Лавка зелий "Вам здесь не рады"

17

Я толкнула скособоченную калитку, протиснулась в узкую щель, что образовалась, и оказалась на улице. За спиной у меня была лесная опушка, и я старалась туда не смотреть. Эти высокие, просто огромные деревья пугали меня темнотой чащи. Мне казалось, что оттуда в любой момент может выпрыгнуть зверь, а может даже нежить. Оттого я тщательно избегала черное нутро леса, предпочитая глядеть только вперед.

Коттедж был не просто самым крайним домом, он еще и от остальных домов располагался на значительном расстоянии. Неудивительно, что в лавке совсем нет посетителей — кто попрется в такую даль на окраину леса к вредному и злому магу?

Мне пришлось пройти не меньше трехсот метров прежде, чем я достигла ближайшего двора. Деревянный домик с выкрашенной в серо-голубой оттенок крышей выглядел аккуратным и ухоженным, хоть и видно было, что живут тут небогатые люди. Во дворе царил порядок: земля была выметена, инструменты ровными рядами стояли и висели под навесом, забор-плетень тянулся ровной линией. Казалось, что даже куры, что паслись на лужайке возле дома, ходят по какому-то установленному порядку.

Я решительно открыла калитку, вошла на чужой участок. Где-то в глубине двора залаяла собака, и я уже было напряглась, но звук гремящей по земле цепи меня успокоил — пес был привязан. Он заливался лаем, пока я шла к начисто выметенному крыльцу. На шум вышла хозяйка.

— Здравствуйте, — я остановилась, так и не дойдя до крыльца.

— Здрасьте, — сказала она, и уперла руки в пышные бока. Белоснежная косынка сияла на солнце, из-под нее до самого пояса свисали две толстые черные косы. Лицо женщины было строгим, недовольным. Карие глаза смерили меня оценивающим взглядом, но виделся в них и интерес.

— Меня зовут Иллария, — представилась я с улыбкой, стараясь выглядеть как можно дружелюбнее.

Женщина не представилась в ответ. Она стояла и смотрела на меня хмуро, явно недовольная моим вторжением.

— А вас? — спросила я.

— Чего надо? — вместо этого резко ответила женщина.

Я тихонько вздохнула. Решительности во мне поубавилось от такого холодного приема, но и отступать я не собиралась.

— Вот, — я приподняла корзинку, демонстрируя её женщине. — Вам нужны зелья?

— Зелья? Откуды? — прищурилась собеседница. — Ты магичка, что ль?

Взгляд её упал на моё запястье, на котором красовался серебряный браслет с сиреневыми камешками. В глазах ее тут же вспыхнул ещё сильнее интерес, рот поджался в сдерживаемой усмешке.

— Не совсем… ну да, в общем. Но зелья не мои.

— А чьи же?

— Это из лавки магиара Алиаса.

Женщина изменилась в лице. Она презрительно скривилась, махнула на меня рукой.

— Не нать нам ничего. Иди отсюда.

Она развернулась было уходить, но я кинулась к крыльцу:

— Да подождите вы!

Я схватила женщина за руку, и та обернулась. Глаза сверкнули гневом, стали черными.

— Ишь, какая! — дернула она рукой, вырываясь. — Иди, сказала, пока собак на тебя не спустила!

На ее крик из дома выглянула девочка лет тринадцати.

— Мам, что случилось? — испуганно спросила она, сделав еще круглее и так большие карие глаза. В отличие от брюнетки-матери, она была рыжеволосой. Лицо девочки, ее шею и грудь густой россыпью покрывали веснушки.

— Иди домой, Гарта! — рявкнула уже на нее мать. — Мой полы, бездельница! Кто тебя замуж возьмет, если ты и этого не можешь? Тьфу, бестолочь! Рожей не вышла, так хоть хозяйку из тебя сделаю!

Глаза девочки влажно блеснули, и она юркнула обратно в дом, напуганная гневом матери. Мне стало жаль ребенка.

— Почему не вышла лицом? — спросила я, обращаясь скорее в никуда, чем к грозной хозяйке дома. — Вполне миленькая.

— Миленькая? — повернулась ко мне женщина, и косынка на ее голове качнулась, как хохолок на голове курицы. — Миленькая⁈ Тьфу, ты ржу на её лице видела? Как ведро старая, вся в пятнах этих рыжих! Проклял нас кто, что ли?

Хозяйка погрустнела, злость вся мигом улетучилась. Она как-то устало привалилась к стене и, вздохнув, спокойно и тихо сказала:

— Дернули ж меня демоны связаться с Пертом Рыжим. Вон как дочку мне испортил — вся в отца конопатая. Так еще и отец с него какой? Как пузатая я стала, так он за порог! Я, говорит, жениться то и не собираюсь, гулять ещё хочу. И сбежал, гад, в город на заработки. Я, говорит, деньги слать буду. Да разве ж я хоть медяк от него получила за все эти годы? Нет, сама все тяну. Нежить его загрызи!

