потерявший родителей, но выросший очень благородным и честным. Сейчас, когда он приехал, у нее в душе разгорелось сильное любопытство. Пастор так хвалил его, что ей захотелось взглянуть на него хотя бы одним глазком.

На следующее утро она проснулась от того, что во дворе послышались громкие всплески воды. София потянулась и выглянула с балкона. Молодой человек с короткими черными волосами и широкими плечами, одетый в тонкую белую рубаху и коричневые кожаные штаны, умывался, зачерпывая воду из большой металлической миски. Она с любопытством разглядывала его крепкое тело и густые темные волосы, блестевшие в лучах восходящего солнца.

Когда Леонард закончил умываться, он вылил воду прямо в клумбу и, перекинув полотенце через плечо, пошел обратно в комнату.

Софии предстояло начинать тяжелый рабочий день, но ей было несколько неловко спускаться вниз. Все-таки она не любила лишних контактов с незнакомыми людьми. Но выбора у нее все равно не было, поэтому она отряхнула немного помятое платье, зачесала волосы в высокую прическу, брызнула на лицо водой из жестяной кружки и, взяв ведро, спустилась вниз за рабочим инвентарем.

Она успела несколько раз поднять ведро из колодца, когда пастор Моуди громко позвал ее из кухни:

— Софочка, сестричка дорогая, иди завтракать!

София смутилась. Она очень любила трапезничать вместе с Максимилианом Моуди, но теперь там присутствовал Леонард, и она ей стало неловко.

— Я попозже, — крикнула она, так и не решившись пойти.

Взобравшись на второй этаж, она начала работу. Через час она вышла на балкон, подышать свежим воздухом. Пастор Моуди с Леонардом стояли во дворе и о чем-то приглушенно разговаривали. София мельком взглянула на них и уже собралась уходить, как вдруг лицо молодого человека показалось ей мучительно знакомым. Да таким знакомым, что София изумленно замерла. Кто это? Почему она явно знает это лицо? Поразительно, но это был вылитый… Хота!

София пошатнулась от волнения и для верности потерла глаза. Может, у нее уже начались галлюцинации? Но лицо парня не менялось, и София тихо сползла на пол, чтобы не привлекать к себе внимания.

Что происходит? Почему он так сильно похож на Хоту? Те же черты лица и даже похожее телосложение. Только волосы коротко острижены, и зовут его Леонард Хоффман, сын знаменитого миссионера Лионнела Хоффмана!

Это точно был не Хота, ясное дело! Но у них одно лицо! Однако, как такое возможно? Хота был, скорее всего, индейцем-полукровкой, диким и воинственным, длинноволосым и загадочным. А Леонард — по виду очень образованный и цивилизованный молодой человек. Может, они братья? Но каким образом???

София совсем запуталась и снова осторожно выглянула во двор. Пастор и Леонард продолжали разговаривать. Девушка всматривалась в лицо молодого человека с трепещущим сердцем: ну вылитый Хота! Неужели у него тоже зеленые глаза? С такого расстояния она не могла рассмотреть их цвет, но ей очень захотелось их увидеть.

Однако смелости у нее не хватало. Весь день она провела на втором этаже и даже ни разу не спустилась поесть. Ближе к вечеру старик Моуди позвал ее со двора:

— Софочка! Где же ты? Спускайся! Мы поужинаем, и я познакомлю тебя с Леонардом!

София очень испугалась. Теперь, когда Леонард оказался абсолютной копией Хоты, она боялась его еще больше. Девушка поспешно выскочила на балкон, чтобы отказаться от ужина, но вдруг увидела, что Леонард стоит рядом с пастором и смотрит прямо на нее. София ужаснулась, покраснела и заскочила обратно с колотящимся сердцем.

— Я… я не голодна! — дрожащим от волнения голосом крикнула она, чувствуя неконтролируемое волнение…

Пастор Моуди повернулся к Лео с улыбкой и произнес:

— Я же тебе говорил, что она еще совсем ребенок! — старик улыбнулся. — Наверняка тебя застеснялась, малышка! Хорошая девочка, скромная! Хотел бы я все-таки вас познакомить…

Хота скептически скривился. Меньше всего его сейчас интересовали женщины. Он не успел рассмотреть эту девчонку из-за опустившихся сумерек, но ему была она совершенно не интересна, поэтому он тут же забыл о ее существовании.

Когда после ужина они легли отдыхать, Хота уснул не сразу. Поиски сестры в последнее время зашли в тупик. Но он не оставлял надежды найти ее как можно скорее.

Вдруг его мысли переметнулись к еще одной пропаже — Софии. Ее он тоже найти не смог. Переодевшись в парня, она уехала из своего города и просто растворилась в прерии. Хота искал ее довольно долго. Почему? Наверное, все-таки беспокоился о ее безопасности, ведь она казалась такой малышкой! Это слово «малышка», вдруг проскользнувшее в его мыслях, его самого сильно удивило. Он никогда не использовал такие слова. Это старик Моуди назвал сегодня свою работницу малышкой. Хота нахмурился, а потом отмахнулся от всего. Ему было отчего-то совестно, что он не смог помочь Софии, ведь она однажды спасла ему жизнь. В порядке ли она? Жива ли? Мысль о ее возможной смерти вдруг причинила ему такую острую боль, что он не смог улежать в кровати, а встал и вышел на свежий воздух.

Звездное небо сегодня было особенно ярким. Россыпи ночных светил тут же перенесли Хоту в воспоминания его юности. Он скучал по жизни с апачами, а более всего по Четану. Болезненные ощущения, возникшие в районе сердца, начали нарастать. Хота снова посмотрел в ночное небо и прошептал:

— Брат! Как ты там? Я так давно не видел тебя! Мне тяжело без тебя…

Хота опустил голову, справляясь с болью разлуки, как вдруг тишину ночи нарушил тихий полувздох-полустон:

— Хо-та-а! — прозвучал измученный женский голос. — Хота, где ты?

Неожиданная дрожь пробежала по его спине. Этот голос и его интонация так сильно напомнили ему Софию! Неужели… неужели она все-таки погибла, и теперь ее призрак пришел упрекать его в бессердечности? Хоте, несмотря на всю его воинскую доблесть, стало ужасно страшно.

Он замер на месте и не двигался, прислушиваясь к малейшему шороху вокруг, но больше никакого голоса он не услышал. Немного успокоившись, юноша вернулся в комнату.

София! Неужели с тобою действительно что-то произошло?

На него напала необъяснимая тоска. Будучи занят своей местью и поисками сестры, он полностью забыл о ней. Но сейчас на него посыпались воспоминания.

Он увидел ее впервые в полутьме своей темницы. Она — миниатюрная, добрая и необычайно развязная — показалась ему существом из другого мира. Она гладила его по волосам, восхищалась его лицом и даже обнимала его как-то так искренне, что невозможно было уличить ее в распущенности. Он до сих пор не понимал, почему она себя так вела, но потом она что-то переосмыслила и сильно испугалась. Она стала тихой и покорной, а в самом конце их последнего разговора… призналась ему в любви!

Хота очень скорбно вздохнул. Мысль о том, что он, фактически, отмахнулся от нее, теперь доставляла ему чувство вины и невосполнимой потери. Если бы он мог повернуть время вспять…

Уснул он с большим трудом, а утром, сразу же после пробуждения, отправился по делам в город, чтобы отвлечься от тяжелых дум.

София тоже проснулась рано и чувствовала себя разбитой. Она была очень голодна, а ночью ее измучили кошмары. Ей снилось, что за ней пришел ее ненавистный «жених» и пытался силой увезти обратно, а она в отчаянии звала Хоту: «Хота! Где ты??? Спаси меня!!!». Но Хота не пришел, а она проснулась вся в слезах.

«Наверное, Леонард своим поразительным сходством с Хотой заставил меня вспомнить о нем», — печально подумала София и глубоко вздохнула. Перед глазами невольно появился образ длинноволосого молодого апача с пронзительно-зелеными глазами и воинственным выражением на красивом лице. За прошедшие годы ее чувства к нему хоть и поутихли, но не исчезли. Они, наверное, не исчезнут никогда. Но… он больше никогда не возвращался. София понимала, что ей не на что надеяться. Он был дитем свободы, рожденным для широт прерии и для жизни на лоне природы. Ему нужна спутница под стать его мировоззрению: какая-нибудь выносливая и сильная индианка, которая станет отражением его самого.

София еще раз обреченно вздохнула и прошептала:

— Наверное, ты даже не помнишь о моем существовании… А я… я не забуду тебя никогда!

Ее печальные мысли неожиданно были прерваны стуком в дверь. Поправив одежду и волосы, она вышла из комнаты. Пастор Моуди с улыбкой принес ей поднос с кашей и чаем.

