Королевство иллюзий

Глава 11

С особым тщанием работаю последние часы, уже и рутинные дела в удовольствие. Мне их будет не хватать. Теперь понимаю, насколько приросла, как выражается Костик, к этому скорбному месту. Никакое оно не скорбное, оно родное, светлое, а для многих спасительное! Впрочем, как и для него самого. Последний остров надежды в мутном суровом океане боли и несчастий, с людьми, которые подают руку помощи, заботятся, спасают! Даже если эта рука спрятана в толстой хозяйственной перчатке, а её хозяйка смотрит исподлобья суровым взглядом. Как же мне будет не хватать тебя, Никитична!

Даже если лохматый ворчливый дежурный врач недоволен, что потревожили сон, если лифтёр слегка подшофе перепутал кнопку и увёз вместо пятого этажа в подвал, исправился ведь, в морге не оставил?

Так что радуйтесь, люди, что есть ещё эти скорбные места, а в них работают те, кому не наплевать на чужую боль, не за смешную зарплату не наплевать и не за клятву, которой не один век, а потому что не очерствели душой, даже если сверху она покрылась коркой, а иначе им и самим не выжить…

Распрощавшись утром со всеми, а в особенности с моей любимой санитаркой, пообещав сообщать при первой же возможности, что жива-здорова, отбываю в посёлок. Осталось ещё у Марии Семёновны вымолить прощение за прогул. Могла бы позвонить, но мне же увольняться надо, так что всё уж заодно, сразу с автобуса к ней в амбулаторию.

— Танюша, одумайся! — старая фельдшерица так убедительна, да ещё и вздыхает, — по стопам матери собралась? Как видно, гены пальцем не сотрёшь… Тоже за мужиком вдогонку в тёплые края? Лёгкой доли ищешь? — наконец-то понимаю, что двигало моей непутёвой мамочкой! Любовь!

И я её отпускаю, теперь, спустя годы, оказавшись на её месте, мне становится очевидно, что не за лёгкой жизнью она отправилась, не за деньгами и благами, а за любовью. Прощена! Любовь оправдывает многое, всё оправдывает! Правда, мне легче, я не оставляю дочь на произвол судьбы. Мне намного легче…

— Таня, тебе надо отдохнуть! — Костик встревожен не на шутку, — двое суток без сна, уже ветром мотает!

— Есть на это время? Дождёшься? — реально боюсь, что он без меня уйдёт и так столько времени потерял, а теперь хлопнет дверью портала и будет прав, зачем ему там лишняя обуза! Но только эта обуза здесь сдохнет без него от тоски!

— Понимаю, чего ты боишься… Не веришь мне совсем?

— Неа, — и даже не стыжусь, — такой ценный клад всегда должен быть под присмотром. Я почти уволилась, все мосты, можно сказать, сожгла, так что обратного хода нет. Просто посиди со мной немного. Мне главное, чувствовать тебя. Всегда чувствовать рядом, понял?

— Слушаюсь и повинуюсь, моя богиня! — даже дразниться не стал. Или это и есть его сарказм? Не знаю, ничего не понимаю, валюсь с ног и засыпаю на ходу. Вернее, на груди. На его горячей, большой родной груди. Обнимаю насколько хватает рук, весь мой, никому не отдам, не отпущу, мой…

— Любимая, ты собралась взять этот сундук с собой в Оберон? — похоже, впечатлён, только,

— Это не сундук, а чемодан! К тому же, на колёсиках! А, как ты хотел, Берти, чтобы я переехала в чужой мир без лишних трусов или удобной пары туфель? Мне так и донашивать за Миреей её башмаки? — башмачки, конечно у неё отменные, кожа ручной выделки, да и обносков она мне не предлагала, всё новое, но всё-таки, почему я каждую ерунду должна одалживать, словно нищенка, когда у меня своё есть. А прокладки? Что он знает о прокладках в их средневековье?

— Не получится, — убивает очевидностью, — мы его потеряем по дороге.

— А как же быть-то? — ломаю голову, вроде где-то был рюкзак походный, только где? Я же в походы не хожу, поэтому не помню. Но Костик предлагает другую идею,

— Что необходимо, надевай на себя, всё остальное там купим, — а я вспоминаю про,

— Золото! Костик, мы чуть мешок не забыли!

— Не забыли, мешок лежит в надёжном месте и будет тебя ждать здесь. Это твои деньги. В Обероне ни в чём нужды не будет, не сомневайся.

— Ты на нелегальном положении, как не будет? — мало ли сколько ему придётся доказывать, что он подлинный герцог, но видно, знает, о чём говорит,

— Деньги не самое главное, тем более, когда в них нет нужды, основное связи и власть, — ему видней, конечно, но я-то женщина земная, практичная,

— Спрятал хоть надёжно?

— Надёжно, никто не найдёт!

— В том числе и я? — хотелось бы верить, что мне не придётся искать золото в одиночестве, но лучше подстраховаться.

— На дальнем краю твоего участка растёт старая берёза, в ней расщелина вверху. Достаточно глубокая, чтобы спрятать мешок, и снаружи он не виден. Найдёшь?

— Хорошее место, Берти, я его знаю, — сама там прятала сигареты на заре глупой юности, чтобы мама не узнала, что курю. Уж бросила давно, но думаю, заначка там до сих пор.

— Правда, так просто не дотянешься, это на высоте моей вытянутой руки, но зато, и никто не дотянется.