Она стянула с головы косынку, вытерла взмокший лоб и посмотрела на меня.

— Ты то вон какая красавица, замуж хорошо выйдешь, как пить дать. А мою Гарту кто захочет с такими пятнами? Эх…

Я коснулась руки женщины в утешительном жесте, и она с благодарностью посмотрела на меня. Большая грудь высоко вздымалась, когда она глубоко дышала, сдерживая слезы.

— Думаю, я могу вам помочь.

— Неужто?

Я сунула руку в корзинку и извлекла на свет синевато-сиреневое зелье.

— Что это?

— Зелье от веснушек. Магиар Алиас говорит, что если пить такое раз в неделю на протяжении около полугода, то веснушки все пройдут, словно их и не бывало.

— Знаю, — кивнула женщина. — Но нет у меня денег на такое, оно же дорогое — жуть! Где я возьму столько? Мне бы дочке приданое собрать, не до зелий.

— Не обязательно платить деньгами, — улыбнулась я. Взгляд мой прошелся по двору, оценивая хозяйство. На глаза попались куры. — А много у вас яиц?

— Да полны корзины, я же продаю их на базаре каждую семидневицу.

— Тогда давайте так: вы нам даете два десятка яиц каждую неделю, а мы вам — зелье от веснушек.

Женщина прищурилась с подозрением:

— Неужто правда так можно?

— Почему бы и нет. Нам нужны яйца, а вам дочка красивая. И все будут довольны.

Ничего не ответив, женщина кинулась в дом. Спустя пару минут она вышла с туеском, в котором доверху лежали яйца.

— Я не знаю сколько тут, я плохо считаю, — сказала она, торопливо выкладывая яйца из туеска мне в корзинку. — Но, думаю, тут даже больше.

Я помогла ей и отдала бутылек с зельем. Хозяйка прижала его к груди, словно это была настоящая ценность. Губы ее тронула улыбка, грозная складка на лбу расправилась, и я вдруг отчетливо увидела, какой она была красавицей до того, как печали и тяжелый труд оставили на ней свои следы.

— Спасибо, — крикнула она мне, когда я выходила из калитки.

Я улыбнулась ей.

— Это, — донеслось до меня, когда я уже вышла на дорогу. — Меня Туна зовут!

Улыбаясь, я помахала ей рукой. Женщина махнула в ответ и быстро забежала на крыльцо, чтобы уже через мгновение скрыться в доме.

В следующих двух домах мне не повезло: в одном не оказалось никого дома, во втором не было желающих не то, что зелья купить, но и просто говорить со мной. И хотя у хозяина второго дома я и вызвала неприкрытый интерес, он все равно прогнал меня в грубой форме, окрестив приспешницей трупоеда. Народ, как я поняла, в деревне в целом не очень был дружелюбный. Может от того, что жизнь была тяжкая, а может от того, что просто недолюбливали зельеваров и их помощниц.

— Здесь есть кто? Хозяева! — постучала я в мутное оконце домишки.

Было тихо. Во дворе даже собаки не было, не было никакого скота или живности. В самом доме, который выглядел неаккуратно и грязновато, стояла тишина. Я уже хотела было уйти, посчитав, что и тут никого нет, когда внутри послышались осторожные шаги. Деревянная дверь приоткрылась, и я увидела бледно-голубой глаз, подернутые поволокой.

— Не хотите купить зелий? Или обменять на что? — спросила я. — Мне очень нужны деньги или продукты.

Глаз моргнул, и дверь закрылась. Я подумала, что таким образом меня прогоняют, и хотела уже уйти, как внутри послышались голоса, а затем бодрые и громкие шаги. На крыльцо вышел крепкий и высокий мужчина. Густая борода его торчала лопатой вперед, в ней среди темных волос сверкали сединки. Руки мужчины казались огромными, с узловатыми суставами, натруженные.

— Кто такая? — зычным басом спросил он, и мне стало как-то не по себе.

Я натянула дежурную улыбку:

— Зелья не желаете? Отличного качества, гарантирую. От болезни, для заживления…

— Кто такая, я спросил? — повторил он.

— Ксе… Иллария Уортер, — ответила я с запинкой.

— И откуда ты тут взялась, магира?

Он безошибочно понял, что я благородного происхождения.

— Я живу в доме Алиаса Алтоира, помогаю ему с зельями.

Мужчина нахмурился, сплюнул на землю.

— Тебя этот чернокнижник послал? — голос его звенел грозно, пугающе.

— Нет, я сама…

— Торро, кто там?