— Софочка, — немного укоризненно произнес он, — ты заморишь себя голодом из-за своей стеснительности! Ведь ты не приходишь кушать из-за Леонарда, я прав?

София покраснела и смущенно кивнула.

— Я так и знал! — рассмеявшись, проговорил пастор. — Но ты, пожалуйста, перестань! Лео очень хороший парень. Он, конечно, бывает грубоват, и тебе не нужно обращать на это внимание, но с женщинами он, обычно, учтив и вежлив. Он не обидит тебя! Так что жду тебя на совместный ужин! Ах да! Сейчас его нет и не будет до самого вечера. Тебе нужно сделать генеральную уборку в нашей комнате до его прихода, хорошо?

София утвердительно кивнула. Мысль, что Леонарда не будет какое-то время, принесла ей облегчение.

…Уж через час она убиралась в их комнате. София делала это и раньше много раз, поэтому справилась очень быстро. Уже заканчивая уборку, она увидела большую кожану сумку, лежащую на потертом стуле. София догадалась, что с этой сумкой Леонард приехал из своего путешествия. Ей пришлось поднять ее, чтобы переложить на другой стул, но вдруг сумка выскользнула из ее рук на пол, и ее содержимое высыпалось вокруг.

София ужаснулась! Она начала стремительно собирать все обратно. Там было несколько книг, два ножа, какие-то письма и… индейские яркие амулеты! София замерла, увидев последние, и сердце ее отчего-то екнуло. Ей опять живо вспомнился Хота, который очень любил свои украшения и наотрез отказывался с ними расставаться. Но… почему подобные амулеты находятся у Леонарда? Странно! Он не похож на того, кто мог бы открыто носить подобные вещи.

София стремительно собрала все обратно в сумку и дрожащими от волнения руками убрала ее на место.

Когда наступил вечер, снова послышался дружелюбный голос пастора Моуди:

— Софочка, дитя мое! Спускайся к ужину!

Но София ужасно этого не хотела. Почему-то встреча с Леонардом внушала ей панический ужас. Она начала ходить взад-вперед по комнате, придумывая, как и сегодня избежать встречи с ним. Через минуту она придумала. Схватив накидку и сумку, она выскочила во двор и, уже подбегая к воротам, громко крикнула:

— Пастор Моуди! Я сегодня пойду домой! Извините меня, пожалуйста!

И выскользнула прочь…

На следующее утро она вернулась весьма рано и тихонько вошла во двор. К ее удивлению, из кухни уже доносились голоса: видимо, пастор и его подопечный встали сегодня с рассветом. София уже хотела убежать к себе наверх, как вдруг ей пришла в голову безумная мысль: вот бы посмотреть, какого цвета у Леонарда глаза! Зачем ей это было надо, она не знала, но любопытство уже повлекло ее по направлению к кухне.

Девушка осторожно подошла к приоткрытой двери и заглянула в помещение. Посреди кухни стоял большой стол, а за ним сидели двое: Максимилиан Моуди и Леонард Хоффман. Им прислуживала кухарка миссис Роллинз, а пастор ей все время вежливо улыбался и благодарил. Леонард же был, наоборот, мрачнее тучи. София почувствовала, как ее сердце замирает от одного только взгляда на него. Это был вылитый Хота, но только белый, а не индеец. И поразительно! У него тоже были ярко-зеленые глаза.

У Софии сбилось дыхание. Как такое вообще возможно? Ну разве бывают настолько похожие друг на друга люди, если они точно не родственники?!!

Однако недолго София пребывала в восторженном состоянии, ведь она начала слышать их диалог.

— Не волнуйся, Лео, — примирительным тоном проговаривал Максимилиан Моуди, — я уверен, что Софочка тронула твою сумку случайно. Она очень хорошая и порядочная девушка…

— Случайно или нет, — резковато прервал его Леонард, — а мой амулет оказался сломан!

Все внутри у Софии похолодело. Похоже, она что-то испортила!

— Я против того, чтобы эта девица трогала мои вещи! — крайне сурово произнес Леонард, а София так сильно огорчилась, что на глаза начали наворачиваться предательские слезы.

В этот момент позади нее кто-то вежливо кашлянул. София резко обернулась и увидела мистера Роллинза, выполняющего при церкви обязанности садовника.

— Мисс София, что с вами случилось? — простоковатый садовник с потрохами выдал ее присутствие. Пастор Моуди и Леонард подняли головы и устремили взгляды к двери. Мистер Роллинз подтолкнул заплаканную Софию в середину кухни, а она виновато опустила голову, не смея поднять на них своих глаз.

Хота, увидев неожиданно появившуюся девушку, замер на месте. София! Это была она! Живая и невредимая! Та самая отважная «малышка»! Хота и не заметил, что снова мысленно назвал ее именно так. Но она стояла перед ним, скрывая покрасневшие глаза, потому что он только что беспощадно ругал ее перед пастором Моуди.

Юноша оказался так изумлен и взволнован, что оторопел и не мог произнести ни слова. Максимилиан быстро поднялся на ноги и поспешил к Софии, приговаривая:

— Софочка, дорогая! Ай-ай-ай! Лео! Ты же обидел ее! — он взял ее под руку и, подведя к стулу, аккуратно усадил. — Дитя мое! Лео погорячился! Не принимай близко к сердцу! Давай позавтракаем наконец-то втроем!

София боялась поднять на Лео глаза и была сильно огорчена случившимся. А Хота никак не мог прийти в себя.

Они не виделись несколько лет, и он был где-то виноват перед ней. А еще он — ее должник! Но как она здесь оказалась? Какая неловкая встреча!!!

Однако нужно было срочно спасать положение… Хота уже было собрался заговорить с ней, как вдруг София робко подняла на него свои большие зеленые глаза, еще поблескивающие от слез, и тихо произнесла:

— Мистер Хоффман! Простите меня! Я совершенно случайно упустила вашу сумку. Мне жаль, что я испортила ваши вещи…

Её голос звучал ужасно подавлено.

Хота еще никогда не чувствовал себя таким чудовищем! Он даже не понимал до этого момента, что его резкие слова и вздорный характер могут ранить сердце другого человека. Особенно такого маленького и беззащитного существа!..

Он раскаялся тысячу раз, но тут вдруг осознал, что София, похоже, не узнала его! Она назвала его Леонардом и вела себя с ним так, как будто видит в первый раз жизни. Неужели, он настолько изменился? Или же она Хоту все-таки забыла?

Парень глубоко вздохнул, чтобы взять себя в руки, и осторожно произнес:

— Простите, мисс! Я виноват! Я был слишком резок и придирчив. Простите, пожалуйста!

Пастор Моуди, очень хорошо знающий Лео и его принципиальное пренебрежение любыми условностями, очень удивился абсолютной искренности произнесенного им извинения. Он впервые видел, чтобы Лео так быстро менял мнение о человеке. Значит, София ему действительно пришлась по нраву! Старик обрадовался и тоже сказал Софии парочку ободрительных слов.

Кухарка подала еду, и все начали молча есть. София боялась поднять на Леонарда глаза, потому что с такого близкого расстояния она все больше находила его похожим на своего возлюбленного. Ее сердце дрожало от сильного напряжения, а еда просто не лезла в горло.

Хота тоже был очень напряжен. Он не знал, скрывать ли ему свою «индейскую» личность или нет. Ему было жаль эту девчонку, но, честно сказать, он побаивался, что она снова начнет говорить ему о любви, а ему… а ему сейчас было не до того! По крайней мере, он старался себя в этом убедить.

Пастор, поглядывая на обоих, усмехался. Эти двое так смущались, что напрашивался только один вывод: они остались друг ко другу неравнодушны! Старик, мечтающий Леонарда как можно скорее женить, был несказанно счастлив.

Он начал болтать о том, о сем, задавать им нелепые вопросы, на которые они отвечали смущенно и односложно, и так продолжалось до тех пор, пока завтрак не подошел к концу.

София встала и, поблагодарив, собралась уходить. Под конец она бросила быстрый взгляд на Леонарда, но он на нее совсем не смотрел. Девушка поспешно ушла прочь, пытаясь спасти себя от сильнейшего чувства боли и неловкости. Больно ей было от того, что, несмотря на поразительное сходство, это был вовсе не Хота, а неловко, потому что иметь дело с молодыми людьми противоположного пола было для нее делом непривычным и нежеланным. Только с Хотой однажды она повела себя крайне… развязно. Но это было исключительно из-за своего невероятного неразумия и даже глупости. Еще бы! Умудрилась посчитать его просто милым щеночком! Софии снова стало стыдно из-за своего нелепого поведения. Но она готова была вынести любой стыд ради еще одной, пусть даже короткой и мимолетной встречи с Хотой…

София горько вздохнула и, поднявшись на второй этаж, принялась за работу…

Хота после завтрака сел на лошадь и стремительно ускакал прочь из города, стремясь спастись от неловкости и сожалений на просторах родной прерии. Стоя на вершине холма и оглядывая открывшийся величественный вид внизу, юноша печально закусывал губу.

