Королевство иллюзий

Глава 23

Через какие-то пять минут, трое слуг друг за дружкой вносят по частям металлический сервиз небывалой красоты. Выставляют всё на стол посередине королевской гостиной и чинно удаляются в глубоком поклоне.

Большие и малые блюда с ажурным краем, пузатые соусницы и молочники с витыми ручками, разрисованные гравировкой по кайме, передающие символику фамильного герба Гаурелли, а я уж нагляделась на него вволю, знаю, что это именно он. Элегантные кубки на любой размер, как матрёшка, на тонких ножках, двуручные чаши и ендовы в виде раковин, тонкие изящные ложечки… красота.

Серовато-белый металл, на первый взгляд благородное мутно-матовое серебро. Беру ложку, сгибаю ручку, поддаётся. Никогда не видела изделий из свинца, но это всё-таки он.

— Откуда такая красотища? — кто по неразумению или хитрому умыслу устроил главе государства сатурнизм?

— Из Астурции, — хлопает глазами королева.

— Откуда? — мне Турция показалось.

— Подарок Югонда короля Астурции, — поясняет. Значит, послышалось.

— Угу, — и что дальше? Обвинить соседа в покушении, устроить им тут локальную войну? Не пойдёт, — в общем так, сервиз убрать! Пусть хранится, как дорогой подарок, но не стоит из него есть. Куда-нибудь под стекло поставьте и всё! Короля кормить только из деревянной посуды! — где они её возьмут, не моё дело, пусть вручную хоть всем дворцом вырезают срочно, — тарелки, миски, ложки, кружки, всё из дерева, ошкурить и не расписывать ничем, не лакировать, чем натуральней, тем лучше.

Можно, конечно и фарфор разрешить, и серебро тем более, но так спокойней, чем уже выбор, тем меньше шансов подсунуть ещё какой-нибудь отравы.

— Поняла, — кивает по-деловому моя визави, боясь упустить, хоть что-то, — а панацея есть?

— Так-то есть, — да только, как я вам её добуду, это ж надо через портал лезть, скоро не получится, — но мы пока сделаем вот что: сожгите чистое полено, растолките получившийся уголь и давайте мужу натощак по столовой ложке три раза в день, запивая водой. Кормите полусырой печенью и поите молоком, только не вместе, конечно! Цитрусы бы ещё неплохо, — видела в нашем саду маленькие лимончики на ветках, так что найдут источник витамина С для короля.

— Померанцы подойдут? — кажется, это что-то типа мандаринов,

— Подойдут! — как ей объяснить, чего я хочу? Вот она, проблема: иной круг понятий! Честно говоря, пациенту нашему сейчас бы унитиола шарахнуть, да ноотропов покапать, оживили бы быстренько, но будем обходиться подручными средствами. Я ещё в сундуке Жюстин покопаюсь, может, что-то полезное найду, — а на сегодня всё! Мне пора, — представляю, что там Костя себе надумал. Не помчался бы на поиски!

Валерия бухается в ноги,

— Не покидай, Великодушная, как же мы без тебя?!

— Я ж сказала, на сегодня, — поднимаю её с ковра, — завтра приду снова. Расскажешь, как исполнила мои назначения. И вот ещё что, — меня мучает вполне резонный вопрос, — сервиз большой, почему только король им пользовался? — Валерия теряется, обдумывая, потом изрекает как бы само собой,

— Дар сопровождался напутствием «Лично для Его Величества»!

— Оригинальненько, — ничего не скажешь, сосед решил отравить соседа и даже не скрывает. Полная чушь! Надо это обдумать. А сейчас пора восвояси, — организуй мне карету до… — хотелось бы до дома, но нельзя, — Храма. Завтра, на том же месте в то же время встретимся.

— Слушаюсь, Наидобрейшая, всё будет исполнено!

