Лавка зелий "Вам здесь не рады"

25

Алиаса я застала на кухне с чашкой чая. Вид у него был изможденный, усталый. Он спит вообще? Когда я уже в постели, в лаборатории всё ещё гудят лампы, оповещая о работе. Когда я встаю, он чаще всего уже снова трудится.

— Принесла? — спросил Алиас отстраненно, задумчиво глядя мимо меня.

— Ага.

— Отлично. Мясо нам не помешало бы. Приготовишь на ужин?

Я поставила корзинку перед ним на стол.

— Обязательно. Как только ты решишь одну маленькую проблемку.

— И какую?

Я взглядом указала на корзину, и магиар открыл крышку. Петух, до этого всю дорогу более-менее мирно сидевший внутри, громко закукарекал и вылетел из своего заточения. Алиас так резко отклонился, что чуть не свалился со стула назад.

— Какого демона⁈ Это ещё что такое?

— Наш петух, магиар.

Птица, громко крича, металась по кухне, взлетая и падая на пол, когда ударялась об очередной шкаф.

— Я думал, нам дадут тушку!

— Я тоже, — развела я руками. — Но, как видишь, мясо нам дали наисвежайшее.

Петух наконец нашёл окно. Он взлетел, ударился в створки, и те распахнулись. Птица вылетела на улицу, выронив пару перьев на кухонную тумбу.

Мы смотрели ему вслед.

— Если он сбежит, то зелье пропало зря, — как-то отстраненно сказал Алиас.

— Я не буду его убивать, — сразу предупредила я.

— Но иначе у нас не будет мяса.

— Вот сам этим и займись, а я не стану.

Магиар вздохнул, встал со своего места и направился на улицу искать беглеца. Когда я вышла следом за ним на крыльцо, петух уже спокойно гулял во дворе, поклевывая что-то в земле.

— Иди, — шепнула я мужчине. — Самое время.

А потом на моих глазах развернулась чудеснейшее представление. Алиас, всегда такой мрачный и строгий, бегал теперь по двору, вылавливая птицу. Петух не сдавался — то и дело с громким кукареком отлетал в сторону, выскальзывал прямо из рук магиара. Я уже не могла держать себя в руках, смеялась, как никогда ещё в своей новой жизни.

Но, удача в конце концов покинула петуха, и Алиас смог его изловить. Довольный собой, он шёл ко мне, зажав жертву в подмышке. Мне вдруг стало грустно. Жалко бедную птичку. Почему одних мы спасаем, как того пса, а другим без всякого сожаления рубим голову?

— Надо найти топор, — сказал Алиас, и вдруг тоже помрачнел. Он посмотрел на присмиревшего кочета, и тот, словно всё понимая, посмотрел на него в ответ.

— Может не надо? — тихо спросила я.

Алиас поднял на меня глаза.

— Это птица, её растили для еды. Это наш ужин.

Я как-то привыкла к тому, что мясо лежит в холодильнике в магазине уже готовое. Не бекает, не кукарекает и не хрюкает. А тут целое живое существо, и мы должны его убить и съесть.

— Я не смогу есть его, — призналась я. — Я ж его… живым видела. Я как будто знаю его.

Алиас усмехнулся:

— И что ты предлагаешь с ним делать?

— Оставим его, пусть живёт.

— Он даже яйца не несёт, бесполезное существо!

— А никто и не обязан быть полезным.

Ухмылка сошла с губ Алиаса. Он сделал пару шагов по ступенькам и оказался прямо напротив меня. Он стоял чуть ниже, и теперь мы были с ним одного роста. Магиар смотрел мне прямо в глаза, и я видела, как блестят в его карих серебристо-желтые искорки магии.

— Тогда теперь он — твоя забота, — сказал мужчина так тихо, что я даже дышать перестала, чтобы услышать его.

Он сунул мне петуха в руки, и я даже не успела ничего сказать против или отказаться. Машинально я приняла птицу, и магиар прошёл мимо меня в дом. Уже из коридора послышался его голос:

— Значит, мы без ужина сегодня?

— Я сейчас… Я муку принесла, лепешек напеку.