— Что же мне делать? — прошептал он и устало провел рукою по коротким волосам. Совесть требовала, чтобы он признался Софии в том, кто он на самом деле, и позаботился о ней должным образом. Но он боялся. Чего? Он сам не знал. Почему ему страшно не хотелось вспоминать их прошлые совместные моменты? Их встреча во время их с Четаном пленения, неловкое поведение Софии, вызвавшее в нем неожиданный отклик, потом его ранение и смелость этой девчушки, вытащившей его из места неминуемой смерти. Она так много сделала для него тогда! А потом ее неожиданное признание…

Хота взволнованно вздохнул. Он почувствовал, что голос совести усиливается, но с ним усиливается и непонятный парализующий страх. И тут Хота понял: София снова заставила его душу наполниться сильными эмоциями — благодарностью, восхищением и даже чуждым для него желанием открыть навстречу ей свое сердце. А он не может позволить себе подобных слабостей! Нет! Он не может быть слабым! Ему нужна сила для мести и побед! А сентиментальные ощущения — это то, что может отнять у него жесткость и мощь!

Хота непроизвольно сжал кулаки. Внутренняя борьба достигла апогея…

Нет! Он пока не может! Он не станет скрывать свою личность постоянно, но… откроется немного позже… Хота не почувствовал облегчения, но градус напряжения немного упал. Он вскочил на скакуна и медленно поехал обратно в город. Настанет время, и он все расскажет, поблагодарит Софию, поможет ей во всем, в чем она нуждается. Но немного позже… А сейчас у него есть другие неотложные дела…

***

Хота внимательно осматривал местность. Уже три недели он тщательно исследовал необычные слухи о противостоянии некоего мистического существа, прозванного Таинственный Дух или же Кэчина Кими, с целыми отрядами мексиканских охотников за рабами. Этим слухам было уже несколько лет. Раньше они Хоту никак не интересовали, потому что он искал исключительно убийц своих родителей, но теперь для Хоты открылись некоторые интересные факты: Кэчина Кими спасала преимущественно индейцев, а, значит, помогала его братьям. Но на нее была открыта серьезная охота, и с недавнего времени немало банд начали целенаправленно охотится за таинственным духом.

Хота прочесывал местность, в районе которой чаще всего происходили стычки Кэчины Кими с мексиканцами. Он изучал следы, исследовал невидимые обычному глазу тропы. На третий день пути он услышал голоса. Бесшумно, как дикая кошка, он пробрался на вершину очередного холма и выглянул из-за большого камня.

Вечерело. В низине горел костер. И хотя его намеренно сделали небольшим, но не позаботились о том, чтобы уменьшить количество дыма. Дело в том, что индейцы и опытные охотники прерии обладали множеством навыков, как спрятать свое присутствие от ненужных глаз. Они использовали особенные способы розжига огня, дававшего много тепла, но почти не создающего дыма. У этого же костра сидели двое мужчин крайне потертого вида, и костер их дымил вовсю. Значит, они плохие охотники и неумелые воины. Хота мгновенно дал им верную характеристику и посчитал крайне неприспособленными ни к чему. Он готов был уже уйти, как вдруг услышал тихий, едва уловимый стон.

Хота замер, прислушиваясь. Через несколько мгновений стон повторился, и юноша понял, что эти люди здесь не одни. Он решил остаться. Он стал внимательнее прислушиваться к их разговору, но было слишком далеко. Медленно, но при этом очень ловко и бесшумно ловко парень продвинулся дальше вниз по холму, почти ползком перемещаясь от одного куста к другому. Сумерки позволили ему остаться невидимым, потрясающие боевые навыки — неслышимым, а беспечность охотников — довольно расслабленным. Подобравшись на расстояние нескольких метров, он легко смог расслышать каждое их слово.

— Эй, Дуайт, — немного пьяным голосом проговорил один, — а нам точно поверят, что эта девчонка — Кэчина Кими? Боюсь, без доказательств за нее не дадут и ломаного гроша…

— Брось, Мик, им и самим нужно просто деньжат заработать, — ответил второй более трезвым голосом, — они переоденут ее, как надо, и продадут мексиканцам… А если потом все вскроется, нас уже и след простынет! Ха-ха! Ты представляешь, сколько денег мы сможем за нее получить!!!

Они оба захохотали от сладостного предвкушения богатства, которое они тут же с удовольствием спустят на выпивку и посещение борделя.

Хота понял, что имеет дело с похитителями. Но судя по разговору, поймали они случайную женщину, не имеющую к Кэчине Кими никакого отношения. Хота тщательно обдумывал, как ему следует поступить. Он не привык делать благородные поступки. Это Четан со своим христианским мировоззрением всегда находил повод кому-то помочь, особенно под конец своей жизни. Но Хота не любил делать что-либо, что выходило за рамки его интересов. И сейчас спасение этой женщины было не в его интересах. НО! Голос совести, в последнее время все более громко звучащий в его душе, снова заговорил, и заговорил очень настойчиво, как будто знающий нечто большее, чем можно охватить просто умом. «Спаси ее! Нельзя бросать человека в беде!». Хота немного поколебался, но быстро сдался.

Он подождал всего четверть часа, пока гнусные похитители не начали клевать носами. Хота резко выскочил из своего укрытия и всеми двумя ударами отправил их в бессознательное состояние.

Это оказалось невероятно легко, и Хота с презрением оглядел незадачливых похитителей. И как им вообще удалось кого-либо похитить?

Юноша внимательно осмотрелся вокруг и увидел в паре метров от костра небольшой холм из одежды. Вскоре он откопал из этого тряпья похищенную женщину. Она была без сознания. Выглядела, как обычная бледнолицая: в чепчике, фартуке и сером платье. Следов избиения не наблюдалось, но было довольно темно, и трудно было что-либо рассмотреть, поэтому Хота просто поднял ее на руки и понес к своей лошади.

Ему пришлось ее привязать к себе, чтобы она не соскользнула во время езды. Хота решил отвезти ее к пастору Моуди, чтобы он дальше сам занялся ее судьбой. К тому же ей, возможно, требовался доктор. Проехав пару часов в темноте, Хота понял, что им все-таки придется сделать привал до утра.

Он разжег костер, дающий немного дыма, и осторожно уложил женщину на одеяло у костра. Но вдруг она пошевелилась и в бреду прошептала:

— Четан… Четан…

Хота замер, сраженный звучанием этого имени. Что это значит? Почему… почему она говорит о его погибшем друге?

Хота повернул ее на бок, чтобы костер мог осветить ее лицо, и снял с головы уродливый чепчик. Темно-каштановые волосы в беспорядке рассыпались по одеялу, а бледное молодое лицо исказилось гримасой в странном бреду.

Хота побледнел. Это была Анита! Та самая Анита, которую так самозабвенно полюбил Четан и из-за которой так сильно пострадал.

Хота вдруг вспыхнул гневом и с отвращением отошел от Аниты в сторону. Изнутри его сердца мощным потоком выплеснулась обида, все эти годы жившая в самой его глубине. Он презирал эту женщину, потому что считал виновницей испорченной жизни Четана. Если бы не ее дурные чары, то Четан и сейчас бы счастливо жил в деревне, и Хота тоже был бы рядом с ним! Юноша хмуро взглянул на нее и едва не пожалел, что спас ее от похитителей. Но совесть снова заговорила в нем, и он заставил себя успокоиться. Ради Четана и памяти о нем он должен исполнить свой долг до конца и отвезти ее в город. Потом он забудет о ней навсегда!

Схватившись за эту мысль, он немного приободрился.

Анита так и не пришла в себя даже на следующее утро. Хота к обеду привез ее к зданию церкви в городе и, подняв на руки, занес во двор. Пастор Моуди встретил его тревожно, но быстро сообразил, что происходит, и настоял, чтобы девушку Хота отнес на… свою кровать! Юноша едва сдержал протест, но все же покорился. «Поступай, как Четан», — твердил он сам себе, считая, что таким образом чтит память своего погибшего друга.

Доктора вызвали сразу же, и тот сообщил, что у женщины сильное отравление одним известным лекарственным средством. Выписав рецепт для лечения, он порекомендовал ей постельный режим. Пастор Моуди распорядился приготовить гостевой дом, но тот был завален стройматериалами для ремонта, поэтому Хоту милостиво попросили заночевать… на лавке в церкви!

