Лавка зелий "Вам здесь не рады"

38

Сон был поверхностным, некрепким. К тому же мне все время снились какие-то неприятные сны. Не кошмары, нет, но ощущение от них было какое-то гадкое. Мне снилась академия, Милора, другие ученики, ректор… Все это сливалось в хоровод лиц, всё время слышались имена, которые казались смутно знакомыми, но я всё равно их не помнила.

Проснулась я от шума внизу — громко хлопнула дверь лавки, раздался гомон голосов.

Удивленная я поднялась с кровати, быстро привела себя в порядок и спустилась вниз. Уже когда подходила к дверям лавки, услышала голос Алиаса, а затем отдаленно знакомый женский.

Я толкнула дверь, вошла.

— А, магиара Иллария, приветствую, — с улыбкой сказала одна из жительниц деревни.

— Добрый… — я запнулась, не зная, какое сейчас время: утро, день, вечер?

— А я вот за подарком пришла, как магиар обещал. Спасибо вам за это.

Женщина чуть поклонилась Алиасу, который стоял за прилавком, затем мне, и направилась к выходу из лавки. Когда она покинула нас, я обратилась к магиару:

— Неужели хоть кто-то перестал тебя бояться и пришёл?

— О, она не первая сегодня.

— Правда? — обрадовалась я.

— Люди готовы многое забыть, если предложить им что-то бесплатно, — с улыбкой пожал плечами Алиас.

Я подошла ближе к прилавку, встала рядом.

— Почему не разбудил меня? Я бы сама всех приняла.

— Тебе нужно было поспать.

— Я всю дорогу почти спала, пока ты правил лошадью. Потом опять спала, пока ты принимал посетителей. А как же ты?

Алиас был невозмутим:

— Я вздремнул часик.

— А потом пошёл варить?

Виноватое выражение появилось на лице магиара, но он быстро от него избавился.

— Я и сейчас пойду, — сказал он невозмутимо, и зашагал к дверям.

— Алиас, — окликнула я его.

Он обернулся.

— Не надо так, прошу, — голос мой предательски дрогнул. — Это не кончится добром. Все мы должны когда-то отдыхать, а так ты себя только угробишь.

— Не волнуйся обо мне, Иллария. Я просто не могу иначе.

И он вышел, послав напоследок мне печальную улыбку. Я вздохнула. Ничем его не исправить. Знала я таких трудоголиков, все в итоге пришли к нервному срыву или моральному истощению. Ну нельзя так издеваться над собой…

Дверь открылась, голова Алиаса появилась в проёме.

— Забыл сказать: через час-два будь готова к занятиям.

Я кивнула, и магиар исчез окончательно.

Ещё пару человек навестили нас, чтобы забрать свои подарки. Я с улыбкой встречала каждого, не упуская возможности предложить что-нибудь к покупке. Большинство отказывались, но пара человек купили недорогие зелья. Выручка вышла небольшая, но было так радостно и волнительно, словно я миллионы заработала. Не всё потеряно в нашей лавке, далеко не всё!

А вечером, когда солнце стало клониться к закату, ко мне заглянул Алиас.

— Готова? — спросил он, и я утвердительно кивнула.

Мы закрыли лавку и вышли на улицу, чтобы начать наши занятия.

— Сейчас я сниму с тебя браслеты, — сказал магиар, подойдя ко мне. — А ты постарайся не сжечь всё вокруг. Ты долго копила в себе энергию, не выпускала её. Боюсь, ты и сама можешь удивиться тому, сколько сейчас в тебе магии.

— Может мы к озеру уйдём, как с Ноэлем? Там вода, безопаснее.

Я глянула на деревянный дом. Если попаду в него — вспыхнет моментально.

— Нет, — качнул головой Алиас. — Так не пойдёт. Ты не обретешь контроль над магией, если будешь полагаться не на себя, а на какие-то внешние факторы. Ты не должна рассчитывать на воду, на дождь, на метель, на других… Только на себя, Иллария. И тогда она подчинится тебе.

Я потерла ладони, нервно переступила с ноги на ногу. Подняла глаза на Алиаса и тихо призналась:

— Я боюсь.