И уже петуху шепнула:

— Живи, Петя. Иди, гуляй. Я позже тебе зерна насыплю и воды налью.

Я опустила его на землю. Петух, к моему удивлению, смотрел на меня пристальным внимательным взглядом, чуть склонив набок голову. Я не могла отделаться от мысли, что он понимает всё, что я ему говорю.

Махнув ему рукой, как человеку, я вошла в дом и отправилась на кухню, чтобы приготовить немного еды.

Когда лепешки были готовы, я постучалась к Алиасу.

— Войди, я не запирал, — послышалось изнутри, и я открыла дверь.

Пёс все так же лежал в углу, его грустные глаза обратились ко мне, он приподнял настороженно голову, словно и не узнал меня. Я подошла к нему, опять протянула руку, и пёс потянулся к ней, ткнулся в неё горячим носом.

— У него температура, — сказала я негромко.

— С чего ты взяла?

— Нос горячий. У собак он мокрый и холодный должен быть.

Магиар одобрительно кивнул, подошел к нам.

— Да, я знаю. Я уже дал ему настой, но сильно тоже нельзя сбивать — организм должен переработать яд, что попал в него.

— Яд? — я поднялась, посмотрела на зельевара.

— Трупный яд, который выделяет нежить. Тот, кто попал в лапы умертвиям, часто погибает не от того, что его убивают, а от гнилостного яда, что попадает в раны.

Меня передернуло от таких рассказов.

Заметив это, Алиас спросил:

— Не нравятся тебе такие истории, магиара? Тебя учили, что весь мир вокруг — это розовые цветочки и кружевные юбочки, а реальность оказалась куда печальнее?

В его словах сквозило столько горечи, что я невольно нахмурилась. Откуда столько боли и разочарования? Что такого он видел и знает, отчего в глазах его всегда столько тоски?

— Ты ничего не знаешь обо мне, — ответила спокойно.

Я смотрела в глаза мужчины и, казалось, видела что-то, что живёт в нём. Наши взгляды пересеклись, и я хотела отвести свой, но не смогла. Что-то сидело в нём, сжирало изнутри, словно маленькая бездна, что засасывает в себя всё сильнее и сильнее.

— А ты расскажи.

Голос его был тихим и глубоким, и меня словно холодом обдало, по коже пробежали мурашки. Смотря мне прямо в глаза, Алиас подшёл ко мне так близко, что я чувствовала его дыхание, ощущали каждый такт. Сердце почему-то застучало быстрее, и я сделала глубокий вдох. Алиас был ещё ближе, его запах окутал меня, как и тепло его тела. Я замерла. В какой-то миг мне показалось, что сейчас он склонится ко мне, и его губы коснуться моей кожи. И судя по потемневшим его глазам, он тоже так думал.

Магиар склонился ко мне.

Я перестала дышать.

— Ноэль пришёл, пора на урок, — сказал Алиас так близко к моей щеке, что по шее разбежались мурашки.

Клацнул замок браслетов, и они с грохотом упали на пол. Магиар отошел, и я увидела, что в проходе стоит его брат. Ноэль внимательно глядел на меня, и явно был недоволен.

— Привет, — сорвалось с моих губ как-то сдавленно и растерянно.

— Добрый вечер, — ответил Ноэль и обратился к старшему брату. — Никто не открывал на мой стук, и я вошёл. Надеюсь, ты не собираешься гнать меня метлой, братец?

Алиас махнул рукой, словно ему было совершенно всё равно, и подошёл к рабочему столу. Он как ни в чём не бывало начал отмерять какую-то жидкость, не обращая на нас никакого внимания. А вот пёс на Ноэля внимание обратил — он глухо загавкал, тяжело подняв голову.

— Тише, малыш, — успокоила его я, и зверь смолк. — Идём.

Ноэль развернулся и пошёл, а я последовала за ним. В полном молчании мы добрались с ним до озера. Я ощущала его недовольство, словно он затаил на меня какую-то обиду. Всю тренировку наше общение сводилось только к тому, что он давал сухие указания и краткие пояснения. И даже когда я ударила огнём прямо ему под ноги, он лишь покачал головой.

Когда уже возвращались домой, я нагнала его, ушедшего чуть вперёд.