На крыльцо из дома вышла женщина. Она выглядела немного младше мужчины и была на порядок ниже его. Тонкая как стебелек, гибкая. На лице ее остался отпечаток морщин возле уголков рта — признак улыбчивости и веселого нрава. Вот и сейчас, увидев меня, она приветливо улыбнулась.

— Что это за девушка, Торро? Зачем вы пришли? — обратилась она уже ко мне. — Он не напугал вас — мой муж?

Я отрицательно качнула головой.

— Я предлагаю зелья, вдруг и вам пригодятся.

Женщина улыбнулась вновь, но уже с ноткой печали:

— Нет, моя хорошая, мы едва концы сводим с концами. В том году урожай был такой плохой, что только молитвы нас всех и спасли. Не отдави мы все колени перед алтарями богов, так и пол деревни бы не стало на этом свете.

— Нежить? — спросила я, сама прекрасно зная ответ.

Хозяйка кивнула, и на ее высокий гладкий лоб упала прядь белокурых волос.

— Она, моя милая. Все уничтожила, все изгадила, проклятущая! Покоя нет от нее. Ну да ладно, что урожай уничтожила, так у Таманны и вовсе ребеночка унесла и растерзала.

Она прикрыла рот руками, словно из-за ее слов могло что плохое произойти. Муж строго глянул на нее, а затем посмотрел на меня:

— Нет у нас денег на такое баловство. Сами выходимся, без зелий. Да даже если бы и монетка была, то не дам я этому трупоеду ни медяка!

Жена его быстро глянула на него, затем на меня, и испуганно спросила:

— Ты что же, девонька, на магиара Алиаса работаешь? Ай-ай-ай…

Она покачала горестно головой, словно я совершила худшую ошибку в своей жизни.

— Да, — ответила я, гордо подняв голову. — И не вижу ничего в этом плохого. Он варит отличные зелья, и я рада продавать их. Вы бы только попробовали, и сами все поняли.

Я говорила уверенно, хотя сама сейчас не знала, правда это или ложь. Я ничего не знаю о хозяине лавки. Ну кроме того, что он вредный и противный отшельник.

— И что же ты, носишься с его зельями, милая?

— Я на него работаю. Он приютил меня.

Сказала, а мысленно тут же обругала себя. За зубами язык держать надо, а я болтаю. Хотя, люди и так со временем вес узнают.

— Боги милосердные! — воскликнула женщина. — Ты что же, живешь в его доме?

— Да.

Судя по округлившимся глазам женщины, зря я это сказала.

— Как же это, магиара? Разве же можно вам… да с мужчиной жить… да еще с таким… таким…

Она махнула рукой, так и не подобрав подходящего слова.

— Я его племянница, — соврала не моргнув. — Мы родня.

Торро недовольно кашлянул, а его жена покачала головой.

— Так зачем же ты с ним осталась, девонька? Спортит он тебя, на темную сторону утянет. Ты бы в поместье лучше жила, с порядочными.

— Не могу, — продолжала я выдумывать. — Я должна… приглядывать за ним.

Супруги переглянулись.

— Как это? — спросил хозяин.

Я чуть склонилась вперед, к паре, и понизила голос до шепота:

— Болеет он… Не в себе немного, понимаете? А я за ним приглядываю, убираюсь, готовлю. А то он один…

— Да подох бы и ладно! — перебил меня Торро. Супруга положила ему на локоть свою маленькую ладонь и посмотрела на него так, что тот сразу осел.

— Не в себе, говоришь? — допытывалась женщина.

Я уже сто раз пожалела, что начала врать. Правду говорят, что стоит один раз соврать, и ложь тянется и тянется бесконечной ниточкой.

— Не может сам о себе позаботиться. Уход ему нужен, женская рука в доме. Вот я и осталась с ним. А иначе как? Иначе неприлично это было бы.

Хозяйка согласна закивала, а затем со вздохом сказала:

— Все равно, любушка, не можем мы у тебя ничего купить. Нет у нас денег, с ярмарок с пустым кошелем приезжаем.

— А обменять? Что-нибудь обменять можете? Мне много не надо, честно слово.

Супруги вновь переглянулись, задумались. Немного поразмыслив, женщина предложила:

— У нас только молока в довольстве. Его и могу дать, больше нечего.

— Согласна.

Женщина принесла из дома большую крынку молока и небольшую головку сыра. В обмен на это Торро выбрал зелье заживления ран. Он выглядел невероятно довольным. Попрощавшись, супруги вернулись в дом, а я направилась к воротам.

Уже возле забора у меня словно запекло затылок. Возникло непреодолимое желание посмотреть назад, и я против воли обернулась. Дверь в дом была приоткрыта, и я даже с расстояния видела все тот же голубоватый мутный глаз. Внутри все сжалось в тягучий узел, на спине выступил пот. Поддавшись какому-то необъяснимому страху, я буквально выскочила за ворота и поспешно захлопнула их.