— Нормально, если надо будет, залезу на берёзу, не впервой.

— Ну, что сказать, — смеётся, — богиня же!

Остаётся только предупредить тётку Веру, что я не пропала без вести, а то ещё в розыск объявят и дом разнесут по частям.

— Тёть Вер, мы с Костей уезжаем на его родину, так что не теряйте, — стою на крылечке,

— С родственниками знакомиться везёт?

— Ага!

— Надолго ли?

— Не знаю, как получится, на работе отпуск взяла, — а у неё свой интерес,

— Может, квартирантов пока пустишь? А то глянь, у нас сколько! — не хватало посторонних с моим-то порталом в иные миры на кухне! Выкручиваюсь,

— Нет уж, тёть Вер, у Вас хоть под приглядом, а я на пепелище возвращаться не хочу. Лучше пусть в администрацию наведываются чаще, может, там пошевелятся.

— И то правда, — соседка не спорит, понимает, что мало радости, если такая орава в твоём доме хозяйничает, тем более, когда хозяйки нет, — вернёшься, а тебе и угла не найдётся…

Всё сделано, всё собрано. Дом запираю изнутри, ну их нафиг, ещё и правда, переедут!

Я нашла свой школьный рюкзак. Забила с ноги, получилось немного, от чемодана треть, не больше, но зато крепкий, должен выдержать,

— Берти, как хочешь, но без этого я не смогу! — сама навздевалась, как кочан капусты,

— Любимая, ты такая необъятная теперь, удержу ли? — смеётся, он снова подшучивает надо мной!

— Но зато тяжелее стала!

— Ничего, своя ноша не тянет, дотащу…

— Присядем на дорожку, — останавливаю, а то он уже собрался, — у нас есть такая примета на счастье, — усаживаемся на стулья в кухне возле холодильника, Костя не спорит и не переспрашивает, знает, на что решаюсь, и не торопит, но у меня к нему очень важный вопрос, — Берти, скажи мне честно, что тебя заставляет испытывать судьбу? Не проще ли с такими золотыми запасами устроить себе райскую жизнь в этом мире? Ведь понимаешь, что в Абекуре ждёт неизвестность?

— Понимаю, — раздумывает.

— Неужели, только жажда власти?

— Ответственность… Если произошёл подлог, значит, есть заговор. Король болен, дни до переворота, возможно, уже сочтены. Значит, кто-то вероломный и подлый собирается занять трон. Будет ли счастлив мой народ? На несправедливости и лжи хорошее правление не строится, значит, народ будет страдать.

— Такова цена власти?

— Власть — это ответственность за тех, чьими судьбами повелеваешь. Так меня учили.

— А, если бы знал, что всё кончится плохо? то и тогда… — перебивает,

— И тогда! Выбора нет. Потому что предательство — это не выбор. То, что дано предками, собрано по крупицам, сохранено, предавать нельзя. Можно проиграть битву, погибнуть за правое дело в честном бою. Нежелательно, конечно, но не позорно! А предать нельзя… — понимаю, какой благородный рыцарь мне достался, без страха и упрёка.

— Пошли, любимый, пора…

Перенос наших бренных тел и моего барахла в Оберон проходит штатно. Теперь, пролетев в трубе в третий раз, я уже вполне могу об этом судить. Выпадаем в знакомый сырой грот. Но я не боюсь, там за стенами пещеры ласковое абекурское солнышко, а спустя немного пути, красивое райское озеро, где мы обязательно сделаем привал. Я уговорю Костика остановиться, даже сейчас уже ощущаю вкус того сладкого персика, что вручил мне любимый в том раю…

Орго пасётся на знакомой лужайке, трёхдневная привязь ещё не размоталась и наполовину. Костя дожидается, пока сниму с себя все лишние слои одежды и распихаю по пакетам, потом крепит их сзади к седлу. Мой школьный рюкзак, набитый до отказа камнями, остался в гроте, за место довеса, на всякий случай, если придётся бежать обратно без Кости. Надеюсь, это перестраховка, но не спорю…

Выходим на нашу тропу, он легко и привычно запрыгивает на коня, потом втаскивает меня. Легко и привычно мне не суметь. Без его помощи ни за что бы не влезла.

Неспешным мерным шагом Орго везёт нас тем же маршрутом. Уже всё знакомо, волнения нет. Предвкушаю скорую встречу с Тео и Миреей, снова хочу увидеть смешных карапузиков Микеле и Амадеуса.

Опять я попала среди зимы в лето, подставляю лицо ласковым лучам послеполуденного солнца, кругом птички щебечут, цветы и зелень по-прежнему радуют глаз…

Костя мурлычет под нос какую-то незнакомую песенку, мерная поступь коня, свежий воздух делают своё дело, что мне тот час, что я успела поспать у него на груди, по традиции отъезжаю…

Просыпаюсь от резкого толчка, открываю глаза. Вот и знакомое райское озеро, кто там?

Нас встречает…

— Джакопо?! — Костик удивлён не меньше меня. Подстёгивает коня, и тот перейдя на рысь, быстро доставляет к нужному месту.

— Он же слепой? И глухой? — не понимаю, как старик мог оказаться один так далеко от дома?!

— Не такой уж я слепой и глухой, красавица, что не смог бы предупредить своего сюзерена об опасности! — усмехается старец, и взгляд его остёр, — Берти, к Тео нельзя!..