— И ещё, мне нужна накидка, чтобы скрыть лицо, я пока не хочу менять облик, и узнанной всеми тоже не собираюсь быть…

Карета королевы везёт меня назад, откуда забрали. Я сижу и трясусь, как осиновый листок, это отходняк. Неужели они меня не раскусили? Поверили? Ну, король-то понятно, если у него в глазах двоится, и всё болит, он сейчас и чёрта за красавицу примет, но королева? Видимо, наболело, хорошо хоть мы без свидетелей обошлись. О-ой, мамочки, во что я влезла! А, если Ригондо этой ночью помрёт? Они ж меня из-под земли выроют и на костре сожгут! Точно!!!

Вскорости оказываюсь на площади перед Храмом Пантеона. Её Величество сама хотела сопровождать или хотя бы кого-то из своей свиты откомандировать, еле отбилась. Зато теперь, возница под моим тяжёлым взглядом споро разворачивает лошадей в сторону дворца, а я, утонув в королевской накидке, хорошо хоть тёмная нашлась, а то ведь хотела алую вручить, забегаю по ступеням в здание. Едва мой экипаж исчезает из вида, отправляюсь искать путь домой. Спросить бы, конечно, да как теперь? Вместо того, чтобы указать дорогу, народ начнёт валиться под ноги. А в Храм так и не попала, Дадиан не увидела. Ну да ладно, завтра приду пораньше и разгляжу, сейчас выйти бы на нужную улицу.

Порядком поплутав, наконец-то натыкаюсь на знакомую вывеску цирюльни, потом на маковый бублик над входом в булочную, слава тебе Дадиан, моя улица!

А дальше припускаю бегом. Многовато я погуляла, конечно, день уже к вечеру клонится, Костя меня убьёт!..

Вот и знакомый дом, затерявшийся в густых зарослях. Скорей сворачиваю на прямую аллейку, ещё два десятка шагов, и я на месте!

— Орго? — точно, это тот самый конь Матео, которого у нас забрал, — Джакопо! Здравствуйте! — наш типа старец стоит на крылечке всё в том же лихом моложавом облике, в каком мы его и оставили у Жюстин. Интересно, это не вредно для его слабого немолодого сердца?

— Ну, вот! И богиня твоя Наисветлейшая вернулась! — успокаивает Костика. А я на любимого глаз поднять не смею, стыдобища! Он, слетев с крыльца, буквально в два шага уже возле меня, не успеваю пикнуть, как оказываюсь на широком плече, словно мешок с картошкой, да ещё и по попе прилетает! Не больно, но обидно! Я тут, понимаете ли, жизнью рискую, королевство спасаю, а мне награда!

— Пойдём-ка, посекретничаем, Наипослушнейшная моя! — и прямой наводкой на свою половину, только бросил напоследок принсипале, — Джакопо, не входи!

Ой, беда, беда, огорчение! Сейчас припомнит мне вчерашнюю бесовскую оргию, натычет носом в порез на груди, и выкинет на все четыре стороны, даже не успею рассказать про свои сегодняшние подвиги, надо идти на опережение,

— Костик! Ой, Бертик! Прости, не знаю, что вчера на меня нашло! — он в это время ставит меня пол, одёргиваю задравшийся подол огромного платья и продолжаю, — это всё Жюстинино зелье! Ну, ты же тоже его почувствовал? Должен меня понять, всего-то капля, я не ожидала, что мне с неё сорвёт чердак! — а он глядит так, будто ничего не понимает,

— Какая капля? Что ещё за зелье? Ты о чём, Тань?

— Ты что, не почувствовал? — даже обидно, — я тебе целых три накапала!

— Куда?

— В вино, куда ещё-то! Думала, расслабишься, нервничать перестанешь, но…

— Что-то пошло не так? — заканчивает за меня. Усаживается в кресло, ручки на груди скрестил, наблюдает внимательно, слушает, чем оправдываться буду,

— Угу, — шмыгаю и ползу к нему, — простишь? Не знаю, как так вышло…

— А, чего прощать то? — ухмыляется, затаскивает себе на колени, — было весело! Ты прикольная под мухой, дурная, конечно, но классная! — потом суровеет, — давай-ка меня с толку не сбивай, вот это что такое? — достаёт из кармана бумажку, которую я ему оставила утром, и суёт под нос,

— Записку тебе написала, чтобы не волновался, — беру листок, читаю, — «Берти, прости за вчерашнее, ухожу, но вернусь, есть дело, не ищи».

