Королевство иллюзий

Глава 29

Меня замещает Верушка, дневная медсестра. Она всех замещает, когда приходит время отпусков. В приёмнике пока тихо, поэтому ничто не мешает нашему уединению.

Дослушав мой бред до конца, а на взгляд здравого человека, так и есть, Никитична, как ни странно, у виска не крутит и не вглядывается в мои глаза в поисках безумия, но изрекает здравую мысль,

— Когда наступит утро, займись выправлением своему Косте документов, любую справку, бумажку, что угодно. Я не знаю, как это делается, если человек взялся ниоткуда, но ты должна, иначе, будут проблемы. Я поглядела на его спину — это тебе не обморожение третьей степени, это уже серьёзно. И возвращаться в эту клоаку под названием Абекур ему не надо, а то в следующий раз скальп снимут. Так что думай, девка!

— Спасибо, Анна Никитична! — я рада, что она не стала ничего переспрашивать, демонстрировать сомнения или подозревать меня во вранье. Она просто приняла данность так, как есть, и сразу перешла к делу…

Санитарка оказалась права, проблемы настигли примерно через два часа. Чтобы скоротать ожидание и не сойти с ума, я переодевшись в свою форму, скучавшую в шкафчике, помогаю. Как обычно, у нас ночной аврал, и лишних рук в это время не бывает.

Из деловой суматохи, меня вырывает звонок сверху,

— Танюшка, можешь подниматься, твой «английский пациент» в реанимации пока подзагрузили его, пускай отдохнёт.

— Бегу! — как обычно вприпрыжку через две ступеньки быстрее любого лифта на третий этаж.

Безумно хочу его увидеть, заворачиваю в реанимацию. Там визитёров не шибко любят, но свои же, пропускают.

Отдельная палата, мониторы, датчики, проводочки, трубочки, подключено всё. Он, конечно, лежит на животе, голова повёрнута на бок, пол-лица под кислородной маской. Над спиной специальный тент, стерильный и бесконтактный.

Волосы! Всё срезано подчистую до затылка!

— А, как ты хотела? — Максим Петрович — травматолог сам подошёл, — они только мешали, а сколько ещё мешали бы? Там пересадок кожи предстоит не одна, куда ему эта грива по спине мотаться? А теперь нормальная мужская стрижка. Сейчас вообще не об этом надо думать!

— Я понимаю, — но всё равно, жалко, — а о чём?

— Ты, на самом деле, большая молодчина, Татьяна, вовремя успела, ещё сутки, и он — труп был бы! Там уж генерализованный процесс начинался. Пришлось повозиться, вычистили, кое-что ещё срезали, чтобы дальше ткани не захватывало, но серьёзная история. Придётся из своих лоскутов спину ему кроить. Где-то срезать, а на рану приживлять и быстро. Сейчас патогенную флору антибиотиками придавим, и надо браться. Чем быстрей начнём, тем лучше прирастёт.

— Так начинайте!

— Танюш, ты же нашу систему знаешь? Всё упирается в средства. Он у тебя никто и звать его никак. Тут не неделя на терапевтической койке, тут дорогое специфическое оперативное лечение, а мы его даже не можем оформить нормально. Да ещё и в органы надо сообщать, случай неординарный, уголовщиной попахивает.

Так и знала, потому к себе и привезла,

— Максим Петрович, можно не сообщать? Всё равно ничего не выяснят и никого не найдут! Я займусь документами, не знаю, что получится, но попробую. Можно его на коммерческой основе лечить?

— А денег-то найдёшь столько? — доктор явно в глубоких сомнениях.

— Найду! — из дупла достану, — не сомневайтесь! И напишите мне список всего необходимого, самого лучшего! Я куплю все лекарства.

— Ну хорошо, будет тебе список. И не торчи тут понапрасну, не очнётся. Так и будем парня под прессом держать, иначе боли не вынесет.

Максим Петрович уходит, а я всё никак не могу. Стою, слёзы градом. Господи, сколько же во мне воды? С появлением Костика в моей жизни, я превратилась в фабрику по производству слёз! Почему всё что с ним связано, так трудно? Так драматично? Так больно?

Наверное, потому что я его люблю?

Вспоминаю, как ужасно мы расстались, когда я отправилась во дворец. Даже не поцеловала его, не коснулась руки, не кивнула напоследок. Напротив, я пошла ровной походкой с гордо поднятой головой и расправленными плечами спасать мир, словно без меня больше некому. Этакая звезда — богиня Дадиан. И ни разу не оглянулась, хотя чувствовала затылком, спиной, позвоночником до последнего, пока мы с Джакопо не скрылись из виду, его горячий больной взгляд.

— Прости меня, Берти, прости! — нагибаюсь и тихонько целую в висок, большее недоступно. Но и этого достаточно, он тёплый, живой, со слабо пульсирующей венкой под тонкой кожей. И с этим поцелуем приходит решение! — Я знаю, Берти, как исправить ошибку, как тебе помочь, как доказать мою любовь!

Бросаю последний взгляд на любимого и убегаю. Скоро утро, а дел невпроворот!

Всё тот же дребезжащий ПАЗик везет меня в посёлок. Тот же автобус, тот же водитель, тот же маршрут, но я уже не та!

