Криста

Глава 18

Сидеть пришлось прилично. Так, что в какой-то момент я вообще перестала следить за происходящим в гроте и отвернулась от никсов, ведущих свои дебаты о том, какой размер груди и попы должен быть у их будущей жены и какой у наложницы. Самцы безмозглые, что с них взять?

Для меня интерес двоих Владык, как и безразличие двух других, одинаково были плохи, поэтому, пусть уж лучше они другими девицами интересуются. Мне же надо бежать с острова, и как можно скорее. Собрать вещи, совершить набег на кухню за продуктами, и садиться на вёсла. Помнится, у пристани, к которой причаливали лодки с избранными, имелась одна нормальная, которой можно будет править. Отправлюсь для начала в город волрангов, затеряюсь среди местных человеческих женщин, а там видно будет. Может, кто из них знает, как вернуться в Аластрион? Мне нужно домой, на Землю! А ещё поквитаться с парочкой его жителей, из-за которых моя жизнь пошла наперекосяк. Словом, планов громадьё. Скорей бы Владыки уже закончили трепаться и… Стоп! А где все? Увлёкшись собственными размышлениями, дабы скоротать время, я умудрилась пропустить момент, когда грот опустел? Да, дела, однако!

Осторожно высунула нос, огляделась, и вправду никого! Ура! Можно, наконец, отсюда убираться!

Однако, стоило мне только выбраться из своего укрытия и приблизиться к воде, как неподалёку, разрезая спокойную гладь, прошёлся острый акулий плавник.

«Да это форменное издевательство!» — в сердцах воскликнула я, присмотревшись к тени большой подводной хищницы, которая почему-то не убралась следом за Владыкой Эрлином. — Что ты тут забыла, зубастая, если тот, чьими спутниками вы являетесь, ушёл?

И словно в ответ возле камня, на котором я стояла, показалась и вновь исчезла под водой голова другой акулы, чем заставила меня шарахнуться назад и довольно жёстко приземлиться на камень позади. Она не пыталась атаковать, нет, а словно бы действительно надсмехалась надо мной. Выглянула, чтобы сказать нечто вроде: «А мы тут тебя дожидаемся, любопытная сухопутная! Вместе плавать веселей».

Я удручённо подтянула ноги к груди и задумалась, как поступить. Лезть в оду, где плавают две здоровенные белые акулы? Да как-то не хочется! Сожрут ведь и не подавятся! Может, подождать ещё немного, и они сами уйдут?

И я стала ждать. А что ещё оставалось? Вот только ни пять минут, ни десять спустя, акулы не ушли. Они всё также неспешно плавали неподалёку, словно действительно меня ждали. Вопрос только: зачем? Сожрать, или… Что или, я понятия не имела. Как не знала и того, что делать. Оглядела весь грот, в поисках иного выхода, но не нашла его. Единственный путь был в воду, к акулам. Тот, каким я сюда приплыла. Придётся рисковать, иначе просто тут погибну от голода и переохлаждения.

Внутренне поёжившись от таких перспектив, я медленно поднялась и вновь двинулась к воде, одним глазом поглядывая, как далеко находятся акулы. Те, вроде, не думали пока приближаться, поэтому я, не медля ни минуты, но и не делая резких движений, стала опускаться в воду, тихонько при этом приговаривая:

«Пожалуйста, красавицы зубастые, не трогайте меня! Я костлявая и совсем-совсем не вкусная».

Набрав воздуха в лёгкие, как делала это перед тем, как плыть сюда, нырнула и поплыла к выходу из грота. Двинулись следом и акулы. Легко нагнали меня, внутренне всю сжавшуюся от страха, но нападать не стали, а, пристроившись с двух сторон, точно почётный экскорт, неторопливо поплыли рядом. И этим настолько сильно меня удивили, что я едва не растеряла весь воздух, который набрала ранее.

А уж когда одна из акул и вовсе приблизилась на расстояние вытянутой руки, будто бы предлагая за неё ухватиться, едва не забыла, что надо шевелить руками и ногами, дабы плыть. Происходило нечто ОЧЕНЬ странное, ибо акулы — не дельфины, которые, бывало, спасали тонущих людей. Эти хищницы и о своем собственном потомстве не заботились, а тут вдруг такое. Не понимаю!

И недоумевала я ровно до того момента, пока у меня вдруг не свело ногу. Видать, сидение долгое время в мокрой одежде не прошло бесследно. Я забарахталась, чувствуя, что не могу плыть дальше, и в этот самый момент под руку попался плавник одной из акул. Я неосознанно ухватилась за него, и та незамедлительно устремилась вперёд, утягивая меня за собой.