Лицо его смягчилось. Он подошёл ко мне, взял мои руки в свои, и по коже разлилось приятное тепло. Сердце тут же застучало чуть быстрее, разгоняя кровь.

— Все боятся, Иллария, это нормально. Но ты справишься, я знаю. Поверь в себя, перестань ждать, что кто-то справится с твоей магией лучше, чем ты.

Неожиданно браслеты расстегнулись, упали на землю. Я подняла испуганный взгляд на Алиаса, который успел незаметно снять их с меня. Он сделал шаг мне за спину, взял мои руки в свои и поднял их. Я ощущала, как дрожат и горят пальцы, наполняются магической энергией.

— Давай, Иллария. Покажи, кто здесь главный.

Он прижался ко мне, окутав мою спину теплом своего тела, защищая от вечерней прохлады. Пальцы его крепко сжимали мои ладони, не давая опустить их, отступить. Жар поднимался во мне, пламя разгоралось, грозя вырваться наружу. Пальцы дрожали всё сильнее от невыносимого напряжения. Я часто и глубоко задышала, воздуха не хватало.

— Не могу больше терпеть. Я не смогу, — шепнула я.

— Ты всё можешь. Ты лучшая ученица академии, Иллария Уортер, — шепнул он мне в шею.

Я прикрыла глаза и ощутила, как во мне плещется магия. Она нарастала, грозя спалить дом, забор, сараи… Но мне вдруг перестало быть страшно. Я всё смогу, я справлюсь. И в тот момент, когда ладони свело болью от слишком большого количества энергии в них, всё стихло. Сердце застучало размеренно и спокойно. Магия замерла в ожидании того, что я прикажу ей.

«Успокойся и сиди тихо,» — сказала ей, как непослушному ученику на уроке. И она исполнила приказ.

— А теперь медленно и спокойно создай небольшой огонек, словно хочешь зажечь свечу, — услышала я тихий голос Алиаса. Его губы почти коснулись моей шеи, и в животе у меня порхнули сотни мотыльков.

Я открыла глаза, сделала жест пальцами, и маленький огонёк вспыхнул на них. Он горел ровно, без резких всполохов. Не разрастался и не пытался выйти из-под контроля.

— У тебя получилось, — сказал магиар. — Ты справилась.

Я погасила пламя, повернулась к Алиасу.

— У меня ничего бы не вышло без тебя, — сказала я ему.

И приподнявшись на носочках, я закрыла глаза и поцеловала его. Крепкие руки тут же обвили меня, притягивая к себе ближе, погладили спину. Мы так и стояли, слившись в одно целое, пока на землю опускались сумерки.

С того дня мы с Алиасом каждый вечер тренировали мои способности. Ни разу ему не пришлось потушить созданный мною огонь, ни разу не было нужды спасать что-то от пожара. В его присутствии я чувствовал себя полной энергии и с легкостью управляла ею. Мастерство возвращалось, словно я всегда и владела им. Я показывала Алиасу глупые фокусы, вычерчивая в воздухе огнем разные слова или картинки, а он смеялся, позабыв натянуть на лицо привычную мрачность. Мы словно дети дурачились и веселились пока не сливались в объятиях и поцелуях. И это было настолько упоительно и волшебно, что даже никакая магия не шла в сравнении с этим.

Я чувствовала себя такой живой, как никогда раньше. Казалось, что лучше уже быть и не может. В лавку приходили понемногу посетители, приезжали даже с города, прослышав о нас от тех, кто купил зелья на ярмарке. Местные перестали смотреть на Алиаса настороженно — они привыкали к нему, принимали. А я… Я смотрела на него влюбленными глазами, и ловила в его взгляде ровно тоже самое. Работая в лавке, я не могла дождаться каждый раз вечера.

Единственное, что омрачало мои будни — Милора. Она приезжала каждый день к нам в сопровождении то Ноэля, то кого-то из слуг. Она всё время пыталась уговорить меня написать ректору, уехать в поместье, сбежать от Алиаса. И сколько я бы не говорила, что меня всё устраивает, она настаивала на своём, надоедала, как назойливая муха. И я бы сочла, что она просто беспокоится обо мне, но я видела, что ее забота обо мне уж слишком наигранная. Что-то было не так с этой девушкой. Один раз я даже сорвалась, попросила довольно резко, чтобы она не навещала нас так часто и не мешала работать, но Милора пропустила это мимо ушей.