Мой унылый мирок был разрушен в тот самый момент, когда в нём появился Костя! И не жалею, что вырвал меня из серой обыденности, подарил любовь, большее не получилось, но самое главное подарил!

И теперь я не просто медсестра больницы районного масштаба, я — Дадиан! Любимый как-то сказал, главное — вера! А, значит, у меня получится, я смогу всё!

Пока еду в автобусе, обнаруживаю, что началась весна. Ну, может и не совсем, но оттепель конкретная. Небо хмурое, тяжёлое, я и забыла, что оно может быть таким. Последнее время, оно всегда было цвета любимых глаз.

Путь с остановки домой, как бег с препятствиями: хочется быстрей, а всю дорогу нарываешься на знакомых, и не обежать их, не обогнуть: что, да как, да где была? Но всё же до финиша, вернее, до дома добегаю. Стоит родимый, целёхонек.

Заглядываю на минутку, нетопленный, заброшенный, всё не до него. Переобуваю высокие резиновые сапоги и быстренько на конец участка, Исполненная самой твёрдой решимости, топаю к берёзе.

Залезть на неё в сапогах — та ещё акробатика! А я ведь, если честно, ни хрена не богиня, и даже не кошка и не обезьяна! Приходится идти назад за стремянкой.

Кое-как прилаживаю к стволу, вроде не шатается, добираюсь до вожделенной развилки, в которой глубокая трещина с нашим с Костей тайником, только собираюсь руку сунуть, как откуда ни возьмись,

— Смотрю, птицы перелётные из тёплых краёв вернулись, уже гнёзда вьют! — Денис, сукин сын, я чуть с дерева не упала.

— И тебе привет, соседушка! — будь ты неладен!

— Ну, что? Как отдохнули с благоверным? Где он, кстати?

— В тёплых краях задержался, — леплю, что на язык приходит, — скоро прилетит, как раз к гнездованию.

— Ну, привет ему! — вроде мимо пошёл. Посидела минутку, огляделась, никого не видать. Опускаю руку в дупло, и сердце падает — пустота!

Первая мысль — сосед! Хотела было уже свалиться и за ним, но потом осенило! Мешок тяжёлый, дупло выгнило давно, тут и надо было совсем немного, чтобы он провалился.

Спускаюсь на землю, стучу по стволу, так и есть — гулкий звон пустоты. Эффект барабана заканчивается примерно на уровне моей груди. И как мне туда проникнуть? Иду за топором. Квест под названием «Оберонское золото» усложняется шаг за шагом.

Деревьев не рубила отродясь. Думаю, проще расколошматить ствол вдоль в нужном месте, чем срубить берёзу целиком. Но и такая моя стратегия толку не даёт, щепки во все стороны, а до полости никак добраться не выходит.

— Слушай, соседка! — я убью его! — не знаю, чем тебе насолила эта берёза, но давай что ли я её спилю? Раз уж так невмоготу! — всё равно не отвяжется,

— Спили, Денис! — пускай ниже моей метки отпилит, а там я сама достану, что нужно.

— И, чего тебе приспичило это несчастное дерево? — Денис возвращается с бензопилой. Чиркнул по стволу, и вся недолга.

— Спасибо, дрова нужны!

— Ой, Господи! Купить тебе что ли? — почему он вдруг такой добренький?

— Не стоит! Сама разберусь и… спасибо, что спилил.

— Давай на чурбаки порежу сразу, — уже пристраивает полотно, да как раз к тому самому месту!

— Не-ет! — ловлю за руку, — оставь так! — сосед удивлённо отводит пилу, смотрит, как на полоумную,

— Ты, это! Зови, если что… — смешно, если бы наши участки разделял плетень, прошёл бы сквозь него.

— Обязательно!

Удаляется наконец восвояси. И хорошо, что между нами Великая Китайская стена. Зато я потрошу ствол без наблюдателей, обнаруживаю там пачку сигарет и драгоценный мешок. Присыпав его обломками, уношу домой…

Не представляю почём продают золотые монеты, не знаю, сколько с собой взять. Отсчитываю десяток, всё остальное прячу в печке. Вряд ли кто-то зайдёт в моё отсутствие и устроит обыск, но риск — не моя тема. А берёзу жаль, больше такого надёжного тайника у меня нет…

Обратно в город возвращаюсь в такси. Тётка Тамара заприметила меня ещё, когда с автобуса бежала, да видно не смогла покинуть боевой пост, чтобы высунуться, зато сейчас успела, уже на крыльце своего супермаркета маячит,

— Ну, что, путешественница, налегке вернулась?

— В смысле? — сейчас прямо всё и расскажу на площади.

— А где же кумир наш иноземный?

— Так скоро прибудет, не волнуйтесь, тёть Том, дела задержали. Он же у меня деловой! — хорошо, что таксист шустрый подвернулся, только я к машине, а он уж двери открывает.

— Что-то смотрю деньги не бережёшь, подруга, всё индивидуальным транспортом! — продавщицу не унять.

— Тебя забыла спросить! — это я мысленно, конечно, а вслух не удостоила, просто захлопнула дверь, и мы поехали.

Соблазн попросить довезти сразу до ломбарда очень велик, но не рискую, прошу до центра, а там дойду. Возможно, я слишком мнительна и подозреваю в недобром хорошего человека, но таков мой характер и жизненный опыт. Лажать по ерунде нет возможности. Лучше уж я по-крупному!