Проход мы преодолели очень быстро, а следом за ним оказалось пройдено и расстояние до поверхности, где я отпустила акулий плавник и принялась прямо в воде пытаться вернуть ноге нормальную подвижность. А то, что при этом зубастые хищницы остались и продолжили ходить вокруг кругами, хоть и удивило в очередной раз, но уже не вызвало того ужаса как раньше. Хотели бы напасть, давно напали бы, а вместо этого одна из них помогла мне всплыть. Невероятно, но факт! И, наверное, потому я не заорала от ужаса, когда обе хищницы подплыли совсем близко.

— Спасибо, что помогли, — нервно стуча зубами, обратилась я к акулам. — Уж не знаю, почему вы так себя ведёте, но правда вам благодарна.

Ответа, понятное дело, не последовало. Два огромных тела ещё какое-то время покружили вокруг, а затем оба спинных плавника, двигаясь параллельным курсом, принялись удаляться по направлению к открытой воде. Что лично у меня вызвало громкий вздох облегчения. И нога почти прошла — красота! Можно плыть к суше, обсыхать и приходить в себя. Моё приключение закончилось благополучно, что стало просто огромной удачей. Всё могло завершиться совсем иначе.

Думая о том, что я рисковала утонуть, или вовсе быть съеденной акулами, неспеша поплыла к более мелкой части лагуны. Куда теперь-то спешить, если опасность миновала. И потому совершенно растерялась, когда по ногам вдруг скользнуло что-то живое, вокруг тела тисками обвились сильные руки, рывком прижимая к твердокаменному мужскому торсу, а уха коснулся низкий, с хорошо различимыми урчащими нотами, голос:

— Попалась, рыбка!

***

Мой ступор пропал ровно в тот момент, когда до сознания дошли сказанные захватчиком слова.

«Рыбка? Я? Совсем оборзел, товарищ? И руки свои загребущие чего распускает? Лишние что ли?»

Тело, подстёгнутое возмущенным сознанием, пришло в движение. Острый локоть с силой заехал наглому Владыке под рёбра, заставив того болезненно охнуть и ослабить хватку, чем я незамедлительно воспользовалась. Развернулась и, не раздумывая, ударила красавца с фиолетовой гривой, в котором узнала Сафрина, по ушам. Отличный приём, если хочешь на время дезориентировать врага. Рекомендую!

Который в моём случае сработал на ура, дав столь необходимые мгновения на побег. У никсов, видимо, уши были гораздо более чувствительными, нежели у людей, потому что я успела практически достичь берега, когда позади раздался плеск. Это Сафрин пришёл в себя и бросился в погоню.

Под воздействием прилива адреналина совершила последние несколько гребков, выскочила на берег… и со стоном боли опустилась на нагретую солнцем гальку возле самой кромки воды. Нога, мышцу на которой недавно сводило, вновь дала о себе знать острой болью. У, зараза! А спасение было так близко!

Со стороны лагуны вновь раздался плеск, и я бросила туда опасливый взгляд. Хотела понять, где Владыка Сафрин. А повернув голову — обомлела, ибо тот уже был совсем недалеко. Выходил из воды. Ногами! И к тому же абсолютно голый!

Эстет во мне взвыл от восторга при виде столь потрясающего зрелища. А оно было именно таковым, ибо никакие Аполлоны с Дионисами и близко не могли сравниться с мужчиной, что с каждым мгновением подходил всё ближе и ближе.

Однако я пинками загнала назад своё так не вовремя проснувшееся чувство прекрасного, прекратила таращиться на живое воплощение греха и занялась своей ногой. Что я, голых мужиков не видела? Видела. И пусть тот единственный, что у меня был, и в половину не являлся так же хорош, как этот, но в конечном итоге большинство всех этих носителей тестостерона одинаковые. А этот ещё и не человек. И девчонок, со своими братцами, сколько перепортил. Тьфу, гадость! А я им любуюсь.

Рассердившись на себя за произошедший момент слабости, сильнее принялась растирать бедовую мышцу, когда солнце от меня на миг заслонила высокая фигура, следом за чем явившийся Владыка присел рядом на корточки и пробирающем до мурашек голосом спросил:

— Что с ногой, рыбка?

— Свело, — буркнула я, не поднимая на того глаз и не прекращая своего занятия.