— Уверена? Знаешь, что тут написано? — и читает какую-то хрень, — «Берти, прости за вчерашнее, ухожу, не вернусь, тело не ищи».

— М-да… Практически без ошибок, — слава Богу, не пустился на поиски! Потом вспоминаю, какие у меня новости, — наплюй! Я сейчас кое-что тебе расскажу! — а он отчего-то не плюёт,

— Ты что обещала? — разворачивает к себе лицом, — возьми меня, Берти, буду сидеть, как мышь в норе?! Это так ты сидишь? — злится, весь напрягся, сейчас ещё выпорет, как непослушную дочь, — где тебя носило, Тань? — в глазах боль, — я чуть с ума не сошёл, да ещё записка эта! Если не Джакопо, уже всю Саленсу прочесал бы!

— Вовремя явился наш герой — любовник, — и без перехода, потому что надоело выслушивать выговоры, когда у меня такое! — я во дворце была, с джениторе твоим познакомилась и с Валерией!

— Что?!! — вот так, миленький мой! Пока твой хитромудрый принсипале гробил силы и время на любовном фронте, ненужный балласт по имени Таня, подобрался к папочке ближе некуда!

— В общем, обнаружив утром… — так об этом умолчим, — короче, я пошла в Храм Пантеона, там встретила королеву… — и далее по порядку всё, что со мной случилось, вплоть до возвращения домой.

— Отравление? — Костик необычайно серьёзен, — пойдём, поговорим с Джакопо, — спускает меня с колен, а жаль, мне было удобно и приятно. Я за день столько нервов истрепала, что Костины колени, его руки действуют на меня, как успокоительное, а ещё,

— Я вообще-то целый день не ела!

— Тем более, пошли!

Умытая, переодетая в нормальную одежду, сижу за столом. Пеппе навалил мне целую тарелку всякой вкуснятины, и я наслаждаюсь. Вернее, пытаюсь наслаждаться, потому что Джакопо, уже обратно постаревший и подурневший, но такой же неутомимый, устроил мне форменный допрос,

— Говоришь, дело в сервизе?

— Думаю, в нём. Свинец или плюмбум, как хотите называйте, нельзя использовать для пищевых целей, для косметических тоже, а пар ы его ещё более вредны. Король чахнет полгода, вернее, тогда первые недомогания возникли. Все симптомы указывают на хроническое отравление тяжёлыми металлами. Сервиз, как раз в это время и появился. Королева сказала: подарок, кажется, Югонда из, не помню, откуда, типа настурции слово или Турции.

— Астурция? — уточняет.

— Точно!

— А, кто у нас полгода назад ездил в Астурцию? — гляжу, Костик опускает глаза долу. Сразу мысль,

— Ты что ли папе сервизик подсуропил?

— Про сервиз я ничего не знал, — пожимает плечами, но нашему принсипале, главное ухватиться,

— А с тобой кто ещё ездил?

— Да много кто! Лучше спроси, кто дома оставался, целая посольская делегация! Тео тоже меня сопровождал.

— Ну, не Тео же королю подарки привёз? — резонно заявляю, — где Тео и где король?

— Да, какая разница, кто его привёз? Погрузили с другими дарами, вот он и прибыл, — рассуждает Джакопо, — может, никто не в курсе, что свинец ядовит. Мы не знаем, и они там, в Астурции не знают. Иначе непонятно, на кой чёрт Югонду травить Ригондо, когда дело сладилось? Я ведь прав, Берти? — уточняет у Кости, — сладилось?

— Может, не будем об этом? — я чего-то не догоняю, но у Костика в глазах тревога и мольба. И мне это совсем не нравится,

— Что за дело? — вижу, Джакопо не решается прояснить ситуацию, пристаю к любимому, — Берти, скажешь, всё-таки? — а он молчит, как партизан на допросе.

— Свататься он ездил, — старик не выдерживает и Костю ещё укоряет, — ты не прав, сынок, что скрыл, она всё равно бы во дворце узнала.