Королевство иллюзий

Глава 36

Иллюзия темницы снята. Сначала хотелось дождаться рассвета и накрутить хвоста коварному Бартоломео! Продемонстрировать народу живого и здорового Роберто, вправить мозги королю и вернуть беднягу Армандо из иномирья. Но осознав, кто я есть, размениваться на мелочи и заниматься дешёвыми спецэффектами не собираюсь!

Поднявшись над мирской суетой, берусь за работу, которой не утруждала себя никогда: листаю прошлое.

Оно цветными картинками, состоящими из отдельных фрагментов, предстаёт перед глазами:

Барт, ведёт переговоры с Раулем, попеременно то угрожая, то обещая ему золотые горы при дворе короля. Короля Бартоломео Второго!

Вот он заказывает сервиз для брата. Мастер сразу предлагает серебро или его сплав, но заказчик настаивает на свинце. Значит, знал, что ядовит. А мастер, изготовив произведение искусства, вскоре умирает, потому что вдыхание паров свинца даже вредней, чем его проглатывание!

Ещё одна страница назад: маг, промакивая мягкой тканью кровящую в местах проколов кожу, кладёт стежок за стежком серебряную вышивку на спину Армандо. Тот сжимает челюсти и тихо стонет от боли, но терпит. Зачем? Почему несчастный парень пошёл на такую пытку?

Ещё лист назад: случайная встреча Барта с Армандо и уговоры, что тот, став королём по праву, как же этот болван близок к правде, даже не представляет, он сможет претендовать на руку и сердце недосягаемой любимой. А кто у нас любимая? Вот это новость — принцесса Флоранс или, как её все ласково называют Флор!

Ещё несколько шагов в прошлое: Бартоломео в обители мага-отшельника оставляет кожаный кошель, набитый лоринами, получает склянку с ядом для Констанс. А ведь несчастная женщина виновата только в том, что рождением сыновей всё больше отдаляла этого проходимца от вожделенной короны.

Вот молодой красавец Джакопо в форменном мундире, нахлёстывает что есть силы коня, увозя, прижавшегося к его груди, плачущего светловолосого мальчугана из ночной Саленсы. Значит, всё было настолько серьёзно, что пришлось торопиться?! И мой Берти мог никогда не стать взрослым, мы бы не встретились! И мне было всё равно?!

Я листаю и листаю, понимая, что так много пропускала, не обращая внимания на казавшуюся смешной и ничтожной, мелкую возню простых смертных! Столько позволила несправедливости и боли, потому что мне было никого не жаль.

Долистываю то до того самого места, откуда надо всё исправлять: рождение младшенького в предыдущем поколении династии Гаурелли. Вот та самая картинка, составленная из отдельных паззлов, как и все предыдущие.

Только ещё собирающийся появиться на свет младенец Бартоломео, второй сын в счастливом семействе короля Абекура, Роберто пятого, уже вовсю пробивается из материнского чрева на свет, хлопочет повитуха, вокруг мающейся потугами венценосной роженицы снуют служанки: кто-то отирает испарину на её раскрасневшемся от напряжения лице, кто-то подносит к пересохшим губам кружку с водой, кто-то уговаривает, сделать ещё одну попытку исторгнуть из себя дитя. А я — Всемогущая богиня Дадиан, пресыщенная полной доступностью всего, что только возможно, пробую новую диковинку — жабий нектар!

Наш развесёлый отвязный Ксанти — бог третьего уровня Пантеона, отвечающий за удовольствия, стащил это изобретение у какой-то болотной ведьмы, обещая, что глоток подозрительной чёрной бурды подарит незабываемые ощущения!

И вот, поперхнувшись этой дрянью, я кашляю в тот самый момент, когда голова младенца показывается на свет, а брызги попадают на его нежное розовое личико. Я просто не обратила внимания! Зашлась в кашле и проклятиях, всё высказала Ксанти, сослала его на пять лет обычным человеком в дикие земли, а книгу отбросила не глядя.

И дальнейшая вереница событий пошла тем путём, которым пошла.

Возвращаюсь к тому самому мгновению, оттираю всё до капли, картинка чиста. Тут же, как кости домино, выставленные для забавы в определённом порядке, так чтобы, если толкнуть одну, создают волну падения, цепляя друг дружку по цепочке, начинают меняться картины жизни, на первый взгляд самостоятельные и независящие от того маленького случайного забытого мной события. Но это для меня маленького, а для кого-то ключевого, главного.

И вот уже вижу, как молодой красавчик Барт кокетничает с фрейлинами матери, как радуется за Ригондо на его свадьбе, как всерьёз ухаживает за Валерией, предлагает ей руку и сердце, а потом, как у счастливой четы герцогов Новельских рождается один за другим пятеро детей! И все довольны!

У Бартоломео искренний и чистый взгляд состоявшегося в жизни мужчины: семья — полная чаша, детишки, как на подбор, один краше другого и светленькие в него, и тёмненькие в герцогиню, и любимая женщина рядом…

А параллельно величественный Ригондо Шестой правит справедливо Абекуром, на всё у него хватает внимания и сил, и на королевство, и на двоих сыновей — красавцев, и на любимую супругу Констанс.