Хота был недоволен, но протестовать постыдился. Однако ночевать предпочел… прямо на улице. Расстелив на землю одеяло, он развел прямо во дворе небольшой костер и, растянувшись во весь рост, лег на землю. Небо было щедро усеяно светилами и, если не вертеть головой из стороны в сторону, можно было подумать, что он дома, в прерии… Он скучал по временам своей жизни среди апачей. И хотя жизнь племени очень часто была крайне сурова и опасна, там он чувствовал себя частью большого народа, частью особенной сплоченной семьи. А здесь, среди белых людей, Хота был одинок. Никто не мог понять его любви к прерии и свободе, поэтому свое сердце он держал абсолютно закрытым.

Он снова вспомнил Четана, и гнев на эту нечестную женщину Аниту разгорелся в нем с новой силой. Как Четан мог полюбить ее? За что? За то, что она такая обманщица?

Хота презрительно фыркнул и перевернулся на бок. Он даже не понимал, что трагическая любовь Четана очень повлияла и на его жизнь. Увидев в жизни друга большие страдания из-за любви, Хота начал побаиваться сердечных привязанностей, ведь он никак не хотел повторить судьбу своего дорого брата. А София начинала бередить в нем странные состояния, поэтому он хотел только одного: сбежать от нее как можно дальше…

Он уже собрался уснуть, как вдруг услышал слабый стон.

— Хота! — позвал чей-то несчастный голосок. — Хо-та! Где ты, Хота?..

Парень вскочил. Сейчас он четко определил источник этих звуков — балкон второго этажа! Это София? Ну а кто же еще? Значит… значит… она тоже обманщица! Притворилась, что не узнала его, а сама теперь зовет его по ночам! Хота гневно сверкнул глазами. Он не позволит так просто дурачить себя!

Юноша нашел вход в здание и быстро поднялся на второй этаж. Повсюду еще немного пахло краской, а он искал комнату, выходящую на балкон. Нашел ее он без труда и бесшумно вошел.

Прямо на балконе в одеяле лежала завернутая фигура. Хота удивился. Он думал, что София подшучивает над ним, но, похоже, что она действительно спала. На лбу ее выступили капельки пота, а лицо исказилось в гримасе страдания.

— Хота… — снова жалобно прошептала она, и одинокая слеза скатилась из уголка ее глаза. — Хота, спаси меня!..

Хота был сражен на месте и просто бессильно сполз на пол. Она не обманщица и не притворщица. Она несчастная маленькая девочка, которая до сих пор в своих снах зовет его на помощь…

Раскаяние и чувство вины так сильно навалились на него, что он почувствовал боль в груди. «Я действительно чудовище! — сокрушенно подумал он. — Бессердечное грубое чудовище…»

София дернулась во сне, но потом замерла и перестала метаться…

* * *

София проснулась, но не открыла глаза. Только что ей опять снился кошмар. Почти каждую ночь во сне ее преследовали жуткие люди: то ненавистный «жених», то дядя Джордж с перекошенным от гнева лицом, то просто непонятные личности, желающие причинить ей вред. А она была совершенно одна, и некому было защитить ее. Поэтому она отчаянно звала Хоту. Она звала его и умоляла его, но он все никак не приходил…

Сейчас она проснулась, но не хотела открывать глаз. Она бы хотела снова забыться во сне, но только чтобы сон был приятным и исцеляющим, ведь ее сердце нуждалось в том, чтобы залечить свои старые раны.

Днем ранее она увидела, как Леонард вошел во двор, неся на руках молодую женщину, длинные каштановые волосы которой разметались по его плечу. София заметила их со второго этажа, и неожиданно ее пронзило жало жуткой ревности. Она сама не ожидала, что может так отреагировать, ведь Леонард — это не Хота! Но он так сильно был на него похож, что ее сердце сыграло с ней злую шутку. Укол ревности сделал Софию крайне несчастной и заставил грустить весь остаток дня. Вечером же, когда на небе уже засияли звезды, Лео неожиданно вышел во двор и… развел костер, улегшись отдыхать на одеяло около него. София зачарованно смотрела на эту картину, и сердце ее трепетало. Леонард все больше походил на Хоту! Если бы не его одежда и короткие волосы, то это был бы вылитый он! Оранжевые блики костра плясали на его задумчивом лице, пока он пристально разглядывал звезды. София, чувствуя, что ее сердце начинает стучать все быстрее, с ужасом поняла, что начинает… влюбляться в Леонарда Хоффмана!

Нет, нет! Хватит! София, ты сошла с ума! Перестать думать и о Хоте, и о Леонарде! Перестань быть такой глупой! Леонард ни за что на свете не должен увидеть твоих чувств, иначе ты снова будешь дико опозорена, как однажды опозорилась перед Хотой. Все!

С этими мыслями она резко присела и открыла глаза.

Но вдруг в темноте комнаты она увидела темную фигуру человека, сидящего у стены, и испуганно вскрикнула. Пережитый только что ужас из своего кошмара навалился на нее и в реальной жизни. Она вжалась в решетку балкона и по инерции зашептала:

— Хота! Хота, спаси меня…

Хота, снова услышавший ее испуганный зов, быстро воскликнул:

— Не бойся, это… я…

Он не решился назвать имя, но София узнала этот голос.

— Хота? Хота, это ты? Неужели это ты?.. — проговорила она с безумной надеждой, но вдруг остановилось и поняла, что это невозможно. Откуда здесь взяться индейцу? Уже более проснувшись и снова обретя трезвость ума, София с тяжким вздохом произнесла:

— Леонард, это вы? Но… что вы здесь делаете?

Хота, уже было решившийся во всем признаться, смутился резкой переменой ее мыслей. Что же делать? Что же делать??? София же поспешно допустила мысль, что могла побеспокоить Лео своими криками во сне. Дело в том, что это было ее давней проблемой, и сестра Марианна, прожившая в ее комнате все детство, всегда сетовала на эту ее особенность.

— О Леонард, простите! Наверное, я разбудила вас! Извините, но я иногда говорю во сне… Простите! Я… я лягу в комнате, чтобы этого больше не повторилось!

Хота слышал ее вежливые речи с жутким огорчением. Он струсил! Поразительно, но он не смог признаться!

Великий воин! Бесстрашный апач! Позор твоему имени!

Не имея сил совладать со своим огорчением, он тихонько проговорил: «Все в порядке!» и быстро удалился прочь. Он потушил костер и, выведя своего коня из конюшни, посреди ночи ускакал в прерию, потому что только там мог остановить безумное биение своего разочарованного сердца…

София печально проводила его взглядом. Почему, почему она становилась все более неравнодушна к нему — Леонарду Хоффману? Это ведь совсем неправильно! Он — не Хота!!! Очнись!!! София вдруг почувствовала себя сильно несчастной. Ее жизнь показалась ей лишенной надежды и смысла. Ее страстно потянуло в прерию, потому что только там она могла ощутить истинное облегчение и радость, но она не имела для этого никаких возможностей.

Если бы они оба могли в тот момент взять свои чувства и сравнить с ощущениями друг с другом, они были бы поражены тем фактом, что эмоции у них были абсолютно одинаковы и что прерия влекла их обоих с невиданной силой, служа проводником непонятной еще, но явной Божьей благодати. Благодати, дающей услышать чистый голос

* * *

Анита приоткрыла веки, чувствуя, что они словно налиты свинцом. Она увидела над собой высокий потолок, украшенный искусной лепниной по всему периметру стен. Она никак не могла сообразить, где же находится и что с нею вообще произошло. Девушка стала вспоминать последние события, но все было, как в тумане.

Четан! Анита вспомнила, как он уезжал из фермы, и ее сердце болезненно екнуло. Вернулась старая боль и переживания, но они казались какими-то отдаленными. Но где же она сейчас и как она здесь оказалась?

Девушка осторожно повернула голову вправо, чувствуя сильное головокружение. Она увидела большую комнату, сплошь заставленную стеллажами с книгами, а у окна — старый письменный стол, заваленный целыми кипами бумаг и книг. На окнах висели массивные бордовые шторы, а на стенах — большие картины в широких резных рамах. Это место было ей совершенно незнакомо.

Анита попыталась сесть. У нее дико закружилась голова, но присесть девушке все-таки удалось. Одета она была в свое собственное платье, но на голове не было чепчика, и волосы в беспорядке были рассыпаны по плечам. И тут в ее памяти мелькнуло смутное воспоминание, как кто-то напал на нее. По ее спине пробежал холодок дикого страха: она сейчас в доме похитителя?