— Давай лучше я, — мои руки накрыли другие. Мужские. И, отведя их в стороны, принялись мягко, но уверенно массировать ногу ниже колена.

Легче моей сведённой судорогой мышце стало практически сразу, Владыка явно знал, что делает. И совсем скоро на смену боли пришли куда более приятные ощущения от совершаемого массажа. Что уже было опасно, поэтому я улучила момент и забрала свою конечность у волранга. А чтобы это не выглядело грубо, поспешила поблагодарить за оказанную помощь:

— Спасибо, но хватит! Моя нога уже в полном порядке.

— Пожалуйста, рыбка! — улыбнулся в ответ Сафрин. — В следующий раз не сиди так долго в мокрой одежде на холодных камнях. И как только додумалась проследить за наставницей!

— Ну, жить захочешь — не так раскорячишься.

— Тебе угрожали? — улыбка пропала с губ сидящего рядом Владыки, а от его великолепной фигуры ощутимо повеяло угрозой.

— Лично? Нет.

— Но?

— Но мне удалось узнать, что Лорена с Ниланом обсуждали возможность моего утопления, — не побоявшись, заложила я парочку надзирателей избранных.

— Рыбка, рыбка, — покачал головой мужчина, глядя на меня. — Заканчивай свою игру в шпиона. Однажды это может плохо для тебя закончиться.

— Может быть. Однако я предпочитаю быть в курсе того, что касается меня самой. Не люблю сюрпризы, знаешь ли.

— О том, что происходит в святилище, тоже подслушала?

— Нет, — хмуро посмотрела я на Владыку Сафрина. — Сама догадалась. А тут этот Нилан со своей ложью… вот и не сдержалась. Высказала ему всё в лицо. Не желаю быть использованной, и никому не позволю сделать это с собой. Надо будет убить, убью, и плевать, что будет дальше!

На последних словах я стремительно поднялась на ноги и отступила назад от продолжающего сидеть на корточках мужчины. А тот между тем очень спокойно воспринял услышанные слова и ровным голосом произнёс, глядя на меня снизу вверх:

— У тебя нет выбора, рыбка. Или ты собираешься жить на этом острове вечно?

— Нет, разумеется. Ещё чего не хватало! Вот только ни один из вас в мои жизненные планы не вписывается. Мой путь иной, и я пойду им. В нём не будет всей этой мерзости, что творите вы!

— Разве я мерзок? — холодно спросил Владыка с фиолетовой гривой, явно задетый моими словами за живое. А затем одним слитным движением поднялся на ноги, вновь представая передо мной во всей своей нечеловеческой красе. — Ты ведь мной любовалась, пока я выходил из воды.

— Прекрасно твоё тело, Владыка. Вот только у иного ореха скорлупа тоже бывает крепкой, рука сама к нему тянется. А расколешь его, и не увидишь ничего, кроме гнили, — смело посмотрела я в сверкающие гневом глаза напротив. — То, что мне удалось услышать сегодня в гроте, не вызывает ничего, кроме чувства омерзения. Вы обсуждали нас, девушек, словно бездушные куски мяса. Готовы сломать жизни тех, кто без вас прожил бы свою пусть недолгую, но вполне вероятно, что счастливую жизнь. Вы же, попользовавшись выбранными смертными, в очередной раз выбросите их точно мусор на обочину жизни. Быть может потому ни у кого из вас, повелителей пяти морей, и нет до сих пор детей. Сама природа против, чтобы такие как вы размножались. Подумай над этим, Владыка Сафрин. Быть может, настала пора что-то менять в своём существовании? Попытаться исправить то зло, что уже натворили?

Договорив, я не стала дожидаться ответа от своего собеседника, а просто развернулась и направилась туда, где оставила свои вещи. Молча и не глядя на мужчину принялась одеваться, благо, пока мы говорили, моё бельё успело просохнуть на жарком солнышке и тёплом ветре с моря. Но уйти вот так, не сказав ничего на прощание, красавчик с фиолетовой гривой мне не дал. Произнёс, прежде чем я успела от него отвернуться и зашагать прочь:

— Мы ещё поговорим о твоих умных мыслях, смелая рыбка! Жди меня в гости в самое ближайшее время!

— Тогда подумай, чем платить будешь, Владыка, — усмехнулась я в ответ. — Сеансы психоанализа нынче ой как дороги.

И пока последний растерянно хлопал на меня глазами, пытаясь понять, оскорбили его или как, поспешила покинуть берег лагуны. А то мы так и будем обмениваться репликами, каждый стремясь оставить за собой последнее слово.