Вот он выговаривает старшему Роберто, что пора остепениться и подумать о женитьбе, а мой любимый, не желая поднимать эту тему, всё оборачивает в шутку,

— Все принцессы не те! Разве, что богиню замуж позвать! — за что тут же получает от короля весомый подзатыльник,

— Не гневи Дадиан, обормот! — от этого сжимается сердце: они меня боятся! Даже короли!

Тут появляется Её Величество королева Констанс, высокая, статная, сдержанная и утончённая в своей красоте и величии, только не в любви к сыну. Она проплывает лебедем мимо Ригондо, а он только шею не сворачивает, любуясь каждым её движением, и во взгляде столько любви и счастья!

— Ты несправедлив, мой дорогой, у нашего Берти судьба особенная! — корит супруга, нежно перебирая волосы сына, опустившегося к ней в поклоне, и тепло по-матерински, а вовсе не по-королевски целует его в макушку. Берти совершенно счастливо, порывисто прижимается к матери, обхватив её руками, и меня обдаёт острой болью, как же легко и бездарно я лишила его детства и материнской любви в прошлой жизни.

Изменения расходятся широкими кругами, подобно тем, что идут от брошенного в воду камня. И вот уже в доме на холме дедушка Джакопо живой и здоровый, дослужившийся до высоких чинов и сам выпросившийся на заслуженный отдых, возится со своими милыми внучатами Амадеусом и Микеле, а немного поодаль светло улыбаясь сидит счастливая Жюстин…

Одна исправленная давняя ошибка повернула ход истории Абекура в совсем ином направлении. Я испытываю чувство, которое у простых смертных, кажется, называется счастьем. Я сегодня — молодец!

Но ещё кое-что забыла!

Несколько страниц другого романа пролистываются в прошлое,

— Наиниль, ты можешь покинуть Пантеон и последовать к своему возлюбленному в иномирье! И жертва мне твоя ни к чему! Будьте счастливы, живите в мире, плодитесь и размножайтесь, совет да… — но тут Наиниль, та, что сейчас стоит рядом с моим воздушным троном, останавливает меня на полуфразе,

— Наимудрейшая, а, как же Вы? Я сейчас исчезну в связи с изменившимся прошлым, так и не узнав, свяжите ли Вы судьбу с наследником Гаурелли! Почему Вы закрыли его книгу на самом интересном месте? Он же сказал, что хочет жениться на богине!

— Он просто неудачно пошутил. Да и что там смотреть? Сосватают видного жениха, не проблема. Теперь, когда Бартоломео перестал плести интриги, Берти не надо скрываться от мага-убийцы, он не провалится в грот, и не окажется бомжом в чужом холодном мире. Всё будет хорошо, — а что у меня всё будет плохо, что затоскую на века от неразделённой любви к простому смертному, так и останется тайной богини Дадиан, впрочем, это мы уже проходили.

— Ничего хорошего! — возмущается Наиниль потеряв всякий страх. Да и чего ей теперь страшиться, после того, что она видела, не важно кто из нас на каком божественном уровне, обе просто женщины, — знаете сколько времени я пыталась там этого упёртого Гаурелли столкнуть с Вами? А не получалось: то на остановке разминётесь, то не Ваша смена в больнице, то скорая брать не хочет! Он там чуть не умер!

— Зачем ты это делала, Наиниль? Нарочно хотела наказать меня любовью?

— Да, что Вы, Наисветлейшая! Мне надо было вернуть Вас, пока в Абекуре и других землях не произошло непоправимой беды, потому что, честно говоря, подчинённые Вам боги просто пошли в разнос, позабыв о своих обязанностях! Сами видели, что Барт вытворял, личная охрана наследника ушла к нему в услужение, пограничная стража Оберона тоже, ходи кто хочешь, это чудо, что до порталов не добрались, хоть там-то Ваш покров сохранился, и никто не дал ему отпора, не остановил, даже маги! Вот я и подумала, что увидев молодого Гаурелли в таком плачевном состоянии, Вы всё вспомните и вернётесь! Это было гораздо логичней, чем представить, что Наихолоднейшая Дадиан полюбит оборванца! А он полюбит Вас!.. — она вскидывает искренний взгляд в мольбе, — не бросайтесь любовью, Наисветлейшая, это такой дар, от которого весь мир станет намного счастливей!

— А, как же все те нравоучения, мамочка: найти хорошего мужика и удобно пристроиться? — ловлю её на слове, я же ничего не забыла!

— Глупый трёп обычной человеческой бабы! — винится, — я пробовала! Никто любимого заменить не смог!

— И что, все казнены?!

— Да что Вы, Наисветлейшая! — всплёскивает руками, — дальше дозволенного я не заходила!

— А если бы нашла замену? Снова ко мне пришла бы?

— Я знала, что не найду, просто возвращаться не хотелось. И Вам не найти, Наисветлейшая! Он Ваш избранник, сами сказали!

— Спасибо, Наиниль, я подумаю. А теперь иди. Совет вам, да любовь, — завершаю напутствие, — человеческий век слишком короток, чтобы ты проводила драгоценное время со мной, а не с любимым…

Мои бывшие родители живут хорошо в большой квартире в центре города и не могут надышаться друг на друга, нарадоваться. У них уже повзрослели Иван да Марья, дети не подозревают, какой трудный путь пришлось пройти любящим сердцам на пути к счастью. В семье всё замечательно, а значит, ещё один плюсик в мою душевную копилку.

Лачуга в посёлке благополучному семейству ни к чему, а вот я не спешу с ней расстаться.