Вдруг открылась дверь, и в комнату вошли двое мужчин. Один из них был очень пожилым человеком, а второй, наоборот, очень молодым. Когда старик увидел ее сидящей, он издал радостный возглас и, обернувшись к молодому, произнес:

— Лео! Она очнулась! Слава Богу!

Но парень отчего-то остался очень мрачным. Анита переводила взгляд с одного на другого и ничего не могла понять.

— Кто вы? — наконец, хрипло произнесла она, чувствуя, что плохо владеет своим голосом.

— О, вы не волнуйтесь, мисс, — добродушно заверил ее старик, подойдя ближе и присев на стул, — вы уже в безопасности. Леонард спас вас из лап похитителей и привез вчера вечером сюда. Доктор сказал, что у вас небольшое отравление, но с вами все будет хорошо!

Анита пыталась переварить услышанное и чувствовала, что тяжеловато соображает, наверное, из-за того самого отравления.

— Но кем были мои похитители? — спросила она, все еще пытаясь окончательно прийти в себя.

Ответил снова старик:

— Это были два проходимца, решившие продать вас под видом Кэчины Кими… Ха-ха! До какой же глупости людей доводит порок жадности! С вас Кэчина Кими, как с гуся жар-птица, извините за сравнение…

Старик весело рассмеялся со своей, как ему казалось, удачной шутки, но его молодой спутник остался по-прежнему очень суров. Анита посмотрела на него, немного смущаясь его грозного вида. Это был высокий и широкоплечий юноша с короткими черными волосами и яркими светлыми глазами. Он был очень красив, но суровое выражение на лице делало его пугающим. Однако вдруг его черты, да и само выражение лица показались Аните невероятно знакомыми. Она невольно задержала на нем взгляд, пытаясь осознать, где она могла видеть этого юношу раньше.

Реред ее глазами резко всплыл другой образ: длинные волосы, пронзительно-зеленые глаза, по-детски заносчивый взгляд — Хота! Анита изумленно округлила глаза и непонимающе похлопала ресницами. Это точно был Хота!

— Хота, это ты? — тихо проговорила Анита, не отрывая от него взгляда.

Старик удивленно взглянул на своего друга, а потом снова перевел взгляд на девушку.

— О, мисс! Вы знакомы с Леонардом?

Анита смутилась. Если этого парня зовут Леонард, значит, он вовсе не Хота, но сам Хота не стал играть с Анитой в какие-либо игры. Он решительно произнес:

— Да, это я!

И, сделав несколько широких шагов в ее направлении, присел на стул, продолжая держать руки отчужденно сложенными на груди.

Анита не знала, радоваться ей или бояться. Она была рада видеть Хоту и очень хотела узнать, почему отныне его зовут Леонардом, но его тон голоса и недружелюбный вид вызывали у нее естественный страх.

— Здравствуй, Хота, — осторожно проговорила она, стараясь взвешивать каждое свое слово, — спасибо, что помог мне и спас меня! Я… не знаю, как тебя отблагодарить…

Хота вдруг презрительно фыркнул, а старик укоризненно покачал головой.

— Лео, перестань! Где твои манеры?

Имя «Лео» мгновенно отозвалось в сердце Аниты ностальгическими воспоминаниями. Так звали ее любимого братишку, который погиб вместе с родителями много лет назад. Но долго предаваться воспоминаниям она не могла, потому что Хота продолжал грозно смотреть на нее, как на лютого врага.

— Хота, — не выдержала Анита, — почему ты так смотришь на меня? Я чем-то обидела тебя?

Голос девушки дрожал, когда она произносила это, а Хота вдруг взорвался бурей эмоций:

— Ты еще спрашиваешь? А ты в курсе, что из-за тебя жизнь Четана полностью пошла наперекосяк? Если бы не ты, мы до сих пор жили вместе с ним в деревне и были бы счастливы!!!

Каждое слово Хоты отдавалось в сердце Аниты, как заслуженная пощечина. Она виновато опустила голову и почувствовала тупую боль в груди. В разговор попытался вмешаться пастор Моуди.

— Лео! Так нельзя! Не веди себя, как обиженный ребенок! Мисс еще больна, а ты так набрасываешься на нее!..

Но Хота старика просто проигнорировал.

— Я… я… признаю свою вину, — проговорила Анита через силу, — я действительно безумно перед Четаном виновата. Я не буду ничего отрицать. Хота, ты более, чем прав! Я даже хуже, чем ты думаешь… Прости меня… — на последнем слове ее голос отчетливо дрогнул, а Хота резко смутился. Он не ожидал от Аниты такого смирения и раскаяния, поэтому вдруг почувствовал себя каким-то сильно нехорошим человеком.

— Хота, — произнесла Анита, заставив себя вновь посмотреть ему в глаза, — я все осознала и поняла. Четан… он действительно удивительный человек, и я жалею, что однажды встретилась на его пути…

Хоте резко стало душно и тяжело. Он снова почувствовал большой укол совести за свое грубое несдержанное поведение.

— Я прощаю тебя, — процедил он сквозь зубы и стремительно выскочил из комнаты.

Пастор поспешил максимально утешить Аниту, говоря, что на ужасный характер Лео не стоит обращать внимание.

Хота нервно ходил по двору церкви взад-вперед, чувствуя, что в последнее время все идет как-то наперекосяк.

Анита его, конечно, удивила. Он считал ее более бессовестной и испорченной. Жаль, только, что ее раскаяние не в силах вернуть Четану жизнь. Впрочем, он больше не собирался с нею разговаривать. Теперь она в безопасности, и пусть пастор Моуди займется ее судьбой. От этой мысли Хоте стало легче, и он решил, что постарается максимально об этом всём не думать.

Собрав дорожную сумку, Хота решил уехать на пару дней. Пастора Моуди вызвали в соседний город на большую свадьбу, и он тоже быстро отправился по своим делам, доверив уход за Анитой Софии и остальным работникам.

Софии все это не очень понравилось. Она еще не встречалась с этой женщиной, но перспектива ухаживать за ней была ей не по нутру. А вдруг эта незнакомка окажется красивее и милее, чем София? Тогда Софии будет опять очень плохо и больно! Но поняв, что эти чувства — просто ревнивая нелепость, девушка сокрушенно вздохнула и взяла себя в руки. Ладно! Нужно смиряться!

Когда дом опустел, София собрала блюдо с фруктами и направилась в комнату пастора Моуди. Первым очень неприятным сюрпризом оказалось то, что гостья спала на кровати Леонарда! София опять почувствовала ревность и разочарование. Может ли эта женщина оказаться его возлюбленной? «Ох, ну что я опять? — удрученно подумала София. — Леонард мне не принадлежит…». Но сердце продолжало страдать.

Когда же она подошла ближе, и женщина присела на кровати, София потеряла дар речи от неожиданности: перед нею была та самая Анита, в которую безответно влюбился ее кузен Михаэль!

— Анита, это вы? — пораженно пролепетала София, едва удержав блюдо с фруктами в руках. — Но как это можете быть вы?

Сразу же вихрь мыслей закрутился в ее голове: а что, если ее послал Михаэль, чтобы вернуть Софию домой? Ну нет, это невозможно, ведь Анита сбежала из поместья много лет назад! Но тогда почему она здесь? Это просто случайность или они с Леонардом знакомы? А что, если Анита и Лео все-таки любят друг друга? Представив их вместе, она почувствовала непроизвольный гнев. Много лет назад все поместье гудело от новостей, что у Аниты были любовные отношения с дикарем, которого она бессовестно предала. Ее репутация была безнадежно испорчена, и она правильно сделала, что сбежала тогда (было от чего!). Но если сейчас она «захомутала» Хоту… то есть Леонарда (опять она их перепутала!) … это же несправедливо! Он на несколько лет младше ее, и вообще, она недостойная женщина!..

София так огорчилась, что поставила блюдо с фруктами на стол грубо и раздражено. Анита удивленно подняла на нее глаза, но увидев лицо девушки, еще больше изумилась. На мгновение радость осветила ее бледное лицо, и она тихо прошептала:

— София? Это ты? Но как…?

Анита тут же смутилась от мысли, что где-то поблизости может быть Михаэль, но София поспешила ответить ей:

— Не волнуйся, я здесь одна. Но что ТЫ здесь делаешь?

Анита почувствовала звенящую холодность в голосе Софии и тут же печально опустила голову. Да, даже Софии есть за что ее презирать! София была свидетельницей того, как она поступила с Четаном, и тогда все поместье раздуло историю, что у Аниты с презренным дикарем был роман. Да, прецедент был, и Анита действительно во всем виновна…

Девушка горько вздохнула и смиренно приняла очередной позор. Она полностью его заслуживает! «Господи! Я благодарю, что Ты принял меня и простил меня! Только в Тебе я могу все еще жить…» — подумала она и внутренне укрепилась.