— Что-то не так, Ноэль? Я чем-то обидела тебя?

Он задумался на миг, а потом ответил:

— Нет, всё в порядке, Иллария.

Вышло как-то неубедительно.

— Я же вижу, что это не так. Объясни мне, что случилось?

Он остановился посреди тропы, по которой мы возвращались, и пристально посмотрел на меня:

— Мне не нравится, что ты вынуждена жить в доме моего брата. Я боюсь, что он может… повлиять на тебя.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты молодая и привлекательная девушка, Иллария. А он мужчина, и не с самой завидной репутацией. Было ошибкой оставить тебя в коттедже, теперь я понимаю это.

— Мне казалось, ты рад от меня избавиться, — отшутилась я. — Ты ведь сам говорил, что терпеть меня не можешь за то, как я доставала тебя.

Глаза его сверкнули, и он горячо сказал:

— Я ошибался.

Между нами возникло напряжение, неловкость. Ноэль отвел глаза, словно сказал что-то лишнее, чего говорить и вовсе не собирался.

— Почему вы так ненавидите друг друга? — решила я сменить тему. — Вы братья, но так отзываетесь друг о друге.

Ноэль медленно зашагал дальше по тропе, а я пристроилась рядом.

— Раньше было иначе. Я любил его, а он любил меня. Мой старший брат… он казался мне самым лучшим братом на земле.

— Вы дружили?

— Да, несмотря на разницу в возрасте в пять лет. Мы часто сбегали на пруд ловить лягушек летом, а зимой он катал меня на санях, притворяясь лошадкой.

Я попыталась представить Алиаса гораздо младше, веселящегося и играющего, но никак не выходило.

— А потом война, так ты говорил?

Ноэль нахмурился, сжал на мгновение губы.

— Он добровольцем пошел, когда на той стороне очередной прорыв был. Сказал, что не может сидеть дома, когда Саргонде угрожает такая опасность. Он ведь отличный маг, лучший, что я видел, я бы сказал.

Магиар сделал паузу. Я терпеливо ждала, когда он продолжит говорить.

— Он другим вернулся, совершенно. Не спал по ночам, ходил из угла в угол, я слышал его из-за стены. Потом начал злиться, переругался со всеми: с родителями, со старыми знакомыми, со мной. Стал заниматься запрещенными делами, обратился к тьме. Я хотел бы простить его за то, в чем он вроде и не виновен, но он сам сделал выбор. Вернувшись на мирные земли он решил найти врагов в собственном доме.

Все это выглядело как ПТСР, и мне даже стало жаль Алиаса. Что видел он там, на неведомой «той» стороне, о которой всё время говорит Ноэль, раз стал таким?

— Может стоит простить его? Наверняка его сделало таким то, что он видел на войне. Ты ведь не знаешь, через что ему пришлось пройти.

— Нет, мотнул головой Ноэль, не в этом дело. Он просто чувствует себя виноватым в том, что случилось, не может простить себя. Это и сводит его с ума.

Я непонимающе посмотрела на спутника:

— В чем он виноват?

Вздохнув, тот нехотя ответил:

— В том, что убил того, кто на него полагался. Своего друга.

Ноэль торопливо зашагал к дому, и я кинулась за ним следом, стараясь не отстать.

Уже когда мы были у калитки, Ноэль остановился.

— Что это? — спросил он. — Кто написал?

Я даже не поняла о чём он. Приблизилась, посмотрела туда же, куда и он, но ничего не заметила.

— Ты о чём?

Он показал пальцем на вывеску, и я наконец-то заметила. Красного цвета краской кто-то втиснул высокие и узкие буквы в надпись. Всего две буквы, «Н» и «Е», но как же это всё меняло.

— Лавка зелий. Вам здесь НЕ рады, — прочитал Ноэль вслух. — Какой гад это сделал?

Я усмехнулась, а спустя секунду и вовсе рассмеялась. Мужчина посмотрел на меня с удивлением, и я пояснила:

— Кто бы не испортил эту вывеску, его не обманешь доброжелательными надписями.

Попрощавшись с Ноэлем, я направилась в дом, не переставая тихонько усмехаться.