Однажды я застала её у дверей в лабораторию Алиаса.

— Что ты делаешь здесь?

— Шла к тебе, — улыбнулась она. — Хотела просто заглянуть, интересно же. Я ведь тоже, если ты помнишь, люблю зелья варить.

Я подошла, заглянула в лабораторию. Ни Алиаса, ни Сумрака внутри не было, и я закрыла дверь прежде, чем любопытная Милора успела туда сунуть нос.

— Там ничего интересного нет, — сказала я.

— Как знать.

После этого я стала наблюдать за ней тщательнее и тогда заметила и её нездоровый интерес к Ноэлю. Каждый раз, как он привозил её или забирал, она чуть ли не на шею ему вешалась. Я наблюдала за ними из окна лавки, оставаясь незамеченной. Вела Милора себя довольно распутно, так не ведут себя благородные магиары или госпожи. Ноэль держался отстраненно и холодно, пытался пресечь её, но выходило плохо.

В очередной раз, когда магиар прибыл забрать гостью и уже усадил её в карету, я вышла на крыльцо.

— Ноэль, мы можем поговорить? — крикнула я.

Ноэль обрадовался, кивнул и кинулся к крыльцу. Милора осталась сидеть в карете, глядя на нас из окна. Глаза её были недовольно прищурены, брови нахмурились.

Когда магиар подошёл, я сказала тихо:

— Вижу, у вас с Милорой что-то есть.

Это не моё было дело, да и неприличны такие вопросы. И я бы никогда так нагло не полезла в чужие отношения, не будь все так странно.

Ноэль скривился от моего вопроса, оглянулся на секунду на карету:

— Нет, не думай так, Илли, умоляю.

— Она весьма настойчива.

— Да, и меня это порядком измучило. Я говорил ей, что нельзя так вести себя, что она должна беречь свою репутацию и честь. Но Милора как с цепи сорвалась с тех пор, как приехала сюда. Она словно одержима мной, прохода не дает.

— Как я в академии?

Ноэль покраснел:

— Нет. По сравнению с ней, ты, можно сказать, меня игнорировала.

Он вновь обернулся на карету, и лицо Милоры внутри озарилось улыбкой. Мужчина быстро отвернулся, вздохнул. Было видно, что он хочет мне что-то сказать, но никак не решается.

— Илли, я сказал ей, что не могу ответить ей взаимностью, что люблю другую. Понимаешь? Я никого кроме тебя не полюблю, — наконец решился он.

— Ноэль…

Мне было неприятно говорить ему это, я понимала, что причиню боль. Но и оставить между нами эту недосказанность я не могла. Нужно оторвать этот пластырь сразу, не ждать, когда он прирастает к коже.

— У нас ничего не выйдет, прости, — виновато улыбнулась я, коснулась его руки. — Я не люблю тебя и не смогу полюбить.

Ноэль кивнул.

— Я понял это еще тогда, когда ты отказалась выйти за меня. Просто смириться с этим мне было непросто.

Он посмотрел на мои пальцы, что лежали на его ладони, и глаза его влажно блеснули.

— Ты полюбишь ещё кого-то, — утешала его я. — Обязательно встретишь ту, что займёт твоё сердце. Обещаю.

Ноэль кивнул, убрал мою руку со своей и направился к карете. Через пару шагов он обернулся, глянул на меня печально:

— Ты бы не пожалела, согласись выйти за меня.

— Уверена, ты был бы прекрасным мужем. А я не очень женой.

Слабая улыбка коснулась его рта и тут же исчезла. Ноэль забрался на козлы, и карета тронулась. Они уехали, а я так и стояла на крыльце, объятая тоской. Я была рада, что расставила все точки над «i», но как же было тяжело говорить влюбленному человеку, что ты его не любишь. Сердце сжималось от тоски, от той боли, что мелькнула в его глазах. Но это было правильно.

Постояв немного, я вернулась в дом. Взяла корзинку, положила туда зелья. Торро и Хельна так и не явились за своим подарком, хотя прошли уже пара недель с пожара. Вдруг они стесняются или боятся? Нужно навестить их самой.

Выйдя на улицу, я направилась к дому соседей.