— Меня похитили, и Хо… — Анита осеклась и призадумалась. Если Хоту тут все знают под именем Леонард, возможно, это важно, и ей не стоит называть его по-старому. — Леонард спас меня и привез сюда. Я очень благодарна ему…

Напряжение в душе Софии немного снизилось. Значит, они с Леонардом не близки?

— То есть вы с Лео только что познакомились? — нарочито равнодушно переспросила София, и, когда Анита утвердительно кивнула, почувствовала большое облегчение. А потом опять отрезвилась и ужаснулась от самой себя. Неужели она уже не контролирует саму себя, что готова ревновать Леонарда к каждому столбу?

Из-за собственного огорчения она поспешила удалиться, хотя Анита очень хотела ответов на свои вопросы.

Весь следующий день София избегала Аниту, торопясь уйти от нее всякий раз, когда та пыталась с ней заговорить. Анита начинала все больше огорчаться. На следующее утро она не выдержала и, когда София принесла ей завтрак, схватила ее за руку и серьезно произнесла:

— София, нам нужно поговорить!

Та выдернула руку, но бесцеремонно уйти не посмела.

— София, — обратилась Анита к ней умоляюще, — я понимаю, что ты недолюбливаешь меня, и я действительно недостойна твоего уважения, но… пожалуйста, поговори со мной! Мы ведь друг другу не незнакомцы, а прожили в одном доме не один год!

София еще была отчужденной, потому что в ней поднялось возмущение.

— Значит, ты признаешь свои безумные ошибки? — с вызовом бросила она. Все эти годы София сильно осуждала Аниту за ее поступок с тем индейцем. Если они и вправду были возлюбленными, то ее поведение тогда было поистине чудовищным!

Анита печально вздохнула и опустила голову.

— Да, я поступила ужасно! — сокрушенно проговорила она. — Ты совершенно права! Но я уже тысячу раз раскаялась! И Бог… Бог простил меня…

София презрительно хмыкнула.

— Твое раскаяние, конечно, прекрасно, но тому парню от этого не легче! Он умер, и ты это знаешь!

Анита подняла на Софию печальные глаза, но в них горела надежда.

— Он не умер! — проговорила Анита приглушенно. — Чудом он не умер! Я… я так счастлива от этого…

София изумилась и, немного смягчившись, села на стул.

— Ты видела его? И что с ним? — сердце Софии взволнованно заколотилось, ведь Четан был очень важным человеком для Хоты, а, значит, важным человеком и для нее.

— Да, я встречалась с ним, — утвердительно кивнула Анита, — и он простил меня! Он удивительный человек!..

София призадумалась, а потом уже без гнева спросила:

— А можно я задам один вопрос, который меня все время беспокоит?

Анита кивнула, а София продолжила:

— Правда ли, что вы с Четаном были возлюбленными, и, если это так, почему ты так с ним поступила? Ведь если бы ты не вмешалась, у Четана были все шансы сбежать в ту ночь…

Анита глубоко вздохнула:

— Да, я любила его, но однажды заподозрила его в гибели моих родителей в прошлом, и это наполнило меня ненавистью. Она ослепила меня, и при встрече я выплеснула на него свою боль. Я… я не знала, что он из-за этого окажется на грани смерти… Я не хотела!..

Не успела она договорить последние слова, как вдруг дверь комнаты резко распахнулась, и на пороге появился Хота, лицо которого пылало безумным гневом. Несколько минут назад он вернулся из поездки и случайно услышал весь их разговор. Сперва он очень удивился, что они с Софией знакомы. По мере их диалога он пытался определить, о чем же именно они говорят. София и Анита вместе прожили несколько лет в одном доме. Это усадьба Бернсов? Значит, Анита там тоже была? А потом Анита предала своего возлюбленного… Хота вслушивался в каждое слово, но не все успевал воспринимать. Когда же прозвучало имя Четана, все внутри него оборвалось. Неужели…

Яркая картина вспыхнула перед глазами Хоты: усадьба Бернсов, множество солдат, пытающихся уничтожить беглецов, ранение Хоты и отважная жертвенность Четана… Анита была там и предала Четана! Его схватили и убили из-за нее! Информацию о том, что Четан жив, Хота не воспринял в суматохе своих лихорадочных мыслей. Его накрыл беспощадный гнев!

Он резко толкнул дверь и вошел в комнату, готовый уничтожить Аниту одним своим взглядом.

— Значит…значит…

И он не смог договорить, потому что негодование слишком переполнило его.

София испуганно сделала шаг назад, глядя на искаженное жуткой ненавистью лицо Леонарда. Анита тоже со страхом смотрела на него, понимая, что Хота теперь не простит ее никогда.

— Вставай и убирайся из этого дома! — грозно проговорил Хота, и Анита послушно и смиренно поднялась на ноги. Так как у нее ничего не было с собой, она просто обула обувь и медленно направилась к выходу, чувствуя, что делает каждый шаг с огромным трудом. Хота тяжело дышал, провожая ее взглядом.

Когда Анита вышла за двор церкви, из ее глаз полились слезы. Она знала, что в таком слабом состоянии ни за что не сможет вернуться на ферму. Ей некуда было идти. Подавленная и морально уничтоженная она плелась по улице, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих. Солнце пекло все сильнее, а перед глазами поплыли круги. Анита почувствовала, что падает в обморок и мгновенно погрузилась во тьму…

Очнулась она через несколько часов и с трудом открыла глаза. Над головой высилось яркое голубое небо, а вокруг буйствовала бесконечная прерия. Лежала она под небольшим деревом, а в нескольких метрах от нее сидел молодой мужчина, угрюмо и задумчиво смотрящий куда-то вдаль. Это был Хота! Анита вспомнила их последний разговор, и ей стало немного страшно. Хота люто ненавидел ее. Почему он привез ее сюда?

Анита осторожно присела, чувствуя еще большую слабость. Хота увидел это, бросил на нее короткий суровый взгляд и холодно произнес:

— Очнулась? Сразу скажу, что, если бы не память о Четане, я бы и на метр к тебе бы не подошел! Но я знаю, что он любил тебя, хотя ты этого не достойна, поэтому я решил пощадить твою никчемную жизнь и отправить тебя домой. Но запомни: это только ради Четана! Для тебя бы я никогда не пошевелил и пальцем!

Хота вложил в свои слова максимум презрения, чтобы сделать Аните как можно больнее. Она слушала его, чувствуя, что у нее больше нет сил сдерживать свою боль. Она закрыла лицо руками и начала отчаянно рыдать, не имея сил ни оправдываться, ни защищаться от всего сказанного.

Хота немного растерялся, когда услышал ее отчаянный плач. Ему снова стало совестно. «Ну зачем ты так? — проговорил укоризненно внутренний голос. — Четана ты этим не вернешь! Она раскаялась во всем, ты же слышал!..»

Так как отчаяние Аниты никак не угасало, Хота начал нервно вздыхать. Он все больше сожалел о своих резких словах, но не знал, как же можно теперь все переиначить. Наконец, минут через пятнадцать, Анита начала затихать. Она подняла на него свои заплаканные глаза и тихо произнесла:

— Если бы я не боялась Бога, то попросила бы себе смерти. Хота! Я уже не прошу меня прощать. Просто забудь обо мне и живи счастливо…

Хота нахмурился, чувствуя отчего-то себя все более виноватым.

— Я отвезу тебя домой, — буркнул он. — Где ты живешь?

Анита ничего не хотела говорить. Она хотела, чтобы он поскорее уехал и оставил ее одну. Но она знала, что не выживет здесь одна, поэтому боялась ему об этом сказать.

— Где твой дом? — нетерпеливо проговорил Хота, чувствуя раздражение на непонятную и неловкую ситуацию.

Анита, наконец, преодолела свою апатию и тихо ответила.

— Я жила на ферме Стена Батлера…

— Вставай, — приказал Хота, поднимаясь на ноги, — мы сейчас же едем туда…

Но Анита остановила его жестом руки.

— Подожди, — проговорила она из последних сил, — я должна тебе кое-что сказать.

Хота сделал глубокий вздох и снова сел на траву.

— Ты должен знать, что Четану удалось выжить! Четан жив!

Лицо Хоты вытянулось и приобрело ошарашенное выражение.

— Он жив? — изумленно проговорил Хота, а потом взволнованно подсел к Аните ближе. — Ты уверена, что он жив?

Анита измученно кивнула.

— Да, в последние месяцы он тоже жил на ферме Стена Батлера… Четан в порядке…

Хота так разволновался, что на некоторое время погрузился в себя.

Он ходил взад-вперед по траве и нервно проводил рукой по коротким волосам. Четан жив? Четан жив!!! Какое чудо! Хота почувствовал, что ему на глаза наворачиваются непрошенные слезы. Неужели он сможет на этой земле снова увидеть улыбку своего дорогого друга и ощутить его крепкие объятия??? Хота взглянул на Аниту, но увидел, что девушка просто потеряла сознание…

Пр сев на корточки рядом, Хота начал корить себя за жестокость к ней. Это всё его взрывной характер! Хота устало закрыл глаза и попытался успокоиться. Как только Анита придет в себя, нужно будет узнать, где Четан сейчас!

Время шло. Девушка по-прежнему была в беспамятстве, и Хота начал беспокоиться все сильнее. Он подошел к ней и прислушался к ее дыханию. Она дышала неровно и была очень бледной. Парень понял, что своими словами чрезмерно измучил ее и усилил ее недомогание. Его недавняя ненависть полностью растворилась и исчезла, поэтому он осторожно поднял Аниту на руки, кое-как привязал ее к себе веревкой и взобрался на лошадь. Ей нужен доктор, постель и… немного милости.

— Извини меня, — прошептал он тихо, хотя она и не могла его слышать.

Придерживая девушку одной рукой и прижимая ее расслабленное тело к своей груди, он отправился обратно, надеясь, что с нею все будет в порядке…

***

Анита проснулась через несколько часов и тут же была окружена должной заботой. Она снова оказалась в доме пастора Моуди, чему была очень удивлена, но в ее душе появилась надежда, что Хота смог ее простить.

На сей раз ее поселили в гостевом доме, и сам Хота пришел ее посетить. Он по-прежнему выглядел немного отстраненным, но с его лица исчезла пугающая суровость. Анита встретила его, немного нервничая, и, с испугом взглянув в его лицо, тут же опустила глаза. Хота немного замялся, а потом примирительно произнес:

— Анита, я должен извиниться перед тобой… Я не должен был так обращаться с тобой. Давай забудем о прошлом…

Анита немного удивленно посмотрела на него и, увидев, что он и сам немного смущен, наконец расслабилась.

— Хота, я… не в обиде на тебя, — проговорила она немного дрожащим от волнения голосом, — я вполне заслуживаю презрения, поэтому не могу тебя винить… Но… я рада…

Она запнулась и облегченно выдохнула.

— Я рада, что ты простил меня… — наконец произнесла она, но Хота не чувствовал успокоения. Он подошел ближе и, присев на корточки рядом, снова проговорил:

— Анита, я действительно раскаиваюсь. Да, признаю, я ненавидел тебя за то, что ты оставила Четана и заставила его страдать. Я бы хотел как-нибудь побольше узнать о том, почему так произошло. Но сейчас больше всего на свете я хотел бы увидеть Четана…

Голос юноши резко дрогнул, и Анита поняла, как сильно Хота любит своего друга.

— Да, я понимаю, — произнесла она, выдавливая из себя печальную улыбку. — Он должен быть сейчас в деревне, где жил в последние годы. Там есть женщина, которую он любит…

Когда Анита произнесла последнюю фразу, Хота удивленно посмотрел на нее.

Анита поспешила объясниться:

— В прошлом, возможно, он и любил меня, но я все разрушила, я это признаю. Теперь он полюбил другую женщину. Она из племени апачей и… я рада, что это так! Я хочу, чтобы Четан был счастлив…

Девушка смутилась, а Хота удивленно переваривал информацию. Ему трудно было представить, чтобы Четан кого-то смог полюбить еще раз, но не исключал, что и подобное могло произойти. Но самое главное — это то, что он жив, и что они скоро встретятся! Хота встал на ноги и очень дружелюбно сказал:

— Как только ты окрепнешь, я отвезу тебя на ферму и увижусь с Четаном.

Анита посмотрела в его лицо уже без страха и с благодарностью сказала:

— Спасибо, Хота, что простил меня! Я никогда не забуду твоей доброты!

Хота кивнул и даже слегка улыбнулся, а потом повернулся, чтобы уйти, но вдруг остановился и, обернувшись, произнес:

— У меня к тебе просьба: зови меня Лео! Хотой я буду в деревне апачей… Ладно?

Анита понимающе улыбнулась и утвердительно кивнула.

— Хорошо, Лео, я запомню это…

Хота вышел из ее комнаты с легким сердцем. Все, вражда была побеждена окончательно и бесповоротно!..

В последующие дни Анита набиралась сил, а Хота почти все время отсутствовал. Он объездил множество оружейных лавок в поисках какого-то особенного ножа, который стал бы подарком для его дорогого друга Четана. Хоте пришлось даже посетить соседние селения в поисках чего-то подобного, поэтому с Анитой они больше ни разу не разговаривали.

София чувствовала сильное огорчение. Несколько раз за последние пару дней она заметила, как Леонард и Анита обменивались полуулыбками, и ей было это крайне неприятно. В их отношениях ей все больше виделся взаимный интерес, и это доставляло ей боль. Ладно, если бы Леонард полюбил какую-то очень прекрасную и юную мисс, которая была бы достойна подобного отношения. Но Анита… Она, хотя и была симпатичной внешне, но ни по характеру, ни по возрасту никак не подходила Леонарду. По мнению Софии. Но… кому нужно было это мнение? Девушка горько вздохнула, сидя на своем балконе и глядя с высоты второго этажа на церковный двор.

Из проулка вдалеке показался всадник. София сразу узнала его — это был Леонард. Она уже легко узнавала его даже издалека. Он быстро приблизился к церковным воротам и, ловко соскочив с коня, завел его во двор. По случайности, мимо проходила Анита. Лео подозвал ее, и они начали о чем-то приглушенно разговаривать. В конце они обменялись теплыми улыбками и разошлись.

Все внутри Софии закипело. Еще несколько дней назад Леонард выгнал эту женщину на улицу с великим гневом, когда узнал, какая она бессердечная и жестокая, но потом ринулся за ней и привез ее обратно. Налицо какая-то привязанность! А теперь, всего после нескольких дней после этого, они мило разговаривают и улыбаются друг другу!

София фыркнула, но тут же поникла и опечалилась. Да! Ей нравится Леонард! Да, ее любовь к Хоте каким-то образом трансформировалась во влечение к Леонарду Хоффману. Просто она вообще не могла найти между ними разницы! В ее сердце почему-то это был один и тот же человек! И хотя умом она понимала, что это не так, но сердце жило своей собственной жизнью и отказывалось чувствовать иначе.

Но у Софии, очевидно, не было шансов! Леонард видел только Аниту! Девушка тяжело выдохнула, а потом тряхнула головой и решила приняться за работу, чтобы отвлечь себя от всей этой непомерно огромной печали…

***

Хота и Анита на лошадях неспеша преодолевали холм за холмом, направляясь к ферме пастора Стена Батлера. Им осталось два дня пути, и сейчас уже надо было сделать привал.

Хота соскочил с лошади и быстро развел огонь, чтобы можно было подогреть немного воды и развести для Аниты прописанное доктором лекарство.

Хота в корне изменил свое отношение к Аните. Во-первых, он перестал винить ее в смерти Четана, потому что тот оказался жив. Во-вторых, он увидел и понял, что она искренняя и простая девушка, пережившая множество бед в своей жизни. Это смягчило его грубое сердце.

Когда лекарство было готово, Хота подал его Аните, и та приняла его с огромной благодарностью в глазах. Ей было все еще неловко видеть заботу со стороны Хоты.

За все это время они больше ни разу не разговаривали, но у каждого на языке вертелся свой вопрос. Хота, пожевав немного припасов и запив водой из фляги, спросил первым.

— Анита, теперь мы одни и можем спокойно поговорить. Расскажи мне о том, почему ты все-таки сбежала от Четана тогда, ведь он относился к тебе так хорошо! Ты знала, что он в ближайшее время планировал и сам отпустить тебя?

Анита немного печально опустила голову.

— Я просто была глупой и безрассудной, — проговорила она. — Четан действительно обращался со мной очень хорошо, и я действительно это ценила. Но… однажды я нашла в его «типи» одну старую Библию… Это оказалась Библия моего умершего отца! Дело в том, что моя семья когда-то погибла от рук апачей, а когда я увидела вещь моего отца в палатке апача, я тут же подумала, что он и был убийцей моей семьи, понимаешь?

Хота задумчиво почесал подбородок. Да, выглядело все очень убедительно! Действительно, можно было легко заподозрить Четана в подобном, ведь войны между апачами и бледнолицыми постоянно уносили жизни десятков людей вместе с их семьями!

— Я не должна была быть импульсивной… — продолжила Анита, — я должна была остановиться и подумать, но… меня захватили страх и обида, поэтому я сбежала!

Хота понимающе кивнул, а потом задал следующий вопрос:

— А что произошло в поместье Бернсов? Ты знала, что я там тоже был?

Анита отрицательно покачала головой.

— Я не знала. Просто… мое сердце горело обидой на Четана не один год. Вот в этом была моя самая большая ошибка. Мне нужно было простить его и не хранить зло в сердце. Но я не сделала этого и, когда увидела его борющимся с солдатами, просто не выдержала и выплеснула на него всю свою боль… В тот момент я не думала о последствиях, а просто была во власти своих негативных чувств! И только когда Четан пострадал, и мне сообщили, что он был убит, вот тогда я ужаснулась…

И далее Анита рассказала Хоте, как она оказалась на ферме Стена Батлера и, впоследствии, встретилась с Четаном, опустив факт, что именно она является легендарной Кэчиной Кими, взбудоражившей своими подвигами весь этот край.

Хота выслушал ее очень внимательно, окончательно порвав со своими подозрениями на счет Аниты. Он понял, что, по сути, она ни в чем не виновата, и навсегда простил ее. Когда же девушка закончила свой рассказ, настала ее очередь задавать вопросы.

— Хота, скажи мне, как ты стал Леонардом?

Хота взглянул в ее светлые глаза и печально улыбнулся.

— О, эта история не менее запутана, чем твоя! — проговорил он. — Возможно, тебе покажется это странным, но Леонард — это мое настоящее имя, данное мне при рождении…

Анита удивилась. Все это время она была уверена, что Хота выбрал себе имя сам, чтобы с ним жить в мире белых людей. Она считала его полукровкой, но больше ничего не знала о его прошлом.

— Ты знаешь, Анита, — продолжил юноша, немного поправив челку, спадающую ему на глаза, — у нас с тобой много общего! — он улыбнулся белозубой улыбкой, а Анита радостно улыбнулась ему в ответ. Но потом Хота посерьезнел и продолжил:

— Мои родители тоже умерли, когда я был еще ребенком. Я долгое время ничего не помнил. По сути, я помнил лишь жизнь, начавшуюся у апачей, а остальное было, как в тумане. Но — посмотри на эти глаза, — Хота указал пальцем на цвет своих ярко-зеленых глаз, — они всегда напоминали мне, что я не апач! Ты знаешь, я так злился! Я ненавидел их, потому что они делали меня бледнолицым. Просто, по рождению — я и есть чистокровный бледнолицый…

Анита завороженно слушала Хоту, открывая его для себя с новой стороны. Она представила ребенка — сильного, отважного и зеленоглазого — пытающегося доказать всем, что он настоящий апач! Сколько боли может испытать человек, которого не принимает общество!

Хота поведал ей о дружбе с Четаном. Они были настоящими братьями. Потом Четан покинул деревню и ушел в горы. Хота последовал за ним. Потом их нелепое пленение, потом «смерть» Четана…

Анита слушала его с замирающим сердцем. Когда Хота дошел до момента встречи с пастором Моуди, он остановился.

— Знаешь, — наконец, произнес он, — я никогда не хотел возвращаться в мир белых. Единственное, что я хотел узнать, так это почему мои настоящие родители покинули меня… — Хота печально вздохнул, — и я все узнал! Они меня не бросали! Их убили, очень жестоко и бессовестно! Я уже нашел исполнителей этого убийства и отправил их за решетку, осталось поквитаться с заказчиком…

Хота замолчал и с болью ушел в себя. Анита с состраданием посмотрела на него. Да, их судьбы действительно в чем-то похожи. Оба потеряли родителей, оба остались совершенно одни… «Он словно мой братишка, — подумала Анита и тут же усмехнулась, — его даже зовут также, как моего погибшего брата!»

— Хота! — ласково проговорила она. — Я очень тронута тем, как стойко ты прожил такую тяжелую жизнь… — когда Хота поднял на нее глаза, она нежно ему улыбалась. — Разреши мне называть тебя братом! Ты знаешь, наши судьбы действительно очень похожи! И даже моего погибшего братишку тоже звали Леонардом, представляешь?

Хота удивился. Это действительно было потрясающее совпадение. Оба остались без родителей, у Аниты был брат с таким же, как у него именем… Стоп! Хота резко побледнел и замер на месте. У него же есть пропавшая сестра по имени… Анита!

Хота стал таким бледным, что Анита серьезно забеспокоилась о нем.

— Хота! Что случилось?

Но Хота, не отрываясь, смотрел на нее и не отводил глаз. Анита подползла к нему и потрясла за плечо.

— Хота! Лео! Что с тобой? Ты пугаешь меня!!!

Хота только сейчас смог выдохнуть и обеими руками схватился за голову.

— Анита, — прошептал он, словно находясь в каком-то шоке, и с трудом переводя на нее взгляд, — скажи, как звали твоих родителей?

Девушка очень удивилась. Почему он вдруг спрашивает о ее родителях?

— Лионнел и Эллен Хоффман, — тихо ответила она, а Хота дернулся и нервно сглотнул. Вдруг его большие зеленые глаза стали наполняться… слезами!

Анита шокировано смотрела, как по его красивому смуглому лицу течет слеза, и просто не могла поверить в увиденное.

— Анита, — наконец, прошептал Хота, приблизив к ней свое лицо, схватив ее ладонями за плечи и посмотрев на нее странным горящим взглядом, — Анита! Дорогая моя Анита! Я — Лео! Я твой братишка Лео! Ты помнишь меня?

Анита смотрела в его блестящие от слез глаза и никак не могла понять, что же именно происходит. Братишка Лео? Ну да, она только что предложила ему стать ее братом, но… почему он плачет?

— Хота, я не понимаю… — пробормотала она, а Хота собрал все свои усилия и постарался подавить рвущиеся наружу чувства.

— Анита, — едва сдерживаясь, проговорил он, — твой маленький брат не умер! Твой брат Лео — это я!!! Моих родителей тоже звали Лионнел и Эллен Хоффман!!!

По мере того, как Хота произносил каждое слово, лицо Аниты все более менялось. Ее братик не умер? Ее братик Лео — это Хота??? У него те же родители???

— Не может быть… — пораженно прошептала девушка, расширенным от шока глазами глядя в взволнованное лицо своего друга. — Лео? Ты действительно Лео?

Хота утвердительно кивнул, а глаза Аниты тоже стали наполняться слезами. Она схватила ладонями его лицо, словно стараясь насмотреться, и горячие струйки слез потекли по ее щекам.

— Лео! Мой дорогой брат Лео! — наконец сердечно воскликнула она и бросилась в его крепкие объятия. — Я думала, что никогда больше не увижу тебя на земле! Это же чудо, Лео! Ты жив! Неужели ты жив?!!

Анита плакала и крепко прижималась к нему, а потом отодвинулась снова, проверяя, не сон ли это, а после начала целовать его в щеки, как делала в детстве, и снова прильнула к нему, словно желая навсегда привязать к себе. Хота тоже не сдерживал слез и своей великой радости. Он нашел свою дорогую сестру! Она здесь! Она рядом! Он никогда больше ее не оставит!

Они наплакались вдоволь и просидели так более полчаса. Наконец, они отодвинулись друг от друга и долго смотрели друг другу в глаза. Они улыбались, теперь уже искренне и безо всякого смущения, они были счастливы и безумно привязаны друг ко другу с этого дня и навсегда!

Им не хватило и нескольких часов, чтобы наговориться. Хота рассказал все, что мог вспомнить, о своей жизни с родителями и подробно объяснил, как нашел исполнителей убийства. Анита была шокирована новостью, что ее семью убили вовсе не апачи, а обычные головорезы.

— А я полжизни ненавидела индейцев, — сокрушенно прошептала она, но Хота ободряюще погладил ее по плечу.

— Сестренка, все нормально! Тебя просто обманули, вот и все! Не вини себя.

Хота теперь светился нежностью и всеобъемлющей любовью. От сурового и грозного воина не осталось и следа!

Через несколько часов они решили продолжить путь дальше. Когда они садились на лошадей, Хота неожиданно хмыкнул и с улыбкой проговорил:

— Подумать только! Четан влюбился в мою сестру! Он воистину мой брат!

Анита же помрачнела и печально произнесла:

— Лео! Не забывай, что Четан любит уже другую женщину…

— Я не верю в это, — открыто заявил он, — я очень хорошо знаю Четана. Он — однолюб!

— А я не смею и надеяться… — пробормотала Анита, почувствовав опустившееся на душу облако печали, но Хота не позволил ей долго вариться в негативных чувствах, потому что они резво устремились в путь, надеясь теперь, что их жизнь изменится навсегда и станет по-настоящему счастливой…